Старший брат

Он, конечно же, ожидал, что подъехать к входу обычной, среднестатистической школы на джипе с улыбчивым красавчиком за рулем, который еще и в щечку тебя чмокнуть на прощание успел прежде, чем сорваться с места и уехать в неизвестном направлении, было очень плохой идеей. Очень и очень плохой идеей. Стоя под прожигающими взглядами школьников, Сехун мечтает забиться под асфальт и переждать там, пока шум относительно него и Лухана не сойдет на «нет». А судя по перешептываниям стоящих рядом девчонок – что-то из цикла «ОниПоцеловалисьСмотриКакОнНаНегоСмотрелОниЛюбятДругДругаИнтересноОниУжеПереспалиНеЗналаЧтоСехунПедик» - ему придется тесниться в лично вырытом бункере долго. Очень долго. Но Сехун не собирается так бесполезно впадать в мученики, не трахнув Лухана. Иначе обидно как-то – гнить под асфальтом в полном одиночестве, не познав райского наслаждения упругой задницы старшего брата. Да. Четко выстроив план ближайшего совращения Лухана и мысленно начертив схему расположения личного бункера обязательно под кафе с бесплатным Wi-Fi, Сехун спешит зайти в школу. По пути он стоически игнорирует или царски одаривает знакомых парней многозначительным средним пальцем в ответ на их смешки и улюлюканья. Пропуская вперед спешащую девушку, Сехун проходит в школьное фойе следующим. - А говорил, что не трахался с ним! И на лице Минсока столько откровенного негодования, а обиженный тон голоса настолько громкий, что Сехун еще чуть-чуть и схватит ладонью его рыжий загривок, чтобы впечатать в стену это придурошное создание. Чондэ интуитивно хватает его за дрогнувшую руку. Сехун почти пускает скупую мужскую слезу в немой благодарности. В нескольких шагах от него стоит уперший руки в бока Минсок, рядом - уныло жующий жвачку Чондэ. Чуть поодаль – Цзытао, шокированный вызывающей репликой до глубины души. И последнего Сехуну становится внезапно очень жаль. Хуан Цзытао, как и зовут это обманчиво мрачное недоразумение, вообще редко с ними общается – и его, в принципе, можно понять, - так что он редко когда становится свидетелем их откровенной недалекости (откровенной недалекости вконец, кажется, охреневшего Минсока, за что Сехун его, когда-нибудь, пристрелит), переходящей все дозволенные границы. Ведь Цзытао, как человек особенно впечатлительный, не может воспринимать каждую чушь, слетающую с языков парней, хладнокровно. Все это обязательно сопровождается красными щеками, изумленно распахнутым ртом или укором в хищном прищуре его глаз. Сехун иногда допускает мысль, что Цзытао следовало родиться девчонкой. С такой-то чувствительностью. Сейчас же дело ограничивается лишь жутким румянцем, расползающимся по лицу Цзытао, и извиняющимся сожалением во взгляде Сехуна. Впрочем, ненадолго. - Какого хрена ты только что сказал? – злобно рявкает Сехун, выпрямляясь и сжимая руки в кулаки. Минсока очень сильно хочется ударить, но разум отрезвляет находящийся рядом Чондэ, готовый в любую минуту по-дружески двинуть в ответ. - То, что думал, - с улыбкой поясняет Минсок, бессовестно жмуря хитрые глаза. – Я такое, - бледный палец указывает на широкое окно в направлении парадного входа, - в одном американском сериале про гомиков видел. Желание впечатать кулак в довольную морду рыжего засранца усиливается и слегка подавляется возможностью просто свалить того на школьный пол и попрыгать. Минсок же пухлый, а значит мягкий. А значит вполне себе ничего такой батут. - Вы чего вообще несете? – просыпается от оцепенения Цзытао, подаваясь вперед и вклиниваясь между веселящимся Минсоком и отчего-то гаденько улыбающимся Сехуном. Переводит напряженный взгляд с одного на другого. – Мы же в школе, в конце концов! - Прости, Тао, - виновато тянет Минсок, прикусывая нижнюю губу. Сехун настороженно вздрагивает, возвращаясь в реальность из сладких фантазий и совсем недвусмысленно прожигая взглядом подозрительно быстро раскаявшегося парня. – Ты можешь уйти. Рты всех троих парней синхронно приоткрываются в нахлынувшем на них шоке. Наглость Минсока ошеломляет даже повидавшего виды Чондэ, отчего тот, придя в себя первым, хватает парня за шиворот и, не говоря ни слова, тащит сопротивляющегося Минсока в противоположное их классу направление. Какая кара его постигнет, Сехун предпочитает узнать и позлорадствовать позже. Вздыхая, он расслабляется и обращается к замершему Цзытао: - Ты прости его, - немного неуверенно начинает Сехун, указательным пальцем смущенно потирая бровь и стараясь не сталкиваться с Цзытао взглядами. – Он же болен по жизни, а на инвалидов не обижаются. Или как там… Тихий смешок сверху, разбавляет неловкую атмосферу и позволяет Сехуну поднять на Цзытао глаза. - Не то, чтобы я особо против формального общения,- объясняет Цзытао, склоняя голову вбок и глядя на Сехуна непривычно смягчившимся, потеплевшим взглядом. От такой непривычной перемены у Сехуна мурашки бегут вдоль позвоночника. Схожее ощущение возникало, когда на него смотрел Лухан, только в глазах того плясали немного пугающие азартные искры, а Цзытао же смотрит дружелюбно и доверчиво. – Просто не считаю, что подобное поведение прилично на людях... И Сехун сокрушенно вздыхает. Впервые ему становится по-настоящему стыдно за своих друзей. И перед кем! Перед таким же парнем, как и они все... Гораздо вменяемей, правда, но парнем. Хлопая его по сильному плечу, Сехун широко улыбается. - Я прослежу, чтобы Чондэ выдрал ему язык и сжег на освещенном алтаре какой-нибудь церкви, - Цзытао невольно прошибает пот от искреннего счастья, коим сейчас буквально светится Сехун. - Д-да нет… не думаю, что это хорошая идея… Сехун заливается смехом, заставляя Цзытао вначале вздрогнуть от неожиданности, а затем и самому рассмеяться. - Это была шутка, да? – сквозь сбившееся дыхание произносит Цзытао, потирая раскрасневшиеся щеки и смотря на непривычно улыбающегося Сехуна. - Нет. - А?.. Коридор заполоняет неприятный, дребезжащий звон, стирая с лица Сехуна неприлично-довольную ухмылку. Цзытао же удивленно смаргивает, думая, что ему лучше забыть об этом непонятном диалоге, и прихватывает Сехуна за крепкое запястье уверенными пальцами. Последний вопросительно вскидывает брови, встрепенувшись, и возвращается к реальности. - Чего застыл? Идем? – немного удивленно проговаривает Цзытао, мягко дергая его на себя. – У меня литература. Мне нельзя опаздывать. Сглотнув, Сехун тут же улыбается и направляется за Цзытао, неожиданно задумываясь, что пары у Лухана сегодня начинаются с часу дня. «Так почему он уехал из дома настолько рано? Может, дело в том парне, с которым он щебетал по телеф…» Сехун безрадостно одергивается себя, недовольно хмурясь и останавливаясь перед своим кабинетом. Лениво махнув Цзытао на прощанье, он дергает дверь в сторону. Нет. Сехун еще не настолько мазохист, чтобы портить себе настроение окончательно. Он лучше забудет о произошедшим утром. Просто забудет томную улыбку Лухана и безумно раздражающее имя «Джонин». *** «Привет, Сехунни~ Я вот уже дома и благополучно прогуливаю пары, да. Как прошел твой день? Я вот заехать за тобой не смогу. Машину пришлось отвезти в авторемонт – что-то с двигателем. Доедешь один? Лухан.» Сехун невольно улыбается полученной смс и блокирует экран, опуская смартфон в карман школьных брюк. Закидывая на плечо портфель, он подставляет лицо теплому ветру и неспешным шагом спускается со школьных ступенек, направляясь в сторону автобусной остановки. За весь учебный день ему так и не довелось нормально поговорить ни с хмурым Чондэ, ни с потерянным Минсоком. Оба, как сговорившись, по звонку тут же исчезали из поля его зрения, и только Цзытао оставался единственной отдушиной в утомительных часах нудных лекций. За этот день Сехун, кажется, узнал парня лучше, чем за все их знакомство разом взятое. И не пожалел. Цзытао оказался хорошим и приятным человеком. Правда, излишне стеснительным и манерным для парня, но это только цепляло в нем Сехуна. Поэтому последний, не задумываясь, предлагает ему встретиться на днях и сходить куда-нибудь прогуляться. Просто так. Как недавно в автоматы. В таких неопределенных, будничных мыслях Сехун пребывает на протяжении получасового пути от школы до дома. За это время он успевает едва ли не задохнуться излишне приторными духами какой-то престарелой дамы в автобусе, и так наполненном спертым воздухом пренеприятнейших испарений. Потом попадает кедом в неглубокую, но достаточную, чтобы промокнуть, лужу, невольно матерясь и тем самым вызывая недовольные взгляды мимо проходящих девушек и стариков. В его ногу чуть не вгрызается небольшая, но злобная дворняжка, которую на тонком поводке едва удерживает хрупкая девчушка лет шести. Она потом долго извиняется и даже плачет, отчего Сехуну приходится потратиться ей на мороженое, лишь бы успокоить ребенка. Вроде ничего не предрекает для него крутых поворотов. Все течет своим чередом, поселяя в теле легкое, томящее умиротворение. Ничего. Поэтому, насвистывая под нос популярную попсовую мелодию, а до этого коря себя за забытые дома наушники, Сехун открывает дверь своего временного дома запасным ключом, что выдал ему вчера вечером Лухан, и проходит внутрь. Сердце екает в груди и судорожно сжимается, начиная новый, ускоренный отсчет. Искрящийся, звонкий смех Лухана, мягко переливающийся и гармонирующий с низким улыбающимся голосом неизвестного. Непонятное бормотание телевизора. Аккуратные белые кеды Лухана и стоящие рядом кожаные туфли. Чужой пиджак, закинутый на небольшую тумбочку у входа. Все это почему-то поселяет в голове Сехуна навязчивую мысль неправильности и недовольства. Сехун в спешке скидывает с ног обувь и широким шагом преодолевает коридор, буквально врываясь на кухню. Его появление словно огромным энергетическим потоком сносит всю царящую до этого в помещении атмосферу. Голоса стихают, телевизор переходит на какую-то мелодичную рекламу. Лухан немного удивленно хлопает пышными ресницами, смотря на какого-то "не такого" Сехуна, но предпочитает расслабиться и мягко улыбнуться, обнажая белоснежные зубы. - Привет, Сехун. Ласковый голос принуждает Сехуна вздрогнуть и прийти в чувства. Но он не спешит обращать на Лухана свое внимание. Оно сейчас приковано к человеку, сидящему в непосредственной близости к Лухану. Абсолютно ему противоположный. С черными, как вороново крыло волосами, темными, пронзительными глазами и смуглой кожей. Со слегка насмешливой улыбкой на выразительном, потрясающе красивом лице и по-хозяйски расположившейся широкой ладонью на узком бедре Лухана. Это выводит Сехуна из себя, заставляя сглотнуть клубящуюся ярость на языке. Глаза в глаза. Ничего хорошего в обоих взглядах. - О! – непосредственный голос Лухана режет напряжение в воздухе тупым ножом. Только усугубляет. – Вы же не знаете друг друга!.. Он поднимается со своего стула, а Сехун, клацая зубами, отмечает, как тягуче и неохотно незнакомец убирает ладонь с его ноги. Как длинные красивые пальцы совсем не по-дружески пробегают по тонкой линии внутреннего шва на чужих джинсах, обласкивают бедро и царапают торчащую из дизайнерской дырки коленку. Все это зарождает внутри Сехуна неподдельную, кипучую ревность. И тот даже не спешит задумываться, откуда это пугающее чувство возникает в его естестве. Небольшая ладонь Лухана опускается на его плечо, массируя. Он словно ощущает, в каком состоянии находится сейчас Сехун, и это отрезвляет последнего. Сехун переводит на него немного остекленевшие от злости глаза, но Лухан этого будто не замечает, нежно улыбается и щурит ласковые глаза. Он словно подзадоривает его не останавливаться. Кажется, что его происходящее абсолютно устраивает. ….Нет. Это все глупые фантазии Сехуна. - Сехун, познакомься, это Джонин, - пульс Сехуна тонет где-то в охладевшем кровообращении. – Он… эм… мой друг. Джонин, - теперь внимание Лухана переключается на незнакомца. Только взгляд наполняется непонятными для Сехуна оттенками. Темными и насыщенными. И это почему-то задевает Сехуна, - это Сехун. Он мой сводный младший брат. Надеюсь, вы подружитесь. - Конечно. Резкий тон приятного, глубокого голоса разрывает почти физически ощутимое соперничество в воздухе. Сехун сводит брови на переносице, сжимая челюсти и неосознанно поигрывая желваками. - Мы подружимся, - Джонин поднимается со своего места и подходит к Сехуну настолько близко, что его горячие дыхание оседает теплотой на лице Сехуна. Ладонь Лухана соскальзывает с его плеча, оставляя после себя обжигающий кожу след.– Верно, Сехун?.. Протянутая для рукопожатия рука. Сехун читает в черных глазах напротив откровенный вызов. Ревность и недовольство. Он усмехается и с силой сжимает чужую ладонь. - Конечно. Приятно познакомиться, Джонин. Кажется, спокойные будни остаются где-то позади.