Игра в ложь.

— Ну, а теперь, оденьтесь пожалуйста. — грозным тоном сказал мой отец. Ларри встал и оделся, я сделал тоже самое. — Зайдёте в кухню, у нас предстоит решить эту проблему. — так же скомандовал он. Я зашёл на кухню и Ларри вышел за мной. Стол был таким, что паре не было видно, где наши руки, поэтому мы сжали их очень сильно. — И когда ты ступил на тропу гейства? А? Ты же знаешь как я к этому отношусь! — он крикнул последнюю фразу и стукнул кулаком по столу. — Пап, что я сделал? Я отдался своей судьбе. — спокойно ответил я. — А что ты, Лааааарри Джонсон, скажешь? — он противно протянул его имя. — То, что Салли уже восемнадцать, он вправе решать с кем и когда ему быть. — просто ответил он, без волнения, хотя он сжимал мою руку сильней и сильней с каждой секундой молчания моего отца. Папа не ожидал этого ответа и замолчал. — Уходите. Не могу вас видеть. Собирай свои шмотки, замок я завтра меняю. — кричал он. Наши руки разжались и я сказал: — Отец, почему? Что я сделал? Он не ответил и вышел. Я пошёл собирать вещи. — И куда ты? Ко мне? — спросил Ларри, теребя мои волосы. — Если не вытесню. Ты же привык один. — ответил я, фактически захлебываясь в слезах. Но до меня дошла одна деталь. папа. в командировке без отпуска. Вроде незначительно. Но эта деталь меня волновала. — Салли, ты мне дорог. До-ро-г. Понимаешь? — сказал Ларри, смотря мне в глаза. — Наверное. Мне кроме матери давно не был кто-то дорог. — я взял все свои вещи в сумку и вышел. Мы решили идти по лестнице. Я шёл быстрей. кто-то шепчется. Я цыкнул Ларри и он замолчал. -… Ты меня разочаровал! Зачем ты съехал?! НАХЕР ТЫ РОДИЛСЯ?! — начали говорить уже не в полголоса. — Пап. Уходи. — сказал другой собеседник, голосом похожий на Трэвиса. Глухой шлепок и падение. Через минут пять дверь в апартаменты закрывается. Бегу к нему. Трэвис лежал без сознания, мы ели-как затащили его в двести третий. Мы привели его в чувства и он начал нам рассказывать: — Отец нашёл мой адрес. Он зашёл и начал говорить со мной, иногда бил. Так всегда. Только домой я не вернусь. Он выдохнул и выпил воды. Мы оставили его наедине с самим собой, а сами пошли в квартиру Ларри. Айса же спустилась позже. Она с утра пошла в торговый центр, а когда поняла, что дома никого, то пришла сюда. Ларри решил сбегать за вином, а мы остались вдвоём. — Айса, помнишь тогда, на посте. — начал я. — Почему ты сказала, что ненавидишь нас? — Салли. Ларри не мог подождать ещё неделю? Он дождался только для себя. — из её глаз начали течь слезы. Я обнял её. Она пахла так же как и раньше. Тот же запах шампуня, шоколад с мятой. Она рыдала мне в плечо, а я успокаивал её. Или пытался. — Салли. Мы с Ларри спали до смерти Лизы. — закончила она. Я чуть в обморок не грохнулся. Многие моменты мне все так же не понятны. Почему они скрывали все? Не понимаю. Ларри в прошлом мой лучший друг, с учётом игры в ложь врал нам. Кроме того, почти все время. Помню один момент. Ларри и я сидели в домике на дереве. Было лето, мы болтали. Ларри сидел на диване, а я на ковру. — Ларри, ты любишь Айсу? — спросил я. — Нет. Он запнулся. Он соврал. И вот уже я рыдаю в плечо Айсе. — Эй, Салли? Ты чего? — спросил Ларри, уронив пакет с вином. — Эй, Ларри? Зачем спал со своей сводной СЕЕЕСТРОЙ? — высказываю, всхлипывая я. Я уже забыл про видео. Не знаю, было ли оно. — Салли? Ты ебанутый? — грубо и со злобой смотря на Айсу ответил он. — Нет. С меня хватит. — говорю я и подхватывая вещи, выбегаю на крышу. Я сел на край. Перила были такие высокие, что втыкались мне в ребра. Открылась дверь на крышу и вышел Трэвис. — Хай? Сал? — посмотрел на меня он. Трэвис не был мудаком. Он сел и обнял меня за плечи, чисто по дружески, нет ни намёка на романтику. Я уткнулся лицом в ладони и рыдал, иногда всхлипывая. — Сал, вдох — выдох. Сигареты? — сказал он, протягивая одну. Я кивнул и взял свою зажигалку, отодвигая нижнюю часть протеза. Я закурил и Трэвис мучительно смотрел на меня, ожидая ответа. Докурив, я выбросил сигарету через перила и снял протез уже полностью. — Не к месту, но ты прекрасен. — сказал он. — Спасибо. Пообещай, что будешь честным. — ответил я. — Салли Фишер, я обещаю, что буду отвечать честно. Я сел на колени напротив него. — Хочешь меня поцеловать? — резко спросил я. — Да. — Ты любишь меня? — Да. — Задай мне вопрос. — Ты любишь меня? — Наверное. После этих слов он нежно положил меня на пол, держа за руку. Так он просидел минуты три, а потом нежно поцеловал. Он покусывал мои губы, отчего я начал стонать ему в рот. Он нежно отстранился. — Блять, Салли, прости. Я не хотел. — виновато сказал он. Я не ответил ему, а просто поцеловал. сейчас мне надо отвлечься. прости, Трэв. я не хотел. Так мы сидели до темноты. — Салли, давай ко мне. — сказал он без ноток романтики. — Окей. Мы спустились в двести третий. Трэвис предложил мне вторую спальню, я согласился. Когда уже лёг спать, услышал металл снизу. пошёл нахуй, Джонсон. Я медленно засыпаю. Снова кошмары. Меня обвинили в смерти Лизы и посадили на электрический стул. Я проснулся и пошёл в подвал. Как я понял, остальные уехали в деревню, ибо не было Тодда, а в подвале Ларри и Айсы. Я без проблем зашёл в комнату Ларри и достал записку Лизы. Последние строки обводились по несколько раз, как будто ручка заканчивалась. Но я же знаю, что она была новая. И тут до меня доходит. Оральная передозировка. Меня прошиб пот. Лиза не совершала суецид, её убили. кто? зачем? когда? Я сразу увидел силуэт Ларри, который злобно смеясь, высыпал два пакета порошка. И перечитав тридцать четыре раза записку, понимаю, что эта записка уберегавшая своего ребёнка от беды. А точнее, от тюрьмы. Меня бросило в дрожь. Я побежал из этого проклятого дома, в двести третий. К Трэвису. А главное, на путь к истине. Забежав к Трэвису, кричу: — Собирайся, блять! Через час я, слушая Мятную фанту*, заснул. Приехав, мы поняли, что в доме есть люди. Я подкрался к окну гостиной и начал подслушивать. — Эшли, нахуй мне эта херобота в виде синеволоски?! — говорил Ларри. — Ларри, ты виноват. Признай ЭТО. — сказала Айса. — Нет. Я из-за него стал геем. — А может наоборот? — сказал Тодд. Я уже не выдержал и зашёл, помахав рукой Ларри. Все виновато переглянулись. Ларри выбежал из дома. — Кстати, мне это и нужно было. — сказал я. Эш посмотрела вопросительно на меня. Я достал записку и руки всех задрожали. — Замолчите. Бля, не к месту. Я на ночь. Но вообщем, смотрите на эти строчки, как будто ручка заканчивается. — грубо сказал я. — Но это значит только одно. Лиза умерла от оральной передозировки. — сказал Тодд. — Стоп, не может быть. — дрожащим голосом сказала Эш. — Сама себя бы она не убила таким способом. Понимаете, к чему я? — спросил я у всех. — К тому что Ларри убил Лизу? — вскрикивает Трэвис. — Именно. — отвечаю я. — Даже содержание записки можно рассмотреть под одним логичным углом, не так ли? Вдруг свет выключили. Мы достали керосиновые лампы, все разошлись по спальням, в том числе и Ларри. Мы сидим с Айсой и говорим ни о чем. Давно не болтали. Вскоре и мы легли спать. Просыпаюсь с утра и понимаю, что до завтра не выйду отсюда. Славно. Выхожу из спальни и стучусь к Ларри. — Входите. — говорит он. Я вошёл. Он округлил глаза, но пропустил дальше и закрыл дверь на шпингалет. ебануиый, он не будет с тобой ебатся. — Дв? — спрашивает он. В горле ком. Что же сказать ему? Я не могу выронить ни слова, просто открываю рот, но не говорю. Вдох — выдох. — Ларри, ты убил Лизу? — выдавливаю я наконец. — Да. — Ну я так и думал. СТОП ЧТО?! — Да, я убил её. Он снова запнулся. Соврал, но он знает кто её убил? самое страшное, что это знакомый мне человек. эш? тодд? Нет, не они. айса? А смысл ей? — Не ври. — сказал я после долгой паузы. — Да, её убила Айса! ДОВОЛЕН?! Он осознал, что сказал и просто заткнулся. айса — убийца. она убила лизу. врала столико времени. Выбегаю из его комнаты, но забыл, что она закрыта на шпингалет и врезался в дверь. Встаю, открываю, выбегаю. Пахнет гарью. Снизу крики «ПОЖАР!». Я открываю окно и убегаю недалёко от дома. Горел первый этаж. Прыгнули Ларри, Эш, Тодд и Трэвис. айса? АЙСА?! Она осталась в своей комнате. Она выглянула через окно и помахала рукой, плача. Все, кроме меня и Ларри рванули к ней. Они хотели спасти её. Но погубили себя. Вспышка. Я очнулся в больнице, рядом лежал Ларри. У меня были ожоги на руках и ногах, у Ларри идентично. стоп. выжили. только. мы? Врач зашёл почти сразу. — Здравствуйте, мистер Фишер. Как вы? — сказал мило доктор. — Так себе. А, остальные? — ответил я. — К нам кроме вас никто не поступал. Наверное сгорели. Он с этими словами и вышел. Сейчас мы и Ларри сидим на улице, в парке, целуемся. Он встаёт и садится на одно колено. — Принцесска, ты выйдешь за меня? — говорит он. — Да, Ларри, да! — отвечаю я, целуя его в засос. Пару недель назад газ вызывали на допрос, но легенда «мы ничего не знаем, ничего не видели», была лучшей. Нас не раскусили. А скоро мы будем готовится к свадьбе, ведь мы уже помолвлены.