you smile brighter than anyone

Том не спал всю ночь. Он думал о Торде, сидя на подоконнике. Окно было открыто и в комнату пробирался свежий воздух, растекаясь по ней. Небо сияло. Сияло миллионами звёзд. Том задумался. Правильно ли он делает? Правильно ли по законам этой вселенной, что он жив? Его терзало это чувство. В груди все перемешалось. Не осталось этого тепла и счастья, которые всегда с ним были. Осталось лишь противное чувство. Чувство ненужности и ошибки. Его голова благополучно обвалилась на белый, деревянный косяк. Луна освещала улицу. Её свет падал на землю и отражался в некоторых окнах домов. Но Том не обращал внимания на это. В уголках глаз начали скапливаться слезы. Он чувствовал себя ужасно. Ведь не привык плакать от собственного отвращения. Он пытался вытереть их рукавом свитера, но их становилось всё больше. Том вспоминал это чувство. Чувство, когда он был реально счастливым. Но сейчас… Сейчас было абсолютно другое. Он хотел вернуть эти чувства. Он хотел снова их почувствовать. Он хотел снова быть живым. Томас тихо заплакал в звенящей тишине. Свитер мешал. Он снял его с себя и обнял светло-желтую вещь одежды. Под ним осталась лишь белая рубашка с розовыми линиями на ней. Слезы стекали по его персиковым щекам и разбивались об ткань. Он не мог терпеть. Он был слишком слаб, даже для этого. Листва деревьев шуршала от проносившегося ветра. Томас вытирал свои слезы, но они отчаянно продолжали идти. В этих маленьких кристалликах отражался весь свет, какой только был. Но он ведь просто не хотел, чтобы Торд уходил. Он хотел, чтобы он не возвращался в это ужасное место, которое даже сам Ларссон уже наверное перестал называть «домом». Это, скорее, сущий кошмар, который повторяется для него раз за разом. Который проходит по одному и тому же кругу каждый день, но который приходится терпеть. Но Торд ведь обычно ночью тоже сбегал, так?.. Просидев так еще минут 6, он успокоился, но осталось неприятное ощущение после этого. Он положил свитер на кровать и пошёл в ванную комнату. Включив там свет, Том посмотрел на себя. Места под глазами были красными из-за слёз. Щёчки, лоб и аккуратный носик пылали. Заколка еле держалась на волосах и выглядела не опрятно. Пластыри на носу и правой щеке немного смягчали всю эту картину, да и то не сильно. Он отклеил их, после чего его лицо смотрелось не очень красочно. Включив кран, Томка начал умывать свое лицо, особенно глаза, холодной водой. Рукава рубашки немного намокли, впитав в себя воду, но его не очень волновало это. Он ещё несколько секунд смотрел на себя, но потом выключил воду. Потом Томас снова взял упаковку пластырей, которые были разбросаны чуть ли не по всему дому, и достал оттуда пару штук. Он приклеил пластырь лилового цвета на переносицу и светло-голубой на место немного дальше подбородка. Примерно под щекой. И вот. Он выглядит примерно так же, как и раньше. Кроме улыбки. 'Надеюсь, это чувство уйдёт примерно под утро…', — думал он про себя. Ты такой наивный, Том.

***

Торд, спустя около 12 часов, проснулся. Он приподнялся на своих локтях, доставляя в голову неприятную боль. Он не помнил, что вчера произошло, где он находится и тому подобное. Его приветствовали солнечные лучи солнца, которые светили в окно. Замерев, он начал вспоминать, что произошло. Не прошло примерно и минуты, как он вспомнил про Тома. Потом про их объятия. Как он лечил ему шею. И как он упал без сознания. 'Какого черта? ', — только этот вопрос был в его голове. Он встал с дивана, убрав плед на его конец и начал внимательно оглядывать комнату. Все было абсолютно так же, как и тогда. Ничего не изменилось. Он прошел на кухню, где сидел Томас. Сейчас он был в желтом кардигане и нежно розовой футболке. У него в руках была бирюзовая кружка с крепким кофе внутри. Оно не было разбавлено сливками или что-то на подобии того. Торд, немного потупив, подал голос. — Привет? Томка повернул голову на источник звука. Его лицо выражало… Ничего. Не было этой улыбки, похожую на первые звезды. Как будто лучики солнца потухли, сумерки стали гуще, а мороз крался по улице и коже. Но даже несмотря на это, Торд понимал одно. Это ненадолго. — Том, что случилось? — Ничего… — Тогда почему после твоего чая я отключился? Тому было страшно. Ему была страшна его реакция на это. Вдруг они больше не будут друзьями или хотя бы знакомыми? Вдруг Торд просто вычеркнет его из своей жизни? — Том, ты отве- — Прости! Я не хотел, чтобы ты уходил, и я не мог просто так тебя отпустить! На глаза наворачивались горячие капельки. Жалко. — Я п-просто… Я не мог смотреть, как ты уйдёшь, оставив меня здесь одного! Я ПРОСТО НЕ МОГ! Он не сдерживал себя и впервые повысил свой голос на Торда. Не из-за радости. А из-за отчаяния. Торд был поражён. Он был растерян и не знал, что делать. Он же не опустится до того, чтобы обнимать черноглазого мальчика, да? Или… Торд глубоко вздохнул. — Послушай… — Нет, Торд! Ты меня послушай! Я отвратителен, ведь я сделал это! Том встал со своего стула. Он выглядел сейчас разбито и довольно… Жалко. Так легко сломался. Но у всех свой предел. Этого забывать нельзя. Никогда. Торд психанул и грубо подтянул к себе, как бы стукнув об грудь и заставляя молчать. Такие были у него объятия. Том этого не ожидал, поэтому издал тихий писк. Он немного затрясся, боясь действий Торда. — Тихо ты… Не ной… Всё хорошо. Ты же хотел как лучше, да? Томка кивнул на это. Он ведь правда не хотел навредить ему, да? — Ну вот и всё. Хватит плакать. Все же живы. Том последовал его логике и просто приобнял того в ответ. Не хотелось сейчас спорить с Тордом или что-то подобное. Резко, Торд взял лицо Тома и большими пальцами начал вытирать слезы. — Не реви! — я… я не буду… хехе… И вот. На его лице заблистала заветная улыбка. С помощью которой, можно было зажечь этот огонёк надежды. Который заставлял двигаться дальше. Торда это радовало, но он прятал это. Прятать чувства. Многие привыкли к этому. Торд тоже. И это нельзя отрицать насчет Тома. — Всё? Спокоен? — Да… я… Спасибо! И он снова счастлив, как маленький ребёнок. Торд отпустил младшего и посмотрел на чашку с кофе. — Не думал, что ты пьешь это. — Ну… Бывает временами! — Ты даже не разбавил его. — Я сахар положил. — Ну и сколько же? — Всего-ничего. — Ну сколько? — Полторы ложки. — Это мало для тебя. - …Столовых. На этом моменте, Торд поперхнулся воздухом, пытаясь не заорать матом. Ведь… Какого черта он абсолютно здоров? У него нету никаких заболеваний? Диабет? Нет? Разве так не должно быть? Такое вообще возможно? Торда начали мучать эти вопросы. Хотя… Другого ожидать от Тома и не следует. Он выглядел, как маленький комочек пастели с мятными леденцами. Он практически всегда блистал. Он был уникален. Тому явно не хватало ещё взбитого крема на его волосах, в которых будет спелая вишенка и посыпка. Тогда можно будет его на все сто процентов считать приторно-сладким мальчиком. Он всегда рассказывал что-нибудь с неподдельным интересом. И это притягивало Торда. Your little brother never tells you but he loves you so. You said your mother only smiled on her tv show. Неожиданно, Том начал тихо напевать одну песню. Торд услышал её, ведь она была ему знакома. Он знал её строчки наизусть. Том увидел этот энтузиазм в его глазах, поэтому начал петь громче, начиная слабо стучать ногой, набивая ритм. You're only happy when your sorry head is filled with dope. I hope you make it to the day you're twenty-eight years old. Торд услышал, как его голос повысился, поэтому начал подключаться к Тому. Образовывался настоящий дуэт из противоположностей. You're dripping like a saturated sunrise. You're spilling like an overflowing sink ~ Они уже вместе пели эти строчки. Они настукивали ритм этой песни и смотрели друг на друга улыбаясь. You're ripped at every edge but you're a masterpiece. And now i'm tearing through the pages and the ink ~ Том подошел к Торду ближе. Он аккуратно взял его руку и сплёл со своей, заключая их в замок. Торда это немного смущало, но он не разорвал этот контакт. Everything is blue: His pills, his hands, his jeans. And now i'm covered in the colors pull apart at the seams. And it's blue ~ And it's blue ~ Том поднял их руки перед ними, быстро заключив в замок и вторую. Их руки плотно прилегали друг к другу, и черноглазка, тихо посмеиваясь, не собирался прекращать это. Торд лишь укрепил эту связь и продолжил петь с Томом, но уже увереннее. Everything is grey: His hair, his smoke, his dreams. And now he's so devoid of color, He don't know what it means. And he's blue ~ And he's blue ~ В комнате раздавалось пение двух мальчиков. Они дополняли друг друга. По отдельности, они лишь два человека. Со своими мыслями, проблемами и другим. Но вместе, они нечто большее. Это нельзя описать конкретным словом или вообще. Это можно лишь доказать своими поступками, выборами и решениями. И они доказывали. Ведь они этого хотели.