Ren & Со

— Он никуда не годится. — Вранье. С ним твоей конторе и делам только лучше! Посмотри, здесь даже чище стало… Он что, прибрался? — Пф! Он вызвал клининговую компанию. К счастью, я спустился вовремя. Они не успели ничего испортить. — Испортить? Ты хочешь сказать, они не успели разгрести все завалы, а только половину. — Они, кстати, нашли Милли. А я-то думал, она сбежала прошлой осенью. — Боже, Милли! И где она? — Тебе не нужно ее видеть… — Кайло, не смей его увольнять. Это то, что тебе было нужно. — Он меня нервирует. — Вы же в курсе, что я все слышу? Хакс с гневным возмущением оглядывает парочку, примостившуюся на софе. Фазма подобрала под себя свои длинные ноги и сидит к Рену вполоборота, а Рен просто развалился на сиденье. Он все время выглядит максимально расслабленно. Когда не собирается по вечерам на заказы. Фазма дарит каждому из них по долгому взгляду. — Засиделась я у вас. Пора на службу. — Она поднимается. — Я приглядываю за тобой, Кайло. — Лучше приглядывай за своими подчиненными. Они воруют мои газеты. — Это еще не доказано, — не оборачиваясь, бросает капитан уже на пороге и закрывает за собой дверь. Хакс не смотрит на Рена, он снова возвращается к бумагам, с которыми возится с того дня, как его взяли на испытательный срок. Фактически в его обязанности вошел весь документооборот, который, к его немалому удивлению, у такого специалиста, как киллер, оказался внушительным. Регулярное подтверждение лицензий, всевозможные отчетности, разрешение на оружие, сертификаты — как Рен вообще справлялся со всем с таким-то отношением? — Кто такой Бен Соло? — спрашивает Хакс, в который раз наткнувшись на это имя в учредительных документах. — Соучредитель? — Возможно, — Рен неохотно отвечает и отходит к витрине с оружием. Сейчас достанет какой-нибудь клинок и примется начищать до блеска. Хакс так и не знает, это привычка такая или ритуал устрашения. Рен выбирает охотничий нож и принимается его натачивать. Хакса нервирует эта возня с оружием прямо у него под носом, но он умеет держать лицо. — Если у тебя соучредитель, я должен быть в курсе. Мне же отчетностью заниматься. Широкая спина Кайло, обтянутая кожей куртки, которую он снимает только на сон — но это не точно, не торопится дать ему ответа. Но Хакс прожигает ее взглядом до тех пор, пока Рен с неохотой не оборачивается. — Бен Соло — это я. — Взял псевдоним, чтобы родственники покойных потом твоих родственников не доставали? — Больно надо. И это не псевдоним. Это имя. — По документам? Рен затрудняется с ответом, а потом и вовсе отворачивается и возвращается к своему занятию. Ага, значит, не по документам. После недели, проведенной в конторе, Хакс начинает понемногу разбираться в том, что за человек его работодатель. И что иногда его можно подловить, и он ничего не ответит. На обед Рен уезжает «К Платту», и Хакс гадает, напьется или нет, а сам греет себе еду в контейнере в усеянной жирными пятнами микроволновке в крохотной каморке возле туалета, призванной заменить кухню. Пока его обед греется, он с опаской косится на гнездо под потолком. Интересно, а службу дезинсекторов Рен тоже выставит? Или есть шанс, что пчелы ему не так дороги, как нагромождения хлама? И Хакс лишь надеется, что это пчелы — потому что в полутьме откуда ж разглядеть? Рен возвращается на удивление трезвый и энергичный. — Сегодня есть ночная работа! Хакс раскладывает бумаги по папкам, купленным за свои деньги, и равнодушно пропускает это заявление мимо ушей. Ему-то что? — Для нас обоих, — весомо добавляет Кайло, встав перед столом. — Но я приехал в контору в восемь утра, а ты дрых до одиннадцати, — он отвечает раздраженно. — Я не могу еще и в ночь работать. Рен наклоняется и опирается руками на стол. — Кажется, пора поговорить о твоем испытательном сроке. Губы Хакса сжимаются в тонкую линию. Вообще, он мог бы найти работу и поприличнее. Наверно. Хотя с прошлого места хорошие рекомендации ему не светят. Но добиться работы здесь, не дать Рену подловить себя, становится уже делом принципа — кто кого. — Хорошо, — цедит он. — Что я должен делать? Кайло выпрямляется и направляется к витрине, достает из-под нее спортивную сумку и начинает набивать оружием. Удивительно, что при такой бережной чистке, он так небрежно сваливает все в одну кучу, не надев на каждый предмет ни чехла, ни ножен, ни еще чего-нибудь. — Сегодня будем сидеть в засаде. — В засаде? Причем тут засады? Ты ведь киллер. — А думаешь, киллеры не сидят в засадах? — А они сидят? — Нет. Закончив со сборами, Кайло оборачивается к нему. — А вообще не знаю, я в Гильдии Киллеров не состою — меня за неуплату членских взносов выставили. Возможно, сейчас все киллеры сидят в засадах. Хакс не удивлен. Но посидеть «в засаде» для него не проблема. Проблемы начнутся, если придется что-то делать. Поэтому у него голова идет кругом и немного скручивает живот. Рен замечает эти перемены. — Не зеленей раньше времени. Мы просто посидим в особняке у Сноука. — Того самого?.. — Того самого. Ему на хвосте принесли, что на него заказ оформлен. Вот и надо старика посторожить. То есть самого-то старика не будет, он закроется в бункере под домом. А мы с тобой посидим, подождем. Вдруг кто заглянет. Так, вот теперь ему действительно плохо. — Но я не хочу встречаться с другими убийцами, — выдает Хакс почти жалобно. — Тебя одного достаточно. — Не дури, они тебе понравятся. Рен сегодня до невероятного трезв, и его глаза, несмотря на серьезный тон, смотрят весело, словно обещая, что это будет детская прогулка. А вообще вялый и замкнутый по утрам — а чаще всего еще и пьяный, — к вечеру тот становится оживленным, почти трезвым и даже изволит шутить. Хакс соглашается, хоть выбора у него и нет. Вечером они садятся в машину Кайло, старую ржавую развалюху, которой Рен управляет будто новеньким спорткаром, и Хакс раз пять успевает проститься с жизнью перед тем, как они выезжают за город и добираются до респектабельного и удивительно современного дома мистера Сноука, прячущегося в лесном массиве. В сумерках Хаксу кажется, что дом чуть не полностью построен из стекла. До того он фешенебельный. И это тоже напрягает. Не хочет он сидеть, как приманка на обозрении у всего леса. Но внутри прозрачных стен оказывается куда меньше, чем казалось снаружи. Их встречает невозмутимый старенький дворецкий в таком дорогом костюме, что Хакс конфузится, принимая его за Сноука, а Рен молчит, позволяя ему раболепно пожать старику руку. — Господин Сноук уже в бункере. Он пробудет там до утра, — растерявшись, сообщает дворецкий, стараясь поскорее вернуть свою ладонь на место. — Он поручил мне показать вам доступные для посещения комнаты, а также разместить вас с комфортом, чтобы на эту ночь у вас было все необходимое. После мне также велено укрыться в бункере для слуг. — А тут и такой имеется? — удивляется Хакс. — Господин Сноук тщательно подходит к подбору персонала и предпочитает не разбрасываться кадрами, — со скромным достоинством отвечает дворецкий. — Что ж, показывайте нам дом. Рен отлынивает от экскурсии — говорит, уже был и не раз. А вот Хакс с интересом осматривается. Ему нравится, как тут все обустроено. Напоследок дворецкий проводит его в погреб. — Зная пристрастия вашего друга, господин Сноук разрешил вам угощаться вином из его личной коллекции, — дворецкий указывает на подставку для вин. — Пожалуйста, кроме этих, — он поводит рукой в сторону столика, на котором в углублении на мягкой подложке покоится десяток старых, пыльных бутылок. — Эта эксклюзивная коллекция для очень высокопоставленных гостей и друзей семьи. Например, это вино, — дворецкий бережно берет бутылку из середины, — подарок на день рождения самого президента. Есть легенда одного аббатства, что гроздья винограда для этого вина созрели на розовом кусте. — Очень занятно. А разве это уместно? Пить на работе. Дворецкий дарит ему понимающую улыбку. — Для господина Рена это не проблема. — И то верно, — бормочет Хакс. — Я понял: эти брать, а эти — ни в коем случае. — Все верно. *** — Как-то скучно здесь, не находишь? Время далеко за полночь. Рен выключает плазму, хотя Хакс смотрел шоу тем глазом, которым не спал. — А тебе не нужно готовиться? — спрашивает он с раздражением и беспокойством, сев повыше и проснувшись. — Раскладывать, там, оружие по тайникам, чтобы можно было выхватить, если что? Внезапно — Рен смеется, да еще и так легко. — А ты думаешь, я оружие беру, чтобы было чем убивать? — Ну да, — отвечает он растерянно. — Оно мне нужно, потому что мне нравится справляться именно с этим оружием. И, случается, пробовать что-то новое. А убить я могу и кружкой. — Врешь. Нельзя убить человека кружкой. — Уверен, что можно, — Рен скашивает злую ухмылку набок. — Хотя совсем неинтересно. Хакс уже жалеет, что после первого употребления забросил те азиатские БАДы. Сейчас они бы ему пригодились. — Выпьем? — предлагает Рен. Хакс против, да. Но с одной стороны, ему хочется попробовать дорогого вина из коллекции магната, а с другой — успокоиться. Бутылка вина — это немного, а большего он ни себе, ни Рену не позволит. — Дворецкий сказал, чтобы мы угощались вином из погреба. — Вином? — Рен сощуривается. — Это же перебродивший сок. Для малолеток. Я не пью вино. Но, споря со своими же словами, он поднимается и идет в сторону лестницы. Хакс готов вновь прикрыть глаза, но тут вспоминает: — Бери вино с подставки! Оно для гостей. Он все же закрывает глаза, укладывая голову на подлокотник, но окончательно провалиться в сон ему не дает вернувшийся с вином Рен. — Не спи. Пропустишь все веселье. Он вытаскивает из бара два бокала и старинный штопор с ручкой из слоновой кости. Раскладывает все на кофейном столике перед диваном, а затем вскрывает бутылку и разливает на двоих темно-красную жидкость. Хакс с интересом пробует, пытаясь разобрать за терпкостью вкуса букет, и постепенно его пробирает. — А вкусно ведь! — Я ничего не чувствую, — говорит Рен после первого глотка, осушает одним присестом бокал и наливает себе еще — доверху. — Ты сжег себе вкусовые рецепторы. — Алкоголь ничего не сжигает — он лечебный. — Расскажешь мне это, когда печень откажет, — парирует Хакс и делает еще глоток. Весьма недурно. Позже они сидят на полу по разные стороны столика, и перед ним стоит уже третья открытая бутылка. — А вообще ты прав, — замечает Рен, разливая ее остатки. Язык у него слегка заплетается, но рука не дрожит. — Это приличная выпивка. Хакс давно уже скинул пиджак, хотел стянуть и галстук, но остановился в процессе да так и остался с ним, обтянутым вокруг головы. Рен вошел во вкус и дважды ходил за добавкой. Хакс растерял весь свой страх, сейчас ему что наемные убийцы, что хоть потоп — все едино. Кайло, потративший весь свой пьяный запал на обстоятельный рассказ о том, как ухаживать за металлом, и вообще, почему холодное оружие благороднее и честнее, вдруг фокусирует взгляд и выдает: — А хочешь, я научу тебя с мечом обращаться? - Хакс невменяемо ржет в ответ. — С кинжалом хотя бы. — Да не надо! — Он пьяно отмахивается, но Рен уже поднимается и переваливающимся медвежьим шагом идет к своей сумке, брошенной у входа. Хакс тем временем берет штопор со столика и снимает с него пробку. Втягивает носом аромат вина. Пахнет пряностями, деревом и… розами? Розами! — Где ты брал бутылки? — кричит он через всю огромную залу гостиной. Кайло уже топает с сумкой обратно. — На подставке. Для вин, — Рен отвечает с заметными паузами между словами. — На подставке, который стеллаж? Рен ставит сумку на пол около телевизора и, присев на корточки, принимается копаться в ней, звеня металлом. — Или на подставке, которая как столик? Хакс пошатывается, даже сидя, но штопора из руки не выпускает. — Седьмое пекло, я похож на подставковеда? Кайло кидает на него злой пьяный взгляд через плечо, а затем так резко вскакивает на ноги, что у Хакса в голове мутиться. — Сзади! Хакс оборачивается, все-таки теряет хрупкое равновесие и заваливается на бок. И только поэтому удар биты в руках лысого мужчины, напавшего на него сзади, приходится по краю столика, а не по его черепушке. В недружелюбного гостя тут же прилетает кинжал, но всаживается всего лишь в плечо. Мужчина в спортивном костюме морщится, но не выходит из строя. Хакс, в надежде обрести еще помощи в лице Кайло, глядит в сторону и видит, как в решительной битве сходятся еще две биты и средневековый двуручный меч. У Хакса же меча нет. А единственное оружие торчит из плеча противника, который вновь замахивается, целясь ему в голову. Лежа Хакс только и может, что лягнуть его между ног. Лысый падает на колени и роняет биту, но вспоминает про кулаки. Схватив Хакса за грудки, он пару раз с чувством насовывает ему в лицо, но выпитое вино и чудо розового куста оказывают обезболивающий эффект. — Хакс, не будь таким простофилей! — кричит издалека запыхавшийся Рен. — Коли штопором! Хакс неуверенно тычет так и зажатым в правой руке штопором в бок негодяя, но не пробивает даже спортивной ветровки. За что тут же получает смазанный удар по носу, из ноздри начинает хлестать кровь. — Идиот! В горло! — успевает рявкнуть Рен под чьи-то предсмертные хрипы. К этому времени Хакс получает еще и рассечение брови, и вдруг в нем что-то прорывается. Он кричит не своим голосом и со всей силы, что есть в его накачанном вином теле, всаживает штопор куда-то под челюсть громиле. Ему на лицо льется кровь, хлынувшая из чужого горла. От отвращения Хакс открывает рот, и она заливается и туда, неприятно контрастируя с оставшимся еще на языке букетом дивного вина, что, если верить легенде, сделано из винограда, выросшего на розовом кусте. Жизнь Хакса еще никогда не была так поэтична, и он лежит под трупом и молча смотрит в потолок минуту или две. Потом все же поворачивает голову и оглядывается на Рена. Тот суетится вокруг тела, укладывая вывалившийся от рассечения ливер обратно в живот своего противника. — Седьмое пекло, старик убьет меня за эту кровищу! — он чертыхается. — Благороднее и честнее, говоришь? — усмехается Хакс и слышит ответный смешок от Рена. Поднявшись на ноги, Кайло с руками по локоть в крови смотрит на него, все еще распростертого на полу, а потом на орудие убийства. — Штопор — тоже холодное оружие… Хватит валяться, Хакс! Нужно убраться. А потом еще вино подделывать...