Несвятой

      Второе акавирское восстание 2Э 572 - вот как это позже назовут историки.       Назовут, если выживут - а сейчас больше всего хочется окрестить происходящее стихийным бедствием да спрятаться подальше, где-нибудь под землей…              Ледяные демоны, акавирцы-камаль, появились из ниоткуда и уже разлились по материку морозной чумой. За считанные дни акавирский флот миновал северную часть Тамриэля, проплыв по морю Призраков мимо островов Телванни, Вварденфелла и Солстхейма, и высадился в устье Белой реки к северо-востоку от Виндхельма.       Как Телванни проморгали целый флот - даэдрот его разбери; слишком уткнулись носами в книги?..              Танвал Индорил, генерал соединённых войск Стоунфоллза и Дешаана - не даэдрот, да и разбираться будут после: пока что Виндхельм разгромлен, его Безвременная королева Мэбъярн Огненноволосая и её дочь Нурнхильда погибли в жестокой схватке у ворот королевского дворца, и норды в полном смятении. Остался только младший сын королевы, Йорунн, который едва успел на место схватки из Рифтена со своей “Ватагой Бардов” - да и как “остался” - пропал без вести, трупа не найдено.              Теперь орды ледяных демонов готовы двигаться дальше (а дальше - как раз Стоунфоллз и Дешаан). Разведчики доносят, они ищут какой-то “Сосуд Предназначения”, но что это такое, и сами вроде как не до конца знают; пленники же ни на одном из тамриэльских языков не говорят, да и попробуй допроси ледяного великана.              Самое мерзкое, что об Ада'Сум Дир-Камале, предводителе ледяной орды, не известно вообще ничего. Ни кто он, ни на что похож, ни чего хочет, кроме этого своего “Сосуда”... а единственный цаэски, которого удалось отыскать во всём Морровинде, про расу камаль может только непечатно ругаться с неприятным акцентом.                     Всё это Танвалу, конечно же, не нравится.       Вызов в Высокую Капеллу Морнхолда - честь в другое время - не нравится тоже, но леди Альмалексия - бессменный верховный главнокомандующий Морровинда, потому в такой чрезвычайной ситуации ничего другого произойти и не могло.              - Чап’тил Альмалексия Джарун, хай Ресдайния!.. - приветствует её Танвал, склоняясь низко - но не преклоняя колен.       Грандмастеры Дома Индорил получили почётную возможность не делать этого ещё в Первую Эру.              Альмалексия благосклонна; жестом руки велит бросить формальности и подойти.              Она стоит у ниши, в которой установлена большая чаша с водой, и у повинующегося Танвала замирает сердце: да, он видел Леди Айем уже больше дюжины раз и привык (нет, ложь) к её присутствию, но впервые может удостоиться видеть Её в аспекте Пророчицы.              Альмалексия, чьё лицо сейчас - Пламя, тушит Пламя водой, и лицо её меняется.       Танвал чувствует себя новоборанцем перед присягой; супругом перед алтарём; отцом, держащим первенца.              Танвал знает, что не должен бояться. Или удивляться. Или делать вид, что не удивлен и не испуган: Одна-из-Трёх, Айем-Альм-Си-Ви - источник золотой ауры, Воин, Испытание - не та женщина, перед которой стоит рисоваться.       Боги уважают честность.              - Йорунн в Высоком Хротгаре, - произносит Альмалексия размеренно и словно насмешливо. - Седобородые наставляют его в ту’уме.              Танвал чуть приподнимает брови - рыжие, как и его волосы; рыжие, как пламя… и как Пламя.              Альмалексия тоже рыжеволоса, но все намёки на “огненные нити” в гобелене дома Индорил весьма спорны - даже учитывая, что клан Джарун когда-то одной Альмалексией не ограничивался...              Леди Айем, узрев в неведомом то, что желала, возвращает свой разум; вода в чаше окрашена в алый цвет, но комки льда, что смерзлись и плавают в ней, девственно-белы, как снег в горах.              - Норды предсказуемы, госпожа, - говорит Танвал. - Когда им грозит беда, Кричат во всё горло.              - Йорунн - скальд. В его голове Исграмор всё ещё бежит с Атморы, спасаясь от козней Лесного Человека; в его голове больше стихов, чем понимания битвы. Он призывает Исмира, Дракона Севера, чтобы тот пожрал врага, потому что обращаться больше не к кому.              - Воистину неразумно призывать дважды мертвеца.              - В его положении решаются и на худшее. Камаль подобны атронахам; свирепы и не знают остановки. Они сметут недов и придут в Ресдайн. Не стоит нам тратить крови наших солдат больше, чем необходимо. Я дам нордам то, что их по праву.              - Что же, моя госпожа?              - Пепельного Короля, поскольку теперь лишь я знаю, где его искать. Если Ада'Сум из Снежного Ада хочет “Сосуд Предназначения”, то он явился слишком рано - но может повстречаться с его будущим наполнением.              Танвал не всегда понимает речи Матери, но на то она и часть АльмСиВи, чтобы щедро брать и у Загадки, и у Господина Серединного Воздуха.              Он кланяется снова; слушает, что от него хотят и запоминает всё в точности.                     Выйдя из Высокой Капеллы, генерал Танвал направляется в часовню, по пути сделав ординаторскому патрулю замечание: плевать он хотел на недочищенную форму, но вот ходить вразвалочку для стражей Морнхолда - только перед н’вахами позориться!..              Как можно…              В часовне тихо (и все ординаторы - любо-дорого смотреть, как хороши). Танвал проходит к алтарю; возжигает благовония, повторяя слова молитвы, столь знакомой, что та становится не Словом, но Делом, выражением верности.              Грандмастер Танвал - мер не молодой и не старый; черты его по-военному напитаны волей и решительностью, одежда - богата по статусу, но на вкус иных чересчур аскетична; манеры - просты, но не бесхитростны. Иными словами, грандмастер Танвал способен на многое, и многим способен пожертвовать, что пугает большинство слабых духом до дрожи в коленях.              Свечи горят ровно; это, безусловно, хороший знак. Блики играют на металлических частях доспеха, на нескольких серьгах-кольцах в ушах Танвала и на серьге-капле в подбородке. Колец и амулетов он не носит, зато носит верный меч и посох; их ему отдадут на выходе с территории Храма, ведь никому, кроме Её Рук, не дозволено появляться там вооруженным.                            Когда свечи оплывают до середины, Танвал наконец бросает думать об акавирцах и преклоняет колени на специальной скамеечке, стремясь очистить дух и отдать его медитации: ещё долгое время у него не будет возможности совершить ритуал иначе, чем как обычно, впопыхах, в палатке, стараясь не свернуть челюсть тем, кто мешает...              У служения есть три Столпа: Вера и Тайна; Слово и Звук; Дело и Сражение.              Танвал слишком резок для слов и тайн, хоть и умеет ими пользоваться; его сфера - дело… и именно делом он молится своей госпоже уже не первый десяток лет.              Но сегодня душа его хочет и словесной молитвы; сосредоточения, незримого напутствия. Всё, что могло быть сказано ему словами - сказано. Но тайна и слово ещё не явили себя...                     Госпожа его Альмалексия, Айем, Мать Морровинда, милостивая, милосердная…       Госпожа его в даэдрической маске Боэтии-Сепа, Лицезмейная, безжалостная, беспощадная…       Пламя Надежды, Айем, огонь сердца велоти, даруй наставление - вложи в сердце, вдохни в руки, помести за глазами…                     Танвал молится.              Когда он закончит, то отправится собирать войска. Он мог бы желать: пожри камаль весь Скайрим - но желание это было бы лживым, а радость - глупой, мальчишеской и недостойной. Скайрим - сосед Морровинда. Старый, возлюбленно-ненавистный, у которого знаешь почти все больные точки; сосед, которого вытащишь из огня, потому что вы оба давно поняли, что придушить друг друга готовы только лично.              Танвал из Великого Дома Индорил не стал бы грандмастером, не понимай он одной вещи: союзы, основанные на уважении и ненависти перед лицом угрозы ещё более ненавистной и мощной, чем бывшие противники, можно развернуть затем как угодно. Плох тот Воин, что умеет лишь разрушать - и это первый из уроков его Леди.