Старший брат

Завтрак протекает в тишине. Не в гнетущей, тяжелой или давящей, как обычно характеризуют подобное молчание, а в простой, умиротворенной тишине. Не работает даже телевизор. Только лязг столовых приборов и шорох одежд изредка будоражит воцарившуюся атмосферу. Сехун проглатывает последний кусочек жареного бекона и тянется за маленькой чашкой кофе, как Лухан, сидящий напротив, со звоном опускает пустую плашку из-под риса на тарелку и поднимается. Проследив за парнем внимательным взглядом, Сехун не глядя подносит к губам теплую керамику и делает горячий, едва ли не обжигающий гортань глоток. На языке проявляется мягкий, слегка горчащий привкус. Опустив на дно посудомоечной машины грязную посуду, Лухан подходит к холодильнику и достает литровую пачку сока. - Ты доел? – неожиданно доносится от него, заставляя Сехуна ощутимо вздрогнуть, едва не расплескав содержимое чашки по лакированному столу. Подняв на него заинтересованный, спокойный взгляд, Лухан мягко улыбается, доставая с верхних полок высокий, пестрый стакан и наливая в него красную жидкость. Сехун растерянно смаргивает, глядя на Лухана и не смекая, что тот от него хочет. Лухан же, будто отсчитав в голове несколько секунд, хитро щурится, в один глоток опустошая стакан, и с наслаждением облизывает кисло-сладкие теперь губы. - Ты меня не слышал? – в беззлобной усмешке обнажая белоснежные зубы, спрашивает он, облокачиваясь бедром о разделочный стол. Сглотнув, Сехун заметно мрачнеет, слишком сильно сжимая пальцы на чашке. Он что?.. Так засмотрелся на Лухана, что даже не заметил, как тот что-то говорил? Это… диагноз. - Эм. Нет, прости. Я задумался, - нервно дергает уголком губ в попытке выдать чуть виноватую улыбку. Сехун немного скованно поднимается из-за стола и, стараясь не смотреть на довольно притихшего Лухана, так же направляется к машине, опуская в неё тарелки. Делая последний глоток кофе, он, тихо звякая, вешает чашку на металлический крючок. - Так что? – поднимая на Лухана глаза. Парень переводит взгляд на посудомоечную машину, потом снова на Сехуна и лениво отмахивается от своего вопроса. - Ладно, - бросает он, смотря на часы. Улыбается. – Ты иди, одевайся, приводи себя в порядок и спускайся. Я буду ждать у машины. Сехун в легком недоумении хмурит брови, но тут же, выдыхая, расслабляется. Поблагодарив Лухана за завтрак, он скрывается в коридоре. Еще несколько секунд неосознанно всматриваясь в то место, на котором сидел Сехун, Лухан прикусывает нижнюю губу, кончиком языка проходясь по гладкому и едва заметно пересекающему её поверхность шраму. Неожиданно широко-широко улыбается, с наслаждением потягиваясь. - Сехун такой милый ребенок, - игриво тянет себе под нос Лухан. – Такой доверчивый... *** Раздраженно поправляя школьную рубашку и хрустя шеей, Сехун спускается со второго этажа, спешно обувая кеды и выходя из дома. Облокотившись о капот черного джипа, который успел вывезти из гаража, Лухан, одетый в узкие джинсы и бесформенный полосатый свитер, увлеченно разговаривает с кем-то по телефону. С его лица не сходит улыбка, а красивые пальцы теребят длинную, аккуратно уложенную челку. Мгновение, и он что-то произносит в трубку, облизывая отчего-то покрасневшие губы и пошло улыбаясь. Внутри Сехуна все переворачивается. Он неожиданно громко, даже для самого себя, захлопывает дверь дома, заставляя Лухана испуганно содрогнуться и перевести на него взгляд. И что-то в выражении лица Сехуна принуждает Лухана сглотнуть образовавшийся в горле комок и сдавленно улыбнуться, бросая в трубку: - Ладно, Джонин… Да. Спасибо… Ты же знаешь, как я тебя люблю!.. – смешок. - Я скоро буду. Не скучай! - виновато поджатые губы и приподнятые плечи. Сбрасывает вызов и опускает руку вдоль тела с зажатым в ней андроидом. Обращает внимание на Сехуна, который будто потух. – Поехали? Сехун же почему-то не спешит двигаться с места. Стоит у калитки и, не отдавая себе отчета, прожигает Лухана взглядом. В голове навязчиво, издевательски крутится одна и та же мысль. Ласковый голос Лухана и «Джонин. Я тебя люблю. Не скучай. Джонин. Джонин. ДжонинДжонинДжонинДжонинДжонинДжонин… Блять.» Кажется, до крови прокусывая внутреннюю сторону щеки, Сехун чувствует, как начинает впадать в странную, необузданную агрессию. Но главное… почему?.. Что такого в словах Лухана могло вывести его из себя? Да и вообще, чего это он так ненормально реагирует?! Лухан недовольно ведёт головой и вздыхает, оборачиваясь да щелкая передней дверью со стороны водителя, садясь за руль. Закрывает. Опускает стекло и тонкими пальцами манит Сехуна к себе. - Давай скорей. У тебя скоро звонок, а мне надо кое-куда заскочить, - и ничего в его поведении не выказывает какого-либо смятения. Даже неизменно потрясающая улыбка ничуть не меркнет под тяжелым взглядом Сехуна. В нем по-прежнему ощущается безмерная самоуверенность. И это начинает раздражать Сехуна… Тот с испугом ловит себя на навязчивой идее, что хотел бы приручить Лухана. Подавить то и дело проскальзывающую независимость и ветреность в каждом его движении. Сделать своим. Показать, что не такой Лухан уж и всесильный в своей непосредственности. И что Сехун на самом деле куда опаснее обычного, милого подростка; что Сехун не наделен железным терпением. Сехун хочет показать, что однажды игривость Лухана выйдет ему боком… Но этот испуг отрезвляет, мгновенно выталкивая из головы эти жуткие, но будоражащие воображение картины, заставляя спохватиться и спешным шагом проследовать к машине. - Прости, - совершенно без сожаления, да и вообще непонятно зачем бурчит Сехун, стараясь не смотреть на Лухана, и, садясь на переднее сиденье, пристегивается ремнем безопасности. Лухан смеряет его скептичным взглядом, но предпочитает промолчать и притвориться, что не заметил недавней перемены в поведении парня. Да и зачем?.. Сехун именно такой, каким Лухан хочет его видеть.