Старший брат

Гудящую, переполненную тяжелым дыханием и влажным причмокиванием тишину разрывает пронзительный телефонный звонок, заставляя Сехуна испуганно вздрогнуть и отшатнуться от Лухана, разрывая поцелуй. Что они только что делали? - Алло, - спокойный тон ошеломляет Сехуна. Тот с замешательством вскидывает на Лухана потерянный взгляд и судорожно выдыхает - на его лице нет и малейшего намека на то, что творилось между ними буквально пару мгновений назад… - Сегодня обязательно? ...в то время как в штанах у Сехуна возбуждение тяжело и щекотно тянет вниз. Спохватываясь, Лухан все же оборачивается к Сехуну и улыбается. Так же, как и в первый момент их встречи – легко и свободно. - Хорошо, Исин. Я все тебе отнесу. Только завтра. И Сехуну становится отчего-то стыдно. Настолько, что он чувствует, как скулы опаляет яркий, непривычный румянец. Он непроизвольно сжимается, опуская подбородок на долю дюйма, но не отводя теперь по-детски обиженного взгляда от Лухана, который все ещё внимательно смотрит ему прямо в глаза. Нагло и уверенно. Неожиданно Сехуна настигает желание топнуть ногой, начать возмущаться и размахивать руками, доказывая… А что доказывая-то? Сехун не знает. Ему просто внезапно хочется заставить Лухана пожалеть о своей равнодушной реакции, и не важно - как. Это же был первый поцелуй Сехуна с парнем! Первый! И уже плевать на тот факт, что заострять свое недовольство следует как раз таки на том, что с парнем. Но его сейчас больше злит то, что Лухан к их поцелую – к поцелую с Сехуном, если быть точным в претензии – относится совершенно наплевательски. - Что такое? – до жути непринужденно и однотонно интересуется Лухан, сбрасывая вызов и опуская телефон обратно в задний карман джинсов. – Ты чего такой хмурый? Не понравилось? А вот сейчас от всего его существования разит насмешкой. Но не злой, что удивляет Сехуна чуть-чуть больше всего предыдущего. Его выбивает из колеи такое поведение – настолько ветреное, развязное, граничащее с абсурдностью и легкой пошлостью. Сехун прикусывает внутреннюю сторону щеки. - Какого хр… - Парни! – его было язвительную и возмущенную тираду прерывает резкий голос отца. Оба поворачиваются к входной двери и видят недовольного мужчину с расстегнутыми верхними пуговицами рубашки и небрежно развязанным галстуком. - Вы чего тут, как бабы застряли? – буркает он, переводя взгляд с одного на другого. – А ну живо в гостиную! Мать уже извелась вся! На слове «мать» содрогаются как Сехун, так и Лухан. И только мужчина не желает замечать этого несколько интимного обращения, которое он допустил в разговоре ещё до того, как они стали полноценной семьей. Сехун невольно цепляется за предположение, что Лухан сейчас начнет возмущаться в ответ на такое фамильярное отношение… - Конечно. Простите нас, господин О. Мама и вправду может волноваться, - но в противовес его ожиданиям тот легко улыбается и, даже не взглянув в сторону Сехуна, направляется прямо на отца. Мужчина, скорее всего одолеваемый теми же терзаниями, что и сын, отводит взгляд и позволяет парню свободно пройти в коридор, не дожидаясь их. Лухан, не оборачиваясь, направляется в сторону зала. Сехун смаргивает и как-то отдаленно отмечает, что возбуждение спало. - А ты чего стоишь? – кидает мужчина, смерив мальчишку подозрительным взглядом, под которым по телу Сехуна пробегают мурашки. Теперь он будет думать, что отец догадывается, какими непотребствами они сейчас занимались… – Давай, умывайся – выглядишь хреново – и за мной. Нам надо кое-что вам сказать. И он, разворачиваясь, скрывается за дверным проемом. Сехун вымученно выдыхает, небрежно зарываясь пальцами во взъерошенный затылок, и поворачивается к зеркалу. Отец прав. Выглядит он просто паршиво… *** - Мы думали уйти и оставить вас одних. Вы же не против? – интересуется Лисан, вдевая тонкую руку в плащ, что держит за её спиной отец. – Не волнуйся, Сехун, - её пухлые губы приоткрываются в улыбке, - если мы задержимся до ночи, Лухан устроит тебя в комнате для гостей, - Сехун чувствует, как в животе что-то скручивается крепким узлом. - Надеюсь, вы не будете ссориться. - Ну, чего ты! – вступает мужчина, мягко похлопывая брюнетку по узким плечам. – Они уже взрослые люди. Но, в противовес своим же словам, бросает на сына предупреждающий взгляд. Сехун закатывает глаза и складывает руки на груди, недовольно нахохлившись. От стоящего рядом Лухана слышится тихий смешок, и Сехун удивленно косится на блондина сверху вниз. Потом отчего-то так же улыбается. - Тогда мы пошли, - говорит женщина, не глядя на парней, и щелкает дверным замком, открывая. Первым выходит отец, как-то неопределенно махнув на прощанье рукой, и направляется к машине. Сехун отмечает, как под вечер начинают собираться тяжёлые тучи и накрапывать противный дождь. Лисан тоже замечает, поэтому прихватывает с собой зонтик, уже из-за небольшого проема закрывающейся двери улыбаясь и напутствуя: - Не скучайте. И коридор опускается в тишину. Становится неожиданно неловко, так как Сехун только сейчас осознает, что остался один в чужом доме с парнем, который ему без пяти минут брат и с которым недавно целовался. «Черт», - четко и лаконично проносится в его голове. - Ты хочешь есть? – слишком громкий для такого проникновенного молчания голос на секунду выталкивает Сехуна из реальности. - А? Что? – судорожно спохватывается он, потерянно смотря на безумно притягательное в приглушённом сумраке лицо Лухана. Последний вопросительно вскидывает брови и тут же широко улыбается, щуря сияющие глаза. Сехун вновь отчего-то заливается краской. - Я спрашиваю, ты ужинать будешь? – повторяет Лухан, склоняя голову набок и позволяя золотистым прядям волос упасть на лицо, цепляясь за длинные, пушистые ресницы. – Заметил просто, что за вечер ты так и не притронулся к еде. Сехун вспоминает, почему ему было как-то не до нее, и резко отводит взгляд, вновь вызывая у Лухана смешок. Раздаётся громкое, жалобное урчание желудка. Лухан все же заливается заразительным смехом, обхватывая руками живот и едва поджимая трясущиеся от смешков плечи. Окончательно смутившийся Сехун совсем теряется в чувствах и уже даже косится в сторону собственной куртки, висящей на вешалке, как теплые, мягкие пальцы смыкаются на его предплечье. - Пойдем уже, - весело бросает по-прежнему улыбающийся Лухан и несильно тянет его в сторону очередной комнаты. Они говорили о еде? Значит, на кухню. Сехун не сопротивляется. Помещение оказывается в приятных, светлых тонах. Наверное, как и все в этом доме. Куда бы он ни смотрел, все выглядит удивительно вылепленным под Лухана – интерьер настолько же легок и изящен. Неординарный, но невольно завораживающий. Только вот под хозяйку совсем не подходит. Сехун думает, что Лисан больше подошла бы комната, отделанная темным деревом, с тяжелой антикварной мебелью. И это удивляет, ведь они такие разные. Лухан и Лисан. - Ты садись пока, я сейчас все приготовлю, - произносит Лухан и, огибая стол, подходит к холодильнику, доставая необходимые продукты. Это заставляет Сехуна в удивлении вскинуть бровь. - Ты умеешь готовить? Лухан тихо смеется, только его смех не похож на смех мамы. Он ярче, многогранней, почти детский в своих искренних нотах. - В моем возрасте я как бы уже обязан уметь, - отвечает парень и ставит сковородку на включенную плиту, заливая её маслом. – А ты как? - Мне готовит наша домохозяйка. - Мм. Точно, господин О же владеет какой-то компанией? – задает вопрос Лухан, и Сехун на девяносто девять процентов уверен, что тому совсем не интересно. И улыбается. - Ага, - он тоже не хочет вдаваться в подробности. Да и зачем? Лухан гремит какой-то посудой в нижнем ящике и достает оттуда небольшую кастрюлю. Наливает воды. Сехун же почему-то не может оторвать от него глаз. Все сейчас происходящее кажется таким… нормальным, что у него, кажется, волосы на затылке встают дыбом. Он никогда не видел, как кто-то готовит. Обычно, когда он спускается есть, все уже стоит на столе либо раскладывается по тарелкам, сейчас же происходящее поселяет в его солнечном сплетении настоящие лучики. Слышится, как под острым лезвием ножа тихо хрустит замороженное мясо. Сехун наблюдает, как красивые ухоженные руки Лухана отточенным движением орудуют тесаком. Он замечает его трепетно дрожащие паутинки ресниц при опущенном взгляде и как в искусственном свете люстры на выжженных краской волосах пузырятся рыжие вспышки. - А почему вы с госпожой Лисан настолько не похожи? – вопрос слетает с языка прежде, чем Сехун успевает его осознать. Нож замирает, не до конца вонзившись в мякоть животных мышц. Чужие плечи напрягаются под тканью цветастой футболки. Собственное сердце клокочет в глотке. Сехун дурак? Неожиданно лезвие, слишком сильно полоснув по мясу, коротко отбивается о доску и вновь возобновляет движение. - Мама говорит, что я пошел в отца... - в голосе Лухана ничего не меняется. Приятное шипение масла, звук закипающей в кастрюле воды и шорох его одежды. - Говорит, что просто вылитый он, - продолжает старший, поднимая одной рукой доску, а другой ножом скидывая мясо в сковородку. По помещению разносится приятный запах жареного. Сехун сглатывает набежавшую слюну. – Он, кстати, нас бросил, когда мне было три года. Сказал, что устал, собрал вещи и ушел. А твоя мама? – ничего не меняется, но Лухан слишком поспешно переводит стрелки. Ему явно неприятно, и Сехуна медленно начинает грызть совесть. - Я плохо её помню. Она погибла в автокатастрофе, когда возвращалась с работы, ещё до того, как отец стал успешным бизнесменом... Со стуком доска возвращается на место. Лухан берет новую, начиная начищать овощи. - Прости, - тихо произносит он. - Ничего, - Сехун невесело улыбается ему в спину. – Я ведь все равно ничего о ней не помню. Разговор исчерпан. Сехун мнется и не знает, что спросить. Лухану же просто нравится молчать и с незаметной улыбкой ждать от того первого шага. - Эм… - Спрашивай, - слишком быстро. Лухан это понимает, но ему все равно. Общество Сехуна его забавляет. - Почему ты меня поцеловал? – на одном дыхании. Лухан даже не вздрагивает. Он знал, что Сехун захочет спросить, но все равно молчит в ответ. Засыпает в бульон приправы, выкидывает в него нарубленные и нашинкованные овощи, делает огонь чуть сильнее. Перемешивает мясо на сковороде. Посыпает перцем. Сехун надеется, что старший его не расслышал, и поджимает губы, когда гремит закрываемая крышкой кастрюля и раздается скрежет ножек отодвигаемого от стола стула. Лухан садится на повернутый спинкой вперед стул напротив него и мягко улыбается. Смотрит прямо в глаза с новой, непривычной для Сехуна нежностью и вздыхает. - Потому что ты этого хотел. Я же вроде тебе ещё тогда сказал, нет? – произносит в итоге Лухан, прикусывая нижнюю губу в озадаченно-игривом жесте. Потерянность и стыд граничат во взгляде Сехуна. - С чего ты это вообще взял?! – неуверенно восклицает он, настойчиво хмурясь и стараясь не метаться взглядом по помещению, стойко выдерживая внимание Лухана. Тот укладывает руки на спинку стула и подпирает ладонью подбородок. - Ну, во-первых, твой пробирающий до мурашек взгляд говорил сам за себя. - Сехун хочет провалиться сквозь землю. Неужели, он выглядел настолько провокационно? – А во-вторых, ты мне ответил. - Ответил на что?.. - доходит до него не сразу. Но буквально через несколько долгих секунд Сехун со стоном падает лбом на лакированный стол и под легкие смешки Лухана монотонно стучится об него головой. - Что, впервые целовался с парнем? - Ну… да, как бы… - неуверенно доносится от Сехуна. Голос его недовольный, как у провинившегося ребенка и гнусавый из-за того, что по-прежнему говорит в стол. - Понравилось? - Да… как бы… - Эй! – неожиданно с насмешкой возмущается Лухан. Теплая ладонь легко толкает Сехуна в плечо. – Не смей сомневаться в моих талантах!.. И они оба тихо смеются. Затем говорят о чем-то ещё. Но уже о малозначимом и отстраненном. О чем-то спорят, воодушевленно жестикулируют и перебивают друг друга. Вновь заливаются удушающим смехом, а затем, наконец, принимаются за ужин. Лухан, оказывается, готовит безумно вкусно. Сехун чуть ли не давится, стараясь съесть как можно больше, чем вызывает у Лухана язвительные комментарии, граничащие с явно проступающим смущением. И Сехун лишь сильнее начинает распускаться лестью в его адрес, сам не замечая, что, оказывается, видеть румянец на выразительных скулах ему нравится ненормально сильно. Уже было плотно сплетенную семейную идиллию прерывает вновь резко раздавшийся телефонный звонок. На этот раз на месте подскакивают оба, тут же посылая друг другу чуть виноватые улыбки. Лухан осторожно вытирает запачканные соусом руки и поспешно принимает вызов. - Да?.. Зачем?.. Мм… Отправляя в рот последнюю ложку второй по счету порции, Сехун следит за выражением лица Лухана, но внимание само собой настойчиво заостряется на его губах. Аккуратных, пухлых и мягких (он знает). Сехун даже осмелится сказать, что вкусных… Незаметно встряхивая головой, Сехун одергивает себя и сердито хмурится. Нет. Он не должен об этом думать. Это было в первый и последний раз. Лухан просто пошутил… Постойте. Неожиданно Сехун вздрагивает, с легким недоумением вскидывая на Лухана удивленный взгляд. - Ладно. А где?.. Не думаю… Ведь Лухан хоть и сказал, что поцеловал его только потому, что этого хотел Сехун, но… будет ли он каждый раз потакать медленно просыпающемуся в Сехуне интересу?.. Эта мысль отражается внезапным жаром внизу живота. Сбрасывая звонок, Лухан поворачивается к столу, тут же встречаясь глазами с озадаченно-покрасневшим лицом Сехуна. Он легко усмехается, но ничего говорить не спешит. Только облизывает пересохшие после разговора губы и добро улыбается. - Сехун, - парень вздрагивает, - родители сказали, что устали и остановились у вас дома, так как он ближе. Приказали поселить тебя в комнате для гостей, ты не против? Сглатывая, Сехун прикидывает в голове несколько незначительных идей. - Да, мне нормально. Завтра не в школу, так что все в порядке, - почему-то на последнем предложении Лухан озорно улыбается, но не торопится озвучивать свои мысли. - Но это не единственная проблема, Сехун, - неожиданно увиливающе начинает он, отводя взгляд и тут же притягивая его обратно к Сехуну. – Понимаешь, у меня недавно были друзья, - вновь расплывчато. - Мама тогда уезжала в командировку, а они у меня не совсем вменяемые. Ну, ты же, наверное знаешь? - Да, – «Нет, конечно, откуда вообще?». - Короче, кровать в свободной комнате сломана. Мы её подперли снизу табуреткой – мама её, кстати, до сих пор ищет – и спать на ней просто невозможно, постель просто-напросто обвалится… Сехун подозрительно щурится и придвигается ближе к Лухану. В голове отдаленно начинают проблескивать первые догадки относительно того, куда ведет этот монолог. - Тебе придется спать со мной. - А?