Навстречу Империи: Начало

— Лорд, фея возвращается, — отвлёк меня Акрух от сложных дум, впрочем, я был этому только рад. — По виду — всё спокойно. «Как в Багдаде», — мысленно отметил я, а вслух спросил: — Ты научился определять спокойствие феи по её виду? — В целом — да, — ответил он. — Феи пытаются спрятать свои эмоции, но крылья всё равно их выдают. Понаблюдайте за ними, лорд, это не сложно. — Не сложно — это как раз то, что нужно для такого тупого как я? — решил провокационно уточнить я, вдруг удастся вывести того из равновесия. — Да нет, что вы, лорд, как можно… — едва не подавившись слюной и с трудом откашлявшись, ответил гном. — Я совсем не то имел ввиду… — Да ладно, я всё прекрасно вижу, не слепой, — остановил я этот бессмысленный поток извинений. — И не глухой, помни об этом. — Лорд, так вы из-за той шутки про беременную каменную крысу? Так я просто так вас упомянул, ничего такого не думая… — Да, всё-таки считаешь меня тупым… Обидно, знаешь ли, когда собрат, на которого ты возлагаешь большие надежды, считает тебя «никчёмным и бесполезным», — припомнил я ему ещё одно высказывание. — Что ж, сегодня тебе не повезло, твой «тупой болван» в лице лорда очень зол, жалование за эту неделю ты не получишь. Скажешь об этом Ордрину самостоятельно, понятно? — глядя ему в глаза, спросил я. — Так точно, лорд, — обиженным тоном ответил Акрух. — Выполнять! И, не став ничего слушать, я развернулся и пошёл к Аастии. Сейчас у нас обеденный привал, почти полдень, но задолбались все по самое не балуйся. Складывалось ощущение, что на нас ополчились все звери к северу от каменоломни — стоило нам отойти от неё на двести метров, как напали пантеры. Что животные Южной Америки делают в лесу, по виду напоминающий смешанный европейский, одним разработчикам известно, но факт есть факт — двенадцать крупных чёрных кошек отчего-то решили, что мы для них лёгкая добыча. Мы с этим были несогласны и без особого труда дали понять, кто здесь батька. Кто ж знал, что это было только начало?.. За неполные два часа мы отбили нападение одиннадцати различных стай животных, в том числе и одной птичьей, состоящей из красных сов и переливчатых дятлов. Они гораздо крупнее своих реальных собратьев и куда более опасных. Именно птицы нанесли самый большой урон нам — едва не убили Охотника, Саттира, и хорошенько покоцали двух Топорщиков. Вообще, из этого боя никто не вышел невредимым, досталось и мне, порез на правой руке, стоил половины хитов от кровотечения и возможности на очень долгий срок брать в руки меч — от лекарской помощи дриады я отказался, аргументировав это необходимостью беречь ману на более тяжело раненных бойцов. Мне сделали перевязку, но эффекта рваной раны это не сняло. Именно после этого боя я стал замечать шепотки о своей бестолковости и неумении правильно организовать поход по своим же землям. Сначала мне не удавалось идентифицировать заводилу этого движения, но когда я всё же смог это сделать, то очень сильно расстроился. Акрух, с которым мы вчера почти полтора часа пробирались по лагерю орков, рискуя в каждую секунду быть раскрытыми, подбивал гномов на бунт. Возможно, это мелочно — мстить кому бы то ни было, кто говорит хоть что-то против тебя. Возможно, но и на форуме, и в «Гайде» я прочитал схожую мысль: безнаказанность ведёт к вседозволенности. Начавшись с простых перешептываний, эта проблема, спущенная на тормозах, со временем может настолько обрасти слоями и обрушиться на голову неподготовленного игрока, что сход реальной лавины покажется детской игрой в снежки жарким июльским днём. Поэтому подобные разговоры надо пресекать в зародыше. Особенно в таких репутационно сложных фракций, как моя. — Ну что, девочки, как обстановка вокруг? — спросил я фей, подойдя к их полянке, расположенной в восточной части лагеря, со всех сторон окруженной деревьями, и садясь к ним на траву. — Как раз это мы сейчас и обсуждаем, но скажу сразу — опасного вокруг ничего нет, — ответила дриада. Все же когда они вызвались провести разведку силами своей тройки я был резко против. Мы только что еле отбились более чем от четырёх сотен представителей местной фауны, в том числе и пернатой, и непонятно, сколько ещё рыщет в округе, а они, со своим хлипким здоровьем, исходящим из малого количества выносливости, лезут в сложные задания без всякой помощи. Но Аастия уговорила меня, что уж кому-кому, а её младшим сёстрам в лесу мало что угрожает — облетят округу, засекут места логовищ зверей да вернутся обратно. На все телодвижения — максимум минут двадцать. Я уступил, хотя и понимал, что послушная фея — плохая фея, знать, что в следующий момент ей взбредёт в голову, не может никто, даже она сама. А любое отвлечение может стоить жизни, о чём я не преминул сказать дриаде, на что та твёрдо и веско ответила, что девочки с пониманием, дур она около себя вообще не держит, а других разведчиков всё равно нет. И это, к сожалению, была чистая правда — Саттир пока не мог выполнять свои боевые обязанности, он даже ходил с трудом, а сразу после боя с птицами был настолько плох, что и вовсе предлагал его прикончить, всё равно он обуза. Добивать я его не дал, Аастия провела лечение, но кардинально ситуацию это не изменило, Эйрис осталась одна вести полноценную разведку, да ещё и в лесу для неё сейчас смерти подобно, а гномам я сам запретил разбиваться на мелкие группы и покидать временный лагерь. Вот и остались для этой цели только феи. Скрепя сердце, которое в буквальном смысле готовилось вот-вот развалиться на части — даром, что это невозможно — от страха за фей, я разрешил им отправиться на разведку. Они разделили между собой территорию вокруг лагеря на три части и улетели, обещав вернуться через час в той же самой точке. Сестерия и Леартия прилетели вовремя, а вот Мундиарию что-то задержало, я прождал почти полчаса и уже готовился идти за ней, как она появилась, а вместе с ней рядом со мной оказался Акрух… — Это хорошо, передышка в пути нам сейчас не помешает, — сказал я, прекрасно понимая, что еще один такой марафон мы просто не выдержим, — а что есть? — Из живности — практически ничего, по крайней мере, из агрессивной. А вот красная стелла вас должна заинтересовать. — И где она? — сделал стойку я на подобное словосочетание, ведь стеллы в этой игре предназначены для обучения игроков заклинаниям, а красная как раз то, что нужно мне — магия материи. — На востоке, по направлению Сестерии, идти совсем недалеко. Восток — это нехорошо, тем более что южное направление для разведки не использовалась — мы оттуда пришли, запад и север планировались как дальнейшие зоны нашего маршрута, и вот как раз направо мы идти не собирались. Что ж, придётся сделать небольшой крюк. — Что-нибудь ещё есть? — Есть, группа… — начала было говорить Аастия, но её прервал Ордрин: — Лорд, можно тебя на секундочку, поговорить надо. На ум сразу пришла фраза, так любимая кинорежиссёрами: говори, у меня ни от кого секретов нет. Но, понимая, зачем меня отыскал мечник, я всё же решил не втягивать в это дело фей. Пока. — Простите, девочки, — виновато улыбнулся я, — скоро вернусь. — За что ты наказал Акруха? — после того, как мы отошли на некоторое расстояние, в лоб спросил Ордрин. Значит, Топорщик таки доложил главнокомандующему о наказании. Что ж, с этим ещё можно работать, я уже было хотел ставить крест на нём. — За «беременную каменную крысу», «тупого болвана», «никчёмного и бесполезного идиота»… Продолжать? — Пожалуй… да, — ответил мечник после секундного раздумья. — Хочу услышать все варианты. И он их услышал. В итоге получилось семнадцать «вариантов», некоторые даже на гномьем мате. — И кого это он так? — Меня. — ТЕБЯ??? — неверяще вскричал мечник. — Да меня, меня. Кого же ещё? — усмехнулся я. — И ладно бы в лицо, ничего не тая, всё как полагается. Но нет! Шёпотом, исподтишка, переходя от одного к одному, подговаривая на такие же фразочки. — Так это же бунт! Эйден за такое как минимум на лесоповал отправляет! — возмущению Ордрина не было предела. — Теперь я понимаю, что наказание справедливо. — А до этого думал, что я слишком много на себя беру? — «До этого» я вообще не знал причину, Акрух молчит, как перепивший грибнухи, ничего вытащить из него не удалась, вот я и пошёл тебя искать, за разъяснениями. Ну да, Акруху ведь было приказано только сказать о наказании, о его причинах он волен был не говорить, вот он и не говорит. Он вообще мог не заявлять о полученном наказании, и всё спустилось бы на тормозах. Арката я не поминал, свидетелей не было, поэтому ничего такое наказание не значит, он мог бы отбрыкаться, что я всё выдумал и гоню напраслину на него, это сыграло бы в его пользу в процессе очернения меня. Но он не стал так делать, что всё-таки даёт плюс в его копилку. — Ну и как тебе разъяснения? — Честно? Неприятно, — он на секунду задумался, а после спросил: — Так кто, говоришь, оказался вовлечён в это дело? — Не говорю, не обманывай. Подобные фокусы со мной не пройдут. Хочешь спросить — спрашивай нормально, урок манипуляции я и сам преподать могу. Не думал, если честно, что у представителя самых отборных гномьих войск могут оказаться знания по психологии. Теперь буду готов ко всему. — Хорошо, — мирно ответил мечник, — спрашиваю: скажешь, кто сильнее всего поддержал Акруха? — Все поддержавшие креативили одинаково, самые жёсткие фразочки были придуманы сообща. — Ясно, — ещё больше помрачнел Ордрин. — И кто это? — Да почти все. Кроме четырёх: раненых Топорщиков и двух Арбалетчиков — Ирга, из Узкого ущелья, и Ихрипа, которого лечили феи. — До них не успели добраться? — Нет, они послали «доброходов» далёким пешим маршрутом, чуть до драки не дошло. — Что остановило? — Очередная группа нападавших, — усмехнулся я и тут же насторожился: с запада шёл какой-то неровный гул. Я и раньше его слышал, но на самой границе слышимости, поэтому считал, что кажется. Теперь же гул нарастал. — Ты чего, лорд? Что-то случилось? — Ничего не слышишь? — Ну… лес шумит, птицы различные переговариваются по своему… Нет, ничего такого, — развёл руками Ордрин. — Странно, очень странно… — Так что делать с этими… креативщиками? — чувствовалось, что слово для гнома не новое, ранее уже слышимое, а значит, он встречал и других игроков, что, впрочем, неудивительно — историй о посещении столицы Эйдерии, города Киллига, на форуме было достаточно. — Что хочешь. Главаря я наказал, мне пока этого достаточно. Дальше посмотрим, если не прекратят — меры будут жёстче. — Ну, что ж… это твоё право. Я же таким мягким не буду, наказание получат все причастные… Ты это слышал? — неожиданным вопросом закончил мечник. — А что слышишь ты? — насторожился уже я. — Неровный прерывистый шум… как будто кто-то рычать пытается, но вместе рыков из пасти вырывается свист и блеяние… В таком контексте об этом гуле я не думал, но описание Ордрина позволило мне сопоставить его со звуками при получении раны. Мечник тоже пришёл к подобным выводам, потому что в один мы выкрикнули: — Дятлы!!! — и поспешили к западной части лагеря. Одновременно с этим оттуда раздался крик часового «Нападение! Нападение!», а мне прямо в мозг завопил дракончик: — «Хозяи-и-ин!!! Спаси!!!» Сомневаюсь, что всё это не звенья одной цепи. Всполошился весь лагерь, на восток мчали все, с нашей стороны — мы с Ордрином и феи, дриада включила свою любимую ауру на скорость и тем самым подгоняла нас. Мне же казалось, что я бегу со скоростью высокоскоростного поезда, и причина была нетривиальной — именно там, около западного часового лечились Охотник и Топорщики. Дриада только там нашла подходящее место для целебной зоны, раскинув туда ещё одну свою ауру. Краем глаза заметил, что наперерез нам, с юга, но отставая очень прилично, мчится основная группа гномов. — Защищайте раненых, — кричу я им. — Раненых защищайте!!! Выбежав на поляну, где в тени раскидистых деревьев, очень похожих на клёны, и лежали раненные, я заметил интересную картину: мой дракончик, нарезая круги и петляя, как бешеный заяц, изо всех сил старался увернуться от бегающего за ним подобно страусу, только меньших размеров, дятла. Пока что у него это получалось, но с каждым метром дятел доставал Аса всё сильнее. На другом конце поляны часовой давал бой другому дятлу, принимая рывки того на щит и пытаясь достать топором, там пока была ничья. В небе над поляной несколько сотен сверкающих всеми мыслимыми оттенками птиц раскручивали свой хоровод, солнечный свет сквозь него пробивался слабо. Верная смерть для всех нас. — За деревья уходи, — крикнул я дракону, пытаясь перекричать гам, который издавали дятлы в воздухе, — там он не сможет кидаться. Тактика против них уже выработана: принимать рывки на щит, опрокидывать на спину, добивать. После рывка дятлы некоторое время приходили в себя, что давало нам определённое преимущество. Этой способностью они напоминали грифонов из Альянса Света, а вот сопротивлением магии явно пошли в чёрных драконов. Причём слабее на них действовали заклинания всех опробованных школ. Благо, сталь убивала их ничуть не хуже, чем кого бы то ни было другого. Эти знания были получены в первом же бою с ними, вот только плата оказалась завышенной на мой взгляд. — «С одним я справлюсь, будь спокоен», — бахвалисто ответил Ас и едва за это не поплатился — дятел царапнул его за крыло, потекла кровь. Бахвальство сдуло подчистую, обезумев от ужаса, дракончик бросился бежать, не разбирая дороги. И бежал он прямо на раненных, и, что хуже всего, за ним следом кинулся дятел, наверное, чтобы добить. Ас вовремя пришел в себя, заметил, кто у него на пути и свернул, а вот дятел новым целям явно обрадовался. Секунды, которые он активировал рывок, я умирал от страха и ужаса, но одновременно с этим активировал воздушную плеть, новое заклинание, появившееся у меня после полной расшифровке книги магии материи. Сконцентрированный во вполне осязаемую конструкцию поток ветра отбросил дятла с траектории полета в одного гнома прямо на щит другого. Добил пернатого крит из арбалета Охотника. — ТЫ!!! — прорычал я в сторону дракона. — ТЕБЕ ЧТО БЫЛО СКАЗАНО??? — «Н-но… я-я-я…». — Убирайся с глаз моих и не показывайся до конца боя. Здесь и без тебя справятся. Дракончик убежал, дико тараща глаза от ужаса, а на поляну высыпали все, кто ещё только подходил. — Что произошло? — Куда ящерица так быстро побежала? — Вы лучше в небо посмотрите! — Да на земле было ничуть не хуже!!! — У Грата топор в крови, кто-то уже спускался… Удивительно, как я в таком шуме от дятлов улавливал отдельные реплики… А меж тем хоровод птиц уже почти докрутился, ещё чуть-чуть — и первые живые снаряды полетят вниз, прямо на нас. — ЗАЩИЩАЙТЕ РАНЕНЫХ!!! — крикнул я в очередной раз, сам бросаясь туда, благо, что стоял недалеко. Первый дятел полетел прямо в строй гномов. Безуспешно, добили его два болта в спину. Второй выбрал то же направление с теми же последствиями, а вот дальше пернатые тараны посыпались по разным сторонам, успех их был различен. Те, которые и дальше продолжали бомбить основной строй гномов, за которым скрылись Арбалетчики, умирали хорошо; те же, что предпочитали в качестве своих целей фей и дроу, прятавшихся за деревьями и выманивающих таким образом дятлов на себя — тоже, кстати, действенная тактика — частично успевали затормозить и тем самым спастись, хотя и погибших от добивания после жёсткой встречи со стволами хватало; а вот те, которые летели в мою сторону, умирали с особой жестокостью: ко мне присоединились три Топорщика, вместе мы останавливали птиц и добивали. Но как мы добивали… Щит я держал в левой руке по стандарту, правая была свободна, так как рана не давала даже просто согнуть пальцы в кулак, поэтому первого своего дятла я добил краем щита в голову, на второго прыгнул обеими ногами, третьего схватил воздушным захватом — ещё одним заклинание из книги — и насадил на удачно подставленный топор, вскрыв пузо… а дальше я просто крушил, рвал и топтал, место страха и ужаса заняли злость и ярость, перед глазами была та самая кроваво-красная пелена, многократно описываемая в книгах и показанная в фильмах, в этот момент я не мог хотеть ничего больше, кроме как убивать этих сверкающих уродов голыми руками. В какой-то момент на грани сознания проскользнула мысль, что этим тварям придется дорого заплатить за смерть каждого гнома, феи и дроу. А после я отключился… В себя я пришёл оттого, что кто-то толкал меня в плечо и орал на ухо: — Очнитесь, лорд, пожалуйста, очнитесь. Лорд, не оставляйте нас, — голос был явно мужской, но какой-то надломленный, как будто он только что пережил большое горе. Я бы даже ему посочувствовал, если бы он не орал так сильно. — Лорд, пожалуйста, очнитесь, — продолжал надрываться голос. — Диктэ Ордрин, он не откликается… Может, он умирает? — Да не умираю я, — раздался очень тихий хрипящий голос откуда-то со стороны. Противен он был так же, как орущий. — Сейчас полежу немного и встану. Потребовалось немалых усилий, чтобы понять: противный хриплый голос принадлежит мне. — Воды-ы-ы, — прошептал я и закашлялся, ещё больше расцарапывая и без того саднящее горло. — Вот, лорд, возьмите, — ткнулась мне в руку металлическая сплюснуто-цилиндрическая штуковина, напоминающая флягу, в сопровождении орущего голоса. В кромешной тьме я на ощупь поднёс её ко рту и в пару глотков осушил. В голове понемногу прояснялось, я вдруг понял, что сижу спиной к дереву, а ноги мои заботливо укутаны одеялом. — Лорд, вам лучше? — спросил тот же голос, но уже не такой громкий. — Немного, — ответил я, прислушавшись к ощущениям. — Почему так темно? — Темно? — недоуменно переспросил голос. — Лорд, так у вас глаза закрыты. С трудом вспомнив, что это такое вообще — глаза, я разлепил их чуть ли не пальцами. Изображение плыло и одновременно сверкало, но с каждой секундой становилось всё чётче, я даже смог понять, что переливающийся блеск идёт от многочисленных тушек дятлов, равномерно усыпавших поляну. Рядом со мной сидел Акрух, держа в руках флягу для воды литра на три. — Кто это их так? — спросил я хрипящим, но уже не таким слабым голосом. — Что здесь вообще произошло? Зрение всё больше обретало чёткость, я даже смог недалеко от себя разглядел давешних троих раненых, дроу и гномов, мирно сидевших рядышком и о чём-то разговаривающих. — А вы что, лорд, ничего не помните? — со страхом в голосе спросил Акрух. — Последнее, что помню — как на лету хватаю за горло дятла и бросаю его на каменный шип, вызванный собственной магией, а тот на нём разваливается на две половины и его голова отлетает к собрату, недавно убитому об лезвие топора. — О, лорд, вы дальше такое устроили… — мечтательно протянул Акрух. — Вы впали в истинное бешеное безумие, тот дятел, пойманный за горло, оказался лишь первым. Дальше вы так переловили несколько десятков птиц, некоторых даже отправляя обратно… — И что, они улетали прочь? — Да нет, все умирали, кто-то ещё в полёте, кто-то — врезавшись в себе подобных. В такие моменты вы кричали «страйк»… — Что, так и кричал «страйк»? — Нет, конечно, гораздо громче и раскатистей. Мне даже показалось, что некоторые дятлы от подобной звуковой атаки умирали прямо в хороводе. — О-о-о… — простонал я от стыда, но Архип понял это по-своему. — Мы тоже были удивлены, — сообщил мне он, — но куда большим шоком стало ваше спасение фей. — Спасение? От кого? — в этот момент я почему-то подумал, что от себя. — От дятлов, конечно. Они ведь тоже далеко не дураки, это-то мы понять успели. И вот, когда в очередной раз одна из фей стала заманивать дятла к деревьям, он не полетел прямо на ствол, а рванулся между. Шуму было-о-о, — покачал головой гном. — Так ведь после первого так же поступил не один, не два, а штук пятнадцать. Вы, когда заметили это дело, очень быстро добежали до туда, даром, что стояли на другом краю поляны. Перья полетели в разные стороны, жалобные курлыканья даже перекрыли основной шум от хоровода, а по земле — бежавшее подкрепление, ещё из десятка дятлов вы сбили одним метким метанием их товарища, назвав всё это «суперстрайком». — Только громче и раскатистей? — спросил я в надежде, что это было не так. — Да, лорд, громче и раскатистей, — обломал мои мечты Акрух. — Вы вообще были безупречны: кулаками на противоходе сбивали летящих прямо на вас дятлов без всякого щита пачками; пинками отправляли рискнувших прогуляться по земле, как вы это назвали, «на прогулку», только громче и раскатистей, но мало кто из них переживал встречу с ближайшим деревом. А тех, которые от пинков уворачивались, хватали за лапы и об землю, туда-сюда, туда-сюда, периодически прикрикивая «Халк, крушить». — Только громче и раскатистей, — на автомате сказал я. — Только громче и раскатистее, — подтвердил Акрух. — В какой-то момент, видимо, дятлы поняли, что, распыляя силы, они ничего не добьются, только передохнут здесь все, и сконцентрировались на нашем строе, где позади стояли Арбалетчики… — И скольких мы потеряли? — Мы? Ни одного! — Феи? Дроу? — Нет, среди наших потерь нет. — Но как вы справились с этой лавиной? — Не мы, лорд, вы! Вы почти всё сделали самостоятельно: выломали у ближайшего дерева толстую ветку, встали перед строем и подобно мельнице раскидывали дятлов в разные стороны, выкрикивая «Это вам за Саттира, а это за гномов, это за гномов, а это за Саттира»… — Только громче и раскатистее, — в один голос произнесли мы. — А потом, когда дятлы закончились, вы расцеловали ветку, осторожно отложили её в сторону, подняли руки вверх и прокричали небу «Фаталити». Но не громче и раскатистее, а как-то очень грубо, гортанно и немного неестественно. А потом вы отключились. Мне хотелось провалиться под землю, мои родители, работники сферы культуры — мама скрипачка в оркестре, а папа организатор массовых мероприятий — всю жизнь твердили мне, что воспитать культурного, интеллигентного сына — главная цель их жизни. Особенно после того, как старший брат, окончив школу, поступил на мехмат, вместо так настаиваемой ими консерватории. Скандал был грандиозный, брат разорвал с нами все отношения, а за меня взялись всерьёз. В итоге я стал учиться на, простите за каламбур, учителя начальных классов. Мама считала, что это целиком и полностью её заслуга, я же ещё школьником понял, что дети — это моё, поэтому совместил приятное с необходимым. И вот сейчас я бегал по маленькой лесной полянке и отбивался от стаи дятлов самыми варварскими способами. Если, конечно, Акрух всё это не выдумал. — Лорд, ты как? — спросил подошедший Ордрин. Вид у него был озабоченный. — Честно сказать — паршиво, чувствую себя одиноким мешком картошки в огромной телеге, мчащейся на бешеной скорости по ямам и колдобинам. — Аастия сказала, что это лечится, главное не перенапрягаться. — Дятлы еще предвидятся? — спросил я. — Нет, лорд, — ответил он, а я, неожиданно осознав, что всё ещё держу пальцами веки. Медленно отпустив их и убедившись, что кромешная тьма и не думает возвращаться, я спросил у мечника: — Это правда? Все эти тушки — на моей совести? — Ну, нет, лорд, не все. Абсолютное большинство, но к некоторым и мы совместными усилиями руку приложили, — тут он засмеялся и едва не сложился пополам. — Хотя убивать руками это теперь по вашей части. Смеялся он громко и заливисто, но в одиночестве — ни Акрух, ни сидевший неподалёку раненые, ни кто бы то ни было ещё не поддержал его почина. Я, было, хотел, но не смог — сил не было даже на то, чтобы подняться с места. — Так, Ордрин, ты обещал, что будешь вести себя прилично, — подошедшая дриада была не в духе. — Поэтому — забирай своего сторожа и уходи. Мечник, всё ещё смеясь, поднялся с земли, по которой чуть ли не катался, и потянул Акруха за собой — Нет, стойте, — окликнула Аастия уходящих гномов, — кровь когда пошла? — Кровь? — переспросил я. — Да ничего страшного, лорд, — ответила она, — всего лишь нозальное кровотечение. Так когда? — Я потому лорда и разбудил, из-за крови, — повинился Акрух. — Мне казалось, что всё — конец, а потерять его очень не хотелось. — Лорд бы всё равно не умер в привычном понимании, — успокоил его Ордрин. — Разве что оказался бы в замке. А вот тут мечник не прав, после смерти я очнулся бы на месте своего первого появления в игре, просто потому, что так и не сменил точку привязки. Поэтому Акруху надо сказать спасибо, что разбудил меня. — Значит, недавно, — сделала вывод Аастия. — Что ж, Акрух, я тебя поздравляю — лорд бы умер, если бы не твои действия. И где бы он ни оказался, нам от этого не легче. И вправду была опасность смерти… Точно надо что-нибудь придумать, а то я окажусь последней свиньей. — А сейчас… как он… что там? — голос Акруха дрожал, очевидно, он тоже осознал, что сделал. По себе знаю, принять это не просто. — Сейчас всё хорошо, грань пройдена, лорд пойдёт на поправку, — ответила дриада, прижав руку мне ко лбу и замерев на пару секунд. — Ему нужен покой. Ото всех. Гномы ушли, а я подивился логике Аастии: назальное кровотечение, которое по одним её словам сущая ерунда, привело бы к моей смерти… Надеюсь, она просто очень устала и на самом деле не желала ничего подобного. — Отдыхайте, лорд, — закончила нехитрое обследование дриада. — Вам надо набираться сил, сегодня вы спасли всех нас. Она тоже ушла, и я остался в одиночестве. И первым делом полез проверять, что же со мной случилось. Взглянув на свой текущий статус, я, мягко говоря, охренел — двадцать две иконки продолжающихся дебафов, ещё восемь успели к этому моменту закончиться. Ослабление, немощность, раскоординация, убывание жизни, смертельная усталость, падение защиты, болезнь мага IV степени, крушение маны — это лишь краткий список, но и он легко сводит в могилу кого угодно, вплоть до ангелов и драконов. Благо, многие из них через двадцать-двадцать пять минут сходили на нет. Но были и особо неприятные, с более продолжительным сроком действия, например «Усугубление травмы правой руки», которое максимально снижало подвижность конечности и усиливало боль, а в числовом измерении резало на девяносто процентов урон, наносимый ею, а ещё всё так же мешало держать оружие. Впрочем, по рассказам Акруха, никаких неудобств мне это не доставляло. Эффекты этого дебафа пропадали только через два с лишним часа. Но даже он не был самым длительным. «Хрипящее горло» и «Гудящая голова» заканчивались каждый через четыре часа, видимо наорался я вдоволь. К последнему, правда, была приписка про расовое сопротивление, поэтому его сила была не очень большой. Но был в этом длинном отрицательном списке один особо впечатляющий пункт: Убывание жизни Каждую секунду очки жизни уменьшаются на 50 единиц Текущий статус: -237/360 Я аж присвистнул, по такому делу я — лежачий труп. И даже понятно, почему я не могу встать — в игре это не предусмотрено. Но почему я ещё не отбросил коньки? Порыскав в своих, как бы это странно не звучало, свойствах я нашёл кое-что интересное: Целительная аура «Милость богини» Все существа, находящиеся в её зоне активности, остаются живы под любыми проклятиями и недугами Время действия: до снятия Информативно… Но главное я понял — Аастия. Это явно её рук дело, ведь помимо этой ауры, здесь рядом действовали ещё две, до нападения дятлов лечившие раненых. Но о такой я нигде пока не читал! Дабы разобраться, как обычная дриада могла получить такой откровенный чит, я полез на форум. Информации оказалось достаточно, чтобы сделать определённые выводы. Во-первых, в стандартном наборе дриад такой ауры нет. Но её можно заработать, причём несколькими путями, но все они предполагали помощь игрока. Во-вторых, какой бы путь в итоге не был выбран, всегда должна произойти какая-то жертва со стороны дриады, которая служила катализатором выдачи квеста игроку, причём не напрямую, а сложными социальными — иначе говоря, разговорными — маршрутами, потому что дриада не может просто так сказать: «Слушай, игрок, я тут пережила трагедию, вот тебе квест, иди, выполняй». Это было бы слишком легко. В-третьих, выполнение этого квеста как раз и определяло пути получения ауры, но завязан он был всегда лишь на двоих — дриаду и игрока. Привлечение кого-то ещё, даже для боевой составляющей, оборачивалось провалом. Всегда. В-четвёртых, ради получения ауры дриадой игрок сам должен был чем-то пожертвовать, чем-то очень важным для него — навыком, умением, заклинанием, боевым приёмом. Тем, что реально приносит какую-то пользу, а не пылится в дальних углах боевых возможностей. Не каждый на это решится. Причём решить, чем жертвовать, игрок должен сам, иначе ничего не получится. А это вдвойне сложно. В общем, я сделал вывод, что раньше Аастия служила другому игроку, эльфу — а больше никто полубожественный квест от Силанны взять не сможет — не равнодушному и отзывчивому. Но подводные камни на этом не заканчиваются. Использование этой ауры предполагает трату особых очков святости, идущих напрямую от Силанны. Добываются они очень тяжело, настолько, что десяток в месяц — ошеломительный результат, нормальным считается пять за тот же период. А эта аура потребляет сотню… Боюсь представить, сколько она их копила, а потом ещё и берегла после расставания с игроком, ведь получить их можно только в Храме, а это отдельная постройка, с Садом такую не интегрируешь — да и не было её там, а на стартовой территории цивилизованные места поклонения другим богам не предусмотрены, только идолища да капища, чего у богини эльфов отродясь не водилось. Всё это сводилось к одному — дриада ради меня зачем-то пожертвовала тем, что могло спасти жизни многим сотням после встречи с нежитью или демонами, и те и другие очень любят противные трудно снимаемые проклятья. Надо будет выяснить мотивы её поступка. А пока не помешает разобраться с интенсивно мигающим окошком лога, там явно будут объяснения если не всему, то многому. Вы впали в боевую ярость Сила +3 Ловкость +2 Выносливость +2 Очки жизни -10% Физическая защита -10% Время действия — 10 минут Вы уничтожили 20 врагов под боевой яростью Сила +3 Ловкость +3 Выносливость +2 Очки жизни -15% Физическая защита -15% Время действия — 15 минут Все эффекты суммируются Вы уничтожили 50 врагов под боевой яростью, в том числе и 20 особо жестокими методами Вы впали в состояние Берсерк Сила +5 Ловкость +4 Выносливость +3 Очки жизни -5% Физическая защита -20% Магические характеристики -100% Внимание: вы не можете творить магию Время действия — 20 минут Все эффекты суммируются Вы уничтожили 100 врагов под боевой яростью, в том числе и 50 особо жестокими методами Вы впали в состояние Берсерк ll Сила +8 Ловкость +7 Выносливость +6 Очки жизни -5% Физическая защита -25% Способность творить заклинания — отсутствует Время действия — 25 минут Все эффекты суммируются Вы уничтожили 250 врагов под боевой яростью, в том числе и 150 особо жестокими методами Вы впали в состояние Берсерк lll Сила +10 Ловкость +9 Выносливость +8 Очки жизни -5% Физическая защита -30% Внимание: физическая защита обнулена Способность творить заклинания — отсутствует Время действия — до смерти или пока враги не закончатся Все эффекты суммируются Вы уничтожили 400 врагов, в том числе и 300 особо жестокими методами или с применением оружия берсеркерства Вы впали в состояние Берсерк IV Сила +15 Ловкость +13 Выносливость +10 Очки жизни -5% Физическая защита — отсутствует Способность творить заклинания — отсутствует Время действия — до смерти или пока враги не закончатся Все эффекты суммируются Д-а-а… Вот оно, объяснение всех моих подвигов, рассказанных Акрухом. После такого сомнений не остаётся: почти все убитые дятлы — моих рук дело. Ещё одно сообщение пришло совсем недавно и по времени совпадало с моим принудительным пробуждением: Вы получили подкласс Берсеркер Вы 54-й бессмертный, кто смог добиться этого Теперь вам доступны все возможности берсеркерства без применения заклинаний и зелий То, от чего я так усиленно бежал, настигло меня на третий день пребывания в игре. Берсерки — воины третьего типа замка гномов, вернее, на первом ранге, сразу после найма, они называются Костоломами, а уже дальше, в процессе прокачки, или, как это здесь называется, путешествия по грейдам, становятся Берсерками. Сильные, ловкие — единственные ловкачи среди гномов — в меру выносливые, они наносили довольно средний урон врагам… пока не впадали в ярость (а происходило это очень быстро). Рост физических характеристик был слабым утешением практически до нуля срезанной защите, как физической, так и магической. Последняя — путём тотального крушения магических характеристик, как раз отвечающих за защиту от магии. Но это ещё ничего, сильная ловкость способна вывести и такое, а вот потеря контроля над своими действиями делала берсерков крайне уязвимыми для тактики заманивая в ловушку и расстреливания там стрелами или, что куда эффективнее, заклинаниями. Я еще во время подготовки к игре решил, что использовать берсерков буду по минимуму, юзая фичу с распределением прироста. Мне надо выживать, а настолько слабые юниты — самые слабые среди всех третьих тиров по общей эффективности — могли этому только помешать. Более того, поднимать их в рангах проблематично: мало того, что их всего три — Костолом, Берсерк и Яростный Воитель — так ещё и уровней для перехода хотя бы первого грейда нужно больше, чем в любом другом типе гномов — двадцать второй против шестнадцатого у Стального Защитника седьмого типа, идущий на втором месте. Для сравнения: средний по другим фракциям — девятый. Теперь же моим планам явно настали окончательные и бесповоротные похороны. Гномы явно поняли, что со мной случилось, и просто не примут массовое притеснение костоломов с моей стороны. Да и способности подкласса дадут возможность сделать их чуть лучше, чуть сильнее, а может быть и чуть защищённее, надо всё хорошо изучить и просчитать. Дальнейший просмотр ленты лога позволил убедиться, что рассказ Акруха был правдив не только в целом, но и деталями. Вы сбили в воздухе 50 врагов Награда: изучена способность берсеркера «Звуковая атака» Теперь в состоянии Берсерка вы можете громкими выкриками с вероятностью 50% нанести урон противнику +5% за каждый текущий ранг берсеркерства Цена: 20 очков ярости Действует только на воздушные цели Дополнительные свойства от убийства 25 врагов способностью «Звуковая атака»: 20% шанс оглушить цели вокруг убитого врага радиусом 5 метров +5% за каждый текущий ранг берсеркерства Прям аттракцион неслыханной дерзости получается: крикни пару раз «Страйк» и научись убивать дятлов дистанционно. Да ещё и с оглушением других противников, пусть даже и в воздухе. Топ-способность я считаю. Вы изучили способность «Прыжок берсеркера» Вы можете совершить три прыжка подряд по прямой длиной "(текущая ловкость) на 10 метров" три раза подряд Перезарядка: 1 час Так я «добежал» до фей в рекордно короткие сроки. Эта способность уже не на очки, она перезаряжается. Неплохо. Вы изучили способность «Пинок ярости» Ударом ноги вы теперь можете отправить цель в недолгий полёт, зависящий от массы цели, вашей ярости и текущего ранга берсеркерства Цена: 30 очков ярости Дополнительные свойства способности «Пинок ярости»: 20% шанс критической смерти от пинка в случае врезания в предмет до приземления +5% от максимального ранга берсеркерства Кру-у-уть. Максимальный ранг у меня четвертый, значит сорок процентов смертей после пинка, если пинать в деревья, например, или в здания, если бой будет в поселении. Но как-то очень уж много способностей для одного меня… Вы нашли своё Оружие Берсеркерства Помните: Берсеркер в боевом состоянии не может взять в руки ничего, кроме своего оружия Лаконично. А главное, я знал, что это за оружие — та самая ветка, которой я отбивался от птиц в последней фазе боя. Меня тянуло к ней. Ещё два сообщения были о прибавке характеристик — +4 Силы, +3 Ловкости и +3 Выносливости — и о предложении вступить в закрытый раздел форума, посвящённый таким, как я. В сообщение был вложен пароль для входа, причём пришло оно от администрации. Ну и последние два были о повышении уровней — за дятлов я получил оба сразу… и ещё опыта на пяток как минимум. Теперь понятно, для чего ввели ограничение на суточный набор уровней — чтобы подобный рандом излишне не возвышал тех, кому просто повезло. Как мне. За уровни я получил два пункта силы и выбор между Дипломатией и Двойным чертежом, а также между Перевооружением и Торговцем. Дипломатию снова не взял и брать не собираюсь, как бы мне её не втюхивали, а вот во втором выборе безоговорочную победу одержало Перевооружение. Оно было из книги Военачальника и позволяло в рамках своего тира обучить юнитов пользоваться вспомогательным оружием. Например, моим Арбалетчикам теперь можно будет дать кинжалы, и они станут боеспособнее в ближнем бою. Количество дополнительного оружия было ограничено уровнем умения, да и не для всех типов это было предусмотрено. Торговец тоже хорошая вещь, но, по статистике, выпадает гораздо чаще, потому у меня ещё будет шанс его получить. Ну, а нет… Я не жалею о своём выборе. Решив сделать перерыв в получении информации, — как говорил мой дедушка, во избежание, — я заметил, что иконок с дебафами стало значительно меньше, пропала боль, везде, кроме руки, жизнь из чёрной, отрицательной, зоны перешла пусть и в красную, зато стала восстанавливаться, полоска выносливости пошла в рост, я даже встать смог. Это не осталось незамеченным, ко мне тут же подскочили Охотник и два Топорщика, те самые раненые, которые после моего прихода в себя сидели неподалёку. И да отнимет у меня Аркат возможность говорить, но вряд ли они сидели тут только лишь с целью посидеть. — Лорд, может не надо вставать так рано… — Полежите ещё чуток… — Правда, вы ещё так слабы… — Я сам решу, слаб я или нет, не надо мной причитать, будто я маленький. Раз я смог встать — значит уже в состоянии идти, бежать, а то и вовсе лететь, — голос всё ещё хрипел, сказывалось действие дебафа. — Кажется, товарищи гномы, вы проиграли спор, — раздался справа голос Ведьмы. Кернисс стояла в окружении всех без исключения гномов — ну, кроме двух раненых — и выражала спокойствие и уверенность. Гномы же опустили глаза в землю, словно им было стыдно. Кроме двух, оба Арбалетчики, и у тех на лицах отражалось облегчение. Словно они были уверены в победе, но малю-ю-ю-сенькая вероятность проигрыша всё же учитывалась. — Рассчитывали, что я приму предложение? Хотели, чтобы я остался валяться и требовать заботы о себе, а вы бы, подобно шакалам, подвякивали о никчёмности вашего лорда? — ехидно спросил я, преследуя цель вывести их из равновесия и заставить если не говорить, то хотя бы стыдиться. Что тоже будет подтверждением моей правоты. — Нет! — горячо ответила пара Арбалетчиков. — Не-е-ет, — недоуменно ответила другая пара, раненных Топорщиков, им вторил дроу. — Нет, лорд, — твёрдо сказали все феи, дриада и Ведьма с Охотницей. Все остальные промолчали. Почти все. — Простите меня, лорд — вышел из общего подобия строя Акрух, — я не должен был позволять себе те высказывания, которые сделал. Я был на эмоциях и считал себя правее, мне казалось, что раненные товарищи вас не интересуют, что вы наплевали на них, тащите за собой лишь бы не было разговоров… — Это неправда, — вступилась за меня Леартия. — Лорд сразу подошёл к сестре Аастии и спросил, что и как с ранеными, не будет ли их лучше безопасно отправить минимум до шахты и там спокойно отлечить. Сестра отговорила его, сказав, что тогда придётся уйти и ей, как единственной обладающей нужными средствами в виде аур и заклинаний, и оставить основную армию без лечения в случае чего. Лорд разрывался между желанием развернуться всеми к замку и продолжать путь вместе с ранеными. Он больше склонялся к первому варианту, но Кернисс и сестра еле уговорили его на второе. А теперь, выходит, вы обвиняете лорда в… бесчувственности, что ли? — Да, я виноват, — прокричал Акрух, — я должен был подойти и прямо спросить про сложившуюся ситуацию, а не поддаваться эмоциям и поступать так… подло… — Мы пытались всех их вразумить с Иргом, — сказал Ихрип, Арбалетчик, лечившийся у фей, — но наши голоса тонули в желчи их высказываний. Вы бы слышали, что они говорили… — Я всё слышал, Ихрип, каждую фразу. На лицах гномов отобразились ужас и страх, очевидно, Акрух так никому и не рассказал, за что я его наказал. — Да что происходит? — спросил один из раненых Топорщиков, Вомтар, кажется. — Я позволил себе нелестно отозваться о лорде Ярогрейве за его спиной, — ответил Акрух почти плача. Плачущий гном это… сильно. — Я за спиной у него сравнил его с беременной каменной крысой… — А я это услышал и поддержал Акруха, — подал голос один из гномов в толпе, — сказав, что лорд скорее накажет подчинённых, нежели сам будет дела делать. Это, кстати, очень сильное оскорбление для гнома. — И я позволил себе лишнее… — И я… — Да и я тоже… — Все сознались, — вышел вперёд Ордрин, до этого стоявший в тени деревьев позади бывших раненых. — Семнадцать выражений… — Сколько? — еле выдавил из себя второй раненый Топорщик, Герз. — Семнадцать! — припечатал Ордрин. — Могу даже повторить все. Хотите? И, не дожидаясь согласий, перечислил их. Причём сделал это так, что каждое следующее выражение ложилось в образовавшуюся тишину тяжелее предыдущего. Когда он закончил, груз сказанного оказался настолько тяжёл, что некоторое время никто не решался взять слово. — Ну вы, блин, даёте — спустя минут пять наконец произнес Вомрат. — Так обратились бы к нам, мы бы вам сказали, как лорд подходил к нам, спрашивал, как мы себя чувствуем, во всех боях старался в первую очередь защитить нас, несмотря на то, что сам пострадал, запретил дриаде использовать лечение к себе, чтобы нам больше досталось… И это была правда — особо тщательно защищали раненых, но не потому, что это долг, честь и совесть. Нет, и это тоже, но в первую очередь из-за того, на них оттягивалось немало врагов и просто оставить их умирать я не мог себе позволить. Спустя пару боёв до меня дошло: если расположить раненых так, чтобы подходов к ним было минимально, защищать их становилось легче, а количество оттянутых на них врагом меньше не становилось. Это помогло в дальнейшем избежать ещё больших потерь. — Это я виноват! — снова завёл свою пластинку Акрух, но на этот раз настолько громко, что я даже подумал, что и он выучил способность «Звуковой удар». Увы, свойства гнома оказались неизменны. — Да все мы виноваты, — сказал кто-то в толпе. — И в том, что не урезонили первого… оскорбителя, и в том, что сами поддались. Нам просто не пришла в голову простая мысль — спросить у раненых как к ним отнёсся лорд. И тут заговорили все. Сначала корили себя за откровенную тупость (это их слова, если что), потом ругали себя же за длинные языки и неумение остановиться, а напоследок дружно стали просить прощение и требовать наказания, дескать, заслужили. — Что же заставило тебя, Акрух, резко поменять своё мнение? — спросил того Ордрин. — Почему сейчас ты раскаиваешься? — Просто у меня в ушах до сих пор крики лорда «защищайте раненных». Тот, кто не заботится о своих подчинённых, с интонацией непередаваемого ужаса такое кричать не будет. Да и как он героически защищал их от дятлов тоже многого стоит. А уж тотальное уничтожение летящих только на него с приговоркой «это за гномов, а это за Саттира»… Мне очень стыдно, — тихо закончил Топорщик. — Нам тоже стыдно, — выразил в толпе кто-то общее мнение. Все согласно зашумели. — Признаться, я думала, что многое знаю о гномах, что они прямые и честные, но при этом не любящие рубить с плеча, привыкшие всё совместно обсуждать, — вставила свои пять копеек Кернисс. — Да что там, нас учат, что гномы придумали Совет только потому, что боятся брать на себя ответственность в принятии решений, а так — общее мнение, в случае провала и свалить не на кого. Я с этим не согласна, но нас этому учат. А здесь… одному что-то показалось, другие не стали проверять, третьи подхватили, а в итоге трезвую голову сохранили только двое, не считая диктэ Ордрина и раненых. Я, всю жизнь восхвалявшая гномов, вынуждена признать: реальность оказалась далеко не такой, какую я ожидала. Мне просто противно даже осознавать, что вы облили лорда помоями в той ситуации, в которой даже дроу попытался бы установить правду. Слова Ведьмы прозвучали ничуть не менее легко, чем до этого Ордрина. Гномам сравнение с дроу и вовсе должно было стать максимально унизительным, учитывая тот факт, что сравнение не в их пользу. — Признаться, тяжело осознавать, что тебя называют «последним уродом» за то, что ты сделал всё ради других, — взял слово уже я. — Видишь, Аастия, чем обернулись твои уговоры продолжить путь. И твои, Кернисс, тоже. Не вы ли говорили, что мои гномы меня поддержат? А вот оно как получилось. Я даже не думал, что эти… хм… фразы, — сделал я секундную паузу, — из-за отношения к раненым. Мне казалось, что меня считают всем этим из-за недостатка доблести в сражениях или плохого командования, ну максимум самого факта получения ран. А тут… тащу за собой лишь бы не было разговоров… — Более того, лорд, после всего вами… м-м-м… продемонстрированного и сказанного, они продолжили этот креатив, поспорив, какого отношения вы захотите, будете ли, так сказать, изображать из себя смертельно больного, — сказал Ордрин. — А между тем, вы вправду едва не умерли и заслужили право на подобное «изображение», — добавила Аастия. — Да, лорд, если бы не вы, никто бы сейчас здесь не стоял и отношения не выясняли, — припечатала Кернисс. Да, именно, припечатала, потому что никто из толпы гномов не издал ни звука. А у меня появилась возможность осознать, что в конфликте с Акрухом и его подпевалами я справился бы и без неожиданно свалившегося полкласса. Все остальные как один встали на мою защиту, вразумить непокорных гномов не составило бы труда. Значит, берсеркерство — не помощь от системы, как я подумал изначально, надо мной и вправду как-то особенно сошлись звёзды в момент, когда, казалось, ничего другое не сработает. Но нет, пути были, а значит надо обязательно выяснить, как это вообще работает, тем более что ссылка на нужный раздел форума у меня есть. — Ладно, — наконец сказал я, — расставили все айды по рунам — и хорошо. Наказание с Акруха я снимать не буду, чтоб неповадно было, за сим расходимся. Что у нас с дальнейшим путём? Когда выдвигаемся? Все без исключения удивлённо уставились на меня. — Что? Дальнейшее стояние ни к чему не приведёт, что можно было сказать — сказано, пережёвывать по триста раз бесполезно, да и не нужно, если честно. Ордрин, ты хотел наказать остальных креативщиков? Твоё право, отнимать не буду. Что-то ещё? — Вот теперь я вижу, что настоящие гномы здесь есть, — сказала Ведьма. Молчание было ей согласием. — У меня только один вопрос, — продолжил я. — Где это чешуйчатая т… хм… зверушка летающая моя. Все замотали головами в разные стороны в поисках дракончика, самой глазастой оказалась Охотница: — Вон он, лорд, сзади вас, за деревом прячется. Я развернулся и вправду заметил торчащий хвост за местом своей вынужденной лёжки. — Иди сюда, мой милый, иди родной, сейчас я с тобой разговаривать буду, — наиласковейшим тоном позвал я его. Поняв, что кара неминуема, Ас вышел из-за дерева и ме-е-едленно пошёл ко мне, не решаясь подойти совсем близко. — Чего же ты не подходишь, яхонтовый мой, али думаешь, что так тебе ничего не будет? А вот и нет, касатик, натворил — получишь. — «Но лорд, я же не специально…» — Что ты «не специально»? — вся показная ласковость из моего голоса моментально исчезла. — Ты не специально не выполнил приказ оставаться в лагере и не покидать его пределов? Или ты не специально собрал такую огромную стаю дятлов и привёл её к нам? — «Я не думал, что их будет так много…» — Значит не специально ты что-то другое… Ну ничего, своё ты заслужил. Значит так, во-первых, за невыполнение уговора подарок ты не получишь… — «Это за «хозяина» что ли? Да это я так, случайно вырвалось», — дракончик ещё и умудрялся торговаться в этой ситуации. — Ничего не хочу слушать, — прервал я его, — не выполнил — значит, не выполнил, и баста. Первый подарок за тобой, тут уж слово было сказано, но этот — шиш тебе. — «Злой ты, лорд, придираешься к пустякам», — буркнул Ас. — Да нет, подлец, ты просто не понял ещё, что сюсюкаться здесь с тобой никто не будет. Заслужил — получи, и сейчас ты заслужил лишь хорошую взбучку. — «Но детей бить нельзя!» — Правда что ль? Поэтому детям можно вести себя так, как им заблагорассудится? Нет, дорогой, не выйдет. Ты чуть нас всех не убил — ты получишь своё сполна. — «Ну, так все же остались живы…» — И это отнюдь не твоя заслуга! Значит так, завтрашний день ты безвылазно проведёшь около замка, никуда не отлучаясь с холма. Если я узнаю, что были хоть какие-то поползновения, судить тебя будет Аркат, а он мужик суровый, мудаков не любит. Все без исключения издали вздох ужаса. Суд Арката — это не фигня, там очень суровые наказания. Дракончик, очевидно, что-то успел о нём услышать, даже дерзость пропала из его поведения. — «Не надо, лорд, я буду самым примерным драконом, только не на Суд Арката, прошу-у-у!!!» — Всё в твоих… хм… лапах, как будешь себя вести. Наказание понятно? — «Да лорд, — с готовностью ответил он, — завтра сидеть безвылазно около замка. Я смогу, вот увидишь». — Надеюсь на это. Сегодня ни на шаг от меня не отходишь. Одной стаи нам хватило, больше тащить за собой не дам. — «Хорошо, лорд, ни на шаг». То, что никто не высказался против идеи Суда Арката, даже он сам в виде какого-либо природного знака, говорило об одном — я в своём праве и дракончик и впрямь заслужил наказание. Вообще, Суд Бога как раз и ввели с этой целью, чтобы было на что опереться в «раздаче серёг» провинившимся «сёстрам». А то до этого мог смотреть на себя сквозь пальцы, пока ты его отчитываешь, а потом нагло заявить «И что ты мне сделаешь?». Пофиксили, но и панацеей это не сделали, слишком часто грозить Судом не получится, иначе и бог, и юниты задумаются: игрок не в состоянии самостоятельно навести порядок — и репутация обрушится, а сам Суд будет совсем не страшным. Особенно это касается таких репутационноёмких фракций, как моя. — Так, какие вопросы ещё не решены? — спросил я, когда все немного пришли в себя. — Вопрос наказания, лорд, — взял инициативу в свои руки Ордрин. — Значит так, лорд лишил Акруха жалования на текущую неделю. Пользуясь данным мне правом определять наказание, я переношу это на всех, кроме четырёх: Игра и Ихрипа — потому что послали доброходов, — стрельнул глазами мечник в мою сторону, позаимствовав словечко, — куда подальше, и Герза и Вомрата — потому что к ним даже не подошёл никто. — Справедливо, — чуть ли не в один голос ответили наказанные. — Хорошо, что этот вопрос решён, — вышла вперёд Кернисс. — Но прежде, чем двигаться дальше, надо решить еще один. — Какой? — спросил я. — Трофеи, — ответила она и провела рукой по поляне. — Горы трофеев, бросать которые не хочется. Перья дятлов очень ценны, а их мясо можно есть. Может, соберём? — Но как мы всё это на себе дотащим? — спросил Ордрин. — Неизвестно ведь, что нам может встретиться дальше, а бросать и вправду не хочется. — А как обстоят дела с предыдущими трофеями? — вспомнил я про возложенную на дроу обязанность. — Вы разобрали их? Как только мы разбили лагерь, я дал задание Кернисс и Эйрин разобраться с трофеями от предыдущих одиннадцати стай, отделив самое ценное. — Работа выполнена, лорд, всё отсортировано, можно забирать, — ответила Керинисс. — Лорд, — вступила в беседу дриада, не дав сказать Ордрину, который, очевидно, опять завёл бы шарманку о невозможности всё унести, — я тогда не договорила, нас прервали, а потом всё закрутилось. Мундиария увидела группу гномов, тащащих тушу оленя. Проследила за ними и нашла деревню, в которой те живут. Здесь недалеко, может, трофеи отнести к ним, может, они помогут? — Если совсем недалеко, то и на плечах всё это дотащим, — сказал Ордрин. Это стало последним аргументом. — Разберём дятлов на составляющие, — решил я. — Не дадим пропасть добру.