Игра в ложь.

POV Салли. Через час Ларри был уже у меня. Я не знал, что буду говорить. Он стоял, его опорой была стена. Он скрестил руки на груди, что напрягало. Я же сидел на диване. Чувствовал каждую пружинку, изучал глазами узор линолеума. Он убогий. Как и я. — Ну? — в этой тишине его голос прозвучал громко. Я молчу в ответ. Что мне сказать? Правду? Правда — верная смерть. Ложь — нарушение правил. — Ты сам меня пригласил, и, блять, молчишь. Я пошёл. — Остановись. Я все объясню. В голове была одна история. Правдивая. Беру на заметку. — Так вот, — начал я, — я зашёл в кабинку, забыл закрыть дверь. Шрамы, сам знаешь, в это время нужно обрабатывать. Трэвис зашёл невовремя и увидел все это. Я же… Дал волю чувствам. — Салли, — грустно сказал он, — минус пятьдесят баллов за ложь. Я сообщу Тодду и Эш. Что такое баллы? О, приятная часть. При знакомстве с Ларри он мне сразу сказал об «Игре в ложь». Всего пять простых правил: лги; стой на своём; не попадайся; не лги своим; умей остановиться. Есть система: десять баллов за то, что тебе поверили наполовину, пятнадцать за то, что тебе полностью поверили, двадцать если поставил кого-то на место. У меня было восемьдесят пять, сейчас уже тридцать пять. Это первая ложь «своему» и вообще, первое нарушение. Удачно. — Ларри, спасибо. Можешь идти. — улыбнулся я, хотя этого не было видно. Все это время я думал, а что было бы если бы я отказался? Это было два года и шесть месяцев назад.Я зашёл к Ларри, познакомиться. Он тогда говорил по телефону о баллах, тогда-то он мне и сказал об «игре». — А? Это? Игра в ложь, мы её так называем. Я объясню все потом. Хочешь к нам? Только об этом никому. — так звучали его слова. Я тогда согласился. Почему я был так безрассуден? Я ведь знал, что отсюда не выйти. Просто… Согласился. Почему нет? Я думал что все круто. Правда, я ошибался. Очень сильно. Два года назад. Ларри написал сообщение с текстом «Вы мне нужны». Мы всегда отвечали, все втроём «Уже бегу». Ни как иначе. Мы примчались к нему через три минуты, быв в школе. Ларри был зареванный. — С-сейчас… — он заикался. Он ещё и выпил. Он молча открыл дверь в комнату Лизы. На столе лежала записка: «Ларри, мой любимый сынок, так будет лучше. Для нас. Я не знаю, зачем я жила, не считая тебя. Ты уже взрослый, справишься. Буду тебя всегда любить, мама.» Мы пустили её покругу, сминая и рвя углы. Мы все были на нервах и в шоке. Чем мы думали, блять? Мы сидели вокруг неё, выпив всю бутылку коньяка. Единственное, что мы придумали — закопать её труп. О пропаже объявить через неделю, так как Ларри нет шестнадцати, чтобы жить одному. Сейчас. Звонок в дверь. Пиздец, уже восемь? Плевать, я подхожу к двери и вижу там Трэвиса. Избитого. — Что произошло? — спрашиваю я, мягко ахуевая. — Отец. Как ты? — он и шутить умудряется. Умница. — Забей, заходи. Из-за чего? — Личное. Минуту назад я думал о трупе, а сейчас сижу с Трэвисом. Отменно. — Салли, я могу воспринимать ту сцену как… ну… — Не стоит. Как же хочется улыбнуться, видимо улыбнуться, и обнять его. По-дружески, естественно. Но в этом мне мешает протез, а там и моё лицо. — Извини, пожалуйста. Я не хочу возвращаться домой, можно я ну… Переночую тут? — спросил он. В его глазах не было ничего, кроме. Страха? Он боялся отца, наверно. — Без проблем. Переночуешь в моей комнате. — А ты. Где? — У папы. Руки тянулись к сигаретам. Трэвис понимающе кивнул и дал мне затянутся. Для моего удобства он зашёл в мою комнату, а я снял протез. Щёлк. Скрип окна. Вскоре я уже затягиваюсь. Смотрю под одинокое дерево и всплывают действия четырёх пьяных подростков. Какие же мы были глупыми. Вскоре я понял, что сзади стоит Фелпс и улыбается. Я потушил сигарету и одел протез. — Извини. Кстати, место твоего ночлега меняется на комнату справа. — Нет проблем. Бро? — Хах, наверное. Он улыбнулся и нырнул в комнату отца, наверное, спать. — Извини, а у тебя не будет. кхм. Одежды? Просто не удобно с утра будет выйти в, кхм, трусах. — Без проблем. Я занырнул в шкаф и достал ему футболку чьего-то мерча и шорты, обычные, военные, шорты. — Спасибо. Каждую божью ночь мне это снится. Я уже почти окончил школу, но мне снится это закапывание трупа, слезы Ларри и наша легенда «ничего не знаем, ничего не видели». Но она нам не понадобилась. Труп так и не нашли. 3:33. Трэвис, наверное, спит. Мне бы так, мечтаю. Ларри звонить не выход. Хотя, плевать на кошмары. Пойду выпью чай. Что и следовало ожидать, чай закончился. Есть только папин кофе. Нет, его я пить не буду. Блять, скрипнула кровать отца. Я разбудил Трэвиса.