love me right

Глава 7. Ko ko bop Перед Чондэ и Минском открывается вид на большой и переполненный людьми парк развлечений. Парни подходят ко входу и встречают забавного кассира в каком-то дешевом цирковом костюме. – Два билета на час, пожалуйста, – говорит Чондэ и достаёт свой бархатный красивый кошелек, откуда вынимает деньги. Кассир, получив их, сразу вежливо улыбается и пропускает парней. – Чондэ, ты серьёзно взял деньги с собой? – тихо спрашивает Минсок, когда они проходят через ворота. – Эй, я Чен! – мило улыбается Чондэ, – не забудь про наши кодовые имена. Минсок вздыхает. Чондэ приобнимает Кима рукой за плечи и притягивает к себе, потом тащит куда-то вперёд. Минсок брезгливо убирает его руку с плеча. Они останавливаются перед какой-то чудоковатой дверью, ведущей в маленькую постройку. – Это что? – спрашивает Минсок. – Комната смеха, – улыбается Чондэ, – пошли? Минсок неохотно пожимает плечами, как вдруг Чондэ хватает того за руку и тянет вперёд, внутрь. Они оказываются в комнате, полной кривых зеркал. Как смешно, как типично. Минсоку это сразу не нравится и он разворачивается, чтобы удалиться, но Чондэ вытягивает перед ним руку и Минсок врезается в неё. – Смотри, Сюмин, тебе понравится, – подмигивает он и подходит к самому странному из всех зеркал: изогнутому во все стороны. Чондэ начинает кривляться перед ним, заставляя своё отражение искажаться так, словно это даже не человек, а что-то совершенно непонятное и бесформенное. Минсок наблюдает за Чондэ и в один момент становится очень смешно от всего этого. Хотя, скорее, смешно ему становится даже не от искривлённого отражение парня, а от него самого. Как Чондэ кривляется, смеётся, смотря в зеркало. Это так мило. Стоп, что? Минсок бьёт себя по лицу. В смысле мило? Чондэ сразу смотрит на него. – Ты чего? – Ничего, – отвечает Минсок в манере «отстань». – Иди сюда, – сразу мягко улыбается Чондэ и подзывает Минсока рукой. Тот подходит с демонстрантивной ленью и неохотой. – Давай, посмотри на своё отражение, – Чондэ указывает в зеркало. Минсок не видит ничего смешного в своём искривленном отражении, и в принципе в этой так называемой комнате смеха. Просто кривые зеркала, и всё это создано для детей. А Чондэ весело. Он прямо как ребёнок. Милый и жизнерадостный ребёнок. Минсока снова захватывают эти мысли, стоит только Чондэ рассмеяться. Минсок невольно улыбается. Очень слабо, но всё же заметно. Чондэ даже замирает, увидев это. Тогда Мин прочищает горло и концентрирует всю серьезность в своих глазах: – Чего уставился? – Ты улыбнулся. Я видел. – Во-первых, я не улыбался, – произносит Мин, пытаясь выглядеть круто и серьёзно, – во-вторых, это не из-за тебя. – Ну да, то-то ты так разволновался, – Чондэ снова расплывается в улыбке. Минсок чувствует, как краснеет. Однако Чондэ чувствует себя счастливым, не понимая причины. Просто счастливым. Мин кашляет и, пытаясь скрыть покрасневшее лицо, говорит: – Пошли куда-нибудь ещё. Чондэ отводит его куда-то в самый центр парка. Там стоит большая будка, очереди к которой практически нет. Парни заходят туда. Прежде, чем я Минсок понимает, что это за место, Чондэ валит его на стоящий посередине диван. Слышен щелчок. И ещё несколько. Это комната, в которой фотографируются. «Только не это» – думает Минсок и вырывается. Выбегает из будки. Чондэ выходит вслед за ним и громко смеётся. – Ну ты даёшь, Сюмин, – улыбается он, – пошли посмотрим, что получилось. Он подходит к какой-то маленькой кабинке, стоящей рядом с будкой, и достаёт из ящика ленту фотографий. Минсок подходит посмотреть на них. И – о боже – он не получился ни на одной фотографии. На каждой фотке его образ размыт, а Чондэ сидит и улыбается в камеру. – Никому это не показывай! – злится Минсок. – Не боись, оставлю себе на память, – Чондэ улыбается и убирает ленту фотографий в карман джинсов. Минсок вздыхает. Ну во что он ввязался? Не надо было прогуливать, надо было идти на пары. Но теперь уже ничего не поделаешь. Минсок осматривается. Людей и правда много, хотя сегодня не выходной. Значит, в выходные дни здесь людей ещё больше? Чондэ вдыхает воздух полной грудью и смотрит на американские горки. Затем намекающе переводит взгляд на Мина. – Даже не думай, – говорит тот, – я не хочу на американские горки. Чондэ как-то грустно улыбается, но ничего не отвечает и отводит взгляд обратно. Похоже, спорить и уговаривать он не собирается. Минсок от облегчения аж вздыхает. Вдруг они слышат какой-то детский плач, приближающийся к ним. Минсок оборачивается и видит маленькую, испуганную и кричащую девочку. Всё её лицо в слезах. Мин не успевает ничего сказать, как Чондэ уже приближается к ней и осторожно опускается на корточки. – Что случилось? – обеспокоенно спрашивает он и держит её за хрупкие плечи. Минсок тоже подходит поближе. – Я п-потелялась! – мямлит девочка и смотрит на Чондэ сквозь слёзы. Чондэ заботливо вытирает её слезы, чтобы взгляд девочки был яснее. Потом тихо и успокаивающе произносит: – Не бойся. С кем ты пришла сюда? Девочка немного успокаивается и мямлит что-то в ответ, что Минсок, наблюдающий за происходящим, ни слова не понимает. – Ах, с родителями? – а вот Чондэ понимает, и аккуратно гладит её по плечу, – мы найдём твоих родителей, не переживай. Минсок в ступоре пятится назад. Чондэ такой заботливый с этой девочкой. Или он всегда таким был? Минсок просто не обращал внимания? Ну конечно. Это же он ему помог с ногой, и спас несколько раз, и даже переночевать у него разрешил. Чёрт, он и вправду всегда таким был? Минсок смотрит на Чондэ и уже не видит там тот крутой и циничный образ популярного парня, который сам создал. Всё не так. Это настоящий Чондэ. Сидит прямо перед ним и успокаивает маленькую девочку. Столько раз уже можно было заметить его доброту. Но Мин постоянно отгонял эти мысли, не верил им. Сюрприз, так сказать. Удивительный, долгожданный, но в то же время ожидаемый и очевидный. – Сюмин, давай отведём её к охраннику, – произносит Чондэ и смотрит на Минсока самыми добрыми и одновременно уверенными глазами, – он сразу сделает объявление и её найдут. Минсок растерянно кивает в ответ. Тогда Чондэ поднимается и прихватывает маленькую девочку на руку. Та сразу улыбается и беспорядочно хватается за его лицо, заставляя Чондэ рассмеяться. Минсок прочищает горло, но ничего не говорит. Они все вместе направляются к охраннику, который обычно находится у входа и выхода. Чондэ объясняет ему, что произошло, и просит девочку рассказать, как выглядят родители. Тогда охранник сообщает по громкоговорителю, кто потерялся и кого ищет, и оставляет девочку рядом с собой – пока мама и папа не подойдут и не заберут её. Вот и всё. Дело сделано. Минсок ещё некоторое время прокручивает это у себя в голове. Бесконечно. Каждый раз осознание приходит к нему, как новое. Чёрт возьми, да этот Чондэ его окончательно запутал. То он крутой, то он сама доброта. Да кто он такой, этот Ким Чондэ? – Сюмин-а, ауу, – трясёт Чондэ его за плечи уже который раз, – чего задумался? Минсок приходит в себя. Опять этот «полёт мыслей». Когда Чондэ наконец его отпускает, прочищает горло и смотрит по сторонам. – Это, ну что, куда дальше? – пытается сформулировать. – Смотри! – кричит Чондэ и показывает на... тоннель любви. – Чего?! – Минсок округляет глаза, – я туда не пойду! – Ну пошли-и, – тянет Чондэ жалобно, – там же красиво. Минсок вздыхает. Пора бы хоть раз пойти на уступки. Мысленно ругает себя, что не может отказать и соглашается. Они садятся в чудоковатый одинокий паровозик. Обслуживающая работница с подозрительной улыбкой смотрит на них, но ничего не говорит. Минсоку становится неприятно. Но ничего не поделать, и по легкому нажатию кнопки работницей это некое подобие машинки отправляется в путь: длинный и стереотипно-романтический тоннельчик. Со всех сторон слышится негромкая, но навязчивая классическая мелодия. По стенам светятся неоном красные сердечки, розовые надписи, жёлтые искры. Время от времени сверху падает конфетти, иногда на пути встречаются декоративные свечи. И всё это для Минсока так противно. Чтобы не видеть этот романтический ужас, он опускает голову и взгляд падает на ещё один ужас. Обувь. А точнее, старые изношенные ботинки. Мин увлекательно рассматривает свою потёртую обувь и тут ему резко в голову приходит мысль о том, что он выглядит слишком ущербно рядом с Чондэ. Тот, к несчастью, в следующую же секунду прослеживает взгляд Мина и тоже смотрит на его обувь. Сюмин нервно поджимает ноги, не давая Чондэ больше смотреть. – Сюмин-а? – вдруг зовёт он. – М? – Мин на него и не смотрит, стараясь заглушить мысли выслушиванием навязчивой музыки. – Ты стесняешься? Минсок чувствует на себе его пристальный взгляд. – Ты о чём? – спрашивает он, – с чего ты взял? – Я видел, как ты смотрел на свою обувь, – замечает Чондэ без капли издёвки. Минсок не отвечает, и они оба молчат. Спустя пару минут Чондэ вздыхает и отворачивается куда-то в сторону. – А ты знаешь, все думают, что я популярен из-за того, что родился в какой-то богатой семье мажоров, – произносит он меланхолично, – но на самом деле это не так. Я из бедной семьи. С каждым словом его голос становится ниже и тяжелее. Минсок смотрит на Чондэ, в его глазах мелькает интерес, но в то же время неверие. – Ты сейчас шутишь надо мной? – Нет, и в мыслях не было, – мямлит Чондэ в ответ и снова вздыхает, но уже как-то не устало, а наоборот, словно настраиваясь на что-то, – посмотри на мой телефон. Он достаёт из кармана джинсов свой телефон: старый, потрепанный, с большой трещиной на экране. Фирма какая-то неизвестная. Минсок смотрит то на телефон, то на Чондэ, и, в конце-концов, спрашивает: – Ну и? – Ну, эм, когда девочки из института увидели мой телефон, они подумали, что это не мой, ведь я наверняка должен иметь какой-то дорогой и современный гаджет, а не эту трёхлетнюю развалюху, – рассказывает Чондэ и убирает телефон обратно в карман, – забавно, правда? Минсок не может поверить в это, поэтому лишь недоверительно прищуривает глаза. – Откуда тогда у тебя деньги? – Я работал на десятках работ и накопил, – улыбается Чондэ искренне. Минсок опять щурится. Тогда Чондэ тихо смеётся и рассматривает цветные стены тоннеля. – Я уволился, так как из-за учёбы у меня нет времени на работу, – произносит вдруг он задумчиво, – все мои деньги — просто остатки зарплаты. Чондэ внезапно снова полезает в карман джинсов и достаёт чёрный кошелёк. Открывает его, достаёт пару купюр и протягивает Минсоку. – Держи, купишь себе новую обувь. Минсок ухмыляется и отворачивается. Чондэ это не сбивает и он только упорнее пихает деньги. – Я не принимаю отказов, – улыбается он, – завтра ты должен быть в новой обуви. Минсок раздражённо вздыхает и поворачивает голову. Сталкивается с милыми глазами Чондэ. Ну и как тут отказать? Он неуверенно берёт деньги, и Чен улыбается ещё больше. – Пусть ты и не из богатой семьи, но тебя всё ещё считают красавчиков, – замечает Мин. – Но внешность нечего не решает, Сюмин, – говорит Чондэ, – мою внешность никогда не хвалили. К тому же есть много парней, которые красивее меня. «Например, ты». Тут Минсок просто взрывается и со всей серьезностью заглядывает Чондэ в глаза. – Я не понимаю, в чём тогда дело? – спрашивает он, – ни деньги, ни внешность, тогда что? Почему ты такой популярный? Между тем паровозик уже подъезжает к концу тоннеля. Виднеется дневной свет впереди, музыка становится всё тише. Чондэ улыбается и беззаботно откидывания на спинку сидения. – Потом узнаешь, – произносит он. Работница встречает их на том же месте, где и попрощалась. Они объехали бессмысленный круг. Или не бессмысленный. Ведь Минсок узнал о Чондэ немного больше – о том, о чём даже и не подозревал. Они покидают этот аттракцион и идут дальше, прямо в самую толпу. Останавливаются перед американскими горками. Но в конце концов решают не идти туда, и не потому что боятся, конечно же. Просто не хочется, вот. Чондэ предлагает сходить на колесо обозрения и Минсок соглашается. Простояв минут десять в очереди, они наконец заходят в кабинку. Колесо начинает крутиться, и Чондэ сразу пялится в окно. Минсок следует его примеру. Только взглянув в окно, он замечает, на какую высоту они поднимаются: отсюда весь парк аттракционов, как на ладони. – Ого, – Мин не может сдержать восхищения, – да отсюда всё видно! Чондэ улыбается. Яркое весеннее солнце светит прямо в картинку, отбрасывая причудливые тени, которые каждую секунду меняют своё положение. На улице очень тепло и красиво. Это просто один из прекрасных апрельских дней, который Чондэ проводит вот здесь, с Минсоком. И как вообще до этого дошло? – Я и не знал, что прогуливать пары будет так весело, – тихо говорит Минсок и прислониется к стеклу, – в прошлом я никогда не прогуливал. Чондэ сидит напротив Минсока и видит, как солнечный луч падает и скользит по нему. Так красиво. У Чондэ снова то странное чувство: будто внутри пусто. Не хочется ничего, ни есть, ни спать, ни даже двинуться – а просто остаться здесь и вот так смотреть на Минсока и весеннее солнце, играющее с ним. Хочется сидеть так долго-долго, может быть даже вечно. Чондэ даже дыхание чуть ли не задерживает, словно боясь испортить картину происходящего. Там, у Минсока, яркое солнце, длинная чёрная тень, искрящийся взгляд, устремлённый куда-то в окно. Он так удивлён, потому что никогда прежде не бывал на колесе обозрения, и это его удивление чертовски мило. И Чондэ хочется, чтобы этот взгляд просто застыл на Минсоке, как и ты улыбка в комнате смеха. К нему вдруг словно энергия приливает, и очень хочется увидеть эту улыбку ещё раз. Минсок, всё ещё увлечённо наблюдая за людьми в окне, откидывается на спину и усаживается поудобней. Чондэ пялится на него и никак не может заставить себя перестать это делать. – И часто ты так делаешь? – вдруг спрашивает Минсок. – А? – Чондэ приходит в себя и встряхивает головой. – Ну, прогуливаешь? – уточняет Минсок невозмутимо. – Д-да нет, – признаётся тот. – Ясно, – отвечает Минсок, меланхолично вздыхает и прикрывает глаза. Пытается расслабиться и насладиться этим моментом. Чондэ невольно улыбается, наблюдая за Мином. Как он сидит и отдыхает, прогуливает тут вместе с Чондэ, хотя мог бы сидеть на скучной паре. Это действительно приятное ощущение. Чондэ скользит глазами по Минсоку с головы до ног, рассматривает, пока ещё может, каждую деталь тела. Волосы, лицо, шею, грудь, руки, ноги. Ступни, которые уже завтра будут в красивой новой обуви – Чондэ осознаёт, что это его подарок, и гордится собой. Затем снова рассматривает руки Минсока. Прямо как в тот день, когда они вместе сидели в парке. Вспоминает о шраме. В такой тишине проходит несколько минут. Ему резко становится интересно, что же произошло с Минсоком в прошлом. Но лучше не спрашивать, пока сам не захочет рассказать. А вот Чондэ очень хочется рассказать что-то о себе. Хоть что-нибудь. Даже если на ум придёт самое неприятное воспоминание. – Хэй, Сюмин, – зовёт он, хотя на самом деле совсем не хочется отвлекать Минсока. – Мм? – не открывая глаз, мычит тот. – Как думаешь, нам сильно влетит от директора? – Чондэ негромко спрашивает. – Парни говорили, что ты его любимчик, – замечает Мин и приоткрывает глаза, – так что мне влетит сильнее. Чондэ пытается сдержать подступающий смех и откидывается на спинку сидения. – Это всё ложь, – улыбается он, – мы с директором друг друга ненавидим. Минсок полностью открывает глаза и с любопытством подаётся вперёд. – Почему? – Это долгая история, – снова улыбается Чондэ и глядит в окно. – Мы никуда не торопимся, – замечает Минсок. Чондэ вздыхает, как обычно вздыхают перед началом долгого рассказа. Выдержав короткую паузу, он говорит: – В прошлом году, когда я был первокурсником, на музыкальном отделении учился сын директора. Он был на последнем курсе, и его любили все вокруг. И он часто этим пользовался... Чондэ вдруг замолкает и смотрит в пол. – Вы не подружились? – спрашивает Минсок, стараясь продолжить мысль. – Ага, – говорит наконец Чондэ, – если быть точнее, он издевался надо мной. Чондэ улыбается, а Минсок не понимает, как вообще можно улыбаться, когда рассказываешь о таком. Ведь ему и самому знакомо подобное. – И... – Чондэ пытается сформулировать, – однажды он кое-что сделал со мной, о чём никто не знает. Я никогда никому не рассказывал. – Что? – спрашивает Минсок. По сравнению с Чондэ он сейчас слишком серьёзен. – Смотри, – улыбается Чондэ и вдруг встаёт с места. Он аккуратными шагами подходит к Минсоку. Тот ничего не понимает и в замешательстве задирает голову, когда Чондэ подходит слишком близко. Вдруг Чен хватается рукой за нижний край своей футболки. Минсок непонимающе переводит взгляд с глаз Чондэ на его одежду. Тот начинает очень медленно задирать футболку. И когда становится видно лишь пять сантиметров его бледного тела, колесо резко останавливается. Минсок аж вздрагивает от внезапности. Чондэ отпускает футболку из рук и её край снова прикрывает те жалкие пять сантиметров. И что это было вообще? – Покажу в другой раз, – улыбается Чондэ. Несмотря на широкую улыбку, Минсок на миг замечает какую-то грусть в его глазах. Они покидают кабину колеса и уходят с этого аттракциона. Чондэ смотрит на часы, висящие на длинном сером столбе. С момента их прихода прошёл почти час. – У нас осталось около десяти минут, – говорит Чондэ, – может заглянем в магазинчик у выхода? Минсок кивает. Всё ещё не может отойти от произошедшего на колесе. Что Чондэ хотел показать ему? Что это, чёрт возьми, было? Они заходят в этот маленький сувенирный магазинчик у выхода. Минсок обращает внимание на странное название: «ko ko bop». Куда ни глянь, на всех сувенирах – шариках, магнитиках, даже игрушках – это странное слово. Минсок спрашивает Чондэ, почему именно оно, и тот отвечает, что «ko ko bop» – название этого парка аттракционов. Парни рассматривают все эти детские безделушки. Взрослые то и дело покупают детям те или иные игрушечки. Когда очередная мать покупает ребёнку маленькую статуэтку сливки с яркой надписью «ko ko bop» на ошейнике, Чондэ смотрит на это таким добрым и счастливым взглядом. Минсок замечает это. Затем они проходят дальше и оказываются в маленьком кафе. В воздухе витает приятный аромат выпечки и шоколада. У Минсока урчит живот. Он же с утра только кофе выпил. – Хочешь поесть? – спрашивает вдруг Чондэ. – Да нет, – врёт Минсок. – Я знаю, что хочешь, – улыбается Чондэ хитро, – выбирай. – Да хватит тебе на меня деньги тратить, – вдруг отрезает Минсок и смотрит на Чондэ обвиняющим взглядом. – Мне не сложно, правда, – тот в ответ уверенно смотрит на Мина, – может мне заказать тебе обед? – Только если тебе тоже, – отвечает Минсок своим серьёзным голосом. – Хорошо, давай, – улыбается Чондэ и подходит к кассе. Минсок занимает свободный маленький столик. Чен делает заказ для него и Мина и расплачивается. Своими последними деньгами. После совместного недолгого обеда в кафе парни покидают парк аттракционов. Они неспеша доходят до развилки тротуара. Одна дорога ведёт к общежитию Чондэ, Минсоку же в другую сторону. Они останавливаются и неловко разворачиваются друг к другу. Чондэ говорит первым: – Тебя проводить? – Это я должен тебя провожать, – замечает Минсок, – я же старше. Чондэ тихо смеётся. Минсок тоже улыбается, совсем чуть-чуть. Даже не пытается это скрывать. После недолгой паузы Чондэ продолжает: – Ну что... Тебе понравилось? – Было... весело, – говорит Минсок и даже немного смущается, но чтобы Чондэ этого не заметил, смотрит в землю, – спасибо, Чен. Чондэ светится от счастья. Довольная улыбка расползается по его лицу. – Да без проблем, – радуется он, – ну ладно. Увидимся завтра. – Да, – Минсок наконец поднимает глаза, – до завтра. Они прощаются и расходятся в разные стороны. Минсоку на самом деле понравилось. Это было правда весело, и теперь даже не важно, прогулял он или нет. Если с Чондэ всё время летит так быстро, и, кроме того, интересно, то каково это – проводить с Чондэ весь день? Минсок ловит себя на мысли, что больше не отрицает. Ничего не отрицает. Ну да, ему понравилось. И что в этом такого? Чондэ и вправду не так уж плох. На самом деле, это не первый раз, когда он выручил Минсока. Вырвал из этой скуки простых серых будней. Минсок воспринимал его лишь как зазнавшегося выскочку, который всё покоя не даёт. Но всё оказалось не так, и теперь Минсок знает, что Чондэ, на самом деле, – добрый и хороший парень. И это даже хорошо, что он не оставил его в покое. *** Чондэ очень доволен. Даже несмотря на то, что потратил на Минсока все деньги, которые у него были. Последние сбережения. Всё, что осталось с последней подработки. Теперь нужно искать новую работу, ведь деньги с неба не посыпятся. Но Чондэ об этом не жалеет, ведь всё, что он хотел сделать, это провести время с Минсоком. Мин выглядел очень грустным и замкнутым. «Надеюсь, у меня получилось хоть немного поднять ему настроение.» Он идёт по аллее институтского парка. Смотрит в большие и высокие окна здания. Хоть ничего и не видно, но там явно пары в самом разгаре. Чондэ грустно ухмыляется. Он всё-таки просто взял и нарушил правила. Хотя всё же провести время с Минсоком для него важнее, чем пары в этом ужасном здании с этим ужасным директором. Вдруг Чондэ видит впереди скамейку, на которой сидит никто иной, как Чонин. Он задумчиво смотрит в землю и ничего вокруг не замечает. Чондэ тут же подходит к нему. – Чонин? – зовёт он. Чонин не отвечает, а просто смотрит на Чондэ. У него все глаза красные, как будто он только что плакал. – Почему ты не на парах? – спрашивает Чондэ, – что-то случилось? – Хён, – тихо произносит Чонин и смотрит парню прямо в глаза, – я хочу умереть. Чондэ удивляется, но не шарахается от него. Он садится рядом на скамейку, тянет Чонина поближе и крепко обнимает. Просто обнимает, без лишних слов. – Хён, – мямлит Чонин, – я не хочу, чтобы ты видел меня таким... Ну да. Это ведь Чонин. Крутой, весёлый, и уж точно не плаксивый. Мужественный, всегда добивается того, чего хочет. Это Чонин. И если он однажды заплачет – значит, произошло точно что-то серьёзное. Чондэ это понимает, поэтому надо разобраться со всем как можно скорее. – Просто расскажи мне, что случилось. *** Тем временем Минсок выбирает долгую дорогу к общежитию, ведь надо ещё купить новую обувь. Выходит на многолюдную улицу. Заходит в обувной магазин. Смотрит на деньги и понимает, что Чондэ дал их слишком много. Кёнсу стоит на автобусной остановке. Рассматривает таблицу, куда какой автобус едет и во сколько. Денег у него с собой достаточно, паспорт тоже есть, так что рвануть можно куда угодно. Только бы подальше от института. А что дальше – не известно. Это место уже давно ему опостылило. Самое главное, он успел попрощаться с Чонином. Хотя это и нельзя назвать плюсом, ведь Чонин не выглядел счастливым. Кёнсу так и думает о нём всю дорогу, с тех пор как покинул институт и добрался до этой остановки. Вдруг резко топает ногой и ругается себе под нос. Горло захватывает кашель. Ну почему всё так сложно. Всё должно было быть не так. Кёнсу утратил шанс. Шанс рассказать Чонину. Всё, о чём он так хочет сказать, но невысказанные слова всегда остаются комом в горле или, в лучшем случае, застывают на губах. Из магазина, находящегося прямо перед остановкой, неожиданно выходит Минсок. На нём новые стильные кеды. Мин выглядит довольным, хотя и не улыбается, и торопливо убирает что-то в карман. Кёнсу презрительно хмыкает и отворачивается. Шмагыет носом. Делает вид, что не заметил его. – О, Кёнсу, – слышится позади голос Минсока. Ну да, его так просто не провести. Он подходит к Кёнсу и смотрит прямо в глаза. – Почему не на парах? – спрашивает он. Кёнсу ничего не отвечает и отворачивает голову. Ищет хотя бы один автобус среди десятков проезжающих мимо машин. Должен же придти с минуты на минуту, так где? Всё это те раздражает. И всё же Кёнсу не может не отметить, что Минсок сейчас выглядит как-то не так, как прежде. И дело даже не в новой обуви, на которую До и не смотрел. Дело в чём-то другом. Минсок не улыбается, но выглядит счастливым. И хотя его лицо, как и обычно, старается не выдавать эмоций, глаза говорят сами за себя. Да и голос радостный. – А чего это ты такой весёлый? – наконец спрашивает Кёнсу слегка цинично. – Неужто так рад тому, что прогулял? – Сам-то где шляешься? – тут же перехватывает Минсок, – ещё и на автобусной остановке. Кёнсу срывается на поддельный и саркастичный смех. Минсок ему в глаза смотрит, а он избегает взгляда и пялится на дорогу. – Чондэ я тоже сегодня не видел, – подмечает Кёнсу как бы мимоходом, – это он тебя подговорил? Минсок не успевает ответить, так как к Кёнсу снова подкатывает кашель. Ещё и ветер поднялся. – Не кашляй на меня, – произносит Минсок невозмутимо. Кёнсу лишь бросает на него раздражённый взгляд и снова пялится на дорогу. Автобуса всё нигде нет, а люди уже скопились на остановке. – Ты простудился? – спрашивает вдруг Минсок. – Отвали, – не отрывая глаз от дороги бросает Кёнсу. – Тоже мне, – очень высокомерно и даже слегка обиженно произносит Минсок и отворачивается. Потом вдруг уходит. Кёнсу даже по сторонам смотрит, точно ли тот ушёл. Да: пошёл куда-то дальше по улице. Кёнсу облегчённо вздыхает и снова рассматривает расписание автобусов. С каждой минутой людей на остановке становится всё больше, пока она окончательно не превращается в муравейник. Люди орут, ходят туда-сюда, толкая Кёнсу в стороны, садятся в разные шумяшие машины на протяжении долгих десяти минут. Уже остановилось несколько до нельзя забитых автобусов, но Кёнсу не в один не сел. Он занимает место на скамейке и вздхыет. Слишком громко, слишком шумно, слишком одиноко, слишком много людей. Кёнсу закрывает глаза, а затем и уши. Он приходит в себя буквально через пару минут, когда осознаёт, что Минсок наклоняется над ним и бьёт по плечу. Кёнсу разжимает уши и с раздражением смотрит на Минсока. – Ну чего тебе? Минсок поднимает на его уровень глаз какую-то маленькую бутылку. Это лекарство. Видимо, от простуды. – У меня осталась сдача, так что я сходил в аптеку и купил тебе лекарство, – говорит Мин. – Ты, чувак, серьёзно? – спрашивает Кёнсу со всем его искренним непониманием в глазах. Минсок суёт ему лекарство прямо в руки и садится рядом. – Кёнсу, а ты не знаешь, что у Чондэ на груди? – вдруг спрашивает Минсок с равнодушным лицом. Кёнсу тут же поворачивается на него с удивлённым лицом. Смотрит как на ненормального. – Ты больной? – Я сказал что-то не так? – спрашивает Минсок, но тон его всё ещё безразличный. Кёнсу не успевает ответить, как подкатывает кашель. Он сжимает в руках лекарство, но принимать его не хочет. – А почему Чондэ такой популярный? – Минсок продолжает расспрос. – Может быть хватит? – раздражается Кёнсу. – У тебя все мысли только о Чондэ или что? – Заткнись и выпей своё лекарство, – тут же произносит Мин. Кёнсу недовольно шмыгает носом и нехотя открывает бутылку. Делает один глоток этого противного лекарства. Вдруг к уже полупустой остановке подходит полупустой автобус. Он останавливается и, стоит только дверям открыться, Кёнсу вскакивает и молниеносно забегает внутрь. Минсок, переосмыслил происходящее секунд через пять, тут же метается за ним, и успевает попасть внутрь в самую последнюю секунду. Двери закрываются и автобус трогается. – Что ты делаешь?! – кричит Кёнсу. – Сталкер чёртов! – Я хочу услышать ответ на вопрос, – невозмутимо отвечает Минсок. Кёнсу сначала закатывает глаза, потом раздражённо вздыхает и тихо бубнит себе под нос: – Господи, за что мне всё это... – Денежки за проезд передаём, – вдруг из ниоткуда возникает милая улыбчивая кондукторша и протягивает руку к Минсоку. – Что? – переспрашивает Минсок. – Денежки дайте пожалуйста, – улыбается девушка и настойчивей тянет свою тонкую руку. – Эм, я... – Минсок неловко смотрит по сторонам и под ноги, но его глаза не выдают растерянности, – у меня нет... – Как это нет?! – добрая и милая кондуктора вдруг резко меняется в лице и превращается в злую и разгневанную тётку. – Ну если нет денежек, то мы сейчас тебя отсюда выпрем! – Спокойно, – вдруг встреввет Кёнсу и прикрывает Минсока вытянутой рукой, – я за двоих плачу. Он достаёт из своего кошелька деньги и протягивает злой кондукторше, которая вмиг превращается обратно в милую и добрую девушку и благодарит. Кёнсу снова раздражённо вздыхает и садится на место у окна. – Я потом верну, – сообщает ему Минсок и садится на соседнее сиденье, – куда, кстати, едем? – Понятия не имею, – отвечает Кёнсу на "отстань". – В смысле не имеешь? – Минсок спрашивает, – ты так долго таблицу автобусов разглядывал и не знаешь, куда едешь? – Без разницы куда, – произносит Кёнсу и со злостью смотрит в окно, – всё равно оттуда я больше не вернусь. – Почему? – спрашивает Минсок и заглядывает Кёнсу в глаза, отражающиеся в стекле. – С каких пор ты в этом заинтересован? – бесится Кёнсу и переводит злой взгляд на Мина, – что, настроение слишком хорошее? Минсок тут же отворачивается и задумчиво смотрит в пол: – Возможно. Кёнсу цокает и снова отворачивается. Автобус едет своей дорогой по Сеулу, такому противному для До городу. Надоело уже. Ужасный город, ужасные люди. Кёнсу разглядывает их в окно. С каждой секундой автобус разгоняется всё больше, и в конце концов парень устает смотреть на эти быстро меняющиеся картинки. – Я хочу сбежать, – он говорит в пустоту. – Куда? – спрашивает Минсок, – и почему? – Можно меньше вопросов? – бросает Кёнсу раздраженно и даже слегка обиженно. – Просто хочу уехать и не вернуться. – И куда дальше? – невозмутимо спрашивает Минсок. – Никуда, – отрезает Кёнсу, – узнал, что хотел? Теперь оставь меня. – Знаешь, когда-то я тоже хотел сбежать, – произносит Минсок, смотря на свою новую обувь, – просто взять и уехать, и больше никогда не возвращаться. – И? – Ну, я понял, что это не выход, – продолжает Мин, – и вообще, если бы я тогда это сделал, то сейчас бы ничего этого не было, и я бы никогда не встретил Ч- Он тут же замолкает. Какого чёрта? И вправду, настроение слишком хорошее? Давно такого не бывало. Такого хорошего настроения у Минсока. Иной раз хочется взболтнуть лишнего. – Чего? – спрашивает Кёнсу. – В общем, нельзя тебе уезжать, – констатирует Минсок. Кёнсу хмыкает недовольно. Автобус останавливается, прибывает к остановке. Двери открываются. Минсок вдруг внезапно вскакивает с места и также внезапно хватает Кёнсу ща руки. Со всей силой поднимает с места и тащит к выходу. – Ты что делаешь? – кричит Кёнсу и сопротивляется как может, но Минсок слишком сильный, – я зря что ли деньги заплатил? Мин вытаскивает парня из автобуса, придерживая за руки мёртвой хваткой. Оказавшись на твердом тротуаре, Кёнсу наконец вырывает руки. Автобус закрывает двери и едет дальше, оставляя их на остановке. – Что за?! – кричит Кёнсу. – Тебе нельзя уезжать, Кёнсу, – деловито произносит Минсок, – ведь Чондэ расстроится. Кёнсу непонимающе глядит ему в глаза. Минсок понимает, что только что сказал, и сразу заливается краской. – В смысле, все расстроятся! – Чёрт, ну ты и странный, – хмыкает Кёнсу и обходит Минсока, но тот хватает его за руку. – Мне не хочется это говорить, но я не могу тебя отпустить, – произносит Минсок. – Перестань останавливать меня, – говорит Кёнсу и пытается вырвать руку, но безуспешно, – я плохой человек. – Это вообще не имеет значения, – сообщает Минсок и равнодушно тянет Кёнсу за руки вперёд за собой. – Тогда зачем ты так сильно стараешься удержать меня от побега? – Чтобы другие не волновались, – деловито отвечает Мин, – так что не думай, что ты подружились. Я просто беспокоюсь о Чунмёне и остальных. Кёнсу пфыкает и начинает вырываться ещё сильнее, пока, наконец, Минсок его не отпускает. Тогда До облегчённо выдыхает и садится на скамейку, стоящую как раз рядом и свободную. Опирается на руки. – Хэй, – Минсок близко подходит к нему и слегка наклоняется, – ты же не хочешь, чтобы они волновались, верно? – К чёрту твой альтруизм. Минсок вздыхает, понимая, что ситуация безнадёжна. Он соврал, когда сказал, что делает это не ради Кёнсу, а ради остальных. Глядя на До, Мин вспоминает, как сам однажды сбежал. И ему не хочется, чтобы такой человек, как Кёнсу, пропадал. Тонул во всей этой жиже безысходности. В тот раз Минсока остановили его родители, но Кёнсу никто не останавливает. Если не он – то кто? – Кёнсу... – зовёт он. – Да пошёл ты! Как же мне это всё надоело!!! – Кёнсу вдруг срывается и громко кричит, пытаясь выплеснуть все накопившиеся эмоции, и ударяет рукой по скамейке, – все преподаватели постоянно со мной спорят, никто не хочет меня слушать, они только и могут, что выгнать за дверь!!! Тупой институт, не понимаю, зачем я вообще туда поступил, если в нём всем всё равно на меня плевать, ещё и Чонину никак не могу признаться- Кёнсу вдруг округляет глаза и закрывает рот рукой. В панике смотрит на Минсока: услышал он или нет? Судя по охуевшему взгляду Минсока, он услышал. – Ты... – Никому не говори! – Кёнсу даже не даёт Минсоку что-либо сказать. – И в-вообще, ты ничего не слышал! – Успокойся, Кё- – Если кому-то скажешь – убью! – Кёнсу чувствует, как краснеет. Но лицо его старается выражать злость и угрозу. В целом это выглядит странно. – Да не буду я никому говорить, – наконец произносит Минсок. У него уже не безразличные и даже не радостные глаза. Они просто охуевшие. – В конце концов нет ничего такого, что ты хотел признаться Чонину в чувствах... – Тихо ты! – шипит Кёнсу и прикладывает указательный палец к губам, – нельзя, чтобы кто-то услышал. – Боже, в этом нет ничего такого, – говорит немного подуспокоившийся Мин, – парням тоже могут нравиться парни. Кёнсу бросает на Минсока недоверительный взгляд. – Тебе нравится парень? – Нет, – перехватывает Минсок, – мне вообще никто не нравится. Я просто сужу по Чанёлю и Бэкхёну. Кёнсу вздыхает и отводит взгляд. Всё-таки и вправду полегчало. Выпустил гнев, как-никак. Теперь, вроде, и уезжать даже перехотелось. Правда, Минсок напрягает. Кёнсу думает и поднимает голову вверх. Рассматривает весеннее небо. Сегодня пасмурно. Также, как и у него на душе. – Точно никому не расскажешь? – уставши спрашивает Кёнсу. – Точно, – спокойно отвечает Минсок. – Никому-никому? – Обещаю. – Тогда поехали обратно.