Неразбериха с чешуйчатыми, или Приключения продолжаются

      Приходила в сознание как-то медленно и туго соображая. Разлепив веки, осмотрелась по сторонам. Находилась я в какой-то пещере, что была довольно-таки огромной, а вокруг ни души. Под ногами мягкая трава, полностью укрывавшая пол, а рядом с моим лежбищем остатки ступы, что верой и правдой служила мне много лет.       «Увижу — на зелье пошинкую», — подумала я, пока перебирала то, что осталось от моего средства передвижения. Наверное, долго бы так сидела, пока за пределами моего временного пристанища не послышался звук крыльев. Я выглянула наружу и присвистнула. Взору предстал трехголовый змей, огромный, как один хорошо знакомый мне ящер, только чешуя змея, что передо мной, была полностью черной, лишь чуть отсвечивая синевой. Все три головы с интересом рассматривали меня, как и я их.       «Такого и пошинковать не получится», — подумалось мне.       — Ты кто? — решила уточнить я, прежде чем меня съедят. Зверь рыкнул, наклоняя головы ближе ко мне и принюхиваясь. Так увлекся, что чуть ли не в пасть к себе засунул. Я стукнула его по средней морде, возмущенная таким поведением, а он с удивлением уставился на меня, сбитый с толку. Читавшееся непонимание так четко было написано на его мордашках, что я не выдержала и рассмеялась, оседая на землю.       — Ты забавный, — сказала я, когда немного успокоилась. — Неужели ты и есть создание Кощея?       Зверь молчал, неотрывно наблюдая за мной.       — Ты, что же, говорить не умеешь? — вздохнула, уязвленная таким положением вещей. Я же со скуки помру, ежели мне поговорить будет не с кем. Он удрученно помотал головой, а я встрепенулась. — А понимаешь?       Я ждала, затаив дыхание, зверь кивнул.       — Так это же хорошо. Ты почти, как мой Михей, только говорить не можешь, что, возможно, еще лучше, а то котофей болтает без умолку, что жуть.       Зверь рыкнул, но как-то по-доброму. Наше с ним общение прервали звуки девичьих голосов, что доносились откуда-то сбоку. Я с любопытством уставилась в ту сторону: не заставляя долго ждать, из леса стали появляться по одной, по две девицы-красавицы.       — Горыныч, где еда? — требовали одни.       — Я устала ходить к ручью каждый день, — хныкали другие.       — Мне бы платье чистое, — плакались третьи.       Я рассматривала их, а они, увидев меня, как вкопанные встали на месте и скептически уставились на мою фигуру.       — Ох, Горыныч, ты что же, еще одну похитил? — молодая девчушка с рыжей косой и лицом, усыпанным веснушками, обеспокоенно смотрела в мою сторону, явно ожидая какой-то реакции. Я похлопала глазами, отвернувшись от девушек, и взглянула на Зверя, повесившего головушку от криков пленниц. Тут еще решить надо, кто чей заложник.       — Что, совсем довели? — сочувственно поинтересовалась я. Он грустно покачал головами.       — Простите, а вы кто? — поинтересовалась все та же девица.       — Я, Варя, а ты Всеслава? — ткнула я в нее пальцем. — Правильно?       Девушка шарахнулась от меня, как от проказы, тараща глаза и перекрещиваясь. Остальные стояли в отдалении, наблюдая за нашим общением.       — А вы откуда знаете? — испуганно спросила девчушка, стараясь близко не подходить.       — Так Баба-Яга я, — злобно расхохоталась, наводя жуть смехом на присутствующих, но малек переборщила, так как эти оглашенные, истошно завопив на всю округу, ринулись на полном ходу обратно в лес. Я застыла с вытянутой рукой, не успев даже слово вставить в свое оправдание. Вот и общайся после этого с людишками. Посмотрела на Зверя, что со смешинкой в глазах смотрел на меня.       — Я что такая страшная? — возмутилась, обиженная на весь белый свет, и потопала в ту сторону, где скрылись горе-девицы. Зверь двинулся следом.       Девицы сидели на опушке вокруг остывшего пепелища костра и что-то обсуждали, но завидев меня, уже хотели бежать без оглядки. Я среагировала молниеносно, грозно так гаркнув на них.       — А ну-ка всем сидеть, — девицы-красавицы застыли на месте, все так же испуганно взирая на меня. — Девушки, так нельзя, — покачала я головой, — вдруг я обижусь и заколдую вас всех.       Кажется, некоторые из них превратились в статуи от страха, остальные и вовсе перестали дышать. Вперед вышла Всеслава.       — Что вы от нас хотите? — спросила она, стараясь без страха смотреть в глаза. Я хмыкнула на такую храбрость, но промолчала.       — Брат твой — Богдан — попросил вернуть тебя домой. Он же мне имя твое сказал.       Всеслава замерла, а потом облегченно выдохнула.       — Фух, а я уж подумала, что вы и правда Баба-Яга.       Я не стала отрицать, но и утверждать обратное не собиралась, просто промолчала на ее высказывание.       — Вы нас вызволите? — с надеждой спросила одна из девиц: пухленькая, в сарафане из богатой ткани и с непонятно откуда здесь взявшемся кренделем в руке.       — Да, вы особо и не бедствуете, как я погляжу, — изогнула я бровь, взирая на похищенных девиц. Не успела закончить фразу, а они как бросились на меня, каждая норовя рассказать о своей горькой доле, что постигла их, несчастных. Девушки наперебой кричали о злостном Горыныче, что похитил из родного дома, да голодом морит, что у меня уши заложило от их криков. А еще я так разозлилась, что они Зверя называли именем Горыныча и ругали моего дорогого Змея, на чем свет стоит, да и за бедолагу, что похитил этих неблагодарных, тоже обидно было. Ибо от голода они явно не умирали, потому что недалеко располагались свежеобглоданные косточки животных. Я не вытерпела, грозно закричав:       — Молча-а-а-а-ать, неугомонные кикиморы!       Они, как один, замолкли, кидая на меня злые взгляды и отходя подальше. Я, удовлетворенная таким эффектом, уселась на поваленное дерево и хмуро уставилась на «этих кикимор», усиленно размышляя, что с ними делать. Всего их было семь девиц-красавиц. Мои думы прервал Зверь, толкая лапой, заставляя обратить внимание на себя. Он опустил крыло и посмотрел на меня, я радостная вскочила на ноги и крикнула девицам:       — Айда, по одной на спину к Зверю. Он вас домой отнесет.       Девчушки запищали, заорали и гурьбой ломанулись в нашу сторону, грозя раздавить не только меня, но и их похитителя.       — По одной, по одной, — пыталась перекричать визг девушек, но они никого и ничего не слушали. Радость от мысли, что скоро будут дома, напрочь отшибла мозги.       Всем скопом, усевшись на широкой спине Зверя, они дружно уставились на меня, непонятно чего ожидая.       — Ну, чего застыли? — я махнула рукой Зверю. — Неси их домой. Да смотри, чтоб в целости и сохранности, — погрозила ему пальцем.       Мощным взмахом крыльев, он взмыл в воздух, почти сдувая меня с места, и улетел под испуганное визжание пассажирок. Я грустно взглянула ему вслед. Когда уже и черная точка исчезла в небе, направилась в пещеру, думая о том, что делать дальше. Зверь добровольно отнес всех похищенных девиц домой, а до этого даже кормил и ни одной не слопал. Что же движет им? И на кой леший он меня украл? Мысли крутились в голове, не приходя ни к какому умозаключению. Я устало вздохнула.       «Горыныч, ищешь ли ты меня?» Посмотрела на небо: солнце ярко светило, ни единого облака, лишь чистое голубое полотно небосвода. За созерцанием небесной вышины не заметила, как уснула. Проснулась от громкого звука удара чьего-то тела рядом со мной. Открыв глаза, увидела тушку лесного кабанчика, слегка подкопченного и пахнущего жаренным. Живот предательски заурчал, а рот наполнился слюной. Я сглотнула, взирая на Зверя, что сидел у входа в пещеру, внимательно наблюдая за моими действиями.       — Это, что же, все мне? — всплеснула я руками, поднимаясь с пола и обходя тушку вокруг. Я качала головой, а сама украдкой поглядывала в сторону Зверя. — Давай-ка вместе перекусим?       Он посмотрел на меня, задумчиво так, долго, что я уж подумала, что сейчас рыкнет и улетит, но он удивил, удобнее усаживаясь напротив входа и еле втискивая все три морды в проход. Я засмеялась, отрывая мясо и начиная кормить Зверя, попутно кидая в рот самые поджаристые кусочки. Когда от вепря остались одни косточки, Зверь закрыл глаза, укладываясь тут же, возле входа, и засопел. Я задумчиво смотрела на спящего, разглядывая и изучая, а в голове всплывал образ Змея Горыныча. Почему-то Зверь напоминал его в детстве, когда я только с ним познакомилась. Привалившись спиной к его огромному туловищу, закрыла глаза и окунулась в далекие дебри воспоминаний.              — Варя, далеко не убегай, — голос бабушки достиг меня, когда я уже бежала в сторону леса, держа в руках маленького Михея, и задорно смеялась.       — Варь, ты слишком сильно трясешь меня, — недовольно пропищал мой котофей, сильнее цепляясь за рукав.       Я прижала его ближе, снижая темп, и постепенно перешла на шаг. Бабушка не всегда отпускала меня одну, причитая, что не доросла и силенок маловато, но сегодня был особенный день. Ведь именно сегодня трудное зелье, над которым мучилась два месяца, получилось, и бабуля снизошла до моего желания. Сколько себя помню, моя натура всегда рвалась к неизведанному, интересному и веселому, что не одобрялось мудрой родственницей, которая воспитала меня. Поэтому сейчас я и неслась на всех парах, желая рассмотреть лес до захода солнца. Выскочив к речке, что бурным потоком неслась вперед, я с замиранием сердца уставилась на воду, боясь подойти ближе.       «Смотри, Варвара, поскользнешься, упадешь, утащит тебя водяной в свое царство и не отпустит», — всегда грозилась бабуся, когда мы проходили мимо реки.       Я замотала головой, отгоняя непрошенные мысли, что не вовремя начали лезть в голову, и шагнула к реке. Потом еще ближе и еще. Подобравшись к самому краю, засунула руку в воду, ощущая прохладу и брызги, что ударяли по лицу, вызывая щекотки. Я засмеялась, опустив Михея на землю, встала в бурлящий поток ногами.       — Варя, неугомонная девчонка, я все бабусе расскажу, — яростно замрякал Михей, пища тонким голосочком.       Но мне было так весело и хорошо, что я лишь смеялась на его угрозы и уговоры выйти из воды. Радостно подпрыгивая на месте, вдруг почувствовала, как моя нога соскользнула с камня и я, даже не успев вскрикнуть, тут же рухнула в воду, гонимая потоком вперед. Страх сковал тело, мешая думать, а в голову полезли мысли о том, что бабушка была права. От страшных дум, что могу больше не увидеть бабулю и Михея, яростно начала брыкаться руками и ногами, стараясь вырваться из водной пучины и вздохнуть. Неожиданно сильная рука схватила меня за шиворот, таща вперед, я лишь сильнее замолотила кулаками, боясь, что это водяной хочет забрать меня. Но рука сильнее встряхнула мое тело и вытащила на берег, где ко мне подлетел испуганный Михеюшка и уткнулся носом в ухо.       — Эк, ты шустрая, девка, — задорный голос достиг ушей, заставляя повернуть голову к его обладателю. — Воды, вроде, не наглоталась.       Высокий паренек, примерно моего возраста, взирал на меня яркими изумрудными глазами, озорно улыбаясь и тряся головой. Я уставилась на него, сверля дырку во лбу.       — Ты кто такой? — спросила, думая о том, что не похож он на простого человека. Мой спаситель громко засмеялся, усаживаясь на камни и впиваясь в меня взглядом.       — А где благодарности за спасение жизни? Или тебя вежливости не учили, а? — он ухмылялся, вызывая раздражение и желание стукнуть.       — Спасибо, — буркнула я, шмыгая носом и зябко поеживаясь от прохлады ветерка. Михей уже сидел на моих коленях, прижимаясь теплым тельцем к животу, стараясь согреть. Я сверлила взглядом землю, думая о том, чтобы этот странный тип скорее ушел, тогда я могла бы хоть как-нибудь высушить одежду и согреться. Показываться в избушке в таком виде негоже, ибо бабуля у меня строгая, сразу за розги хвататься начнет.       — Какой у тебя кот заботливый, — произнес паренек, неожиданно подхватывая меня на руки и направляясь в сторону леса. Я настолько опешила, что слово протеста вымолвить не смогла, а пока недоумевала, он уже сгрузил меня на траву и начал выкладывать палки и ветки для костра. Я хмыкнула.       — А ты не хмыкай, — произнес он, усаживаясь возле выложенных дровишек и сосредоточенно взирая на них. Я заинтересованно уставилась на него, ожидая, что произойдет дальше. Вдруг он как дыхнет пламенем, и опа, огонек уже горит, не спеша потрескивая сухими веточками. — Подсаживайся ближе и грейся.       Недолго думая, я подобралась к огню, чувствуя теплое пламя. Спаситель же мой направился в глубь лесной чащи, оставляя меня одну.       — Варь, как же он вовремя появился, — промурлыкал котик, садясь рядом и начиная намывать мордашку.       — Ага, и так же вовремя испарился, — просипела я в ответ, мысленно благодаря этого парня за спасение и огонь, что согревает меня сейчас.       Пока сушилась возле костра, не заметила, как потрясение и усталость сморили в сон, а проснулась от того, что меня трясли за плечо с намерением лицезреть мои ясные очи. Разлепив веки, уставилась в изумрудные глаза, что со смешинкой рассматривали мое заспанное лицо. Резко подскочив на месте, я недоуменно захлопала глазами.       — На-ка вот, покушай, — он протянул мне зажаренную куропатку, которая выглядела так аппетитно, что у меня живот лесным зверем заурчал, требуя еду. Паренек расхохотался, поворачиваясь к Михею, что сидел тут же и смаковал кусочки птицы.       — Смотри как урчит, прямо зверь.       Я схватила птицу и начала грызть ее, будто никогда в жизни не ела ничего вкуснее. Михей с моим спасителем смотрели на меня и тихо посмеивались, но мне было все равно. Когда желудок был задобрен, а я сытая и довольная, но еще лучше сухая, сидела возле костра, решила поспрашивать незнакомого мне обитателя этих мест.       — А ты кто таков будешь? — с интересом уставилась я на необычного паренька, ожидая ответа.       — Змей Горыныч. А ты? — с не меньшим любопытством вопрошал он.       «Ух ты, Змей Горыныч!» — подумала я. Просто от бабушки много про него слышала, как он девиц похищает, да города и села сжигает, к нему на подвиги ратные все уважающие себя богатыри ходят, силушкой помериться.       — А я Варя, — гордо произнесла, задирая нос кверху. Он прыснул, сдерживая смех, чем обидел меня. — Чего смеешься? Знаешь, какие я отвары варю, уу-у-ух. Не то, что некоторые, только девок похищать и умеют.       Фыркнула я, отворачиваясь от Змея. Михей тихонько посмеивался над нами в сторонке.       — Так это не я их похищаю, а мой дед, — сконфуженно произнес Горыныч. — Мне они и даром не сдались.       Я игнорировала его, ничуть не впечатленная тем, что он говорил.       — Зачем же он их похищает? — не вытерпела я, задав интересующий вопрос, на который никогда не отвечала бабушка.       — Леший его знает, — пожал плечами Горыныч.       — А ты, когда вырастешь, тоже похищать будешь? — открыла я рот и затаила дыхание.       Горыныч вдруг резко поднялся и, стряхнув мусор с штанин, зыркнул на меня, приговаривая:       — Уже поздно. Домой тебе пора.       Он подхватил Михея на руки, а тот с радостью прыгнул к нему в объятия, громко мурлыча и блаженно закрывая глаза от поглаживаний. Я вытаращила очи на данное зрелище, сбитая с толку поведением любимого мурлыки, что признавал лишь мои руки, даже бабуся не всегда могла лишний раз дотронуться до него, а тут, гляньте-ка, самолично прыгнул. Горыныч двинулся вперед, я за ним. Шли мы недолго, минут двадцать, но вот впереди показалась знакомая полянка и родная избушка. Я заулыбалась, обрадованная тем, что успела домой вовремя. Обернувшись, взглянула на Горыныча и произнесла:       — Еще раз спасибо, Горыныч. Уж прости за колючий характер. Такая я.       Пожала плечами, после забирая Михея из его рук и ожидая хоть какого-нибудь ответа. Змей улыбнулся, обнажая ровный ряд белоснежных зубов с небольшими клыками, и произнес:       — Знаешь, Варя, если не передумаю, то обязательно к тебе посватаюсь.       Он захохотал, вгоняя меня в ступор и заставляя покраснеть.       — А характер мне твой нравится, так что не меняйся, — уже кричал он мне, скрываясь в глубине леса. — Увидимся.       Я в ступоре смотрела в пустоту, думая, что никогда не встречала таких странных личностей. Из раздумий меня вырвал голос Михея.       — А он мне нравится, этот Змей, — довольно мурлыкнул он, удобнее устраиваясь на руках. — Пошли, Варь, вон уже и бабуся нам машет.              Уже два дня я находилась в обществе Зверя, который заботился, оберегал и лелеял меня, как дите малое. Все это, конечно, было очень приятно, но я так сильно хотела обратно, что была готова рвать волосы на голове от бессилия и незнания, как поступить. Еще меня обуревала такая злость на Горыныча, что сил не было. Чего, интересно, он меня не ищет?       — Так ты меня отнесешь назад? — хмурилась я на своего похитителя, который в этот момент парил под облаками, развлекая меня от скуки.       Как только не ругалась, хитрила, обманывала его, он ни в какую не хотел возвращать обратно. А чтобы опоить его зельем и убежать, даже мысли не было. Я, конечно, злодейка, но не до такой степени. Вот и мучаюсь теперь. Долго мы летали: солнце медленно опускалось за горизонт, навевая тоску, что еще один день пробыла не пойми где. Аккуратно опустившись перед входом в пещеру, Зверь ждал, когда я спрыгну с его широкой спины. Этот процесс был для меня трудноват, ну никак не могла я привыкнуть к его строению, вот и спотыкалась каждый раз при спуске, но терпению моего похитителя можно было только позавидовать. Вдруг его тело резко напряглось и замерло, я посмотрела на него, не понимая, в чем дело, но не успела хоть что-то понять, а он уже резво заталкивал меня внутрь убежища, не обращая внимания на протесты.       — Да что происходит? — негодовала я, упираясь в огромную лапищу, что осторожно заталкивала меня поглубже в отверстие в скале. Зверь грозно рыкнул, испепеляя тремя парами беспокойных глаз, и стремительно взмыл в небо, оставляя в недоумении, одну.       Я в ступоре опустилась на холодный пол, не понимая, от кого он хочет меня защитить. Вспомнился взгляд с оттенком беспокойства. Как-то все это странно. Резко подорвавшись с места, понеслась на улицу, чтобы самой узреть, кто или что его напугало. Буду я сидеть тут, пока он там разбирается с неприятелем. Ага, он не знает Ягу Костяную ногу. Да я всех заколдую.       Атмосфера, конечно, была не радужной, меня встретило посеревшее небо, тучи заволокли солнце, ближе к горизонту сверкали молнии, грохотал гром, постепенно поднимался сильный ветер. Но не это удивило меня больше всего, а два дерущихся создания небывалой красоты и мощи: Горыныч в своей ипостаси и Зверь, с переливающейся черно-синей чешуей. На миг сердце от радости заработало быстрее, ибо глаза увидели дорогого Змея, который все-таки прилетел спасать, но потом я поняла, что они поубивают друг друга, если их не остановить. В голову закралась непрошенная мысль: «Зачем Зверь так отчаянно сражается, если даже не собирается меня есть?» Я замотала головой, отгоняя все вопросы подальше, намереваясь сперва остановить бессмысленную бойню. Ветер усиливался, мешая моему отчаянному продвижению вперед, но я упорно бежала дальше, ругаясь и громко крича на двух оболтусов, что свалились на мою голову. Кажется, они меня не слышали или не хотели слушать. Разозлившись не на шутку, призвала всю силу духа, взывая к сущности Яги. Эх, видели бы меня! Когда уже была готова от злости разорвать на маленькие лоскуточки дерущихся, Змей обратил внимание на мою фигуру, что, по сравнению с ними, была полевой мышью. Стремительно развернувшись в воздухе, он ударом хвоста отправил Зверя «считать овец», тот упал наземь. Победитель на всех порах рванул ко мне, прямо слету меняя ипостась и приземляясь передо мной, я едва отшатнулась от потока воздуха, который чуть не свалил с ног.       — Варя, — с радостной улыбкой и распростертыми объятиями кинулся он ко мне, сминая в руках и намереваясь задушить. Я пискнула, не хуже мыши, и уткнулась носом в его плечо. Было отрадно, что меня так любят, но я слова вставить не могла, так как мое лицо еще сильнее прижали к себе, закрывая поток воздуха в легкие. Перед глазами заплясали разноцветные круги. Горыныч ослабил хватку, отстраняя меня и заглядывая в глаза. — Ты не представляешь, как я боялся, что не найду тебя. Ты просто ходячая проблема.       Вообще, видок у него, и правда, был потрепанный: темные круги под глазами, осунувшееся лицо и нездоровый блеск глаз, и весь какой-то помятый. Я взъерошила и без того торчащие во все стороны волосы, улыбнулась и уже сама притянула его, чтобы обнять. Но потом вспомнила про бедного Зверя, что упал на землю, и мысленно сетуя на Горыныча, понеслась вперед, где распластался мой звериный друг. Когда Змей осознал, куда я намылилась, резко схватил за руку, почти рыча от негодования на непутевую подругу, но мне было все равно.       — Горыныч, да он не опасен, — бросила я ему, резко дергая руку, которую он держал. Змей не стал удерживать меня, а поспешил следом. Опустившись перед Зверем, проверила дыхание. Он был жив, что неимоверно радовало. Я облегченно выдохнула и посмотрела на Горыныча, что стоял рядом и хмурился, рассматривая копию себя.       — Это и есть Кощеев эксперимент? — с любопытством вопрошал он. Я пожала плечами, сама не зная ответ на этот вопрос. — А ты ему зачем понадобилась?       — Не все же царевен одних похищать, — подмигнула я ему, хлопая глазами. На что Горыныч, подхватив меня на руки, развернулся и затопал в противоположную от моего временного жилья сторону. Хотела уже возмутиться, но Змей, вдруг, произнес:       — Тогда мне, как победителю, и спасенную девицу.       Я хихикнула, в несвойственной манере, и не стала возражать, понимая, что друг шутит. Не успели пройти мы и сотни аршинов, как перед нами, не пойми откуда, появился Кощей с Михеем в руках и мечом за поясом. Выглядели они воинственно, даже устрашающе, чем вызвали лишь смех и колики в животе. Я скрючилась от хохота в руках Горыныча, пораженная данным зрелищем этих вовремя явившихся спасителей. Кощей не понимал, что происходит, а взволнованное выражение мордашки Михея тут же превратилось в ехидное.       — Ну, раз горазда смеяться, то жива-здорова, — фыркнул он, отворачиваясь от меня. Я быстренько выпрыгнула из горынычевых рук и кинулась в сторону Кощея, чтобы схватить в объятия своего вреднючего любимца. Он удивленно ойкнул, но кусаться не стал.       — Михеюшка, как же я соскучилась, — причитала я, сжимая кота сильнее и начиная наглаживать его по головке.       — Поди всех злодеев с ума свела, — не переставал язвить мой мурлыка, что наблюдавшие за нами до этого момента Змей с Кощеем прыснули со смеху.       — Ах ты, вредный плут, — схватила я его за шкирку. — Ну, погоди у меня, запоешь от бессилия.       Радость от встречи закончилась жесткой перепалкой, которую разнимали все те же Горыныч и Кощей. Когда все поутихло: Михей сидел на руках Змея, а я, стоя позади Кощея, испепеляла кота взглядом.       — Ну что, Кощей, забирай свое чудо-изобретение, — махнул Горыныч в сторону все еще не очнувшегося Зверя, что уже храпел на всю округу. Я вытаращила глаза, думая о том, что этот тощий будет со зверюшкой делать.       — Ты его, что же, уничтожишь? — со страхом вопрошала я, задерживая дыхание. Три пары глаз уставились на меня: прищуренные кошачьи с недовольством, изумрудные большие с непониманием, а холодные серые с удивлением.       — Нет, Варь, я его не уничтожу. Он же мой эксперимент. Просто исправлю один недочет и все, — подмигнул он нам и бодро зашагал в сторону Зверя. Я уже ринулась за ним, но Горыныч остановил меня.       — Варя, пора возвращаться.       Я согласно кивнула, после чего Змей, сменив ипостась, подсадил меня на спину и плавно взлетел ввысь. Михеюшка устроился под боком, громко урча и мягко перебирая лапами по ребрам. В такой атмосфере я и уснула, убаюканная плавным полетом, теплом тела моего кота и мягким ветерком.       Приоткрыв глаза, сонным взглядом уставилась в каменный потолок, что нависал надо мной, и стала рассматривать трещинки и неровности на нем. Не услышала, как скрипнула дверь, и в комнату зашел Змей. Только когда перина прогнулась от чужого веса, я перевела взор на друга. Он, как всегда, улыбался, заглядывая в мои глаза, а лицо выглядело более отдохнувшим и свежим.       — Выспалась? — поинтересовался он, ероша и без того скомканные волосы, что вороньим гнездом лежали на голове. Я оттолкнула его руку, а он расхохотался, вставая и подходя к окну.       — Вставай и собирайся, там тебя за столом все ждут. Особенно Марья в нетерпении, — он хитрым взглядом посмотрел на меня. — Кощей пыхтит, что она его так не ждала, как тебя.       Я фыркнула и отвернулась. Рукой указала на дверь, жестом спроваживая друга, и стала быстро собираться, приводя свою физиономию в порядок. После нехитрых процедур спустилась вниз, к друзьям. Когда появилась в проеме, радостные лица присутствующих уставились на меня как один, что мне неуютно стало от их внимания.       — Ну, и чего вы смотрите? — забурчала я, садясь на свободное место — рядом с Горынычем, который не переставал улыбаться. Не успела присмотреть себе особенно лакомый кусочек, как на меня тут же обрушился шквал вопросов. Да такой, что впору за голову хвататься от их натиска. Я прикрыла глаза и хлопнула ладошкой по столу.       — Ну-ка, по одному и не кричать, — пригрозила я им, намазывая свежий ломоть хлеба сметаной.       — Варя, знаешь, какой шум поднял Горыныч, когда не нашел тебя в комнате, а потом на улице, во дворе? — первой заговорила Марья, чуть ли не прыгая на месте от радости. Она вся светилась, стреляя глазками то в меня, то в Змея, что сидел мрачнее тучи, испепеляя царевну взглядом. Я приподняла брови.       — Правда что ли, Горыныч? — он хмыкнул, складывая руки на груди, и произнес:       — А если правда, то что тогда?       — Ничего, — расцвела я, отворачиваясь от него, и сосредоточила внимание на остальных.       — Варь, расскажи, что произошло после того, как тебя похитили? — Кощей наблюдал за мной с интересом в глазах.       — Ничего особенного. Очнулась в пещере, потом познакомилась со Зверем, а после увидела всех девиц, что он похитил, — пожала я плечами. Марья ахнула, расширив глаза от ужаса.       — Что? Неужели одни косточки остались? — кажется, она была готова упасть, но я быстро ее успокоила.       — Да не нагнетай обстановку, — махнула я на нее рукой, — он хороший малый, всех похищенных домой отнес.       Кощей в изумлении забыл, что он Бессмертный, потому что чуть не подавился костью, которую почти проглотил. Царевна кинулась хлопать его по спине, а я хохотнула от вида тощего друга, что очень меня насмешил.       — Ты шутки брось, — захрипел Кощей, не успев до конца восстановить дыхание, — это же почти Горыныч со всеми его инстинктами. Не мог он их просто так отпустить, у него в крови заложено девиц-красных похищать.       Возмущению Кощея не было предела, что я удивлялась, но говорить что-либо на гневные изречения не стала, продолжив жевать хлебушек.       — Что значит с моими инстинктами? — загрохотал голос Змея так, что стены в зале затряслись. — Ты ничего такого не упоминал, Кощей. Еще обещал, что все будет хорошо, а Варя, значит, могла пострадать?       Настал мой черед успокаивать друга, ибо его аура заставляла съеживаться, а лучше — тут же исчезнуть с глаз долой. Я схватила его руку, что была сжата в кулак, и заставила взглянуть на меня. Глаза, обращенные в мою сторону, полыхали яростью, но это пламя быстро потухло, пока я успокаивала его.       — Не забывайся, Горыныч, — холодной сталью в голосе резанул Кощей, поднимаясь с места. Кажется, ситуация грозилась вырваться из-под контроля, гарантируя сильную головную боль всем присутствующим, так как Змей дернулся в сторону нашего тощего друга, чей взгляд не сулил ничего хорошего. Я резко поднялась, хватая Горыныча за руку и таща к выходу, попутно приказывая царевне увести подальше ее будущего мужа. Зевана с открытым ртом наблюдала данную картину, но меня мало волновала ее реакция, Михей молча направился за нами.       — Ты чего завелся? — ругалась я, когда вывела Змея, словно дите малое, во двор и усадила на скамью.       — Просто, как подумал, что ты пострадать могла… — он дернул меня на себя, что я почти свалилась к нему в руки, и усадил рядышком. — Ты же моя вредная и добрая Варя, мне будет плохо без твоих бурчаний и пререканий.       Я залилась краской, отчего тут же шлепнула оболтуса по лбу, чтобы он не смотрел на меня. Пока Горыныч охал, схватившись за голову, я подставила лицо ветру.       — Горе с вами, непутевые, — муркнул Михей, усаживаясь между нами. — Все как дети. Только одни проблемы от вас.       Я засмеялась и взъерошила шерсть на голове слишком умного любимца.       — Кощей поостыл или нет? — задумчиво протянула, бросая взгляд на замок. Тучи над ним висели, но не сильно тяжелые, что означало лишь одно…       — Остыл, куда он денется, — ответил Змей, поглядывая на небо. — Пошли обратно.       Я вскочила, хватая Михеюшку в охапку, и направилась внутрь, Горыныч следовал за мной. Мне не терпелось закончить разговор и узнать, что стало со Зверем. Куда Кощей его спрятал? Когда зашли в обеденную залу, Кощей и Марья сидели там.       — Успокоился, Змей, — не мешкая, произнес Кощей, кидая взгляд в сторону Горыныча.       — Так и ты тоже, — хмыкнул он в ответ, усаживаясь на свое место.       — Кощей, давай выкладывай все на чистоту и не пытайся обмануть, — грозно велела я. — Где Зверь?       Я задала вопрос, который мучил меня с самого пробуждения. Кощей устало вздохнул, потирая переносицу, и начал рассказывать.       — Зверь твой сейчас восстанавливается, потому что я изменил его параметры, сделав более миниатюрным, — я открыла рот, чтобы спросить, но на меня махнули рукой, продолжив говорить. — Касательно кольца. По идее, Зверь должен был перенять большинство инстинктов Горыныча, почему и похищал девушек, но мне непонятно, отчего он их не съел, и какого лешего ты ему понадобилась? Все. Больше ничего не знаю.       — Да почему он их съесть должен был? — стукнула я по столу. — И я что не девушка, по-вашему?       — Да потому, что я сделал его больше в сторону животной, а не человеческой сущности, — рявкнули мне в ответ. Я призадумалась. Что-то явно не сходилось. Только хотела спросить об этом, но Кощей вскочил на ноги, тараща на меня свои глаза и произнес:       — Варя, все не хочу. Голова болит от твоих вопросов.       — Да ты, — презрительно бросила ему в лицо, — мышь летучая. Что толку от твоих опытов, раз ответить не можешь?       Я гордо удалилась к себе в комнату, ни на кого не смотря и не оборачиваясь. Уселась на кровать и стала размышлять. Зверя было жалко, ведь он такой хороший и забавный, а этот дохляк не хочет разобраться, что и как. Ведь неспроста чешуйчатый послушался и девушек домой отвез. Меня отвлек стук в дверь. Я распахнула ее, взирая на Горыныча, что стоял и смотрел на меня с хитринкой в глазах.       — Варя, не серчай на нашего общего друга. Он за тебя не меньше переживал, — я фыркнула на его слова, но раздражение поубавила.       — Горыныч, что будет со Зверем? — Змей удивленно взглянул на меня и сел на кровать. Наверное, мой вид был обеспокоенный, потому что он тут же серьезно ответил:       — Все с ним будет хорошо, вот увидишь, — и я сразу поверила, ибо знала, что серьезный Горыныч меня точно не обманет. — Пора домой.       Я грустно улыбнулась, думая о том, что еще одно приключение, пусть и небольшое, подошло к концу.       На следующий день нас провожали все, даже хмурый Кощей.       — Спасибо, что поняли и не сильно ругались за его эксперимент, — благодарила нас Марья, крепко обнимая меня и чмокая в щеку, что я опешила от такого. Она потрепала Михея за ушком и приобняла Горыныча.       — А что же Зевана? — наша спутница стояла в сторонке, не горя желанием говорить мне «до свидания», что стало интересно.       — Ох, — всплеснула руками царевна, переводя взгляд на Горыныча. Я была в недоумении, но не успела что-либо спросить, как сильные руки подхватили меня, усаживая на лошадь.       — Горыныч, — растерялась я, но Змей уже запрыгнул в седло позади меня.       — Расскажу по дороге, — шепнул он на ухо, вызывая строй мурашек по телу своим дыханием. Я передернула плечами, прогоняя странное чувство. Михей прыгнул мне в руки, и я прижала его к себе, чтобы не свалился. Мы тронулись в путь. Перед нами расстилалось пустынное поле, что я созерцала без интереса.       — Так что ты хотел рассказать? — решила напомнить Горынычу про его обещание.       — Марья позвала нас на свадьбу. Ровно через две недельки, — я развернулась так, чтобы видеть лицо Змея. Он улыбался.       — Ну ничего себе! Так скоро? Я рада за Марью и за нашего тощего друга, — искренне лыбилась я, Горыныч согласно кивнул.       Свою лепту решил внести Михей, до этого, вроде, уже дремавший. Он потянулся, чуть ли не соскальзывая с рук, и произнес:       — А я-то как рад. Еще бы тебя кто сосватал и, вовсе, радости предела не было бы.       Я показала, как ценю и уважаю своего мурлыку, запустив в ближайший куст репейника, он долго еще орал на меня, сидя на плече у Горыныча, когда выбрался из колючек, что я боялась, кабы Змей не оглох на одно ухо. Некоторую часть пути ехали в молчании, каждый погруженный в свои мысли. Мне вспомнился один разговор, в котором я так и не получила ответ на свой вопрос.       — Горыныч?       — М-м-м? — протянул он вопросительно.       — А что за долг перед Зеваной?       Змей то ли чихнул, то ли зевнул, я не расслышала, но все же ответил.       — Все-то ты помнишь, Варвара, — я выпрямилась, гордая своей хорошей памятью. — Должок за тех волков, что сжег тогда в лесу, когда Елисею помогали.       — Вон оно что, — кивнула я, припоминая инцидент с волками.       — То-то и оно, — Горыныч покрепче прижал меня к себе, оповещая: — Держись крепче.       После он подстегнул лошадь ехать быстрее, и мы на всех парах помчались домой.              Свадьба обещала быть веселой и долгой, ибо на празднование собрались все: болотник и болотница, водяной, что прибыл в заколдованной бочке с водой, леший и лесовуньи, кикиморы и ведьмы. Стол ломился от обилия закусок и всевозможных блюд, напитков заморских и диковинных фруктов. Я плясала в общей компании танцующих, пока Горыныч за руку не вытянул меня к себе под веселую песню. Я так лихо отстукивала чечетку, что под конец все хлопали мне в ладоши. Но не успела начаться новая мелодия, как Марья потащила меня за собой. Затащив внутрь замка, уставилась на меня радостным взглядом.       — Варя, Кощеюшка сказал, что ты можешь забрать Зверя с собой. Он закончил все недочеты в эксперименте с ним, да и Горыныч теперь точно не будет против.       Я была рада такой хорошей вести и уже развернулась идти назад, но резко остановилась.       — Что значит «Горыныч теперь точно не будет против», — нахмурилась я, взирая на Марью.       — Так… Это что же я… Ой, — пискнула царевна, бледнея на глазах и прикрывая рот. Она ринулась на выход, желая сбежать от меня, но не на ту напала. Бабу-Ягу просто так не проведешь: я схватила ее за руку, разворачивая обратно.       — Марья, давай все как на духу, — припечатала я, не давая выхода. Она горько вздохнула, косясь на дверь, но заговорила.       — Просто, как выяснил Кощей, Зверь не съел тех девиц, потому что таким образом искал свою нареченную, — я скептически подняла бровь, пока не понимая, что в этом такого. — А отпустил, так как нашел ее в твоем лице.       — Это еще что за бред сивой кобылы, — возмутилась я, полностью сбитая с толку.       — Ничего не бред, — начала ругаться Марья. — Кольцо чье было? Горыныча. Зверь на основе чего был создан? На основе этого кольца. Чьи инстинкты, ну и желание найти и забрать свою нареченную получил Зверь от хозяина кольца? Змея Горыныча.       Марья с победоносным видом смотрела на меня, а я лишь хлопала глазами, складывая эту мозаику в голове, и приходила к одному логическому выводу, пока не веря в это до конца. Осознанно взглянув на царевну, я увидела, что она застыла, рассматривая кого-то за моей спиной. Я повернулась, уже понимая, кто стоит позади меня, почему-то только сейчас четко ощущая его присутствие. Горыныч смотрел в мою сторону горящими изумрудами глаз с нечитаемым выражением лица.       — Давно ты здесь стоишь? — спросила я, зная ответ.       — Давно, Варя. Очень давно.              Спустя три года              Я сидела на улице, наслаждаясь теплым ветерком, что трепал волосы, и перебирала травы. Неподалеку звучал детский смех и недовольные крики кота. Закрыв глаза, я слушала природу вокруг себя, как знакомое ощущение счастья накрыло с головой.       — Папа возвращается, — крикнула я, но не успела закончить фразу, а в мою сторону уже со всех ног бежало мое чадо.       Устин бежал прямиком к кромке леса, откуда появился Горыныч, задорно улыбаясь при виде сына и Михея, который болтался вниз головой в руках мальчика. Моему любимому мурлыке доставалось по самое не хочу, отчего он часто убегал из дома, появляясь на пороге только после того, как младший Горыныч уснет. Следом летел Зверь, приобретший уменьшенную форму после изменений Кощея.       — Папа, папа, — кричал Устин, пока Горыныч не подхватил его на руки, отчего малыш радостно захохотал. Они уже подходили ко мне, когда я услышала их диалог.       — Папа, а ты знаешь, что тот дядя так и смотрел на маму, пока не ушел, — я застыла на месте, однако успела испепелить взглядом мужа, что был слишком ревнив. Он прищурил глаза.       — Ай-яяй, — мотал он головой, — сынок, ты же хорошо охранял маму?       На что сын серьезно кивнул в ответ. Они вдвоем уставились на меня — один взрослый, а второй его уменьшенная копия — и громко рассмеялись. Я их настроение не одобрила, поэтому и начала бурчать на них.       — Горыныч, постыдился бы. Он ведь так бедолагу напугал, что тот, если пить не начнет, то заикой на всю жизнь останется.       Я укоризненно покачала головой и направилась в избушку накрывать на стол.       — Так, мыть руки и умываться, — грозно произнесла я, разворачиваясь к ним лицом. — И чтобы без всяких игр, ясно?       Они переглянулись, согласно кивнули и потопали к бане. Я быстро подогрела суп и мясо, разложила приборы, положила свежеиспеченный хлеб и присела на скамейку. В окне появился Михей.       — Ну, Варя, мало того, что ты эту нежить летучую сюда притащила, которая норовит меня каждый раз цапнуть за хвост, так еще ваш сынишка мне все лапы отдавил и вечно кидается обнимать, — котейка ругался и шипел, но я схватила его на руки и стала гладить по мягкой шерстке.       — Это он любя, Михеюшка, — произнесла я. Кот замурлыкал от удовольствия, но все же произнес:       — Вот уйду от вас…       — Да куда ты денешься, — спокойствие окутало меня, пока я не услышала хохот и явные звуки воды, которой плескались из ведра. Я резко подскочила, намереваясь наказать этих двух озорников и оставить не только без обеда, но и без ужина. — Ну, Горыныч, ты у меня сейчас попляшешь.       С Михеем в охапку, я двинулась в сторону бани, внешне злая бабушка Яга, а внутри счастливая Варвара, которая нашла свой смысл в жизни.