***
Неминуемо приближался день свадьбы. Имеет ли он право жениться? С одной стороны, он же обещал Эмме… и он её по-прежнему любит… А с другой, какое это имеет значение, если окажется, что Хайд всё ещё живёт в нём и обладает властью? Ещё бы хоть немного времени, чтобы понять, чтобы проверить… Но времени у него нет. Если он не явится на свадьбу, то нанесёт громадное оскорбление и Эмме и сэру Денверсу. Эмма будет потеряна для него навсегда. И работа в госпитале святого Иуды скорее всего тоже. А возможно и любая другая приличная работу. Его-то и сейчас терпят в обществе во многом, благодаря сэру Денверсу. А так он окончательно рискует стать парией. Конечно, средств ему хватит надолго, но без врачебного статуса он потеряет доступ к большинству препаратов. Все его исследования окажутся вне закона, и он вряд ли когда-нибудь сможет их применить и помочь отцу или кому бы то ни было ещё. Получается, он должен рискнуть Эммой, её благополучием, а может даже жизнью, ради своей цели, ради всего того, над чем он работал все эти годы… Нет, это слишком сложный выбор. Он откидывается на спинку стула и прикрывает глаза. И тут же видит кровь на руках и мёртвую девушку перед собой. — Нет! Только не это! Нет, нельзя допустить, чтобы и с Эммой что либо случилось. Но что же делать?***
До последнего момента Генри не может определиться с выбором. Он уже собирается, но по-прежнему медлит, думая, правильно ли он поступает. Но Хайда же нет? Сколько ему ждать и как понять? Уже перед выходом, он возвращается в кабинет и достаёт из ящика стола револьвер. Если он почувствует приближение Хайда, то убьёт себя. Всё просто. Эмма не должна столкнуться с Эдвардом Хайдом. Никто больше не должен с ним столкнуться. Если это означает смерть Генри Джекилла, то он готов умереть. Лишь бы не видеть больше ничью кровь на своих руках. Но сумеешь ли ты это сделать? Ты не смог сделать этого раньше. Люси мертва, а ты ничего не смог сделать. Откуда эта уверенность? Уверенность ли это? Или просто страх и малодушие? Он замирает перед входом в церковь. Последний шанс уйти, если войдёшь, пути назад не будет. И Генри входит.***
Эмма пытается делать вид, что с ней всё в порядке. Для гостей. Для отца. Она не должна показывать волнение большее, чем ожидают от невесты накануне свадьбы. Но волнуется она больше. Гораздо больше. В последние дни она почти не спала. Она держала слово и не пыталась связаться с Генри. Но надеялась, что он объявится сам. Этого так и не случилось. Означало ли это, что он не достиг успеха? Что с ним происходило всё это время? Эмма не знала. Она вспоминает страшные слова, прочитанные в дневнике: «Я стал опасен. Я опаснее любого зверя, вырвавшегося на свободу». Эмма видела Хайда, и Генри сам подтвердил всё. Правильно ли она поступает? Не зря ли убедила его? Быть может, Джекилл был прав и им действительно стоило разорвать помолвку? А придёт ли он вообще? Что если у него ничего не вышло и он решит, что их свадьба всё-таки не должна состояться? Генри практически влетает в здание церкви, за мгновение до того, как казалось уже кто-то готов был озвучить, что «жених вновь подозрительно задерживается». Облегчение Эммы сменяется волнением и немым вопросом: ты смог? Генри незаметно кивает в ответ. Но… как-то неуверенно? Или это ей только кажется? — Не важно, — она гонит плохие мысли прочь, — он пришёл, сейчас их обвенчают, а со всеми проблемами они будут разбираться после. Они справятся. И Эмма не замечает точно такой же немой разговор между Джоном и Генри. Но что-то происходит. Что-то происходит с Генри. Ему плохо. Ему плохо, но он пытается сделать вид, что всё в порядке, убеждает продолжить церемонию. Но кошмар настигает его. Настигает их всех. — Здесь нет никакого доктора Джекилла, здесь есть только Эдвард Хайд, — слышит она голос, похожий на звериный рык, и видит того же страшного человека, которого видела в лаборатории Генри. Никто не успевает ничего сделать, прежде чем он раскидывает гостей, хватает её и тянет вверх по ступеням, угрожая убить, если кто-то приблизится. — Генри! Генри, я же знаю, что это ты, ты здесь. И ты никогда не причинишь мне вреда! Генри! — Джекилл слышит голос Эммы откуда-то издалека и приходит в чувства. Никакой боли, никаких судорог и припадков. Буквально один взгляд и фраза Эммы, и он трансформируется из Хайда в Джекилла и… понимает, что произошло. Он не смог, Хайд был здесь. Хайд всё ещё здесь и он не допустит, чтобы та, кто так легко может вернуть контроль Джекиллу оставалась жить. Кто знает, может и Люси была способна на такое? Но она не пыталась, и вопрос этот более не имеет смысла. — Ты же не мог сам решить, должна ли состояться эта свадьба, — слышит доктор чужой ненавистный голос в своей голове, да, Хайд здесь даже без трансформации, — так что я просто тебе помог сделать выбор. Почему же ты теперь не рад? Джекилл как можно скорее поднимается вверх по лестнице, подальше от Эммы, как можно дальше… Достаёт револьвер… — Нет, даже не надейся, я не позволю тебе убить себя, — Хайд присутствует в теле и сознании Джекилла практически наравне с ним. Его левая рука, рука Хайда, удерживает правую и не даёт даже направить пистолет на себя. Мысль приходит быстрее, чем Хайд успевает её понять и отреагировать, и Джекилл кидает пистолет Джону. — Сделай это, Джон! Освободи меня! Освободи нас всех! — просит он Аттерсона, — Ну же Джон, пожалуйста! Стреляй! — Нет, Джон! Нет! Не стреляй! Генри, нет! — слышит он возглас Эммы. Джон всё же решается на выстрел. Вспышка боли, беззвучный крик Хайда и конец... — Прости, отец… Эмма… — Джекилл умирает с именем невесты на устах, протянув руку в её сторону, но так и не успев ничего сказать. Её мир рушится. Уже второй раз за последние полчаса. Джекилл мёртв. Её Генри мёртв. Это навсегда. Джон убил его. Нет, нет, Джекилл сам хотел этого, Джон не виноват, Генри сам попросил его выстрелить. Но… почему он это сделал? Почему именно сейчас? Ведь Хайд отступил, быть может, с ним можно было справиться… Осознание приходит внезапно и тяжким грузом ложиться на плечи Эммы Кэрью. Джекилл погиб, чтобы не навредить ей. Она была права, он не мог причинить ей вреда. Это она настояла на свадьбе. А значит, это и она виновата в том, что сейчас он мёртв. Как она сможет дальше жить без него? Она не представляет своей жизни без него. И тем более не представляет как жить без него, зная, что он мог бы быть жив, если бы она его не переубедила? Пусть и не с ней, но жив! Как ей теперь жить с этим чувством? Как? И некому в этот миг объяснить ей, что никто не в силах спасти человека от самого себя. Также как она не могла спасти Генри Джекилла, так никто может спасти её, не успевает уберечь от шага вниз на каменные плиты храма…