Подожди ещё немного

Мимо глаз проносятся яркие вывески каких-то мелких клубов или круглосуточных баров, они ослепляют в темноте переулка, и Кай прикрывает лицо рукой, чтобы хоть немного различать очертания людей и зданий. День выдался очень даже хороший, ведь сегодня в школе им сократили расписание, и парень смог уйти пораньше; на уроке пения его похвалили и лестно отозвались важным людям, отчего они пригласили на местный фестиваль, который будет проходить в следующем месяце. Но откровенно неплохой день не мог пройти до конца гладко, как хотелось. Вот поэтому и случилось так, что теперь он убегает от местных хулиганов, которым вздумалось притормозить Хюнина, и парень чувствует, что еще немного и они смогут догнать его, побить, в худшем случае убить, но думается, что до такой крайности те не дойдут. Хотя надежда угасает с каждым новым вздохом, которые Кай делает уже через раз, ведь бежит он долго, а отвязаться никак не может. Только сейчас, когда его легкие горят от сухости, а сердце отказывается нормально функционировать, размышляет, зачем вообще свернул сюда, были пути до дома и покороче. Закончились бесконечные вывески, и началась кромешная тьма, где фонарь один на пять домов горит, и парню приходится скрываться в прямом смысле вслепую. Когда-то ему удается перейти на шаг, а на минуту вообще припасть к стенке и расслабиться, но его относительно безопасный релакс разрывают в пух и прах крики той шпаны за спиной. Хюнин вновь отрывается от прохладной стены и бежит изо всех сих, как только может быстро, потому что так страшно ему еще не было. Где искать спасения он не представляет, ведь все происходит в первый раз. И Кай очень надеется, что и в последний, от того, что нутро от боли скоро разорвется. Поэтому он бежит и пытается скрыться, мечтает о каком-нибудь благословении, и оно вдруг настигает, когда на его пути начинает виднеться поворот, куда Кай хочет свернуть, благополучно исполняя свою задумку, лишний раз убеждается, что перед ним не мнимая иллюзия, а вполне себе хорошее спасение. Парень резко поворачивает и забегает в арку, радуясь, что из нее есть выход, но здесь все так же темно и ужасно тревожно. Кай не замечает кого бы то ни было и бежит с таким же рвением, как вдруг врезается в человека, который валится сверху, а Хюнин оказывается придавленным к земле тяжелым телом. Над собой он слышит сдавленное шипение и чувствует, что человек встает, а парень готовится снова вскочить и бежать, куда глаза глядят, но неизвестный цепляется пальцами за его тонкую рубашку и крепко удерживает, отчего Кай думает, что нарисовалась еще одна проблема, и, может быть, она гораздо хуже, ведь те хулиганы где-то еще там, а этот человек уже давно здесь и представляет угрозу. — Хюнин? — донеслось из темноты, и тогда парень попытался рассмотреть лицо, узнав в нем знакомые черты Субина, и успокоился, потому как одной трудностью меньше и не надо придумывать план отступления. — Хен, отпусти, пожалуйста, — Кай потянул руку на себя, чтобы вырвать из хватки Чхве, — У меня тут небольшая проблемка, от которой нужно скрыться. Хюнин отступает назад, пятится, в надежде убежать как можно скорее, но Бин его не отпускает, и они оба застают новые выкрики хулиганов, которые уже совсем близко, поэтому медлить нельзя, и теперь парни прекрасно это понимают. — Субин, отпусти же. — не прекращает Кай свои попытки и отчаянно смотрит на старшего, когда тот сжимает ткань еще сильнее, но Субин сам срывается с места, утягивая за собой Хюнина, и выводит его из-под арки. — Сейчас мы пойдем ко мне, — заявляет парень, выбегая на тротуар, — Я живу в соседнем доме, пошли быстрее. У младшего не было времени возразить или обдумать его предложение, ведь они уже через несколько минут оказались перед нужным зданием, а подготовленные на ходу ключи упростили дело и очень помогли, когда в нескольких метрах от подъезда их нагнала шпана, но парни успели скрыться и захлопнуть дверь прямо перед их носом. Теперь они могли чуть отдышаться и спокойно подняться по лестнице на нужный этаж. Квартира показалась Каю невообразимо уютной и милой. В его душе сразу же поселилось ощущение того, что он словно дома, будто сейчас из-за угла выйдет кто-то родной, но появился вдруг оттуда Субин, который отошел переодеться. На секунду Хюнину подумалось, что Чхве очень по-домашнему выглядит в своей большой белой футболке и свободных штанах, закралась мысль, что парень хочет видеть его таким каждый день, проводить каждое мгновение с ним только, и даже его убеждения не могли противостоять такому прекрасному влечению, которое окутало все уголки сознания. — Хюнин, я положил тебе одежду в ванной, — добродушно улыбнулся Бин, замечая оценивающий взгляд младшего, — Все равно не позволю уйти среди ночи. Ничего не ответив, Кай загляделся на его лицо, но Субин уже не видел этого. Чхве пошел на кухню и, как заметил Хюка, начал заваривать чай, и отчего-то парень не подумал спорить с ним и отправился принимать душ. Много времени это не заняло, и вскоре он сидел на кухне, где Субин крутился у плиты, пытаясь приготовить блинчики, но спустя несколько минут наблюдения за этим представлением, Кай был абсолютно точно уверен, что тот готовить не умеет. Правда, было забавно смотреть, как парень старался для него, хотел угодить и сготовил-таки эти блинчики, которые оказались достаточно вкусными и сытными. Хюнин подумывал, что это неплохой вечер. Приятно проводить время в хорошей компании, с едой и в перспективе за играми, но был лишь один немного неловкий момент, за которым крылась огромная предыстория и который перечеркивал все положительные стороны. Они оба молчали. Парни не проронили ни единого слова после того, как Кай вышел из ванной, поэтому вся трапеза проходила в полном смятении. Прилипали навязчивые воспоминания о той прогулке, отчего становилось неудобнее вдвойне, а к щекам приливал жар. Хюнин замечал, что его состояние не скрывается от глаз Субина, поэтому тот легко улыбался всякий раз, когда бросал короткие взгляды на него. Каю до сих пор чуждо думать о том случае, из-за которого он неделю избегал встреч с Чхве. Да и что греха таить, сам Субин тоже избегал. Но сейчас младший перед ним, совсем близко, можно рукой дотянуться, ест домашние блинчики и смешно чавкает, натягивает длинные рукава толстовки и шмыгает носом, вызывая нехорошие подозрения у Бина о его самочувствии. Но Субину и так очень нравится это, все как в тех самых дорамах, о которых беспрестанно рассказывал Енджун. И, если честно, старшему это дало фееричный пинок под зад, в голове заиграл победный гимн, призывающий действовать, а тело и язык уже были преисполнены решимости, но в последний момент изо рта вылетела самая глупая фраза, до которой Бин мог додуматься только сейчас: — Я постелю тебе в своей комнате, сам лягу на диване. — и, не изменяя своему предложению, парень встал и отправился за чистым постельным комплектом. Пока Чхве возился, Кай все сидел на кухне и размышлял. На этот раз он придумывал план отступления для завтрашнего утра, какую бы причину назвать, чтобы выглядело правдоподобно, потому как обижать своим эгоизмом старшего не хотелось. Хюнин сразу лег, как только постель оказалась на своем месте. Субин пожелал сладких снов и, скорее всего, заметил, как младший покраснел, поэтому постарался быстро уйти. Ненадолго Кай все-таки погрузился в поверхностные раздумья, после которых легко уснул.

***

Честно говоря, никогда прежде Чхве не было настолько тяжело засыпать в собственной квартире. Почти физически он чувствовал, как за стеной, буквально в трех метрах, лежит Хюнин, к которому непередаваемо сильно тянуло, что Субину даже себе объяснять такое тяжело. Хотелось просто пройтись, встать и походить по комнатам, заглянуть и выяснить, все ли в порядке. Но, в конце концов, парню очень интересно знать, в порядке ли сам Кай, удобно ли ему или сейчас он нуждается в стакане воды, потому что пересохло в горле. Все эти навязчивые мысли не давали покоя, поэтому Бин откинул одеяло и вышел из своей комнаты. Дверь в комнату младшего была немного приоткрыта, так, что можно было увидеть часть лица, которой было совершенно недостаточно. Парень тихонько вошел внутрь и почти сразу занялся своим любимым делом: разглядыванием прекрасного лица Хюки. Иногда ему казалось, что он изучил все его черты вдоль и поперек, но каждый раз они выглядят все красивее и лучше, поэтому Чхве решается присесть на корточки, чтобы быть на одном уровне с головой Кая, чтобы видеть его идеальную кожу вблизи. И чем дольше он смотрел, тем сильнее младший привлекал его, тянул, словно магнит, и Субин который раз задумывается об истинном Хюнина, которому, как размышляет парень, наверное гораздо сложнее быть рядом, потому что старший совершенно не понимает, как можно не желать Кая рядом настолько сильно. От мимолетных мыслей в голову закралась очень сомнительная идея, которая ничего, кроме вреда, принести не может. Но парень отлично понимает что не попробовать не может. Отчего и тянется рукой к пижаме Кая, надеясь разглядеть хоть кусочек имени, если оно есть, и утолить накатившее любопытство, а пальцы цепляются за шиворот и стараются стянуть часть ткани. — Что ты делаешь? — неожиданно тихо, но резко спрашивает Хюнин, а Субин понимает, что пришел конец.