Далекий край

Место не определяется. Дата неизвестна. Темнота. Ужасная темнота. Кромешная тьма. Вот такие эпитеты приходят в голову, когда видишь это перед своими глазами. Тихо визжит и завывает какой-то ветер, словно из щели старого деревянного, один только Бог знает, как окончательно не потрескавшегося окна. Вэл Докинз не знала, где она была. Трудно точно сказать, сколько времени прошло: может пять минут, а может и тридцать секунд. Вэл услышала незнакомый женский голос. — Это просто кошмар. Проснись сейчас же. Дорогая? Вэл начала тяжело дышать, хотя не просыпалась. Она дышала и дышала, не было никакого конца ее дыханию. Но она как будто не чувствовала своей груди. Была какая-то психологическая тяжесть, и в то же самое время физическая легкость. Она не знала, что происходит. Вэл услышала странный звук, не то какой-то машины скорой помощи, не то сирены. Ее разум отказывался понимать, что происходит. Внезапно она оказалась на кладбище. Сначала ей казалось, что она даже не ходит, а просто медленно летит, ведь она находилась на расстоянии примерно полметра над землей. Кладбище было католическим, слева от нее стоял крест, справа от креста она видела две гробницы, а вдалеке был виден склеп. Почему захоронений всего четыре и почему они на таком расстоянии? Между ними были ужасные деревья: угловатые, страшные, высвеченные. Они напоминали не столько деревья, сколько поделки из рваной бумаги. Наконец, Вэл поняла, что она не летит, она все-таки ходит. В начале захоронения отдалились от нее, как будто бы сами, а потом приблизились. Назад она не оборачивалась. Медленно, но не слишком медленно, пройдя эти захоронения, она увидела еще один склеп, но меньший. Дверь в нем закрыта на замке. Через дверь склепа прошел ее давно покойный дедушка, он казался полупрозрачным. Встретившись с ней глазами, он сказал: — Ты покинула мир, придуманный мной. Но я вернулся. Ты не можешь заставить меня умереть. Вэл прошла чуть правее. Дедушка повернулся и прошел через дверь склепа, а затем исчез. Она просто сделала несколько шагов и что-то как будто потянуло ее вверх. Направление ее головы изменилось, и она смотрела вниз: сначала на крышу склепа, потом на уродливые деревья, потом на кресты и гробницы. В это время она парила в воздухе. Вокруг было кроваво-красное, темно-багровое освещение. Что-то ярко сверкнуло и на миг трава показалась зеленой, а не темно-багровой. Из одной гробницы выполз какой-то уродливый мужчина. После чего из могил начали вылезать и другие. Окружающие звуки казались странными. Когда она пробиралась между крестами и гробницами был какой-то ветер, больше всего напоминающий зимний, хотя снега не было, а окружение казалось летним. После того, как дедушка сказал свою фразу, звук изменился, как будто где-то тихо шел какой-то дождь, смешивающийся с небольшим ветром. Все заволокло темнотой, после этого Вэл сначала услышала звук тихо работающего вентилятора, а потом увидела женские ноги медсестры. — Проснись, проснись. У тебя просто был ночной кошмар. Медсестра сухо сказала эту информацию, затем повернулась и тот час же ушла. Вэл поняла, что ее голова чуть не свалилась с подушки. Докинз заметила очень неестественный цвет волос медсестры, какой-то медовый, и короткая стрижка с каре. Возможно, парик. Она ей ничего не сказала, так как чувствовала себя уставшей. Последнее, на что она обратила внимание: стены клиники были наполовину белыми, а внизу были отделаны каким-то материалом под дерево, но возможно, это приклеенный паркет. Очень странный дизайн для клиники. Вэл снова заснула. Она оказалась в какой-то пещере. Прямо перед ней был огонь, возвышавшийся примерно на полметра. «Кратер» пещеры был большой, примерно пятьдесят квадратных метров, а может быть восемьдесят, если к этому вообще применимы хоть какие-то объективные меры длины. Вэл заметила, что не то идет, не то летит прямо к огню. Огонь издавал звуки плавящихся деревяшек. Слышались какие-то крики: не то детские, не то женские, а может и те, и другие одновременно. Слышался какой-то странный ветер, причем звук был очень странным. С одной стороны, это примерно те звуки, которые доносятся в самолете при приземлении, с другой стороны, наполовину это все-таки было похоже на ветер. Наконец, Вэл остановилась (или что-то потустороннее остановило ее). Огонь она видела по центру со смещением чуть вправо. Слева, вдалеке пещеры, она заметила какой-то лежащий труп, и похоже, что он почти разложился. Все еще узнавались черты мужчины. Справа от огня медленно ползло какое-то существо, напоминающее не то крокодила, не то кого-то еще группы динозавроподобных. Оно дошло до огня и исчезло. Труп мужчины превратился тоже в это существо, и пробежал мимо Вэл. Кажется, он не обращал на нее никакого внимания. Огонь горел прямо перед ней. Существо снова вернулось и остановилось с левой стороны от нее. Затем вошло внутрь нее и она увидела тьму. Она проснулась в той же клинике со странным дизайном «половина стены отделана под дерево» и встала с кровати. Удивительно, но похоже спала она не в палате, а в коридоре. Горел свет галогеновых ламп и не было темно. Она зашла в какую-то комнату, где была вешалка с несколькими медицинскими халатами, одной аптечкой и снимками каких-то рентгенов. Выйдя из этой комнаты, она бродила дальше. Затем Вэл зашла в кабинет главврача. Он пустовал, никого не было. Горел настольный светильник, рядом была библиотека с книгами, скорее всего медицинской литературой. Вэл вышла из кабинета и направилась в коридор. Он выходил к какой-то серой двери с широкой ручкой для ее открытия. Очевидно через нее переносят пациентов на носилках или в инвалидных креслах, поэтому такая широкая ручка облегчает открытие двери. Вэл открыла серую дверь, вышла в еще один коридор. Те же белые стены с каким-то паркетом и мелкой плиткой под ногами. Коридор выводил к другому холлу, а тот вел как влево, так и вправо. Не задумываясь, она пошла влево. Там была дверь со стеклом и английской надписью Entrance (вход), и ей казалось, что она знает схему помещения, хотя понятия не имеет, как она здесь оказалась. Попробовав отворить дверь, Вэл поняла, что она закрыта, возможно на ключ. Справа была дверь с лифтом, небольшой диван, очевидно для посетителей, громче слышался тихо работающий вентилятор. Он работал невесть где, и Вэл даже думать не хотела, следит ли кто за ним. Где-то капала вода, возможно из раковины, а клинику, кажется, затопило. Как будто умывальник забыли закрыть и вода из него до сих пор шпарит, выливаясь на пол. Но ее обувь была сухой: странные звуки она слышала поодаль от того места, где находилась. Вэл подошла к телефону, висящему на стене рядом с диваном. Аппарат был старым: такие не производили уже около семидесяти лет. Она попробовала хотя бы что-то набрать, но он начал фонить, как будто неисправен. Вэл пошла дальше и зашла в кабинет, напоминающий бухгалтерский. Он был не заперт: черт, какова вообще логика этих врачей? У них открыто все, кроме входа, их самих, кстати, незаметно. Затем она услышала детский крик, напоминающий тот, который слышат в родильных отделениях при рождении детей. Причем ей казалось, что крик издает телефонный аппарат. Черт возьми. Этого не может быть, потому как этого не может быть никогда. Она встретила еще один выход, очевидно аварийный, но и он был закрыт. Справа была дверь с окном и решеткой. Через нее снова прошел ее полупрозрачный дедушка и сказал: — Я вернулся. Ты не можешь заставить меня умереть. 2. Наконец, Вэл проснулась. Похоже, она проснулась окончательно. Место было ей совсем незнакомо. Коридор метров шести или семи, всего лишь одна койка. Белые стены без всякого паркета под дерево. Рядом стоит тумбочка. Где это, а? Неужели одиночная психиатрическая палата? Ее голова раскалывалась, особенно со стороны лба, такое ощущение, что там кто-то изнутри спичкой работает. Вэл начала усиленно вспоминать, потому как это единственное, что она могла делать в таком месте. Никакого телевизора или монитора, вмонтированного в стену не было, так что оставалось надежда, что это убежище, а не психушка. Сначала Вэл оказалась на авианосце, так? Вроде верно. Точнее, ее туда переправил Кроу на какое-то время с яхты Джека Карвера. Затем, ее отвезли на вертолете на Баликпапан, в секретную тюрьму, ее еще называют бункером. Потом Вэл сбежала с Баликпапана, ползла всю ночь по побережному песку, испачкав ноги, так как наемники могли ее выслеживать по рисунку подошвы или размеру обуви. Добрый рыбак помог ей залатать кое-какую рану, а потом появились они. Эти мрази на баги, словно нацисты на своих старых «Опелях» образца сороковых годов. Сбежав с автоматом мертвого сержанта на ближайшие острова, она оповестила Дойла. Доплыв до другой стороны, она сначала просто там укрывалась, боялась идти куда-то дальше, но ей надо, надо идти. Впрочем, она не знала куда, и не была уверена, нет ли здесь официальной полиции Индонезии. Она переплыла дальше, хотя даже не знала карту местности, и укрывалась за небольшим ангаром. Затем она услышала голос Джек Карвера за своей спиной, он нашел ее и посадил в вертолет. Джек Карвер, Дойл Бейли. Если она помнит то, что было до этого, значит, она точно не спит. Затем Дойл Бейли куда-то прилетел... Дойл Бейли... прилетел... вертолет... высадка... конвоиры куда-то ведут... Дойл Бейли... Джек Карвер... гробы... гробы... на вертолете были какие-то гробы... гробы... бредовый сон, творчески пародирующий прошедшие события, прежде всего гробы... конвоиры... конвоиры... «Вэл, тебя встретят конвоиры. Это свои», — громко крикнул ей Дойл Бейли на фоне работающих винтов.... Но где она? Если это не психиатрическая клиника, то что же? Убежище или плен? Черт возьми, что если она в плену, а Дойл Бейли сам предатель? Кто ее здесь встретит? Криггер или Кроу? Почему она ничего не помнит между конвоирами и этим местом? Что все это значит? Голова раскатисто болела, но уже меньше. Дверь открылась и в комнату зашел какой-то мужчина. Он был в черном деловом костюме, без очков, с бабочкой и галстуком. Его лицо казалось милым, в нем было немного женских черт, и это отталкивало ее сильнее всего. Джек Карвер, Дойл Бейли, даже Кроу и Криггер, все лица виданных за последнее время мужчин были немного шероховатыми. Мужчина казался сильно неуместным из-за несоответствия обстановки и его одежды. Кто он? Какой-то бизнесмен или акционер? Если бы у нее была семья, то он мог бы сойти за адвоката, требующего пересмотра наследства. Поскольку у нее не было семьи, она не знала, кто он такой. Почему он вообще здесь, ради чего? Существует ли он вообще? Он подставил тумбочку прямо к ее кровати, заставил ее сидеть, а не лежать. Он поставил небольшую вазу с цветами. — Давай познакомимся, Валери. Меня зовут Жузепп, — мужчина говорил по-английски с французским акцентом. — Да мне все равно, как тебя зовут! Пошел ты к чертовой матери, а? — Вэл была вне себя, настолько он карикатурным казался. — Выпусти меня отсюда, дебил несчастный, хоть скажи, где я и почему здесь оказалась? Это клиника?! Это клиника, да?! — Вэл начала кричать и стучать по столу. Она ударила коричневую вазу и та разбилась. Теперь Вэл хрипло кричала. Мужчина в деловом костюме взял сотовый телефон и как будто кому-то позвонил. — Нет, она пока не может говорить. Сейчас она не заговорит. Возможно, мы дали ей слишком много снотворных. Во всяком случае, она не бродила там, где ей не следует бродить. Вэл подключила ноги и свалила тумбочку. Тумба чуть не отлетела в сторону мужчины, но он вовремя увернулся. Несмотря на то, что она делала это, испытывая боль, агрессию и непонимание, она все же была немного удивлена своим поведением. На нее как будто что-то нашло. Мужчина поставил тумбочку и вышел. Она никогда не испытывала такой ярости, как сегодня. Пару-тройку часов Вэл лежала в кровати, не собираясь вставать. Слезы лились из ее глаз, и она даже сама не знала, что ей ждать. Если Дойл Бейли предатель, и он передал ее другой стороне, то ее убьют. Если же прошла, например, целая неделя, а она была тайно доставлена в психиатрическую клинику где-нибудь в Европе, то ее перспективы тоже сомнительны. Все это время она видела двойные сны, где просыпалась, вставала и ложилась спать. Никогда такого не было. Что, черт возьми, это значит и сколько она спала на самом деле? Через некоторое время она успокоилась. Слезы перестали течь по ее щекам и она взяла себя в руки. Странный и милый одновременно на лицо мужчина в деловом костюме снова появился. Жузепп, так он себя назвал. Он принес ей еду: какой-то салат с сельдереем. Поставил тумбу перед кроватью и захотел, чтобы она ела. — Ты сама будешь есть или тебя накормить? — Нет, Жузепп, я могу пользоваться руками. Объясни мне, какого черта тут происходит, а? — Тебе не нужно объяснять то, что ты находишься на территории, подконтрольной «Криггер Корп»? — Это я знаю. Где я сейчас? Что это за коридор, койка, стол? Какая-то клиника? — Нет, ты в Asylum. — Какие двойственные намеки, — Вэл удивилась, потому что по-английски убежище и психиатрическая клиника (Asylum) — одно и то же слово. — А если конкретнее? — А конкретнее, ты в le cocon, теперь больше говорит? Кокон — другое название законспирированных, засекреченных мест во французском языке еще со времен Второй Мировой войны. — Еще один бункер? Я думала, что последний раз увижу бункер на Баликпапане. Вы хотите сказать, что это штаб-квартира? Позвольте узнать, а на чьей вы стороне? Вы работаете на доктора Криггера или на Дойла Бейли? — Мы — отряд диверсантов, что наводит на этих островах свой порядок в тайне от Кроу или Криггера, но обычно мы лояльны Криггеру. — Вы работаете на Криггера? — Вэл уже в очередной раз заметила, что этот Жузепп любит говорить намеками и ничего не объясняет по существу. — Формально — да, так что нашему главному собственнику мы вредить не будем. «Собственнику»? Почему он в деловом костюме, может какой-то акционер, финансирующий это дерьмо? — А неформально? Что мне нужно сделать, чтобы вы меня отпустили? — Если кратко, то ты должна убить несколько людей для нас, в их числе и Дойл Бейли. Поработаешь снайпером и разведчицей, сделаешь то, что нам нужно, а потом можешь уезжать. — А если я откажусь? — Мы убьем тебя. — Почему я должна убивать Дойла Бейли? Вы его конкуренты? Он наводит на островах свой порядок в тайне от Кроу, а вы хотите навести свой и что-то не поделили? Дела ведь обстоят подобным образом, не так ли? — Наши интересы тебя не касаются. Мы предлагаем тебе работу в обмен на свободу, спасение и освобождение. Мы очень не хотим тебя убивать. Ты можешь депортироваться в США под другим именем и с другими документами, надежно изготовленными, но позднее, пока ты не выполнишь нашу работу. — Почему я вообще должна ее делать? — Хотя бы потому, что в случае неуспеха, погибнешь ты, а не кто-то более ценный из нашего кокона. А еще, ты — причина, по которой Джек Карвер здесь вообще не умирает. Мы делаем все возможное, чтобы он прошел и победил. То рацию ближайших к нему наемников настраиваем на помехи, то в каком-нибудь месте появляется очередная обезьяна, то наемники теряют ключи или какие-то ценные вещи, а в этот момент он их убивает. Ты умираешь, а для Джека Карвера без тебя мы этого делать не будем, его убьют сразу. Он нам не нужен. Мы предполагаем, что между вами что-то есть, и Джек Карвер работает ради продолжения отношений с тобой. — Очень хитро. А вы можете мне сказать хотя бы часть плана? Дойл Бейли — предатель? Что он сделал против вашего отряда, что его нужно убить? — Он хочет убить доктора Криггера и занять его место, распространив этих обезьян-фриков по всему миру. Дойл может и говорил, что его задача убрать Криггера, но он не говорил зачем. Он не законсервирует этот проект. После того, как он убьет Криггера, Дойл убьет тебя, отравит или введет в медикаментозную кому, в зависимости от настроения его левой пятки. Он очень опасен и его надо убрать с островов. — Допустим, вы правы, а я очень хочу в это верить. Вы законсервируете этих обезьян? Уничтожите? А что сделаете с больши́м количеством взрывчатки, которую они постоянно используют для разрушения пальм, лесов и джунглей? Валери Докинз доела свой салат с сельдереем. Она старалась задавать вопросы и не подавиться. Не сказать, что она насытилась, но это было лучше, чем ничего. Еда ей нужна сейчас как никогда прежде. — Кстати, здесь в одном из подземных бункеров есть атомная бомба. Она не очень большой мощности, но это и неважно. Ее планируют тайно переправить в Москву, Россия, затем в Москве установить на нее русские пломбы, далее вывести на границу между Польшей и Германией, и взорвать ее там. Бомбу планируют выдать за произведенную в России. Тебе нужно говорить, что будет после этого в политике? — Третья Мировая война? — Только на этот раз нам не продержаться и пяти минут. США и Великобритания применит свое ядерное вооружение против России, Россия применит свое. Китай и Иран также в кого-то выстрелят. Земной шар останется целым и невредимым? Грядет массовое вымирание человечества, рост биологических и генетических заболеваний. Это не говоря уж о бомбах, которые промахнутся мимо ключевых целей, а такая вероятность не исключена, и военными даже не учитывается, потому что никто и никогда эти бомбы не тестировал. Как думаешь, кто руководит этой операцией? Дойл Бейли. И доктор Криггер об этом даже не догадывается, Кроу также ничего не знает. Вэл поперхнулась чаем и закашляла, Жузепп пытался помочь ей. Затем она спросила: — Как он эту боеголовку переправит через российскую таможню незамеченным? Мы же не думаем, что там работают одни умственно отсталые алкоголики? — Дойл Бейли все просчитал раз по сорок. У него есть планы А и Б. Один из них заключается в том, чтобы разобрать боеголовку на части и провезти ее вместе с пиротехникой одной музыкальной группы. Внешне она, конечно, похожа, но заряда не имеет. Таможня не имеет права задерживать то, что слишком сильно похоже на бомбу, но все же ей не является. К тому же, это связано с музыкальным шоу, назовут цензурой, а современной России это не нужно. Потом, когда концерт музыкальной группы закончится, муляж боеголовки поедет уже в другое место. Разумеется, все документы будут тщательно подделаны, через таможню этот муляж якобы ранее не проходил. Возможно, у него в российской таможне свои люди. Бомба поедет туда, где соберут взрыватель и укомплектуют русскоязычными пломбами. Это на одной из российских заброшенных военных баз. Будут готовить к съемке компрометирующего политического видеоролика. — Почему западные страны вообще должны поверить, что эту боеголовку доставили и взорвали между Польшей и Германией русские, то есть официальная Москва? — Дойл планирует использовать специальных террористов в форме русского ОМОНа, которые снимут видео, в дальнейшем оно будет использоваться для доказательства дела. У него еще есть связи в Великобритании и Швеции, поэтому две страны обвиняют Россию в ООН, остальные — поддерживают. Ты думаешь, ООН — это объективная площадка переговоров? Да там мусолят по сотому кругу то, что какой-то министр-дебилоид заявил, а официальный уровень не позволяет подвергать критике саму тему обсуждения. — Логично, и что же? Наш план каким будет, Жузепп? — Мы проникнем в этот бункер и повредим некоторые компоненты боеголовки. Таким образом, даже в случае, если этот план провернут, собрать бомбу до конца они не смогут. А дальше будут взяты либо российским ФСБ, либо переданы европейским спецслужбам уже на границе Польши с Германией. Боеголовка, конечно, не сильно волнует Дойла Бейли, это у него запасный план. — Какой такой запасный? — Вэл допила чай и сейчас ее кружка пустовала. Чай уже давно был холодным, так как она отказывалась есть и пить сразу. — На случай, если Дойл Бейли убивает доктора Криггера, а акционеры, которые финансируют Криггера, понимают, что тут что-то не чисто и таких совпадений в подобном количестве не бывает. Или, скажем, он фальсифицирует биологическую смерть доктора Криггера. Допустим, вводит в медикаментозную кому, а потом понижает уровень его гемоглобина, чтобы сказать, что он якобы умер от какой-то кардиологии. Далее, он занимает пост главного научного сотрудника «Криггер Корп», и занимается своим дерьмом с вывозом этих обезьян в Европу. Здесь у него просчитан худший сценарий и худший план, если он вообще произойдет. А он может произойти. Кто-то из нелояльных политиков, которых он не смог купить, начинает критиковать «Криггер Корп». В этом случае акционеры или часть акционеров уходят, а Бейли остается без кормушки, сама понимаешь. Он запускает боеголовку по заранее готовому сценарию, начинается Третья Мировая война, а он под шумок покидает корпорацию, острова, разводя всех ученых и наемников, улетая куда-нибудь в США или на Гавайи. Или попросту совершит самоубийство, унеся эту тайну с собой, впрочем, это будет неважно, а он уже заставил этот мир сойти с ума. — Черт, да этот Дойл Бейли — абсолютно сумасшедший! Сам Саддам Хусейн позавидует его планам по детонации мира. Его кто-нибудь ищет из спецслужб? ЦРУ, АНБ, МИ6, Моссад, ФСБ, НАТО? — Об этом знаем только мы, Вэл. Эти спецслужбы занимаются больше закручиванием гаек на территориях соседних государств. Тот же Моссад больше интересуется, почему их Израиль обстреливают с территории Сирии, нежели как поймать Дойла Бейли, и где он вообще находится. ЦРУ или АНБ полагают, что Дойл Бейли недостаточно опасен, чтобы искать его во что бы то ни стало. Они думают, что он всего лишь какой-то рядовой американско-венессуэльский шпион: так, несколько сотен засекреченных текстов перехватил, работая в ЦРУ. В числе секретов, в том числе то дерьмо о пытках заключенных в Гуантанамо и о расстреле мирных людей с американского вертолета в Ираке. Передал их Венесуэле, но никакого отношения к терроризму. Тем более, что Дойл Бейли раньше таким не был. Его сильно деформировала работа на этих островах в «Криггер Корп». — Да, заметно. Я сама тут чуть не свихнулась от ваших снотворных. Поняла: Дойла Бейли нужно убрать. И чем быстрее — тем лучше. С боеголовкой также надо разобраться, пока не рванула на границе двух стран. 3. Из того, что она услышала: Дойл Бейли к этому моменту скорее всего уже являлся мультимиллионером. Его планы и будущее были сомнительными, а мотивировало его скорее всего разрушение и мания величия. Он мог купить любого или почти любого политика, он обладал навыками по заведению «полезных знакомств» почти в любой стране мира. Вэл не сильно бы удивилась, узнав, что письмо Дойла Бейли в Даркнете и приглашение приехать были не случайны. То есть саму Вэл порекомендовал кто-то из ее бывших или действующих директоров ЦРУ, хотя эту версию не то что трудно доказать, трудно даже проверить. — Ты знакома с фото- и видеоматериалами, статьями и публикациями Джулиана Ассанжа? — Знакома? Не то слово, я все их по тысяче раз перечитала. — Ты думаешь, откуда Джулиану Ассанжу знать это? Дойл Бейли предоставил ему часть компромата на американских спецслужб. И не за какие-то сотни миллионов или даже миллиардов, за символическую сумму в шестьдесят пять тысяч долларов. Это полугодовой курс реабилитации в какой-нибудь частной американской психиатрической клинике. На эти деньги вполне можно взять кредит почти где угодно, в любой стране, чем Ассанж и воспользовался. Но было одно условие: сумма, которую заплатил Ассанж за этот компромат была небольшой, но он потребовал гарантий о неразглашении первоисточника. Он может свободно печатать данную информацию на любых сайтах или в любых СМИ, но он не должен говорить о том, как он получил сведения. — Почему разглашение этой информации, о которой Дойлу стало известно в рамках государственной работы на Венесуэлу, вообще выгодно самому Дойлу? — Дойл Бейли воспользовался циничным, но очень эффективным приемом. Ему нужен был мальчик для битья, никому не нужный актер для отвлечения внимания. Дойл передает свою информацию, за которую его искало ЦРУ, другому человеку, условному актеру, ЦРУ начинает преследовать этого актера, я имею в виду Ассанжа. Одновременно, ЦРУ начинает думать, что он еще более опасный шпион и злодей, чем сам Дойл. И главное: они ранее даже совсем не знали, кто такой Ассанж. Он появился из ниоткуда и уже знает о них столько, словно он один из них. В это же самое время Дойл Бейли переезжает из Эквадора в Великобританию, а через Великобританию оказывается в Индонезии. ЦРУ могло поймать не Ассанжа — актера и мальчика для битья, а Дойла Бейли — настоящего режиссера спектакля, но они его упустили после этого второстепенного маневра. Дойлу Бейли удалось сбежать, но это не значит, что мы не знаем, кто он такой на самом деле. Он очень опасен и никогда не изменится. Его нужно убить любой ценой. — Каким образом ваш кокон пробил Дойла Бейли? — Я, Жузепп Де Нор, когда услышал, какими сведениями он владеет, сопоставил их с материалами Ассанжа — сразу обо всем догадался. Но мы не выбивали эту информацию из него путем пыток. Сейчас бы он такое не сказал, он стал после этого осторожен, а мы сделали вид, что не заметили некоторых совпадений. В настоящее время мы используем эти совпадения против него. — Каким образом и почему ЦРУ упустило Дойла Бейли? Допустим, Бейли был нужен мальчик для битья, он нашел и встретил Ассанжа. Но у ЦРУ на того же Бейли был целый послужной список! Ваш кокон ведь меньше ЦРУ, а создается такое впечатление, что агенты ЦРУ работают не лучше, если не хуже вас. Они что, всерьез поверили, что Ассанж владеет сверхсекретной информацией из первых рук или проникал в какие-нибудь компьютерные сети? — Интересный вопрос, у нас есть несколько оснований полагать, почему это произошло. Дойл Бейли сбежал из ЦРУ в девяностые годы, где сначала оказался в Эквадоре под именем Кейта Ричардсона. Ты, наверно, слышала эту историю. В те годы в ЦРУ был бардак и шум в разоблачении шпионов из разных стран. Оказалось, что проще назвать страну, которая не шпионит в США, чем наоборот! Сначала Дойл Бейли из Венесуэлы. Потом Анна Чапмен из России. И ей тоже везет, уже после первых подозрений, но при недоказанности фактов шпионажа она садится в самолет и оказывается в другой стране: в России. Даже имя не меняет! США просило выдавать и Анну Чапмен и этого Кейта Ричардсона из Эквадора, якобы бывшего гражданина Великобритании. Но они знали, что Кейт Ричардсон и Дойл Бейли — это один и тот же человек. Ситуация повторилась дважды: везде отказы. Эквадор сослался на то, что в силу секретности факта правонарушений Дойла Бейли, а украл он самые дорогие секреты о дерьме в США, Эквадор не может понять, что нарушил Дойл Бейли и не может его вызволить. А Россия сослалась на то, что Анна Чапмен не нарушала ничего в самой России, и эта страна не будет принимать одностороннее решение в пользу другого государства в отношении своего гражданина. Одновременно появляется третий актер: русско-американский шпион с двойным гражданством и с двойным сотрудничеством с разведками разных государств. Часть информации американской разведки он перепродавал русским, а часть информации, которую получил у русских — перепродавал американцам. Он жил в США больше шестидесяти лет. ЦРУ решило, что этого двойного шпиона надо убрать, и он представляет угрозу для США, потому как Россия времен Ельцина получала все новейшие американские секреты через него. Заметили, что он живет в одной и той же арендуемой квартире и покупает кофе в одной и той же лавке. Быть шпионом: это не простой труд. Надо менять квартиры, машины, магазины, нигде не задерживаться больше месяца. В особых случаях и больше трех дней. Потому, что если ты шпион, то возможно тебя кто-то уже взял на крючок. В одно прекрасное утро агенты ЦРУ подошли к баристе, который продавал кофе на улице. Они представились, и сказали, что в рамках особой операции надо подложить одному террористу, который здесь покупает кофе, смертельный яд. В противном случае он совершит теракт в Нью-Йорке. Баристе не говорили, что он просто какой-то шпион и слишком много знает. Они сказали ему, что он террорист, инженер по бомбам. В кофе был цианид, и когда шпион отключился, они вывезли его в судебный морг и кремировали. Одна особенность: у шпиона были слишком хорошо налажены связи в двух странах. Проще лишить жизни одного человека, чем сажать всех коррупционных агентов. Они даже не знали, какое количество людей в это втянуто. Не говоря уж о том, что такой круг людей может организовать сговор с целью дачи заведомо ложных показаний. Думаю, что бардак, который в то время был в связи со шпионами на самых видных постах в ЦРУ и позволил Дойлу Бейли сбежать. А позже не просто найти мальчика для битья, Ассанжа, но и заставить ЦРУ поверить, что режиссер спектакля здесь сам Ассанж, а не какой-то человек, который предоставил ему информацию. Не исключено, что связи Дойла Бейли настолько высоки, что какой-нибудь свой человек в ЦРУ удалил его досье. В этом случае Ассанж свалился на США действительно неожиданно, и на данный момент они даже понять не могут, кто он такой, и как он получил эту информацию. А главное, знает ли он о США еще что-то, о чем пока не говорит. — Доктор Криггер в курсе, надо полагать? Ведь ваш кокон обслуживает Криггера. — Ни в коем случае! Он настолько втерся в доверие к этому наивному старику, что тот всерьез его считает своим лучшим другом! Даже более хорошим и честным после всех, с кем он учился в немецком университете! Услышав правду, что Дойл Бейли предатель и всегда был предателем, даже сейчас продолжает работать против Криггера, но тайно, Криггер может быть недоволен. Он издаст ряд странных приказов и скорее пойдет против нас, в том числе и путем ликвидации кокона. Путем зачистки сама знаешь кем, сэром Кроу. Таким образом, Криггер знает о нашем убежище и отделе, но не знает, какими фактами мы располагаем против Дойла Бейли. Криггер все равно нам не поверит. Бейли нужно убрать тихо, лучше замаскировать под несчастный случай. — А у вас точно нет оснований считать, что Бейли и Криггер — заодно? Например, Бейли тайно встретился с Криггером в своей штаб-квартире, что вполне возможно, без камер и записи сказал ему, вот так и так, есть боеголовка, мы ее применим в крайнем случае. Что-то Бейли долго работает против Криггера и до сих пор не получает компанию в свои руки, вам так не кажется? Почему Бейли до сих пор не убивает Криггера? — И Бейли, и Криггер похожи на психиатрических пациентов с манией величия, — сказал Жузепп, а Вэл подмигнула, в миг ей пришла в голову идея, что ее закинули в эту комнату ради большей атмосферы в изучении характеров этих людей. — Оба одержимы идеями хаоса. Правда, Криггер хочет захватить мир при помощи обезьян, но не знает о плане Б. У Бейли есть план Б в виде боеголовки, купленных политиков и нужных людей, а также фейкоделов, которые провернут эту операцию. Они бы перессорились между обезьянами и боеголовкой, это два разных плана! Было бы интересно посмотреть, как они взяли бы автоматы и кто бы из них убил друг друга первым. — Значит, Дойл Бейли гораздо опаснее, чем Криггер, а вот сумасшедшего Криггера надо защищать? — Вэл повысила голос и все еще была вне себя от ярости. — Подумаешь, акционеры, биологические опыты и импорт новых обезьян в Европу гораздо лучше взрывчатки этого вонючего козла Дойла Бейли! — Я же сказал, тебя наша мотивация не касается. Пардон, Валери, не твое дело. Сначала нам надо убить Дойла, он опаснее. Гораздо опаснее, если планирует провести фейк для начала Третьей Мировой войны. С Криггером потом разберемся, мы хоть и работаем на него формально, но сами от него не в восторге. И, теоретически, его необязательно убивать. Психиатрическая клиника где-нибудь в Австрии, Германии или Швеции будет неплохой альтернативой этому первому библейскому греху. Вэл пришла в еще большую ярость. Какой-то больной, одержимый идеями превосходства биологический старикан, издевающийся над животными, и не исключено, что над людьми, не умрет, а просто будет в стенах психиатрической клиники.