Будь только моим. Вечно

      Сильно чувствовалось напряжение в комнате. Никто не двигался, они старались как можно меньше дергаться и даже дышать, особенно Флеш. Тишина неприятно давила на уши и мозг. Ты вроде не один, но все равно один. Так противно. Хочу, чтобы все побыстрее закончилось и мы были одни. Хочу чтобы нам уже никто не мешал. Противно.       Руки начали предательски дрожать. Опять. Пусть это было не сильно заметно со стороны, но почувствовать можно было, особенно если у тебя к горлу приставлен нож.       Я хотел уже что-то сказать, но в горле застрял ком, что б его. Он будто забирал у меня возможность нормально дышать. Хотелось вдохнуть полной грудью, но я не мог. Было больно. Что-то сильно сжималось внутри. Теперь хотелось, чтобы этот чертов ком в горле уже окончательно перекрыл дыхательные пути, каким-нибудь образом, чтобы я мог просто задохнутся и сдохнуть. Я устал это терпеть. Устал терпеть их, устал терпеть эти чувства, эти эмоции, всё. Но я понимал, что мне стоит оставаться в живых ради него. Ради Эля. Он всегда давал нам надежду и подбадривал нас, даже когда мы откровенно подыхали. Никто так не мог. Только Эль.       Я понял, что все это время смотрел на свою руку, ничего не замечая. Понял я это по тихим всхлипам. Я приподнял голову и понял, что это был тореадор. Что-то сильно кольнуло. Резко вернулась возможность говорить.       —Ч-что такое? Почему т-ты плачешь? , — я попытался как можно осторожнее говорить, всеми силами выдавливая из себя мягкую улыбку.       В ответ тишина. Всхлипы продолжаются. Слезы быстро стекают по когда-то ярким розовым щекам к подбородку, а после падают либо на пол, либо впитываются в одежду. Он весь дрожал. Не так как я. Было видно четко дрожащие руки и ноги. Оцепеневший взгляд, устремленный на горло заложника, к которому был приставлен нож.       У меня огромная власть над моментом. Я могу просто так взять и перерезать горло Флешу. Если мне что-то не понравится, если кто-то сделает что-то не так или если просто что-то пойдет не так. Это такое… приятное чувство. Чувство власти.       Та улыбка, которая должна была быть мягкой, переросла в оскал. Глаз начал подергиваться.       Терпение тлело с каждой секундой все сильнее, словно зажженная бумага. В конце концов, я устал и уже начал сильнее давить на шею скоростного ножом, проводя им в сторону. Потекла кровь. Она стекала вниз по шее к белой кофте, пачкая ее. Было забавно наблюдать и слышать то, как он старается не кричать от боли. Лишь сдавленно шипит.       А Эль все еще плачет. Не рыдает, но слезы текут так, что их, в принципе, невозможно сдержать. А он и не пытается. Он просто стоит, весь зажавшийся, как мелкий зверек перед хищником, чуть подрагивает, а из глаз текут реки слез, которые слегка поблескивают.       — Эль, хватит плакать, — не выдержав, произнес я уже более холодным голосом. Это звучало как команда собаке, что-то вроде «сидеть». Но я беспокоился. И эти капли беспокойства можно было услышать. Но, видимо, слышу их только я. Я не хотел, чтобы взгляд Эля был безжизненным, стеклянным, от слез.       — Пожалуйста… прекрати плакать…я делаю только лучше…поверь мне…       —…       —…Давай так, я даю тебе выбор и в зависимости от твоего ответа решатся дальнейшие действия, хорошо?       Чуть видимый кивок. Глаза, которые смотрят лишь на меня.На меня и только на меня. Они уже покрылись пеленой от слез. Хочется просто подойти, аккуратно взять его за щечки, мягко поцеловать в лоб, вытереть слезы и крепко-крепко обнять. И никуда не отпускать и никому не отдавать.       — Хорошо, тогда… кого ты выберешь: меня или Флеша?       Снова эта тишина. Только в этот раз не было никаких всхлипов со стороны Эля, или же попыток нормально дышать со стороны Флеша. Я ослабил хватку и перестал держать нож вплотную у шеи скоростного. Такое чувство, будто мы все втроем могли слышать сердцебиения друг друга. От волнения сердце колотилось в более бешеном ритме.       — Даю тебе пять секунд на ответ.       Каждая секунда тянулась мучительно долго, словно пять минут или целый час. Все застыло в напряжении. Страшно было даже дышать, разрушая эту идиллию.        Ответа все никак не было. Так сложно, да? Ну же, просто скажи «Я выбираю тебя, Алекс»! Почему ты просто не скажешь эти чертовы четыре слова! Просто. Скажи. Мое. Блядское. Имя. Твою. Мать.       Терпение исчерпывалось все больше и больше. Сгорало, как зажженная спичка. Мне не терпелось услышать свое имя из его уст. Хочу снова услышать этот, пусть и сипловатый, чуть хриплый и слабый голос. Я хочу просто услышать как он говорит. Хочу с ним болтать о каких-то пустяках или еще о чем-нибудь. Но, наверное, я слишком много пока что хочу. Пусть он сначала просто назовет мое имя. Мое имя.       Но я не слышал ни единого звука. Была все та же тишина, окутывающая со всех сторон.       — Последний шанс. Три… Два… Оди-       — Постой!       — Уже выбрал? Я бы на твоём месте побыстрее бы соображал, — с усмешкой сказал я.       — Я… Я выбираю тебя, — Эль быстро опустил взгляд на пол, а после вновь посмотрел на меня.       — Ох, правда? Как же я рад этому! Скажи, пожалуйста, что ты меня любишь! Скажи это, пожалуйста!       — Ч-что? Но-       — СКАЖИ, ЧТО ЛЮБИШЬ МЕНЯ! — я резко прервал клона своим криком.       Вновь наступила тишина. Крик отдавался эхом в комнате пару секунд, но все ещё продолжал звенеть в голове.       Я продолжал злобно смотреть на Эля, ожидая от него те самые заветные слова. Я сверлил его взглядом и, скорее всего, уже мог бы просверлить в нем неплохую дырень своим испепеляющим взглядом. Элю из-за такого взгляда было очень не по себе.       — Ты будешь говорить? Просто скажи эти три слова… Это все, что я от тебя требую сейчас. Неужели это, блять, так сложно?! — я не выдержал и все же начал говорить, переходя на небольшой крик под конец.       — Л-ладно… Я тебя… Люблю…— Эль сказал это довольно тихо, едва можно было расслышать слова, а я хотел полностью и хорошо слышать от него эти слова. Слова, произносимые этим прекрасным голосом, который не сравнить ни с чем.       — Скажи это громче, иначе я сейчас же прикончу Флеша! — все же, моим козырем в рукаве и предметом для манипуляции был Флеш, который все ещё находился у меня в заложниках, с приставленным к горлу ножом.       — Я… Тебя люблю…— было слышно громче, но мне хотелось ещё. Ещё громче, ещё отчётливее.       — Что в моих предыдущих словах ты не смог понять? Ты должен сказать это громче иначе я никого не отпущу!       Я знал, что он просто так не убежит и не бросит просто так Флеша. Да даже если бы такое произошло, я сначала убил бы скоростного, с затем догнал бы Эля. Он далеко не убежит. Ему не куда бежать.       Тореадор набрал побольше воздуха в грудь, выдохнул и наконец сказал, — Я люблю тебя, Алекс! Правда-правда. Очень сильно. Я люблю тебя и только тебя.       Я был вне себя от радости. Это самый лучший Момент в моей жизни! Просто неописуемо! Я снова широко заулыбался, а глаза вновь засияли. Это то, чего я так долго ждал. Это первый шаг к нашему счастью. Шаг, к которому я сделал весь этот нелегкий путь, полный лжи, ревности, гнева и убийств. Ещё совсем чуть-чуть и я добьюсь того, чего желал с того самого дня, как только влюбился в Эля.       — Ах, это так чудесно! Я тоже очень сильно тебя люблю! И я сделаю всё, чтобы мы были вместе!       Один взмах рукой в сторону. Одна рана на шее. И вот один труп на полу. Флеш ещё какое-то время задыхался в собственной крови, пытаясь остановить кровотечение руками, но все было тщетно. Он продолжал хрипеть, стонать и кашлять от боли, валяясь на полу, ещё какое-то время. После же он перестал издавать звуки и замер на полу с испуганным лицом, пытающимся просить помощи.