Ren & Со

Голова раскалывается. Кайло с трудом сглатывает, борясь с сухостью во рту и горле, и открывает наконец глаза. Контора залита утренним светом, и глаза режет: солнце отражается от окон полицейского участка через дорогу. Кайло закрывает глаза. На сегодня была какая-то работа… Что там? С заказом мистера Сноука он разобрался вчера. Или это было позавчера? А что насчет того картавого? Ах да, они так и не сошлись в цене — заказа не было. Так почему ему кажется, что он что-то забыл? Кайло погружается в воспоминания о вчерашнем дне. Он не спал позапрошлую ночь — работал. А дальше что? Кажется, отправился завтракать. И под «завтракать» подразумевается «выпить». Он всегда делает это после работы, которой хватает за гланды. Получается, все прошло по плану, раз он не помнит продолжения. Но тогда где его машина? Опять не помнит, как вел? — Надеюсь, я никого не убил, — хрипит он вслух, чтобы прочистить горло, и сипло смеется. Декларации! Он должен был сдать налоговые декларации! Седьмое пекло! Дьявол бы побрал его прежнего бухгалтера, арестованного в этом году за финансовые махинации. Теперь ему не к кому обратиться. Сейчас бы кофе… В дверь стучатся. Кайло открывает глаза и косится на дверь. Почему клиенты приходят в такую рань? Он киллер-сова: он работает по ночам, а заказы готов принимать не раньше обеда. Об этом стоит написать на вывеске — старую давно пора сменить: она не отражает его нынешнего образа жизни. Ему жалко драть свое сухое горло и он молча гипнотизирует взглядом дверь. Либо стук повторится, либо догадливые гости уберутся. Но происходит невообразимое: с той стороны в замочную скважину вставляют ключ, и спустя два оборота дверь отворяется. Высокий рыжеволосый тип в костюме с иголочки показывается в конторе. С двумя стаканчиками кофе на подставке и с его ботинками подмышкой. И с таким невозмутимым обыденным видом, будто это его контора, будто Кайло попал в иное измерение или время, или вообще умер, и теперь его призрак заперт в том месте, где когда-то жил. Это бы, кстати, объяснило, как он оказался на своем диване, абсолютно не запомнив дорогу. — Я уже сделал дубликат. Возвращаю твои тебе, — сообщает загадочный незнакомец, вешая ключи на крючок для верхней одежды. Затем подходит и ставит ботинки рядом с диваном, обращая на Кайло не больше внимания, чем на прочую мебель, и даже не удостаивая прямым взглядом. Он также протягивает ему один стаканчик с кофе, и Кайло, полный самых противоречивых мыслей и догадок, принимает ароматный напиток, обжигающий его пальцы даже сквозь специальную прихватку. Незнакомец отходит к столу, снимает пиджак, вешает тот на спинку, а затем садится и… принимается за его декларации. Кайло вымораживается. Он допился. Он допился, и теперь у него только один вопрос. Что хуже — если это галлюцинация, или если с ним уже кто-то работает, и, судя по всему, не первый день, а он напрочь забыл об этом? А вообще-то во время попытки самостоятельно заполнить бумаги он и впрямь подумывал нанять сотрудника для подобной работы: она всегда была его слабым местом. — Ты очень неряшливо ведешь дела, — холодно замечает галлюцинация, не отрывая взгляда от бумаг. Кайло не настроен беседовать со своим алкогольным духом. Тем более — оправдываться перед ним. Ну, а если тот ему с декларациями поможет, то пускай: он потом у него «на чистовую» перепишет и сдаст в налоговую. Он садится и первым делом делает осторожный глоток: этого мало, чтобы прийти в себя, но достаточно, чтобы почувствовать себя живым. Потом натягивает, но не зашнуровывает ботинки, и идет к окну, прихватив с собой кофе. Открыв одну створку и пустив внутрь весенний воздух с ароматами цветущих яблонь и выхлопных газов, Кайло присаживается на подоконник, пододвигает к себе пепельницу и достает из внутреннего кармана куртки пачку: в ней три сигареты и зажигалка. — Я бы не рекомендовал. Не люблю сигаретный дым, — сообщает галлюцинация. Ага. Его подсознание говорит ему, что пора бросить курить. Кайло впечатлен тонкостью своих же манипуляций, но будучи человеком привычки, да к тому же упрямым, все-таки вставляет сигарету меж зубов и подкуривает, теперь уже куда пристальнее наблюдая за рыжим типом. — Ты тут надолго? — пустив из ноздрей дым, будто «прочистив» себя изнутри до самого свода черепа отравляющими парами, спрашивает он и стряхивает пепел в пепельницу. — С бумагами — не меньше пары часов. А может, и до обеда. Кайло уважает упорство своего подсознания. Возможно, у него произошло расщепление личности. А что, это даже удобно. Существует множество вещей, которые он предпочел бы переложить на чью-нибудь ответственность. Только почему его второе «я» приобрело такой странный вид? — А вообще я хотел бы узнать, какой здесь заведен график и каков мой оклад. — Ночной, — торопится ответить Кайло на первый вопрос. — График совиный. Работать начинаем после обеда. Заказы беру на ночь. Рыжий морщится, не поднимая головы. — Отвратительно, — резюмирует он. — Я буду приходить по утрам. Голова яснее всего утром. Я встаю в шесть. Не думаю, что моя бумажная работа будет как-то пересекаться с твоими заказами и встречами с клиентами, и… всем остальным. Кайло пожимает плечами, снова затягивается и делает большой глоток кофе. — Что с окладом? — А что с окладом? — Кайло тоже задается этим вопросом. — Живи себе — вот твой оклад. Его воображаемый сотрудник замирает и поднимает на него серьезный, задумчивый взгляд, чуточку оскорбленный, но и напуганный — тоже. К его чести, в гляделках он хорош, потому что его, Кайло, пристальный взгляд выдерживает не моргнув. — Надеялся на что-то более существенное. Оклад плюс премиальные мне бы подошло. Кайло определенно нравится этот тип. — Ну, включу еще еду и крышу над головой — не так уж и мало. Плюс выпивка: мне же нужно много пить, чтобы ты не исчез, — он дергает плечом, затягивается и глядит в окно. На крыльце стоит Фазма, а в следующее мгновение она уже стучит в дверь. Черти бы ее побрали! Хотя это хорошо, что она тут, а то он уже начинает терять лицо в присутствии своей шизы. Она открывает дверь, не дожидаясь приглашения. У нее подмышкой фуражка, а на глазах солнцезащитные очки. Она вся — олицетворение правопорядка. С порога найдя его взглядом, Фазма не разменивается на приветствия: — В пентхаусе на Церковной улице твоих рук дело? Кайло кивает. Не любит он эти пентхаусы. Вообще в домашней обстановке убивать неприятно, то ли дело в подворотне или в машине. Но тот парень как чувствовал, что заказан, и носа на улицу не показывал. — Почему на месте полицию не дождался и сразу квитанцию об оплате и лицензию не подал? Или на крайний случай утром. Мы же через дорогу от тебя. Кайло глядит в окно, словно желая удостовериться, что полицейские и впрямь сидят через дорогу. — Я забыл. — Забыл, потому что пить побежал тут же? А нам потом разбирайся: то ли честный заказ, то ли криминал. Только наши эксперты и спасают: они твой почерк уже издалека видят… И, кстати, зачем так неряшливо? Фазма, морщась, снимает очки, хочет сказать еще что-то, но осекается. Она смотрит прямо на воображаемого коллегу, внимательно наблюдающего за их разговором, и ее запал пропадает. — Наконец-то! — Капитан ужасно довольна. — Я капитан Фазма. Из полицейского управления напротив. Она подходит к рыжему и подает прямую твердую ладонь, и тот жмет ее. Без шуток. — Армитаж Хакс. — Чудесно! Вы здесь надолго, надеюсь? — Я тоже надеюсь на крепкое сотрудничество, но мы с мистером Реном еще не обговорили его условия, — сдержанно отвечает тот, кто назвался Хаксом. Кайло напряженно щурится, глядя на эту сцену. Удивительно, но его похмелье тут же развеивается. Разум трезв и ясен как стеклышко. Фазма уходит, сияя как после премии в конце года, бросив ему на прощанье: «Бумаги занесешь мне в кабинет до вечера», после чего Кайло выкуривает еще одну сигарету, не спуская глаз с… Хакса! Хакс, Хакс, Хакс… Что-то такое он припоминает. А не те ли это рыжие кудри, что вчера привиделись ему «У Платта»? Платт держит единственное заведение в городе, где к завтраку можно заказать такого пойла, что и врагу не пожелаешь. Но с тем жиром, что подается в каждой порции бекона или картошки, так даже лучше. Никакого диссонанса. Хакс в это время продолжает заполнять его бумаги. — Оклад — полторы, премия в зависимости от заказов. Скажем, пять процентов. Хакс кивает, не отрываясь от бумаг. — Мне подходит. Кайло ухмыляется и допивает кофе. Подходит ему, как же! Оставив своего помощника в конторе, Кайло, взбодрившись окончательно, отправляется сначала к Платту — за машиной, а затем в офис Сноука. Старик уже в курсе исполнения своего заказа из утренней прессы, но опять шипит насчет того, что работа выполнена слишком грязно. Мол, ему хочется ассоциироваться с более гуманными убийствами. Кайло теряет связность мысли, заслышав подобное. Он говорит, что может зачищать после себя, но за это придется платить сверху, и старик соглашается, расписывая ему новое задание. У Сноука много врагов, он — его самый давний и стабильный источник доходов. Вернувшись в контору, он видит Хакса, заканчивающего работу с бумагами. Вид у него унылый, занудный. Хорошо, что теперь-то все. — Этого хватит? Кайло достает из куртки пачку денег — аванс, только что полученный от Сноука, — и отстегивает несколько крупных купюр. Вполне приличная плата за небольшую халтуру, вроде заполнения деклараций. Хакс долго глядит на выложенные перед ним деньги. — Это что? — нехотя уточняет он. — Плата за услугу, — поясняет Кайло и отходит к столешнице справа от витрины. Он принес из машины инструмент с прошлого заказа: палаш вот уже который раз справляется безупречно, а вот пробовать экзотический халади было не лучшей идеей — без должной сноровки он превратил работу в непотребство. Все равно что пытаться отрезать голову тупым ножом. В итоге добивать пришлось палашом. А сколько криков было. И вся семья сбежалась смотреть, будто на шоу. — Погоди, то есть это все? Хакс позади него поднимается из-за стола, и Кайло, выложив оружие на столешницу, оборачивается. Это даже удивительно. — Ты смотрел, сколько там? — Я думал, ты меня нанял. — Когда такое было? Я не помню. — Вчера. В этой… этой, — Хакс крутит рукой, — забегаловке. — Вообще-то, «У Платта» — уважаемое место. Потрудись запомнить. — Мне плевать! Я тебе декларации заполнил. — А я тебе заплатил. Всего хорошего. Хакс багровеет, но это уже не его забота. Он начинает нервно собираться, а Кайло приступает к чистке, разложив перед собой ветошь и баллончики со спреями и маслами. О том, что контора опустела, он узнает по хлопнувшей двери. Обернувшись, он оглядывает стол — денег там нет. Но спокойствие сегодня никак не снизойдет на его голову. Не больше чем через полчаса внутрь влетает решительная Фазма. — Ты что делаешь? — спрашивает она, встав посреди помещения и уперев руки в бока. Кайло замирает с ворохом грязной промасленной ветоши в горсти. Зато его палаш снова сияет как новенький. — Я наделся поесть и поспать. А то ночью мне на работу. — Ты выставил Хакса? — Ох, а он что, плакаться к тебе побежал? — Нет, он документы за тебя занес. Между ними повисает напряженная пауза. — Ну так и что? — Ты возьмешь его обратно. — Нет. Ты видела его? — Кайло кидает ветошь в мусорку. — Он без пяти минут псих. Клянусь тебе, вот такие люди потом и начинают отрезать проституткам соски. — Что ты несешь? — Фазма кривится и тычет в него пальцем. — Тебе здесь нужна помощь. И по поводу того, кто здесь больший псих, я бы поспорила. — Не возьму. Кайло складывает руки на груди. — Возьмешь. Или я перестану спускать на тормозах твои недочеты, и в следующий раз, не получив вовремя документы, могу и делу дать ход. — Ты шутишь, — он отмахивается, но угроза коробит его. Столько возни с законами, а если однажды он уйдет в запой сразу после работы и действительно не успеет с бумагами?.. Фазма молчит, он - тоже, упрямо отводя взгляд. — Где он? — в конце концов спрашивает Кайло. — У меня в кабинете. — Скажи ему, что он принят, — и тут же торопится добавить. — Но у него испытательный срок.