Catch stars for me

— Угощайтесь, — Фин, как будто и дожидался спуска России со второго этажа дома, поставил на стол тарелку с черничным пирогом. — Да не волнуйтесь, там нет возбудителей или снотворного. Хотите, я для вашего умиротворения попробую кусочек? — глядя на то, как славянин смущенно смотрит на предложенное угощение, невольно на лице появляется по-доброму насмешливая улыбка. Русский такой пугливый, хотя Финляндия четко дал понять, что не планирует что-то грязное делать с омегой. Пускай сквозь сильные подавители стал пробиваться едва уловимый аромат сочных персиков и корицы, иностранцу не сносило крышу. — Да я… Нет, я даже не думал о том, что вы можете сделать подобное, — юноша поджал губы, и покачал головой. Его хвост нервно раскачивался из стороны в сторону, подтверждая догадки скандинава о том, что его гложет тревога. — Просто знаете, довольно сложно адаптироваться в чужом доме. — зеленоглазый вздохнул и боковой стороной вилочки отломил кусок пирога. — Ах, вот оно что, — финн умильно прищурился. Отодвинув стул, он сел, закинув ногу на ногу, и подпер рукой подбородок. — Что ж, за это осуждать вас не могу. Россия расплылся в слабой улыбке, и отправил в рот сладкий десерт. Его глаза заискрились удивлением и восторгом, но страна держал себя в руках, не позволяя начать хлопать в ладоши или радостно тараторить о том, что это очень вкусно. — Я хотел сказать вам, — Фин смущенно отвел взгляд и почесал затылок. — Вернее, предложить, — мужчина неловко исправился, его румянец стал виднеться отчетливее, однако русский не понимал, от чего старший так волнуется. — Съездить со мной в зоомагазин этим вечером… — голос дрожал, и скандинав в этой ситуации больше походил на омегу, чем славянин. Возможно, Финляндия просто никогда до этого не контактировал с омегами. Да и по замкнутости холодного приятеля понятно было, что он вообще ни с кем не общался. Не то чтобы Федерация сильно отличался от него, но- Неважно. — Зачем? — задал вполне логичный вопрос мальчик, покончив с небольшим куском пирога. — Я не заметил у вас домашних животных. — Я хочу отправиться туда, чтобы купить котёнка, — на слове «котёнок», кончики длинных пальцев беловолосого дрогнули, и его лицо озарила любовная улыбка. России ничего не стоит догадаться о ярой любви Финляндии к кошкам. Кошатник, значит. Зеленоглазый сам очень любил их, но позволить не мог из-за того, что хозяйка квартиры запрещала держать любых животных. Это расстраивало, зато была какая-никакая замена пушистому существу: плюшевая игрушка белоснежного котёнка со стеклянными глазками голубого цвета. Очень приятно засыпать с ним в обнимку, иногда казалось, что игрушка была по-настоящему теплая, как живой котёнок. — Вы предлагаете прогуляться? — русский весело улыбнулся. Что ж, даже просто поглядеть на котят и погладить их бархатную шерстку будет для державы целым праздником. — Я вовсе не зову вас на свидание! Не расценивайте это так… — взрослый замялся, отчаянно пытаясь подобрать подходящее слово. — Я и не думал об этом, — парнишка прищурил зеленые глаза, вновь ощутив странное желание подбодрить разбитого своей нескладной речью иностранца. — Все равно давно никуда из дома не выходил, поэтому я не против съездить с вами. — в принципе, это чистая правда, и рыжик часто стал замечать, что его квартира начала ощущаться, как незнакомое помещение, и в ней он вел себя скованно, словно боясь оплошать перед кем-то. Может быть, мальчишку стало пугать одиночество, а может неуютность квартиры. Больше похожа на квартирушку в коммуналке, а не в новостройке Питера. Пора бы съезжать уже, денег было достаточно, да вот муторно заморачиваться с перевозом вещей и подыском квартиры, соответственно. — Правда? — финн изумленно вытянулся в лице, услышав положительный ответ рыжеволосого. — Спасибо, Российская Федерация! Вы меня очень выручили. — такой эмоциональности у скандинава славянин никогда не видел. Что же так радовало белокурого в совместной прогулке с ним? Ладно, было нетрудно догадаться, что Финляндия хочет сблизиться с Россией. Юноша не против, главное, не подпускать слишком близко. Так отец его учил. — Вы забавный, Финляндия, — от замечания омеги держава аж подпрыгнул. Настолько не ожидал? — Уверен, ваша омега очень любит вас. — Э, — он вздрогнул. Затем расстроенно закусил щеку изнутри, и уставился на свои руки. — У меня нет омеги. — Простите, — поспешил извиниться Российская Федерация, и от смущения захрустел пальцами. — Страны вашего возраста имеют омег, вот я и… Глупо искать оправдание самому себе и пора бы заткнуться. — Нет нужды извиняться, — холодная уверенность вернулась низкому голосу альфы, несомненно, он больше не хотел показывать себя с дурной стороны. — К сожалению, я не нашел свою истинную пару. Да и, говоря честно, мне не очень хочется ввязываться в отношения. Скандалы не из-за чего, необоснованная ревность, требования омеги покупать цветы и подарки. Понимаете? — Понимаю, — угукнул в ответ Росс. Конечно понимает, ведь сам мыслит точно так же. В плане того, что отношения — это как какое-то ограничение в свободе. С друзьями альфами не гулять, обязательно уметь готовить, шить и убираться, ну и еще в прицеп ко всему прочему можно добавить обязанность ублажать истинного в постели. Нет уж, так дело не пойдет. Россия не хочет быть простой подстилкой, считай что никем для альфы, и молча терпеть его измены. Мальчик не говорит, что совершенно все такие, но частое наблюдение подобных ситуаций привело его к этому умозаключению. — Сам не горю желанием становиться чьей-то собственностью. Все-таки, я человек и никто не имеет права обращаться со мной, как с вещью. — Соглашусь. — Фин не спорил с ним. — Хотите чаю? — любезно предложил он, дабы приторность после пирога смылась ароматным напитком. — Да, — чай юноша пил в тот самый раз, когда они со скандинавом встречались. В компании его пить веселее, а одному как-то грустно и противно. Словив вопросительный взгляд финна, русский поспешил добавить: — На ваше усмотрение. — Понял, — альфа коротко кивнул, и медленно поднялся со стула. Расправив плечи, мужчина подошел к кухонной тумбочке, на которой стоял электрический чайник с множеством коробок с рассыпными чаями, и пакетиков. — Потом я могу сразу отвезти вас домой. — Вы позвоните мне, когда решитесь пойти в зоомагазин? — любопытствует славянин. Финляндия снова качнул головой в знак согласия. — Я заеду за вами. — успокоил приятеля альфа. Россия больше не чувствует той уверенности в своих действиях, которая переполняла его несколькими секундами ранее.

***

По приходу домой русский измученно плюхнулся на скрипнувшее и старое кресло. Странно было всё это: Финляндия никогда особо не интересовался Российской Федерацией, однако почему-то после того, как сущность росса раскрылась, скандинав стал прям очень дружелюбным с ним. Нет, это отнюдь не плохо, но не спроста же славянин так переживал. Что-то должно было случиться: сегодня или же в какой-либо другой день, неважно, но нечто непосредственно пугающее надвигалось на мальчишку. Коль Фин вдруг этим вечером станет ухаживать за омегой, рыжик развернется и уйдет. Разбитый телефон внезапно загорается белым светом. Мальчик переводит тоскливый взгляд на экран, щуря глаза в попытках прочитать имя звонившего. Бросив эту затею, Россия подносит смартфон ближе и обреченно стонет. …КНДР. Нет, Северная Корея неплох, и русский совсем не испытывает к нему отвращения, но черт возьми, общение с мужчиной, что холоднее и его, и финна, вызывает волнительную дрожь. — Добрый день, Российская Федерация, — умиротворенный голос азиата неосознанно успокаивает омегу. — Я по поводу контракта. В какой день вам удобно встретиться? — Ох, эм, — рыжик неловко потер шею ребром ладони. — …Какой контракт? — улыбка сама по себе появилась на загорелом лице парнишки. Действительно, со всем произошедшим и кучей других неотложных бумаг, Россия забыл, что соглашался на заключение какого-то договора со старшим. — О союзном государстве. — коротко, но достаточно ясно. В голове рыжеволосого сразу всплывает в пямяти свое смятое соглашение на подписание еще одного контракта. — Точно, о союзном государстве, — нелепо повторил за КНДР он, и вздохнул. — Я буду свободен послезавтра. — Мне придти к вам? — Давайте лучше у вас организуем встречу, — еще одного человека в свою пугающую квартиру привести не хотелось. Нет, ну правда, это будет позором для Федерации — привести союзника в свой кавардак. Ох, был бы отец жив, точно б подзатыльник влепил. — Насчет времени, хм… Четыре часа дня? — Рад, что мы смогли решить этот вопрос. — к серьёзному тону Кореи примешалась глубокая задумчивость. — Возможно… — А? — Россия не совсем понял, к чему относилось это «возможно». — Что-то ещё? — Может, после контракта прогуляемся? Знаете, в моих городах довольно много достопримечательностей. «Да вы сговорились все что ли?» — мысленно он удрученно простонал, и откинул голову на спинку кресла. Сейчас юноша ощущает себя беспопощно, как никогда раньше: его будто с двух сторон осадили. С одной стороны Финляндия, а с другой Северная Корея. Было бы невежливо отказываться от прогулки по союзной стране, но- Ай, чёрт с ним. — Я не против, однако мне нужно к шести часам вечера сесть на самолёт. — если получится так, что зеленоглазый заболтается (а это очень маловероятно), и забудет о времени, потом ему будет ни капельки не смешно. — Хорошо, тогда договорились. До свиданья. — Удачного дня. — после взаимного прощания КНДР бросает трубку, а Россия бездельно пялится в стену. «Болван» так бы назвал его Союз и поставил болезненный щелбан. Наверное, коммунист был бы невероятно разочарован в своем сыне. А ведь и правда: вечные скандалы с США, скептическое отношения других стран к нему, некоторые даже, как и Штаты, были настроены на войну. Украина всё еще не мог простить брату того, что русский отобрал у него целый Крым. Эта обида и разжигала в нем лютую ненависть к родственнику. Конечно, у Советского Союза тоже были враги, взять в пример Америку, с которым, кажется, эта вражда будет продолжаться вечно, ну и с Финляндией у них были малоприятные отношения. Скандинав не старался наладить критичные отношения, и отец тоже этого не делал. Они остались заклятыми врагами навсегда, и, пусть финн и попытался как-то сблизиться с Союзом, одним простреленным коленом дело б не обошлось. Некоторые страны были вовлечены в войну не по своей воле, но если бы они отказались — обрекли бы и людей, проживающих на их территории, и самих себя на мучительную смерть. Естественно, им пришлось встать на сторону нацистов. Фашисткая Германия являлась угрозой для всех стран, посему никто не желал много рисковать. Единственными созниками СССР были Англия, США и Франция, но они помогали коммунисту не потому, что искренне хотели помочь, а лишь из-за страха за себя. Да, Финляндия подписал в сорок четвёртом году договор о перемирии, так как советские войска притесняли его к стенке, но Союз не настолько наивный идиот. Он не собирался прощать скандинава, и после окончания войны на собраниях всеми способами проявлял свое недоброжелание к Фину. Российская Федерация изнуренно прикрыл зеленые глаза. — Я так устал, пап. — горькая ухмылка расплылась по загорелому лицу мальчишки. Какой дурак разговаривает с пустотой? Что за отстой.  — Позвольте представить своего сына, — Союз ласково прищурился, погладив мальчонку по плечу. —  Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика. Или же коротко — РСФСР. Он еще совсем шкет, но нужно же ему привыкать к другим странам. — мужчина по-глупому хихикнул в кулак. — Хмм, — США пристально сощурился, рассматривая гибкого мальчишечку. Рыжие волосы, ярко-зелёные глаза, гладкая загорелая кожа и солнечные веснушки на щеках. Одет РСФСР в элегантную белую рубашку, черные шорты на подтяжках и лакированные туфельки. Сверху рубашечки накинута тёмная кофта без пуговиц, а на голову ребёнка натянута темная кепка. — Это всё здорово, USSR, but, не слишком ли рано десятилетнему мальчику посещать такое серьезное место? Ты посмотри, он весь трясётся. — Н-ничего я не трясусь! — надломистый звонкий голосок моментально разрушил секундную тишину. — Мне просто холодно… — неумело соврал республика, и опустил взгляд на пол, захлопав большими глазёнками. — Раз малышу холодно, я могу… — Финляндия встал со своего места, собираясь снять с себя куртку, но замер на месте. Союз наставил на него дуло револьвера. Будущая Российская Федерация грубо притянулся к телу отца, и его насильно уткнули лицом в черное пальто старшего. — Эй, СССР, это уже перебор! — Германия испуганно вскочил, в то время как скандинав спокойно поднял руки вверх в знак того, что он ничего не станет делать и можно уже опустить оружие. — Заткнись, сын нациста, — ядовитое рычание коммуниста сильно напугало сынишку, и РСФСР, ошибочно приняв обращение к немцу за обращение к себе, тихо захныкал. — Ох, — стальной голос папы смягчился, как только заслышал плач младшего. — Прости, РСФСР, папочка (блять я не могу нормально реагировать на это слово после фанфика с дедди-кинком…) не хотел тебя напугать. — пистолет спрятался обратно в карман пальто изнутри, и взрослый нежно поднял мальчугана на руки.  — Чего вы так уставились? — множество пар глаз в удивлении глядели на новую сторону Союза, который раньше строил из себя устрашающего человека, что одним взглядом мог заставить коленки задрожать. — Хватит пялиться. — So… — Америка замялся, затем смущенно почесал затылок и сконфуженно улыбнулся. — Very cute, USSR. — Заткнись… — было видно, что коммунисту достаточно неловко от действий РСФСР, который будто и не собирался успокаиваться. Теплые ладошки сына перебрались на щеки отца и сильно сжали их, вынуждая мужчину нахмуриться. — Но это действительно очень мило, СССР! — маленькая японка чуть ли не прыгала на стуле от желания увидеть больше такой непорочной детской любви сына к отцу. Она уже навыдумывала себе, как в какой-то день РСФСР нашкодит в школе, а Союз его накажет интересным способом. — О чем ты там думаешь, испорченная девчонка? — Союз презрительно фыркнул. Когда Российская Республика успокоился, альфа (!) с облегченным вздохом осторожно опустил его на пол. — Ох, вам лучше не знать, СССР, — она невинно улыбнулась, однако проявившийся румянец девушки не заставил гадать о мыслях азиатки. — Глупая, — язвление Союза не было чем-то обидным для Японии, омега только звонко рассмеялась. — Что ж, — Германия лишь сейчас отошел от недавнего оскорбления со стороны врага мертвого отца. Молодой парень вздохнул, и спокойно сел на своё место. — Приятно познакомиться, РСФСР. Надеюсь, мы с тобой поладим, — юноша протянул было руку для рукопожатия, но Союз, заметив, что несносный сынишка потянул ладошку в ответ, злобно зарычал и вновь прижал к себе. — Вам следует остыть, многовоуважаемый Советский Союз, — холодный тон черноволосого мужчины по правую сторону от Соединенных Штатов странно повлиял на коммуниста: он обеспокоенно посмотрел на наследника, что-то недовольно прошептал, и разжал руку мальчика. — Займите свое место. — Я без твоих дурацких приказов сам разберусь, Великобритания. — и все же не обошлось без колкого комментария отца. Британец нахмурил темные брови, а СССР победоносно ухмыльнулся. Старший повел сына к своему месту, рядом сидел Китай и КНДР, что дружелюбно махнули им рукой и любопытно улыбнулись, заметив отпрыска коммуниста. — Слушай внимательно, мелкий, — русского отец усадил себе на колени, так как больше свободных мест попросту не было. — И запоминай. Маленькая страна смущенно кивнул в ответ. — Ах, твою мать, — мальчишка проснулся от телефонного звонка. Сон, хранивший в себе далекие воспоминания, окатил его тяжелой тоской. Зеленоглазый смазал с ресниц прозрачные бусинки слёз, и был готов испепелить взглядом номер звонящего. На этот раз звонит Финляндия. — Добрый вечер, Российская Федерация, — голос иностранца дрогнул в начале, но стоило ему прокашляться, как былая твёрдость речи вернулась. — Ага… Добрый вечер, — сонно протянул омега, подавив зевок. — Подождите. Уже вечер? — Ну да, — по тону сказать можно уверенно, что альфа улыбнулся умилительной потерянности мальчишки. — Вы спали? — Можно сказать и так… — Россия раздраженно закатил глаза. Он злился не на финна, а на себя из-за безделья, которое и затянуло в дрёму на три часа. Вероятно, скандинав подъехал к дому славянина, раз позвонил ему. А Российская Федерация ничерта не готов. Волосы из-за ворочанья в забытье спутались, синяки под глазами стали виднеться сильнее, словно страна пил две недели не просыхая. — Я… Пожалуйста, простите меня за некомпетентность, мне очень жаль. Сможете подождать около пяти минут? — Конечно, не волнуйтесь, — Финляндия ни на секунду не переставал улыбаться. Он смеется над ним? Да, росс бы сам над собой посмеялся… — Не торопитесь, нам некуда спешить. — Даже если вы так говорите, я не могу поступить так эгоистично. — упрямство младшего идет в коллекцию самых интересующих Фина черт характера паренька. — Как будет угодно. — просто согласился белокурый, не сдержав смешка. — Я жду. Финляндия бросил трубку. — Отлично, замечательно! — гневно воскликнул Россия, взволнованно забегав по квартире, желая найти чёртову расчёску и какую-то постиранную одежду. — Сука! — омега пнул хлипкий стул ногой, тот покачнулся, и упал на пол. Повезло, что не разломался от сильного толчка. Нужно взять себя в руки. Не хватало еще разгромить съемную квартиру из-за дурацкого гнева. — А, вот же она, — русский хлопнул себя по лбу. Что за простофиля, ведь белая футболка висит на двери открытого шкафа, а расческа спряталась в белых простынях кровати. Все свитера уже заносились до дыр на рукавах, а идти в такой одежде как минимум неприятно. Футболка не скроет замотанных рук, однако очень удачно нашлась длинная кофта, способная скрыть и порезы своими рукавами, и хвост рыжика. Насчет джинсов заморачиваться не пришлось: взял первые попавшиеся. Потертые, но в глаза не бросается. Шапку надевать желания нет, но есть прекрасная альтернатива: старенькая кепка черного цвета, что надежно спрячет кошачьи ушки. Впервые Россия чувствует себя комфортно в легкой одежде. Раньше приходилось жариться в теплом кабинете собраний, а сейчас он в совершенно повседневной одежде. Обувшись в летние кеды и захватив с собой портфель и деньги, Россия спокойно выходит из дома. Юноша быстро сбежал по лестнице вниз, к выходу из подъезда. — Финляндия! — одновременно с судорожным вздохом выкрикнул держава. Фин, стоящий около автомобиля, удивлённо обернулся на младшего. — Быстро, — насмешливо усмехнувшись, скандинав стряхнул с кончиков пальцев пепел сигареты. — Залезайте. — он приглашающе открыл заднюю дверь машины. — Спасибо, что подождали, — переведя дыхание, рыжеволосый удобно устроился на мягком сиденье. Иностранец, успевший сесть за руль, кивнул. — Ехать долго, поэтому, — альфа слабо постучал пальцем по коробочке сигар, и одна сигарета мгновенно показалась. — Поспите, время быстрее пройдёт. — А, э, — Российская Федерация втянул голову в плечи. — Пока не хочется. И вообще, я совсем не хочу, чтобы время прошло быстрее… О, черт. Что он ляпнул? Финляндия с легким ошеломлением обернулся на него через плечо. Бедолага, от изумления чуть последнюю сигарету не потерял. — Я… Я имел в виду, что мне… Э… Ммм… К-короче! — под пристальным взглядом финна смущение подскочило до отметки, именованной: «я-гребанная-истеричка-пошел-нахуй». — Вы мне не нравитесь, я просто хочу вдоволь насладиться поездкой! — наконец-то он сказал без этого бесячего «э, а, мм, угх» или без «ты все не так понял, и вообще пошел нахуй». — Да ладно, не паникуйте, — финн тихо рассмеялся, зажав сигаретку между пальцами. — Я понимаю ваше волнение. Мне тоже довольно волнительно… А… Разговаривать с вами в неофицальной обстановке. По виду Финляндии не скажешь, чтобы он нервничал. Видно, умеет скрывать свои эмоции и держать все под контролем. Рыжик прерывисто вздохнул, стыдливо отвернувшись и прислонившись румяной щекой к прохладному стеклу. Наверное, все же стоит поспать…  — Пап! — РСФСР радостно протянул отцу рисунок, на котором изображены только Россия и Союз. — Это тебе на день рождения! — Оу, — мужчина вплел пальцы в рыжие локоны мальчонки, и взъерошил. — А где остальные твои братики и сестренки? — Я… — мальчик растерялся от заставшего врасплох вопроса. — Они… Они не вместились на бумагу… — ребенок хоть и выкрутился, но взгляд поднять боялся. Врать всегда страшно, однако не потому, что тогда на него накричат или отлупят, а потому, что боится увидеть расстроенное лицо взрослого.  — Лжец. —  теплый голос Союза по щелчку пальца сменился холодным и бездушным. — Ты такой эгоист, Россия. — Я не эгоист! — отчаянно воскликнул ребенок, а подняв заслезившиеся глаза на отца, внутри все похолодело и скрутило тугим комком. Лицо коммуниста было сплошь покрыто темными трещинами. Золотистые глаза стали мертвыми и мутными, зрачки сильно расширились, и радужку было почти не видно.  — А кто тогда ты? — СССР напущенно ласково улыбнулся, грубо вздёрнув подбородок младшего на себя. — Разве не эгоистично скрывать от родственников свою сущность? Ты считаешь, что оставляя порезы на руках и утешая себя жалкими убеждениями «всем в любом случае все равно», поступаешь правильно? — Заткнись! — русский надрывисто всхлипнул и зажал уши руками. — Перестань! Это же просто кошмарный сон! Хватит, пожалуйста! — О, бедный мальчик. Ты испугался? — Союз отпустил сына, и тот грохнулся на ледяной пол. — Что же будет, если все узнают о том, что ты сделал двенадцать лет назад? Русский словно окаменел. Нет. Только не это. Пожалуйста, я не хочу вспоминать это снова. Нет… Он так упорно пытался захоронить это глубоко внутри себя. Пытался забыть. И забыл бы, если бы не этот кошмар. — Уходи, — кончики пальцев оледенели. Нижняя часть тела не чувствуются, губы безостановочно шепчут пугающую несуразицу, в глазах двоится и расплывается. — Убирайся. Уходи, уходи из моей головы. Руки крепко вцепились в кудрявые волосы, и сильно дернули, пытаясь выдрать для ощущения боли, чтобы проснуться. — Бесполезно, Россия, — СССР вздохнул и сел рядом с сыном, с упоением наблюдая за беззвучной агонией ребенка. — Как бы ты ни пытался это забыть, оно никогда не покинет твой разум. Впрочем, есть ли смысл в моих словах? Ты же все равно меня уже не слышишь. Проснись. — …Россия! — его нервно встряхнули за плечи, выводя из состояния сна. — Что случилось, Россия? Ты-То-есть, вы сильно дергались во сне… — Я-я… — мальчик не мог связать и двух слов. Страх полностью сковал его тело, лишая возможности сказать хоть что-нибудь. Сильная судорога прошла насквозь, к горлу подобрался горький ком, который не удается сглотнуть. — Я не… Теплые объятья финна не были тем, что Россия мог бы назвать отвратным. Сейчас, казалось, все на свете было лучше удушающего одиночества. В кабине машины раздался судорожный всхлип. Российская Федерация впился онемевшими пальцами в теплыми предплечья иностранца и принял приятные объятия, ответно уткнувшись носом в черную майку скандинава. — Я уже ничего не знаю, Финляндия, — сквозь рыдания выдавил мальчик. Альфа тяжело вздохнул и ласково погладил холодную страну по спине. — И ничего не хочу знать, совсем ничего… Мне ничего не хочется. — Тише, — успокаивающий шепот обвалакивал ушные раковины юноши, и стоило признать, действительно немного помогал придти в себя. — Это был кошмар, Россия. Сейчас всё хорошо. Это неправда. То, что сделал держава, никогда не сможет ни забыться, ни окупиться. И он сам виноват в этом.