Навстречу Империи: Начало

— Да, деревня и вправду оказалась недалеко, — пробормотал Ордрин, идущий рядом со мной. Мы шли впереди всех, сразу после дриады, и понять, слышал ли нас кто-то ещё, не могли. Деревня не столько была видна сама, сколько дым от неё. Нет, никакого пожара, просто работала кузница, это каждый гном может определить. Но, увы, не я — о происхождении дыма поведал Ихрип, шедший справа от меня. Я, конечно, вопросов не задавал, но понимание, что эти двое рядом со мной потому, что в любой момент мне может стать очень нехорошо — было. Не то, чтобы я этому был очень сильно рад или, наоборот, огорчён, но понимание было. Мы вообще после того разговора не сразу смогли уйти со злосчастной поляны. Сначала долго и упорно, до победного, обдирали с дятлов перья и резали на мясо. Даже с учётом нашего количества, обработать пять сотен птиц — не быстрое занятие. Меня к нему, кстати, не подпустила Аастия, аргументировав тем, что я только-только поднялся на ноги после героического подвига, едва не ставшего для меня смертельным. Да и сам я не очень-то и хотел — уж куда-куда, а перебирать лут меня не тянуло. Другое дело, что показывать слабину и прогиб было недопустимо, но отыграться можно и на чём-нибудь другом. А пока я присел чуть в стороне ото всех и погрузился в форум: надо было узнать, что там за раздел для таких как я, куда приглашает администрация. Оказалось — это закрытый раздел созданный игроками-берсеркерами для игроков-берсеркеров. Изначально он был открыт для всех, но под наплывом всяких разных неадекватов, спешащих опрокинуть лишнюю порцию дерьма на любого, не соответствующего их стандартам, раздел закрыли, сделали его только для своих и договорились с администрацией, что игроку, пережившему перерождение, будет присылаться специальное сообщение со ссылкой. Так было написано в шапке раздела, видимо, чтобы не было каких-либо вопросов. Мои глаза при этом зацепились за слово «перерождение». Я полез дальше в глубины тем и постов, желая разобраться. И понял, что всё не так уж и просто. Никто из тех, кто стал берсеркерами, так и не смогли объяснить, что в конечном итоге повлияло на это, более того у всех это были разные факторы: желание защитить своих, неожиданный выход моря врагов на одного единственного игрока, горе от окончательной потери юнита, с которым успел хорошо подружиться или даже более того… Но было и кое-что общее при этом — всепоглощающая ярость. Считалось, что именно она служила катализатором тех процессов ВНУТРИ самого игрока, которые активизировались при полном погружении. Эту теорию — о корне берсеркерства в самих игроках — первым высказал орк Дикий Клык, ставший третьим берсеркером игры. Какой это вызвало взрыв… Раздел тогда ещё был открыт и очень много нелицеприятного посыпалось на бедного Дикого Клыка, но после одного сообщения — «вы — богомерзкие твари, вас надо сжигать в газовых камерах, как нацисты сжигали евреев, вы противны духу игры, вас надо навсегда уничтожить, чтобы, такие как вы, не портили атмосферу, мрази», — администрации это надоело. Теперь все свои проблемы берсеркеры решали в тесном кругу, хотя не все выдержали той травли, некоторые ушли на рерол. В итоге, из пятидесяти четырёх (вместе со мной) сейчас в игре более-менее постоянно находилось двадцать семь. Теория Дикого Клыка, поначалу, не находила отклика и в самих берсеркерах, вот только никакая другая не могла нормально объяснить, почему полсотни людей вдруг, подобно Халку, стали крушить всё и вся, — в основном врагов, конечно, — обуреваемые дикой яростью. Проще оказалось принять какие-то особые свойства самого себя, раскрытые очень реалистичной виртуальностью. Кстати, сорвавшихся до меня не было, что только подтверждало теорию — не каждый может стать берсеркером. А вот специалисты, изучающие срыв, косвенно поддержали Дикого Клыка, сказав, что атмосфера отсутствия контроля государства и давления его уголовной системы может привести к самым разным последствиям, в том числе и максимально непредсказуемым. Но, кстати, попыток берсеркерства, если верить людям с форума, было гораздо больше. Пятьдесят четыре — это те, кто смог вытерпеть то самое перерождение, кому оказали своевременную помощь и в нужный момент привели в чувство. По сути, перерождение — это как раз и есть время с момента потери контроля до прихода в себя. И вот если на каком-то этапе умереть — всё, никакого тебе берсеркерства. Как об этом стало известно? Да просто пришло самому первому умершему сообщение «Вы умерли в процессе становления берсеркером. Вы потеряли возможность получить редкий подкласс». А ещё это дало понять, что берсеркерство запрограммировано в игру, просто не всем доступно. Читая это, я не знал, благодарить всё-таки Акруха или усилить наказание. Ведь не разбуди он меня, планы остались бы прежними, я бы согласно им делал больший упор на хирд и наскоки медведями, а теперь в эту стройную систему придётся как-то вписывать костоломов. Зато очнулся бы я у чёрта на рогах, минимум в дне пути до армии. И неизвестно, все бы остались живы или нет, пока я к ним добирался бы. В итоге я для себя принял всё оставить как есть. А вот гномы для себя решили, что я таки сделал Акруху подарок, не став усугублять наказание Топорщика после публичного покаяния, как это принято у гномов. Что ж, сейчас пусть так и остаётся, а вот на будущее стоит запомнить, чтобы однажды не попасть в неловкую ситуацию. Но вернёмся к берсеркерству. Оказывается, получить его только полдела, надо ещё и суметь активировать. И оно уже строго индивидуально, ни у кого процесс активации не совпал, все были разными. Общее было только одно — шанс предоставится в течение недели. Что ж, буду ждать, а пока я ничего из полученных способностей использовать не смогу. А вот после активации начнётся самое интересное: появится возможность чередовать умения берсеркерства и обычные, те, которые были «до», с огромным количеством ограничений, но появится. Есть даже берсеркер, который с успехом практикует магию, правда, для этого ему пришлось не слабо так попотеть. Вот его наработки, целиком скинутые в раздел, я и возьму за основу прокачки себя, когда активируюсь, потому что игроки-берсеркеры, в отличие от юнитов, колдовать могут. С ограничениями, опять-таки, но могут. Вот только сразу после активации это будет очень трудно — накопление маны, даже с источником, сильно порезано, к магической силе приставлен невероятно сокрушающий ограничивающий коэффициент, откат усилен в пять (!!!) раз. Всё ради того, чтобы берсеркерство не смотрелось очень читерным на фоне остальных игроков. Убрать эти ограничители можно, тот гном смог, но ему пришлось приложить невероятно много усилий. А вот ловкость, изначально для гномов сильно порезанная, при берсеркерстве не просто избавлялась от штрафов и сдержек, но ещё и приобретала дополнительные бонусы. Своеобразная компенсация, впрочем, теперь в мои планы входит приведение в норму всех параметров. Кстати, берсеркерство доступно лишь для двух рас в игре — орков и гномов. Причём «орков» — это не собирательное название героев замка Орды, это один из его юнитов, четвёртого тира. Игрок, начинающий за эту фракцию, может выбрать в качестве расы либо чистого орка, — и только его — либо смеска с другими расами замка — гнолами, гоблинами, ограми, троллями или циклопами (гарпиями нельзя, они только женщины, да и самостоятельно летать игрокам никто не даёт) с обязательной базой в виде орочьей крови, не менее пятидесяти процентов. Но у смесков берсеркерство не замечено, в Орде только чистокровные орки-игроки могут «покрыться яростью». В Орде нет юнитов-берсерков, зато есть общая специализация фракции — Кровавая Ярость. Чем больше в бою погибнет юнитов из замка, тем сильнее становятся ещё живые, и вот на этой почве орки и, так сказать, оберсеркиваются (слово, на мой вкус, отвратительное, но форумчанам зашло). У гномов юниты есть, как и герои-берсеркеры тоже. А вот у других фракций ни особой ярости, ни существ нет, хотя ходит по форуму объявление, что скоро грядёт обновление, в котором добавят ещё расу с тиром берсеркеров. Ну, доживём — узнаем. Насчёт личного оружия берсеркера тоже было написано немало. В частности, берсеркер после активации не мог пользоваться ничем другим, кроме такого оружия. Получал он его во время перерождения — им становился первый взятый в руки предмет, в моём случае — ветка с дерева. Для меня это значило, что щит к тому моменту я отбросил — о чём даже не помню, а меч взять не мог по причине того, что я правша, а правая рука была ранена. Откровенно фигово, если честно. Но была и хорошая новость — оружие берсеркера можно улучшать, украшать, дополнять и всячески апгрейдить, с условием сохранения первоначального материала хотя бы на тридцать пять процентов. Живём, ситуации, когда дерево облагораживали металлом, встречались, значит и я смогу что-нибудь придумать. У меня под боком, вон, целая раса лучших работников с металлом этого мира, прорвёмся. Удалось выяснить также что такое «текущий ранг берсеркерства» и «максимальный ранг берсеркерства». Для того чтобы включить берсеркерство в бою, нужно собственноручно, с посторонней помощью — не более десяти процентов — убить примерно двадцать врагов. После пятидесятого убийства и включаются ранги, для получения второго нужно уже сто убийств, для третьего — двести пятьдесят, и так далее. Самый высокий ранг, полученный во всех боях, и есть максимальный, то есть у меня сейчас он четвёртый. Вот только в каждом бою ранги зарабатываются заново, они как раз и называются текущими. Иными словами, если в бою я убил триста врагов, то у меня текущий ранг будет третьим, именно на него умножаются коэффициенты способностей, но если в том же бою удастся преодолеть следующую ранговую ступень, то при новых активациях и коэффициент поднимется. Поэтому выгодными считаются способности с максимальным рангом, даже несмотря на то, что напрямую на бой он не влиял. А ещё я жестоко ошибся, полагая, что три способности и обретения личного оружия на четыре ранга — очень много. Нет, формула расчёта была максимально прозрачной: один ранг — одна гарантированная способность. Более того, существовала пятидесяти процентная вероятность получить вторую способность на одном ранге, и в этом плане мне не повезло совсем. Впрочем, я отнюдь не один такой. Были для меня и хорошие новости: подкласс Берсеркер совсем никак не мешал существованию моего основного класса, Наместника. Как метко написал участник раздела под ником Грорг Огнеборец, война войной, а экономика — по плану. Очевидно, тот, кто придумывал берсеркерство, считал, что хозяйственная деятель ярости не помеха, а вот боевым и магическим классам совсем не повезло. Впрочем, и там были лазейки. Решив, что на этой ноте стоит прервать изучение возможностей нового себя, я вышел из форума и… мысленно присвистнул. Прошло уже полтора часа, за это время уже почти всех дятлов разобрали, лут с них рассортировали и уже принесли трофеи с предыдущих битв сюда, на эту поляну. Зачитался… Но в своё оправдание хочу сказать, что написано всё очень увлекательно и мой сухой пересказ фактической информации этого совсем не отражает. Поняв, что не помешало бы забрать премию за эффективность, которую видит только игрок и только он может её взять, я поднялся. В этот момент все, абсолютно все, кто были на поляне, сфокусировали свои взгляды на мне, но, за что им спасибо, никто не подбежал и не стал принудительно требовать принятия помощи, хотя, я уверен, каждый был готов начать действовать в случае чего. Золота оказалось прилично — две тысячи с первых групп и пять тысяч с пятисотенной армии дятлов. Признаться, я надеялся на меньшее, но дроу сработали так качественно, что поневоле задумаешься, откуда у тёмных эльфов способности светлых, лесных. Признаться, у меня была мысль, что их внешность лишь иллюзия, но переродиться в полноценную теорию ей было не суждено: Кернисс при произнесении клятвы свидетельствовала Аркатом, а светлые боги не принимают ничего от тех, кто скрывает или меняет свою личность. Вот только узнать, что за умения были у Ведьмы и её сотоварищей, я не мог. Пусть они и мои подданные, вот только не той же фракции, что и я. Для таких случаев существует специальный навык из книги Военачальник. У меня его пока нет. — Лорд, мы рассортировали на всех поклажу, — подошла Аастия, едва я убрал деньги в сумку. — Я понимаю, что вы будете требовать для себя повышенной доли, поэтому прошу — возьмите хотя бы такую же, как у всех. Не надо вам пока надрываться. Признаться, я именно так и планировал сделать: взять себе большую долю. И то, что совсем недавно жизнь моя висела далеко за границей положительных значений, равно как и неожиданно выскочивший дебаф «Геройская слабость», уменьшающий максимальный показатель бодрости на шестьдесят процентов, никак не могли меня остановить. В конце концов, я — бессмертный, окончательная смерть мне не грозит, поэтому, как лорд я должен показывать пример всем. Вот только фраза дриады «я понимаю, что вы будете» не давала мне покоя. — С чего ты это взяла, Аастия? — решил я прояснить этот момент. — Не стану скрывать, лорд, то, что вы и так уже должны были понять… — Аура? — Ну вот, вы поняли, что не являетесь первым бессмертным на моём пути. Поэтому я знаю, чего от вас ждать. — У тебя было так много бессмертных? — спросил я, понимая, что и такое может быть. В самом начале игры, пять лет назад, территории и замки меняли хозяев неоправданно быстро, юниты исключением из этого списка не были. — Нет, лорд, всего один, вернее, одна. Но от неё я узнала много о других бессмертных… — на этих словах она резко погрустнела. — А что с ней стало, с твоей леди? Почему ты не с ней? Вариантов было два: либо война, извечный поставщик хаоса и перемен, либо добровольный отказ от юнита, по квесту какому-нибудь или еще как-то. Но не мог я поверить, что от Аастии просто так отказались. Не то чтобы это так уж редко практиковалось среди светлых фракций… Но Аастию… Нет, не верю. — Я поклялась Силанне, что всегда буду с ней, с Сираниэль Бесстрашной ещё тогда, когда она перевела меня из феи в нимфу. Я с самого начала с ней, из первого её призыва фей. Мы столько всего с ней пережили… Она очень часто засыпала, иногда на несколько дней, тогда общее командование осуществлял Вестидэфиэль, леди иногда говорила, что над его именем создатели пошутили, смешав несколько языков и вложив немалый подтекст. Не знаю, я ничего особенного не заметила, зато управлять он умеет, под его командованием мы практически не несли потерь. Со временем он стал героем и занял пост военного министра, как назвала это леди. — А Вестидэфиэль он… кто? Какого рода? — спросил я. — У нас все эльфы были одного рода Берёзы, и он тоже. Пришёл единственным мечником среди магов, Сиграниэль говорила, что с ними ей проще, так она хотя бы что понимает. — А лучников и мечников у вас совсем не было? — удивился я. Очень странная ситуация для эльфа — не создать хоть небольшой отряд лучников, который может существенно передвинуть чашу весов в твою сторону в случае внезапной атаки. Ладно мечники, с ними мало кто хочет возиться, но лучники??? — Да нет, почему же, были, мы даже отбили у орков Пертисикаля, из рода Ясеня, его леди главным над лучниками и поставила. Но их было очень мало, да и сколько у Берёзы лучников? Один в две недели, вот мечников нам больше приходило, иной раз и двое-трое. К тому же Вестиклинэль всех лучниц переводил в Наездниц на пегасах, а златокрылых у нас никогда не было хотя бы ровно на каждую лучницу, вот они с Пертисикалем и ругались постоянно по этому поводу, а Сираниэль всегда-всегда вставала на сторону командующего. Но лучник с пониманием, против леди никогда не шёл. Рядом с ним всегда был его помощник, Ливгиэль, особо выделенный Пертисикалем из наших лучников как самый умелый. И я… я просто влюбилась в него, но долго подойти к нему не решалась. Мне казалось, что он, приближенный к такому важному лицу, даже не взглянет на простую нимфу в лице меня. Какая же я была дура… Аастия затихла. Мне даже показалось, что она больше ничего не скажет, сейчас встанет и молча уйдёт. Но нет, спустя пару минут она заговорила вновь: — Когда я всё-таки решилась на этот шаг, то оказалось, что Ливгиэль и сам боится мне признаться в чувствах, вспыхнувших в нём ко мне. Мы две недели, как дети, прятались ото всех, искали новые укромные места, строили планы на будущее. Нам было хорошо вместе, я мечтала, что проживу остаток дней с ним… Реальность оказалась суровее, чем я предполагала — Сираниэль сделала мне предложение, от которого я не смогла отказаться. Как раз подходило моё время становиться дриадой, а я что феей, что нимфой, всегда, в любом бою, старалась делать упор на заклинания Жизни и Света, благо, с этим мне повезло — в моей книге было только одно заклинание Природы из пяти в состоянии нимфы. Наверное, это не укрылось от леди, более того, она сама настаивала не лезть мне в бой, а оставаться чуть в стороне, леча и благословляя остальных. А Сираниэль оказалась хорошим стратегом — не стала разменивать в боях такую ценную фею, а потом и нимфу, а сразу же решила воспитать из неё бафера-лекаря. Отличное решение, я считаю. — И вот, на пороге перехода на новую ступень, Сираниэль огорошила меня новостью — мне предложили стать Проводником Жизни. От такой чести я отказаться просто не могла, всё, о чём я мечтала — ауры, целительские заклинания, изучение алхимии — теперь становилось мне доступно. Всё, кроме одного — спокойной семейной жизни с Ливгиэлем. Он очень хотел детей, а становление Проводником Жизни отнимало такую возможность. Я взяла у леди сутки «на подумать» и весь день просто прорыдала в скрытом от чужих глаз месте. Сказать Ливу в глаза о нашем расставании я так и не решилась, эти две недели счастья я решила сохранить в себе такими, без плохого конца. — И, что он даже не пытался выяснить, что случилось? — Да нет, почему, пытался, два дня всё искал меня, а я от него пряталась. Потом провели ритуал, и поиск с его стороны прекратился. Наверное, он всё понял, не дурак ведь. — И каково это, постоянно видеть того, кого ещё недавно так сильно любила? — Нет, лорд, я люблю его до сих пор, любить, слава Силанне, мне никто не запрещал… но видеть его и впрямь было тяжело, еще труднее было разговаривать, но, в конце концов, я преодолела и это. Хотя не так быстро, как хотела. — Это как? — Я думала, что мои страдания никому не заметны — я ведь первые два месяца только и делала, что по ночам плакала. Думала, что если показывать себя бодрой и весёлой днём, то смогу заставить пережить себя это… Не получилось. На исходе второго месяца Сираниэль вызвала меня к себе и спросила, почему вот уже восемь недель я веду себя как болванчик с нарисованной улыбкой и печальными глазами. А я, вместо того, чтобы что-нибудь ответить, просто по-женски разрыдалась. Успокоилась я с большим трудом, но леди после такого ещё сильнее ждала ответов, и, в конце концов, я ей всё рассказала. А та… тоже разрыдалась как сопливая девчонка, сказав, что у неё тоже был любимый человек, которым она пожертвовала ради учёбы, о чём горько жалеет до сих пор. Я стала её утешать, слово за слово — и вот мы расстались едва ли не лучшими подругами, а на следующий день она сказала, что Силанна даёт возможность изучить мне очень сильную ауру. Мне вообще с самого моего начала дриадой больше делали уклон в ауры, поэтому я не удивилась. Но когда все этапы трудностей были позади, и я получила эту ауру… Моей радости не было предела, а вот Сираниэль ходила не очень веселая. А потом я заметила, что она больше не призывает своего Снежного барса, который был очень силён и иной раз менял ход откровенно неудачного сражения. Я ведь тоже не до конца дура, смогла понять, что это была жертва за ауру… Вот! Лишнее доказательство того, что, разговаривая со своими юнитами, можно получить немало дивидендов, нежели просто приказывать им выполнять твою и только твою волю. А ещё стало понятно, откуда у Аастии так много аур — её специально так качали, надо думать, в ущерб заклинательной составляющей. — Что же в итоге у вас там случилось? Что стало с твоей леди? Почему ты оказалась здесь? — Мы банально проспали вторжение демонов, лорд, — особо подчеркнула дриада последнее слово, возможно говоря этим, что теперь я её сюзерен. — Сираниэль совсем недавно вступила в союз с ещё двумя лордами Лесного Ордена, она думала, что теперь станет полегче отбиваться от многочисленных жаждущих заполучить себе её владения, а в итоге нас, как котят, разметали войска Инферно, превосходившие все наши и союзнические раза в три. Мы много проигрывали, но иногда нам удавалось побеждать, и однажды, после одной из побед, двое лордов уговорили Сираниэль закрепить успех, ударив по демонам разом, всеми силами, что есть. К счастью, леди настояла на том, что всеми силами не стоит, иначе поражение может стать сокрушительным. В итоге было принято решение атаковать отборными частями. Взяли и меня. Я стояла во второй линии, вместе с магами и лучниками, защищая тех от тёмных заклинаний. — Аурой? — Аурой, лорд, аурой. Мы даже побеждали, наши маги и друиды неплохо выкашивали толпы бесов и мелких демонов. Но ведь и враг наш отнюдь дураком не был, понимал, что к чему. Поэтому пошёл козырями. В нашу сторону полетел нестабильный стихийный портал, в него «повезло» угодить мне. Меня перенесло в эту местность, здесь я нашла тот самый Сад, который вы помогли отстоять, и стала жить вместе с ними, пока к нам на лесопилку не нагрянули демоны. Дальнейшее вы знаете. Сильно, однако. Я, конечно, понимал, что дриада не так проста, а после обнаружения божественной ауры это понимание ещё больше укрепилось, но… всё равно по-человечески её жалко, столько отдать своей леди и угодить в портал Хаоса… Я не понимаю, как она смогла это пережить, просто не хочу оказаться на её месте. Зато теперь столь категоричное условие её клятвы видится не просто как желание поквитаться. Нет, это жёсткая и беспощадная месть идеальной степени холодности. — Скажи, тебе не жалко было столь дорогостоящую ауру тратить на меня? Ведь я и вправду бессмертный, смерть не сделает мне ничего фатального. Неужто и впрямь боялась остаться без командования? — И это тоже, лорд, — вздохнув, ответила Аастия. — Вы бы видели, какое воодушевление вы внесли своими действиями. Не разбирая, кто гном, а кто нет, старались защищать всех. После такого ваша смерть надолго поселилась бы среди нас уныние и тоску. Да и нельзя было вам умирать — перерождение оказалось бы потерянным. Наверное, чувство искреннего шока так сильно отразилось на моём лице, что дриада внесла пояснения: — Сираниэль вела переговоры с одним гномом-бессмертным, я присутствовала на них, он говорил, что мог стать берсеркером, но умер в процессе. — Просто так говорил? Ни с того ни с сего? — Нет, леди его целенаправленно об этом спрашивала. А он отвечал. О том, что впал в бесконтрольную ярость, о том, что ничего не помнит из того, что делал, а знает всё лишь по рассказам тех, кто был рядом. Я просто сопоставила это с тем, что было у вас, и всё поняла. Именно от того гнома я знаю, что первые сутки вы слабее, чем до этого, хоть и не показываете это. Поэтому прошу, лорд, не надо геройствовать, возьмите поклажи как и все. Хотите, я Аркатом попрошу? — Не надо Аркатом! — вскинул я руки, останавливая её от необдуманных действий, не хватало мне только просьб, скреплённых не родным дриаде богом. — Лучше скажи, Сираниэль только это спрашивала у гнома? — Нет, не только это. Это как раз больше к слову пришлось, целенаправленно леди интересовалась политикой и экономикой каких-то враждебных нам территорий. Ну так что, лорд, не будете много нести? — Не буду, Аастия, уговор есть уговор. На том и порешили. Я не собирался обманывать дриаду, поэтому с виду шёл минимально загруженным — три связки дятлового мяса, полсотни перьев, скреплённых воедино, да две шкуры, скатанные единым одеялом. Но это только с виду, ещё много чего влезло по ячейкам сумки, купленной у дракона. Именно сейчас я и оценил совет из «Гайда» о том, что такой способ переноса и временного хранения удобен во время длительных походов, и скупиться на него не надо. Если бы можно было ещё занимать ячейки, отведённые под ресурсы, я бы обязательно это сделал. Но, увы, предусмотрено это не было. И всё равно обещание дриаде я не нарушал — взятого мной груза оказалось меньше, чем у любого другого гнома. — Лорд, что делать будем? — спросил Ордрин, когда мы остановились возле наглухо закрытых ворот деревни. — Что значит «что»? Нас не могли не заметить. Значит, как минимум выглянуть и спросить кто мы такие должны. Ну, а нет — мы сами постучим. — Как постучим? — не понял мечник. — Как-как… дятлом об косяк. Точно живых не осталось? — Нет, лорд, ты всех… того, в общем… — А жаль! — почти искренне воскликнул я. — Сейчас парочка дятлов, клювом вниз прилетевших на их территорию, не помешала бы. На последних словах я не смог сдержать улыбки и Ордрин понял, что я его разыгрываю. — Да ну тебя, лорд, как ребёнок, честное слово! Я ведь серьёзно сейчас… — И совершенно зря! Быть серьёзным в тот момент, когда от тебя ничего не зависит — верх глупости. Да и вообще, надо уметь расслабляться. Вон, орки для этого дела придумали смертельные кулачные дуэли, дроу — кровавые жертвоприношения, эльфы — танцы под луной… — А гномы? — спросил кто-то из наших сзади. — А гномы сварили пиво, — поднял я указательный палец вверх. — О, кажется, зашевелились. И вправду, над калиткой, что справа от ворот, открылось окошечко, пара глаз посмотрела на нас туда-сюда и… окошечко закрылось. Дежавю, однако. — Что-то напоминает… — словно прочтя мои мысли, сказал Ордрин. — Кто такие? Зачем пришли к нам? Мы вас не звали! — раздалось откуда-то сверху. Я задрал голову вверх и увидел чёрную, густо заросшую волосами, голову явно гномьего происхождения. — Эй, бородатый, глаза разуй, соплеменников не узнаёшь? — прокричал я голове. — Гномы?! — изумлённо завопила голова. — Спаткар, открывай, свои пришли. За воротами кто-то забегал, что-то металлически загремело, послышался мат, затем скрип, потом стук железа о камень и следом створки стали медленно открываться. — Нет, ну точно, гномы! — воскликнула всё та же черноволосая голова, на этот раз оказавшаяся с вполне видимыми шеей, туловищем и конечностями. — Слава Аркату, а то мы уж думали, что опять разбойники пожаловали, с поклажей, на постоянное место жительства. — И у вас тоже разбойнички Прошки шалят? — спросил я, осознавая, что этот спрут слишком далеко пустил свои щупальца. — Приходили угрожать или вполне мирно беседовали? Гном оглянулся через плечо. За ним стояло, наверное, всё население посёлка, кто с чем: топоры, копья, булавы, даже молотки-клевцы у некоторых имелись. Гномье ополчение пусть и не так многочисленно, как человеческое, зато вооружены все не в пример лучше, нормальным оружием. Щиты и те у каждого третьего в наличии. По бокам от импровизированного строя стояли четверо уже профессиональных бойцов: справа — два Топорщика, слева — два Берсерка. Здесь явно готовились дорого продать свои жизни. — Нет, никакого мирного пути они не предлагали, их ультиматум звучал предельно понятно: или мы переходим под них, или переходить будет некому. — И когда они были? — Позавчера. Вот, сегодня обещали прийти за ответом. Мы вас за них и приняли. А чего вы такие нагруженные? Ограбили что ль кого? — Ага, ограбили… Пять сотен дятлов и прочей разной шушеры сотни на три. — Сколько? — округлив глаза до размера шариков для гольфа, не меньше, проскрипел черноголовый гном. Удивление стоящих за них жителей деревеньки было ничуть не меньшим. — Скольких же вы потеряли? — Ни одного, — ответил за меня Ордрин. — Нас изначально было так мало. — Ладно, проходите внутрь, не ровен час — разбойники и впрямь заявятся, а у нас ворота гостеприимно распахнуты. — И то верно, поговорить, опять же, сможем значительно удобнее, — не без намёка сказал я. — Поговорить? — не понял намёка гном. — О чём? — Моё имя Ярогрейв… — ЛОРД ЯРОГРЕЙВ!!! — Тем более, — назидательно поднял я указательный палец. — Я — владелец окрестных земель, вы — на моей территории. Надо как-то договариваться. Я так понимаю, вы — староста? — Да, я староста Наург. И, судя по всему, нашей вольной жизни пришел окончательный и бесповоротный конец. Ладно, таки не стойте в дверях, гостям мы всегда рады. Мы зашли, а пока мы заходили, староста успокоил жителей и отправил их по домам. Чувствуется, что авторитет у него огромный, ни слова против, ни намёка на обеспокоенность своей дальнейшей судьбой, раз староста сказал им, что всё будет хорошо, значит так и будет. Живое воплощение тезиса «репутация решает». — Я даже не знаю, где всех вас таких нагруженных разместить… — проговорил староста, оглядев вошедшую ораву нас. — Если позволите, мы бы прямо тут, у ворот, разбили бы импровизированный лагерь, — предложил Ордрин. — Мы ведь всё равно уйдём, а так нам будет проще, раз — и уже за пределами деревни. — Хорошо, — согласился староста, — пусть будет так. Лорд, пройдемте в таверну, там будет проще поговорить. — Э-э-э… Насколько проще? — не понимаю, почему он не хочет говорить здесь. Что-то скрывает? — Намного, лорд, — усмехнулся тот. — Сейчас Хомш заведёт свой кузнечный молот — и будет не до разговоров. — А, ну раз дело в самой возможности говорить, тогда можно и в таверне, — понимающе сказал я, скидывая свою поклажу, но только ту, что была снаружи. — Ордрин, за старшего. И смотри, чтобы этот чешуйчатый любитель дятлов не нашёл ещё приключений. — Будет сделано, лорд, — ответил мечник и начал отдавать приказы по лагерю. А мы со старостой отправились прямиком в местное питейное и, как я надеюсь, едальное заведение. — Лорд, скажите, зачем вы тащите за собой эту палку? — спросил, наконец, староста, долго рассматривавший мою ветку, не поместившуюся в инвентарь, а потому видимую всем. — Это, староста Наург, не палка, это оружие, — ответил я. — Чьё? — Моё. Он крепко задумался, а мы тем временем как раз подошли к таверне. И в этот момент на всю деревню оглушительно забухало. Грохот стоял такой, что и правду на улице не поговоришь. А таверна вот она, в одном шаге, заходи и общайся. Ну, что сказать… Была она примерно такой же, как в Большом топоре, вплоть до количества столов, размера окон и способа укладки половых досок. По-гномьи стандартно, если можно так выразиться. А вот запах из кухни был совсем другим, победнее, я бы сказал. Староста провел меня за центральный стол, который был ближе всех к традиционной барной стойке. К нам подошёл, надо думать, сам хозяин, во всяком случае, со старостой он общался на равных. Приняв заказ «что так у тебя готово, то и неси», он удалился, одарив меня заинтересованным взглядом. — А кто вообще сражается таким странным оружием? — всё ещё недоумевал староста. — Я. — Но неужели ничего другого не нашлось? — Мне ничего другое теперь не доступно. — Да как может быть, чтобы гному?.. Так, стоп, — в его глазах забрезжило понимание. — Вы — берсеркер? — Да, я берсеркер. И если можно — на «ты». — Можно и на «ты», если это будет обоюдно. — Договорились. Староста подумал о чём-то своем, потом снова спросил: — И как давно вы берсеркер? — Несколько часов буквально. Только сегодня перерождение прошёл, — я не видел смысла этого скрывать, более того, мне хотелось посмотреть, что предпримет староста, узнав о лорде-берсеркере. — Теперь я понимаю, почему вы такие нагруженные, — отойдя от шока, сказал Наург. — Как вы там сказали? Пять сотен дятлов? Значит, эта огромная стая теперь не будет мешать нам жить, мы сможем спокойно разбивать поля и засеивать их. — У вас проблемы с продовольствием? — взял я быка за рога, понимая, что вот он, мой шанс склонить их на свою сторону. — Она всегда была у нас, с того самого момента, как мы поселились здесь. Не очень-то и просто перестроиться с горной жизни на лесную, многие погибли от банального голода, мы с большим трудом смогли сделать несколько грядок с овощами и зерном за пределами деревни, мы научились охотиться… До недавнего времени все шло хорошо, но с неделю назад появились эти дятлы и мешают теперь нам жить… — Мешали. — Что? — не понял староста. — Дятлы вам мешали. Той стаи больше нет, нет больше стаи. И мешать теперь некому. Или где-то есть ещё? — Нет, стая дятлов в округе была лишь одна, если вы её уничтожили, то проблема снята. По крайней мере, эта проблема. — Есть ещё? — Гоблины. Устраивают периодические набеги на нас, иной раз даже успешно. В последний раз потеряли двоих. Ну и грядки наши они тоже топчут, но раз дятлов не стало, то, может, теперь полегче будет. — А если мы поможем вам избавиться от гоблинов? — делаю я предложение, в надежде получить квест на присоединение деревни. — Гоблины, это только лишь часть проблемы. Где-то в глубине леса, около подножия гор обитает Ужас. — Какой Ужас? — не понял теперь я. — Мы и сами не знаем, — ответил староста. — Мы его только чувствуем. Примерно раз в две недели оттуда исходит такая волна дикого, первородного страха, что всё лесное зверьё сбегается и слетается в нашу сторону, некоторые даже пробуют атаковать наш частокол, пару раз они уже праздновали успех. — Как же вы тут живёте, под таким клином нападения? — Мы выживаем. Раньше нас было триста, теперь только лишь пятьдесят. Если так пойдёт и дальше, нас просто не станет. — Тогда у меня к вам деловое предложение: мы избавляем вас от гоблинов и Ужаса и решаем проблему продовольствия. Как вам? — А взамен деревня переходит под вашу руку? — прищурившись, спросил Наург. — Думаю, это честно, — кивнул головой я. — Я не очень жадный, налог десять процентов и один рекрут в армию на тридцать жителей с отсрочкой, скажем, в две недели. Устраивает? Со временем поставим здесь гарнизон, будет перекрывать путь захватчикам из-за гор, вам это даст возможность под его охраной разрастись в город с той численностью, которую сами сможете регулировать. Я считаю это хорошим предложением. По меркам игры предложение шикарное, я не настоял ни на своём выборе главы поселения, ни на обязательных поставках ресурсов или материалов, ни на собственной организации охраны. Последнее, впрочем, было не выгодно мне, потому что в этом случае гарнизон я не просто так не поставлю, нужно будет согласовывать это с начальником местной охраны. А место здесь и вправду шикарное, Мундиария, что разведывала это направление, нашла очень удобный спуск с гор почти напротив этой деревни и, перекрыв его, можно будет не бояться внезапных вторжений вглубь моей территории. И под такой охраной ни один гоблин не сунется нападать на деревню, что даст ей возможность нормального развития и, дай Аркат, процветания. Хотя, конечно, ресурсная база, которая уж точно не была бы лишней в первые три недели, оказывается потерянной. Но как по мне, лучше богатый город в будущем, чем высасывание соков сейчас. — Я так понимаю, выбора у нас нет? — пристально посмотрел на меня староста. — Ну что вы, выбор есть всегда. Одно ваше «нет» — и нас не будет здесь уже через пять минут. — Вот ещё! — протестующее замотал головой Наург. — Меня же на месте растерзают за отказ от возможности пожить, наконец, нормально. Поэтому я согласен. Но прежде — гоблины и Ужас. Вам предложено задание «Вывод из окружения» Избавьте деревню Каменный спуск от опасности нападений гоблинов и воздействия Ужаса Награда: деревня Каменный спуск присоединится к вам Принять Да/Нет Естественно жму «Да», попутно материализуя карту в нужном мне масштабе. Кстати, даже в задании написано просто «Ужас» и ни малейшего намёка на то, чем или кем это может быть. — Где гоблины живут знаешь? Сможешь показать? — спросил я старосту, протягивая ему карту. — Знаю, покажу, — взял он карту, — а вот насчет Ужаса не спрашивай, точное место мы даже определять не пробовали. Знаем только, что он где-то на северо-востоке от нас. — Это ничего, это уж мы как-нибудь сами. А вот гоблинов бы поточнее хотелось. — Сейчас, я только сориентируюсь… ага… угу… — староста туда-сюда вертел карту, пытаясь найти знакомые ориентиры. — Вот! Здесь, здесь и здесь. Держи. Староста протянул мне карту обратно, и я возблагодарил систему, что гоблины обитают так компактно относительно друг друга — все их поселения располагались на одной прямой, к юго-востоку от деревни. — Есть информация, чего нам ждать от них? — спросил я, развеивая карту. — Да в принципе ничего особенного, стандартные гоблины, что-то серьёзное могут сделать вождь да шаман, но я видел у вас фей и дроу, с их помощью справитесь. — Видел, значит? И что, не смущает? — Вряд ли они появились в твоей армии уже после того, как ты стал берсеркером, а если ты смог помирить гномов да дроу — значит, ты чего-то стоишь. А феи… Феи нам не враги, фей я не боюсь. — Хм, интересная логика, вот только я не думаю, что все твои подчинённые будут рады дроу. Тебе так не кажется? — Спешу напомнить, что гномы — не троглодиты, со зрением у нас всё в порядке, а если «мои подчинённые» ничего не сказали — значит, их всё устраивает. Иначе претензии высказались бы вслух, и пустые отговорки только подогрели бы недовольство. Разве нет? Хотел я сказать, что не далее как сегодня столкнулся с обратным, но не стал. Дискредитация уже наказанных тоже до хорошего среди гномов не доводит. — Вот видишь, — продолжал как ни в чём не бывало Наург, — ничего такого не было. Да и если честно, просто достало жить в таких условиях. Вы — наша надежда, мы в вас верим. Вынесли поесть, я тут же почувствовал, как сильно проголодался — с самого утра ни маковой росинки во рту не побывало. — Оленина с лесными травами и молодой картошкой, — огласил хозяин заведения и удалился. А мы со старостой приступили к еде. Как описать тот вкусовой кайф, который я испытывал? Да никак, это надо есть. Пусть и прозвучит банально, но это всё равно, что объяснять глухому какие звуки издаются вокруг него. Я честно могу сказать — такой вкуснятины я никогда не ел, повар — гений, надо будет его поощрить. — Скажи, Наург, кто приготовил это объедение? — Ты видел его уже дважды, — рассмеялся староста. — Что, и вправду очень вкусно? — Не то слово, — ответил я ему. — Слушай, почему бы тебе твой будущий город не превратить в лесной курорт? Место — замечательное, ресурсная база — под боком, даже повар отличный есть. Я бы на твоем месте подумал. С этими словами я пошёл на выход, к своим, оставив на столе десяток золотых. Молот по-прежнему продолжал стучать, но гораздо тише, чем до этого. А может, мне так только кажется. — Ну, как тут у вас, ничего внештатного не было? — спросил я первым делом у Ордрина. — Нет, лорд, ничего такого. Дракончик твой вон, у кузницы сидит, смотрит, никуда не отходил, даже позу, по-моему, не менял. — Странно… — пробормотал я. — Ну ладно, у нас наметилось дельце, надо местным гоблинам геноцид устроить да найти в северо-восточной окрестности Ужас. — Что найти? — не понял мечник. — Ужас, — повторил я. — Что это такое — не спрашивай, не знаю. Но найти надо, а там будем действовать по обстоятельствам. Я внимательно осмотрел кучу лута, сложенную аккуратной горой прямо в центре импровизированного лагеря. — Слушай, нам ведь придётся пока оставить трофеи здесь? — обратился я к Ордрину. — Мы ведь не можем с ними бегать за гоблинами, слишком медленно выйдет, а они и так быстрее нас… — Ну так и оставьте всё у нас, — подошёл староста, а молот тем временем стих и в деревне установилась оглушительная тишина. — Мы посторожим, никуда не денется. А если вам удастся и с гоблинами, и с Ужасом покончить сегодня — ещё и подводу можем обеспечить, чтобы вам всё это транспортировать легче было. — Хорошая идея, ещё лучше, что ты озвучил её сам, — сказал я, всё также осматривая кучу с трофеями. — А знаешь что, староста Наург? Ты ведь говорил, что у вас проблемы с продовольствием? — Так и есть. Картошка у нас молодая не потому, что так вкуснее. Просто мы боимся, что до конца не сможем её вырастить — гоблины не дремлют. Да и не они одни. — Поэтому я предлагаю вам забрать половину мяса дятлов. Думаю, вам оно лишним не будет. Староста не нашёл, что ответить, просто стоял и обожающим взглядом смотрел на меня. Мне даже не по себе стало. — Ладно, прекращаем упражняться в словоблудии и идём воевать, — обратился я к своим. — Гоблины сами себя не поймают, так поможем им. Кто со мной? Дружный рёв был мне ответом, причём ревели все, даже феи. Хороший знак. Наверное. Вместе с нами отправился и один из Костоломов по имени Драйд, причём не просто так, а уже как мой подчинённый. Он стал первым из себе подобных в нашей армии, а я даже не знаю, как буду их использовать… Что удивительно, охота на гоблинов оказалась образцово-показательной. Первые два их стойбища, по-другому не скажешь, совсем не создали трудностей: обитало в них примерно по полсотни условно-разумных, из всех опасностей были только вожди да верховные шаманы, то есть по два рыла на стойбище. Итак, для понимания ситуации: в первом шамана убила фея тремя вспышками, удачно попав по глазам и не дав ничего сделать, вождя прикончили два болта в правый висок, он даже не понял, что на них напали; во втором и вовсе получилось шикарно — Кернисс просто стравила их между собой, используя две простенькие иллюзии. И всё, переловить прочую шушеру было делом даже не техники, а азарта, неожиданно охватившего всех. Для нас это превратилось в игру — кто больше набьёт фрагов. Поучаствовал и я, на моем счету было девять гоблинов. Но больше всех — двадцать шесть — с некоторой ленцой в действиях сделал Ордрин. Мы почувствовали себя богами, уничтожающими еле живых после дезинфекции клопов одним пальцем. И, видимо, настоящие боги решили подспустить нас с небес на землю. В третьем стойбище гоблинов было не в пример больше — полторы сотни, как мы посчитали потом — и боеготовность их была куда как выше. Наш строй, поставленный больше по привычке - всё равно гоблины не в противники нам не годятся - они легко разрезали в двух местах и устремились к Арбалетчикам. Топорщики, надо отдать им должное, тут же сомкнули ряды и выстроились намного плотнее, но два десятка гоблинов всё равно прорвались. В строю никто не пострадал, их броня намного прочнее гоблинского оружия, а вот у стрелков защита намного слабее в угоду свободе движений. Мне резко поплохело в тот момент, когда сразу пятеро свинорылых — нос у них и впрямь смахивал на поросячий пятак — насели на Ихрипа. Подумалось, что вот сейчас гоблины доделают то, что не смогли волки, но в этот момент с диким воплем «Убрали от него лапы, они у вас немытые» на них обрушилась Леартия и сходу, вспышками, укокошила двоих, ещё в одного разрядил арбалет гном, с такого близкого расстояния естественно выбив крит, а четвёртого насквозь пробил мой шип — до активации берсеркерства магия мне доступна в нормальном виде. Такого эффекта я не ожидал, не иначе с испугу так получилось, но нам же лучше, как гласит орочья присказка, хороший гоблин — мертвый гоблин, хотя она несколько о другом. Живым оставался ещё один и среагировать на него никто толком не успевал, а он тем временем уже заносил оружие на фею, ещё чуть-чуть — и у меня будет первая боевая потеря. И в этот момент я самым краем взгляда заметил, что от Ведьмы летит сгусток тьмы, слабенькое, но быстрое заклинание. Оно полетело уже половину расстояния… прямо в Леартию. За один очень краткий миг я вспомнил всё, что за эти два дня высказал в сторону Кернисс Ордрин, успел продумать несколько вариантов её максимально эффективного устранения, отметя почти все как слишком медленно реализуемые, начал было каст шипа в её сторону, сразу же поняв, что он не пройдёт из-за ещё не закончившегося отката от предыдущего… и тут сгусток прилип к запястью феи, описав окружность по браслету на её руке. Гоблин от такого застыл буквально на мгновение, но его хватило, чтобы перенаправить концентрат тёмной энергии тому в морду. Он отшатнулся от феи и гнома на пару шагов и в этот момент в него прилетело сразу три болта. Такого гоблин пережить не смог. И не только этот — абсолютно все гоблины не пережили того яростного разгрома, что мы учинили им. Удача в этот момент явно была на нашей стороне, ни одного ранения, даже случайного, гоблины нанести не смогли, зато сами умирали очень и очень хорошо. Проявил себя даже Костолом, забрав на свой счёт десятка два свиномордых. Вот только сделал он это в состоянии боевой ярости, совершенно не отвечая на свои действия, лишь чудом по имени «досрочное убийство шамана» не получив никаких ранений. Да, этот болван, наверное, так уверовал в свою неуязвимость, что позволял себе просто так гулять по стойбищу, без своих приблуд для вызова духов, и шпынять особо нерасторопных простых гоблинов, что вставали у него на пути. А путь иной раз он менял очень резко, проходя сквозь мелкие и большие группы соплеменников. Ну, а смерть этого царька была быстрой и многочисленной, в виде восьми болтов прямо в лоб. Вот только гоблины после этого только воспрянули духом и вот, почти убили Арбалетчика и фею. Ну да мы справились и с этим, благо у них помимо Ярости Орды была ещё одна, интересная для нас, фича — Трусость. Стоило только нам показать силу — и вот они уже бегут бестолково прятаться по всем щелям, переловленными оказались все. Кроме одного. — Ищите вождя. Он должен быть где-то здесь, — сказал я и поймал себя на мысли, что говорю как типичный злодей типичного плохого боевика. Ну, да и хрен с ним, если вождь сбежит — куда бы то ни было — всё может закончиться очень плохо, мало ли, сколько ещё гоблинов обитает в этих лесах. — Только давайте быстрее, нам сегодня ещё надо Ужас найти. Да и медведей поискать было бы не лишним. Я очень рассчитывал именно здесь найти «коней» для своей косолапой кавалерии из-за близости гор. А где горы — там и пещеры и их обитатели, пещерные медведи. Они в полтора раза крупнее своих обычных бурых собратьев, которых могут призывать нимфы, и значительно свирепее. Вот именно их гномы и приручили под седло. И они мне нужны: без медведей гномья кавалерия — бесполезная пехота с гипертрофированными топорами, которыми на земле воевать ой как неудобно. Вот только в отличие от кавалерии людской, из Альянса Света, мишки нам автоматически не добавляются, их надо как следует поискать. Что-то мне кажется, разработчики перемудрили с хардкорностью гномов… Так вот, эта местность отлично подходит для поисков: идеальная, как будто циркулем рисовали, гористая вогнутая полуокружность, на линии горизонтального пересечения окончаний, которой почти посередине и стояла каменная шахта. Очень надеюсь, что пещеры здесь имеются. И тут, прямо на меня выбежал гоблин в смешной шапке, напоминающий непрочный шалаш из веток, и с какой-то растрескавшейся палкой в руках. Пока он бежал, все ветки с головы осыпались, обнажив абсолютную лысину. Судя по всему, это и есть вождь. — Великий, не губи, Ррарга знает, где Ужас, Ррарга проведё-ё-ёт, — характерным писклявым голосом протянул вождь, вернее вожд…иха? вождька? вождюля? Да будут прокляты все агрессивные феминистки мира! Короче, это была женщина. Я поднял руку в останавливающем жесте, так как за ней сразу потянулись все, кто стоял поблизости. — Правда можешь отвести к Ужасу? А что взамен? — Не убивайте Рраргу, пожалуйста… И она заплакала. Быть может, таким образом, она хотела меня разжалобить, вот только я, как удалось выяснить ещё при… хм… жизни, по ту сторону игры, на женские слёзы не ведусь. Независимо от возраста. Но её предложение меня полностью устроило. — Так и быть, если ты отведёшь меня прямо к Ужасу, мы не станем тебя убивать. Идёт? — Ррарга сможет, Ррарга проведёт, прямо к Ужасу, прямо к Ужасу, — гоблинша радостно запрыгала вокруг своей оси. — Только без фокусов, — схватив её за руку и остановив тем самым веселье, вкрадчиво проговорил я прямо ей в лицо. — Стрелков у нас много, арбалет есть у каждого из них, болты будут наготове. — Ррарга понимает, — мгновенно успокоилась вождиха. Или как там всё-таки правильно? — Ррарга умная. Промолчав обо всём, что думаю насчёт её ума, я повернулся к Ордрину, который снова подошёл ко мне сзади. Как-то это стало входить у него в привычку. Очень страшную привычку. — Глаз с неё не спускать. В случае любого неадекватного поведения — стрелять без раздумий. Это ясно? — Это — ясно, — покосившись на гоблиншу, ответил мечник. — Лорд, ты и вправду хочешь оставить её в живых? — А почему нет? Чем она хуже того шамана? Из пленников, знаешь ли, получаются отличные живые экспонаты в назидание молодому поколению, дескать, били, бьём и будем бить. Или ты против воспитания молодёжи? — Нет, не против. Если дело обстоит именно так — я только «за». Но, может, стоить хотя бы отнять у неё оружие? Я посмотрел на гоблиншу и её палку. Та, поняв мой интерес, прижала её к груди, как ребёнок прижимает самую любимую игрушку, когда ту пытаются отнять хулиганы. — И много она навоюет этим, с позволения сказать, оружием? Да этой палкой толком и ударить-то никого нельзя. Пусть ходит с ней, раз нравится. Лучше про трофеи расскажи. — Собираем, лорд. Но здесь всё то же, что и в других стойбищах — только дрянное оружие — но не в пример больше. А ещё мы нашли две меры камня, рядом с палаткой шамана лежат. — Пойду, заберу тогда. Негоже такому ценному ресурсу без дела прохлаждаться. Оружие и камень я поместил себе в сумку, которую чуть разгрузил в деревне как раз на этот случай. Хорошо ещё здесь металл не представлял из себя мешанину из разного вида лома, как было у каменоломни — из-за чего я не просто не смог поместить его в своё хранилище — а получилось вполне себе структурировано. После этого загружен я снова оказался под завязку. Места еле хватило на трофей с шамана — его посох, только для шаманов-гоблинов. На разборку или, если получится, продажу — пойдёт. Больше ничего интересного в стойбище не было, и мы пошли за гоблиншей, уводящей нас на северо-восток, туда, где, по словам старосты, и обитал Ужас. Что характерно, Ррарга вела себя образцово показательно: не пыталась убежать, никого не провоцировала, даже не заискивала с целью облегчения участи. Несколько раз она оказывалась чуть быстрее нас в перемещении по пересечённой лесной местности, поэтому, когда оборачивалась посмотреть, чего мы отстали, в её глазах чётко читался страх. Ещё бы! Столько взведённых арбалетов на неё одну — кто угодно испугается. За редким исключением, в виде драконов, например. Но гоблинша не была драконом, поэтому и страх у неё присутствовал. Правда, один раз мы её чуть не потеряли. В лесной чаще, среди труднопроходимых буреломов, мы обнаружили ещё одно гоблинское стойбище. Правда, оно было совсем пустым и с явными признаками недавнего побоища: разрушенные палатки, то там, то здесь валяющееся оружие, исключительно гоблинское, характерные следы гномов, оставленные на мягкой лесной земле. Стойбище было совсем небольшим, в его центре красовалось уничтоженное шаманское кострище, с разбитыми каменными идолами по углам. Очевидно, гномы из деревни приходили сюда. И у нас даже есть тот, кто может рассказать об этом. — Драйд, ты был здесь? — спросил я у Костолома. — Да лорд, был, — ответил тот, — и не один. Мы пришли сюда примерно неделю назад, чтобы уничтожить место поганого шаманства, чтобы ослабить гоблинов, нападающих на нас. — Судя по всему, успешно? — Как видите, лорд. — Но если вы уничтожили это стойбище, почему не взялись за другие? — Мы так и хотели. Но уж слишком большие потери были здесь: из полной дюжины нас осталось лишь четверо. Староста Наург не дал нам идти на дальнейший риск. Ну да, четверо против пятидесяти даже для гномов слишком большая разница, не говоря уже о полутора сотнях. И четвёртое гоблинское поселение староста не отметил потому, что отмечать было просто нечего. — Лорд, гоблинша пропала! — в этот момент вскрикнула Аастия. — Куда? — Не знаю. Метка Жизни не работает, значит, она исчезла из радиуса ста метров от меня. — Вот дьявол! — в сердцах чертыхнулся я. — Сбежала всё-таки!!! Ищите, совсем далеко она уйти не могла. Но едва только поиски успели начаться, едва Ордрин распределил бойцов по направлениям, а Охотники растворились за ближайшими деревьями, как с северо-востока, из-за густо разросшихся ежевичных кустов появилась гоблинша. — Ну что вы тут копаетесь, Ррарга уже всё разведала дальше, а вы тут бегаете, всё высматриваете, что-то ищете, - бурчала себе под нос она. - Вы идёте или нет? Нам ничего не оставалось, как пойти за ней. Но если до этого путь был словно мёртвым — никакой живности нам не встречалось, даже птицы, и те не пели, в лесу-то! — то сейчас звуков вокруг было более чем достаточно, звери тоже появились и даже бежали по лесу на очень большой скорости, вот только все как один в одну сторону: туда, куда шли мы. — Ужас близко, — сказала как-то Ррарга, когда мы в очередной раз пропускали группу зверей, как будто обезумевших. — Звери его чуют. Звери его боятся. Но что-то то ли в её интонации, то ли ещё в чём-то будто говорило: что-то здесь не так. Да и банальной логике это не соответствовало: если звери боятся Ужаса, то зачем бегут к нему? С другой стороны, возможно, животные стремятся все вместе избавиться от источника своего страха. Но как-то уж больно странно всё это. Спустя ещё час блужданий по лесу с замиранием от каждой большой группы зверей мы, наконец, вышли туда, где это Ужас обитает. И… обомлели. В горной стене, прямо у подножия, в не самом маленьком проходе в пещеру стояли три медведя и отбивались от толп животных, нападавших на них. Зверей было очень много, не исключено, что набежали они не только из этой местности, но и из прочих, близ- и далеколежащих областей. Правда, боевой подготовки и тактики нападения группой они явно не знали — животные ведь — поэтому атаковали всей толпой, больше мешая друг другу, чем реально представляя угрозу медведям. Зрелище было, откровенно говоря, сюрреалистичное. Мы смотрели на это и не могли понять, кажется оно нам или и в правду происходит. А вот гоблинша рванула вперёд на бешеной скорости, подняв свою палку над головой, будто в кого-то хочет вонзить её на бегу. Она без проблем добежала до зверей, те стали расступаться перед ней, но дальше ничего сделать не смогла. Три болта и сгусток тьмы прервали её сумасшедший забег, палка выскользнула из рук, упала на землю и… разбилась на щепки, будто была сделана из хрупкого стекла. А животные, словно по щелчку пальцев, разом прекратили нападать на медведей и с той же скоростью, что бежали сюда, ринулись обратно. — И-и-и… что это было? — несколько обалдело спросил я. — Похоже, нас пытались обмануть, — в том же состоянии ответил Ордрин. — Но зачем? — недоумевала Кернисс. — Давайте спросим, — отозвалась Аастия. — Тем более что нас заметили. И вправду, медведи, что охраняли вход в пещеру, не просто нас заметили, а шли в нашу сторону, отбрасывая со своего пути туши мёртвых животных. — Я — Шерм, старшая среди медведей этой пещеры, — представился глубоким утробным голосом центральный медведь, вернее, медведица. — А вы из той деревни, что к юго-западу оттуда? — Нет, Шерм, мы из деревни, что у подножия холма много южнее. Я — Ярогрейв, лорд всех окрестных земель. Кто бы что ни думал против. — Мне нравится твой настрой, лорд, по поводу этих земель. Я надеюсь, вы помните, что гномы и медведи всегда были друзьями? - слегка наклонив голову вправо, спросила она. — Именно за этим мы и пришли сюда, чтобы найти друзей, — ответил я, внимательно рассматривая медведей по бокам от медведицы. — Но скажи, Шерм, почему вас называют Ужасом леса? — Нас? Нет, гном-лорд, не нас. Мы сами жертвы этого Ужаса, — и медведица рассмеялась, её смех походил на раскаты грома. — Но гоблинша сказала… О-о-о… До меня дошло. Медведи и впрямь не являлись Ужасом, мы позволили себя в этом убедить одну и впрямь умную вождиху. Или всё-таки вождюлю? А-а-а!!! Короче, гоблинша сделала всё, чтобы мы поверили, будто Ужас и впрямь находится намного дальше, чем он есть на самом деле, а меж тем она нас к нему и впрямь привела, вот только после этого отправилась дальше, вести месть с помощью Ужаса, но не смогла этого сделать, мы оказались расторопнее. — Лорд, что происходит? Гоблинша нас обманула? Ужас не здесь? — посыпались вопросы от гномов. — Да нет, Ужас-то как раз теперь здесь, вот только к медведям он отношение не имеет. Гоблинша нас и обманула, и нет. Нет — потому что мы и впрямь были у Ужаса, да — потому что звери не бежали к Ужасу, она сама ими управляла и посылала туда, куда ей было нужно. — Ничего не понятно… — выразила Кернисс общую мысль. — Что же такое Ужас? — Ритуал, который проводили гоблины в четвёртом стойбище. Вангую, оно специально было создано для этого. И, видимо, разрушить кострище и идолов оказалось недостаточно. Или же наоборот, это были сдерживающие для него факторы. Стая дятлов ведь появилась неделю назад, когда стойбище разорили. Ррарга ведь и вправду не дура, услышав, что нам нужен Ужас, решила провернуть два дела сразу: забрать Ужас себе и уничтожить с его помощью медведей. Здесь есть и моя ошибка — надо было забрать у неё палку… — Именно туда она и впитала Ужас, — пробормотал Ордрин. — Судя по всему — да. Но другой стороны, именно такое её поведение позволило нам не гоняться за Ужасом, а уничтожить его здесь и сейчас. — А разве он не исчез? — спросил Ордрин. — Сомневаюсь. Пусть палка и разлетелась на щепки, но вряд ли те, кто её создали в качестве вместилища силы духов, не смогли предугадать такой вариант событий. Надо собрать все щепки и сжечь. Только голыми руками лучше не трогать. Во избежание. Ордрин кивнул и отрядил на это троих гномов. — Ты умён, гном-лорд, с тобой будет приятно иметь дело, — сказала медведица, когда все щепки прогорели дотла, оставив лишь кучку пепла. То, что я оказался прав в своих догадках, свидетельствовали душераздирающие крики из костерка, становившиеся всё слабее по мере горения. Вокруг него собрались все наши, но так же тут были и все медведи из пещеры в количестве девяти взрослых и восьми детёнышей. Взрослых нанимать нельзя, а вот медвежат я забрал всех, и теперь, когда у меня будет нужный Дом, они станут учиться вместе с гномами и вместе станут одним юнитом под именем Медвежий Наездник, по факту всё равно оставаясь двумя самостоятельными боевыми единицами. — Я очень рад, Шерм, что нам удалось договориться, иначе пришлось бы искать другие подобные пещеры и вряд ли бы удача к нам повернулась лицом. — Я не знаю о других пещерах в округе, — подтвердила медведица. — И тоже рада нашему договору. — А скажи, Шерм, что вы не поделили с гоблинами? — Нашу жизнь, гном-лорд, — ответила она. — Нам, медведям, передалась ваша, гномья, нелюбовь к их трусливому племени. Они тоже нас не жалуют, в итоге, в этом лесу должны были остаться либо мы, либо они. Повезло нам, ещё раз спасибо. И в качестве благодарности я хочу передать тебе в личное управление моего сына. И пусть у тебя уже есть дракон, — покосилась она на Аса, который сейчас по-кошачьи свернулся под деревом и спал, до этого вообще не принимая участия в истреблении гоблинов, — медведь тебе тоже не помешает. В этот момент медведица что-то проревела небу и из пещеры выбежал снежно-белый медвежонок. Он явно не в мать, потому что та чёрная-чёрная, от макушки до пяток. Вы получили уникальное ездовое животное: Снежный пещерный медведь Вы 68-й бессмертный, кто получил второе ездовое животное, обладая первым Убедительная просьба: НЕ ПИШИТЕ В ТЕХНИЧЕСКУЮ ПОДДЕРЖКУ. ЭТО НОРМАЛЬНАЯ ИГРОВАЯ СИТУАЦИЯ Предупреждение, конечно, вовремя, потому что я и впрямь уже хотел писать админам, но раз я шестьдесят восьмой, значит, с таким кто-то уже сталкивался, и значит — форум мне в помощь, с этим точно надо разобраться. А медвежонок меж тем прыгал вокруг меня, нюхал и всячески рассматривал. — «Привет, ты теперь мой хозяин», — утвердительно прозвучало у меня в голове. — «Да, я теперь твой хозяин», — отозвался я. — «А как меня будут звать?» — «Буран. Нравится?» — «Да, очень. Теперь я Буран!!!» — медвежонок ещё сильнее запрыгал вокруг меня. — Ну вот, контакт установлен, — пробасила Шерм. — Я в тебе не ошиблась, гном-лорд. А вот я всё меньше понимаю игру. И мне это не нравится.