Ren & Со

— Давай придумаем что-нибудь, — Тормунд, заломив бровь, оглядывается на окно, за которым виден полицейский участок через дорогу. — Нет, не придумаем, — безразлично отвечает Хакс, заполняя бумаги: за себя и за Рена. Ночью у них было дельце, которое — каких богов ему поблагодарить? — прошло без сучка без задоринки, глаже и чище некуда. Рен поработал без былого задора и не отправился с рассветом пить. Однако ж бумаги опять скинул на него — очень уж торопился. — А Фазма выйдет? — с беспокойством дворового пса, которому обещали кость, интересуется брат. — Может, ты ей посигналишь? — Нет, не «посигналю», — безмятежно отвечает Хакс. — Сейчас я понесу готовые бумаги ей на подпись, а потом собираюсь отдыхать. Сегодня у него давно запланированный выходной. — Как думаешь, она до сих пор злится? К вам вон даже не заходит. Сколько ж можно… Уже третий день подряд. Дела у Тормунда в Корусанте закончились, а сам он остался, очарованный габаритами капитанши. — Вообще-то у меня сегодня выходной, — напоминает Хакс; он поднимается и надевает пиджак. — И хоть ты моими планами не интересовался, все же скажу, что собираюсь отмокать в ванне и есть длинной ложкой тирамису. Рад был тебя повидать, надеюсь не скоро еще увидеть в наших краях. — А как же братские узы? Семья — это святое. Глядя в диковатое, почти деревенское лицо Тормунда, раздосадованного до глубины души, Хакс вздыхает и кладет бумаги обратно на стол. — Ну хорошо… Вот что я скажу. Фазма любит настойчивых. Не тех, кто уважает личное пространство. Ну ты понимаешь, ей нужен напор. Может, хочешь лично побывать в логове дракона? — Может быть! — приободряется Тормунд. — Как я выгляжу? Сегодня на нем бордовый костюм-тройка. Брат вытаскивает из кармана гребешок и причесывает волосы, а заодно и бороду. — Выглядишь как… Тормунд. Тот лихо крякает. — Кто ж передо мной устоит! Уже вечером мы с ней будем пить на набережной водку со сливками и кофейным ликером и салютовать яхтам. — Ага… Не улыбаться, держаться — только не сейчас! — Погоди! — Хакс останавливает брата у порога. — Вот, бумаги ей занеси. — Для тебя, — расчувствовавшись, говорит Тормунд, — что угодно! Он берет бумаги, хлопает его по плечу и выскакивает за дверь. Хакс неспеша выходит следом, запирает контору и прогулочным шагом следует по тротуару в сторону трамвайной остановки. Все-таки, он гениален. *** Кайло ждёт её у входа в парк аттракционов — Рей замечает его издалека. На дворе последние дни лета, все еще тепло, но уже не жарко, а на нем, как всегда, черная кожаная куртка. И она… она её раздражает. Даже непонятно, почему. — Привет, — дрогнувшим голосом выговаривает Рей, приблизившись. Непривычно встречаться с ним вот так, по обоюдному согласию, и оттого она нервничает. Кайло молчит. Глаза у него черные, непроницаемые, а на лице не то чтобы улыбка, но мышцы с одной стороны от губ словно сдерживаются, лишь бы не растянуть широкую ухмылку. Рей тут же кажется, что ее шорты непростительно коротки, а блузка откровенно развратна — иначе понять выражение его лица нельзя. Нужно с чего-то начать разговор, да побыстрее! — Что? Думал, я не приду? — Нет, я тебе верил. И снова молчание. Кайло сглатывает и выдыхает. Рей нервно оглядывается на аллею, с которой начинается парк. — Пойдем, что ли? — она пытается улыбнуться, чтобы разрядить обстановку. — Я тебя чем-нибудь угощу. — Круто. А на горках прокатимся? Рей заливается смехом — возможно, не вполне естественно, но напряжение как рукой снимает. Осмелев, она по-дружески берет его под руку и ведет по направлению к аллее, напоминая себе, что это не свидание. Кайло послушно топает вместе с ней, словно ручной медведь. *** Это его первый выходной за многие недели. Фактически, как только он устроился к Рену, времени на отдых не было — нужно было вливаться в профессию, да и с Кайло не расслабишься. …У него на голове полотенце, в одной руке креманка, в другой — длинная ложка. Он ничего не приукрашивал, когда говорил Тормунду о своих планах. Пена в ванной пахнет лавандой, и Хакс чувствует, как с каждым вдохом пара, исходящего от горячей воды, все его тело расслабляется, а разум окутывает умиротворение. По радио, настроенном на смартфоне, крутят подкаст о жизни морских коньков. Хакс прикрывает глаза, чтобы насладиться вкусом десерта в полной мере, и тут раздается звонок. «Это Рен», — решает Хакс про себя. — «Или Тормунд». Один другого не лучше. А он не готов пока к продолжению разыгрывающихся вокруг него драм, он не герой сериала «Секс в большом Корусанте». Он — киллер, и у него выходной. Но телефон звонит и звонит, раз за разом прерывая передачу. Хакс скребет ложкой по стенкам креманки, пары лаванды рассеиваются. Он бы мог и вовсе отключить звук, но ему нравится это треньканье. Будто голоса Тормунда, Рена, а может даже и Фазмы, хором зовущие: «Ха-а-а-акс! Ты нам нужен!».  — Так уж и быть, — произносит он вслух, ставя креманку на табуретку и беря в руки телефон. Но номер ему незнаком. — Алло, — напрягшись, отвечает Хакс. — Почему я должен ждать вашего ответа? — не громко, но очень угрожающе шипит в трубку чей-то жесткий голос. — А вы собственно кто? — Кто я? — раздается смех, похожий на скрежет и дребезжание. — Я — Сноук. *** Рей берет сладкой ваты на двоих. Только что они катались на автодроме, где Кайло еле влез в машинку, а оттого с трудом управлял ею, выкручивая руль меж своих колен. Как, будучи таким бесславным и кровожадным убийцей, он умудряется выглядеть порой совершенно безобидным с виду? Пока они смеялись и веселились на аттракционах, было просто. Но общение словами начинается с этого: — Почему ты не любишь киллеров? Мы такие же рабочие люди, как и все остальные. Рей отщипывает ваты. Кайло же свою вату не ест, а просто глазеет на нее поверх розового облака у себя в руках. Они гуляют по парку, по аллее, уставленной лотками и заполоненной отдыхающими. — Ты же говорил, что у тебя принцип: не выяснять вопросы морали? — В отношениях. Ну, а мы и не встречаемся, ведь так? Рей не подает виду, что задета — с чего бы ей быть задетой? А Кайло выглядит почти беззаботным, будто и не сказал ничего такого. — Моих родителей убил киллер. Так значилось в моей карте в детдоме. Кайло не сильно впечатляется ее историей, он даже не сочувствует. — А если бы их убил кирпич, упавший с крыши, ты бы против строителей митинговала? Или против производителей кирпичей? — Это не одно и то же! — Почему нет? Может, тебе стоило бы выяснить, кто заказал твоих родителей, а не бодаться с ни в чем не повинными исполнителями? — Ни в чем неповинными?! — тут же вспыхивает она; прохожие начинают оглядываться. — Ушам своим не верю! Спокойствие и невозмутимость Кайло вкупе с его едва наметившейся ухмылкой действуют на нее как красная тряпка на быка. Да как он смеет! — Исполнитель несет такую же ответственность, что и заказчик! По какому праву одни люди могут убивать других?! Кайло фыркает, продолжая идти, как ни в чем не бывало. — Это право есть у всех — в чем проблема? Твои родители тоже могли кого-то заказать, и были бы в своем праве. — Они бы так не поступили! — Откуда ты знаешь? Сколько тебе было, когда их убили? — Мне было всего пять! Кайло усмехается. — Пять лет. Ты хоть лица-то их помнишь? Не говоря уж об убеждениях. — Ну ты и свинья! — Неправда, — серьезно возражает Кайло. — Просто я не обманываюсь. И по поводу своих родителей у меня тоже иллюзий нет. Когда-нибудь и ты от своих избавишься. — Не надо меня учить, как жить! Он пожимает плечами и без охоты пробует сахарную вату с краешку. — Зачем ты вообще согласился ее взять, раз не ешь? Какой же он невозможный! Вот тут Кайло впадает в ступор. Он, а следом за ним и она, останавливается. — Ты же сама предложила… — А ты что, согласишься на все, что бы я ни предложила? Кайло кивает, не сводя с нее немигающего взгляда. Рей пытается сложить руки на груди - она все еще злится. — Хорошо. Тогда сними куртку. Он медлит, явно растерянный, но выполняет ее просьбу. Под курткой у Кайло черная майка, и когда оголяются предплечья, Рей видит бледную кожу в родинках… На крепких, внушительного размера руках. Конечно, это было очевидно по его огромным ладоням и по всему остальному телосложению, но она как-то разом осознает масштаб его личности. В прямом смысле. — Э-э-э… — Рей не знает, хочет ли она, чтобы он остался так или натянул куртку обратно: становится слишком очевидно, что она смущена. Но Кайло не замечает этого. — Седьмое пекло! — досадливо восклицает он вдруг, глядя куда-то поверх ее головы. Рей оборачивается, оглядываясь на прогуливающихся горожан. — Что такое? — Там зачистчик. — Кто? — Митака! Кайло склоняется над ее плечом и указывает на странного вида мужчину. Невысокий, щуплый и бледный, с зачесанными назад темными волосами, блестящими от геля, в темном костюме, он прогуливается по парку, словно инспектирует окрестности. С кейсом под мышкой, рожком мороженого в одной руке и одиноким красным шариком — в другой. — А что с ним не так? — Ты серьезно? — Нет, я вижу, что с ним что-то не так. Но что именно с ним не так?.. Кайло хватает ее под локоть и тащит в кусты, потому что этот самый Митака находится теперь в опасной близости. Рей шипит, ободрав руку о ветку шиповника. Они стоят близко, так, что ее спина прижимается к его широкой груди — и нет, она не хочет отодвинуться. — Его заводит вид крови, — произносит Кайло, наблюдая, как Митака проходит мимо. — Или вид тех, кто убивает. Неохота с ним встречаться. Может ли что-то быть нелепее? Но этот Митака… Вид у него и впрямь жуткий и отталкивающий. — А что если он маньяк? — Чего? — Что если сейчас он подыскивает себе жертву. — Да брось… — Нет, ты приглядись! — Да видел я его. — …Как он по сторонам смотрит… Рей с беспокойством глядит вслед удаляющейся фигуре, такой неуместной в месте отдыха для семей и влюбленных парочек. Она, конечно, может ошибаться… Но этот Митака, которого заводят убийства, пришел в парк посреди бела дня, в костюме, в одиночестве, и присматривается к отдыхающим? Подозрительно! — Мы должны за ним проследить, — произносит она решительно. *** — Значит вы — то самое Ко? — Я предпочитаю называть себя Армитаж Хакс. У Сноука огромный офис практически на вершине мира — на одном из последних этажей самого высокого небоскреба города. — Я привык работать только с мистером Реном, но сегодня не смог до него дозвониться. Факт своего неудовольствия поведением его напарника Сноук отчего-то предъявляет ему. — Кхм. Да. Он… страшно занят. Наверное. Кто бы знал, где там Рена носит. — Возможно, — вкрадчиво произносит Сноук, соединяя перед собой подушечки пальцев обеих рук, — мы и с вами сработаемся. У Хакса нет возражений за исключением одного: а понравится ли это Рену? Хотя когда его волновало, что Рену нравится, а что нет. — Я вас внимательно слушаю. *** Спустя полтора часа Кайло понимает, что его летняя девушка не из тех, кто сдается на полпути. Митака прогулялся вокруг пруда с уточками, посидел на скамейке под дубом, доедая мороженое, долго наблюдал за кормлением белок, постоял в очереди на горки, но кататься не стал. Все это время они следовали за ним и его красным шариком. — Человек отдыхает, — со вздохом замечает Кайло, когда они в очередной раз пробираются кустами за туалетами, чтобы не упустить зачистчика из виду. Подобное времяпрепровождение его не сильно-то разочаровывает. Рей часто хватает его за руку; чтобы говорить тише, жмется ближе, да и вообще происходящее похоже на детскую игру, что забавляет его. Теперь Митака сидит уже под кленом, и им снова приходится топтаться на одном месте, выглядывая из-за зеленых кабинок. Рей немножко сумасшедшая. После полудня погода переменилась, подул холодный ветер и набежали тучи, а под тенью деревьев и того прохладнее. Кайло накидывает свою куртку ей на озябшие плечи, Рей вскидывается, но не возражает, продолжая бдеть. — У тебя есть какая-нибудь мечта? — спрашивает она между делом. — Какая-нибудь есть, наверное. Ладно, проводить время с ней хорошо даже рядом с туалетами. Рей дарит ему внимательный взгляд своих глаз цвета…? Илистого камня под толщей зеленой речной воды. — У тебя глаза красивые. Она шумно выдыхает. — Спасибо. — Я бы в таких утонул. Кайло не понимает, как так вышло, что слова сорвались с губ, но вдруг — Рей подается вперед, приподнявшись на носочках, и оставляет на его небритой щеке мягкий поцелуй. От удовольствия он зажмуривается. Как же приятно... — Можно еще? Рей кивает и целует еще, но уже в губы. И ещё, и ещё, и ещё… *** — Ты где? — Не поверишь, но у Сноука. — Подсидел Рена, что ли? — Ты что-то хотела? Нет времени болтать. — Да. По поводу твоего братца. — А что с ним? — С ним все отлично. Мы в ресторане на набережной, я отошла припудрить носик… — Уволь меня от подробностей. — Ты был прав - поломаться стоило. Слишком уж легко, если бы я после ужина в номера с ним поехала. Хотя я до последнего сомневалась, что он задержится в городе. Спасибо за содействие. Я в долгу не останусь. — Надеюсь, надеюсь… *** В самом сердце парка, подальше от аттракционов, оживленных мест и чужих любопытных глаз, за частоколом из высоких разлапистых елей, человек в черном костюме тщательно прикапывал садовой лопаткой следы своего кровавого таинства, а красный шарик, привязанный к одной из веток, так и норовил унестись в небо.