Джаспер
Этого дня я ждал не меньше, чем остальные. Эванс и Свон — первые люди, что посетили этот дом за то время, что мы в нем живем. Довольно необычно, даже забавно — двое обычных людей добровольно идут в логово к вампирам. Хотя, это было бы ошибкой, огромнейшим преуменьшением, назвать этих ребят обычными. Впрочем, наверное, не будь у Беллы этой защиты от чтения мыслей и частично от прочтения будущего, она бы ничем особым и не выделялась из толпы. Разве что запахом крови, и то, особенным его считал только Эдвард. Другое же дело Эванс… Вот уж кого точно не назовешь обычным. Если бы я не слышал его сердцебиения и не имей он таких ярких зеленых глаз, я был бы уверен, что он один из нас. Один из вампиров. Он был не прост, этот парень, совсем не прост. И дело совсем не в его особенности защищаться от наших талантов, нет. Он и без этого был каким-то не таким. Когда я ушел от Марии, но еще не встретил Элис, я долгое время странствовал, скитаясь и скрываясь. Но это не мешало мне знакомиться с людьми, когда меня не обуревала жажда. Я со многими был знаком, но, кажется, еще никогда не встречал настолько странного человека. Совсем недавно моя Элис спросила меня, отчего я так дружелюбно к нему отношусь, когда как к Белле я совершенно равнодушен. Более того, Беллу я даже стараюсь избегать, а Гарри — нет. Забавно, что никто этого не заметил, не обратил внимания. При Белле во мне просыпалась жажда. Но не при Гарри. Более того, я совершенно не мог ощутить его индивидуальный, личный запах. Он не пах ничем. Почему еще никто не заметил этого? А если заметили, почему не сказали? Кажется, практически каждый из нас его стремится защитить. Даже Эсми, едва познакомившись с ним, уже приняла его в семью. Забавно, что самой недоверчивой среди нас на этот раз оказалась моя сияющая леди. Ведь даже Эдвард его уже принял. О, это вообще отдельная тема для разговора. Братец мне явно будет должен — он даже представить не может, как трудно порой контролировать свои мысли, как тяжело прятать их, чтобы он не услышал. Чтобы не понял, что именно я прячу. Нет, пусть сам догадывается. Так лучше — если он сам осознает, что чувствует к Гарри. Но жажда, или ее отсутствие, как посмотреть — не главная причина того, что я «принял» Эванса. Главная причина была в другом. В Гарри я видел себя. Я был таким же опустошенным, сломанным после долгой войны. Я так же прятал свою боль от увиденных смертей, как делает это он. Я так отчетливо видел в нем себя, что мне становилось жутко. Я не понимал, где он мог стать таким. Точнее не так — на какой войне он получил эти травмы? На какой войне потерял близких? Ему ведь только исполнилось восемнадцать… А он, выглядевший как подросток, порой смотрел на всех глазами воина с тяжелой судьбой. Первое мгновение я хотел сбежать — слишком сильны оказались старые воспоминания. А потом я хотел сделать хоть что-то, что помогло бы Гарри обрести покой. Мне повезло — однажды я повстречал свое солнце, что озарило беспросветную тьму моих страданий, где меня, не останавливаясь, пожирали мои демоны. В моей жизни появилась Элис, моя удивительная малышка, которая стала якорем в моей жизни. Дала мне надежду на счастливое будущее. И сейчас я был счастлив. Сейчас я ежедневно возносил молитву всем богам, что помогли мне встретить ее. А вот Гарри… в его жизни, до приезда в Форкс, не нашлось такого человека, который помог бы ему. Я видел, что он справляется, что он пока улыбается, но однажды, если ничего не сделать, его демоны догонят его. Ему нужен был тот, кто защитил бы его. Кто понял бы его с полуслова, полувзгляда. Ему нужен был Эдвард. А Эдварду нужен был он. Удивительно… Как Элис этого не видит? Как она не видит в них нас самих? Хотя я понимал, что мешает ей смотреть трезво. Белла. Моя милая порой слишком сильно цепляется за свои видения. Да и к тому же она, в одном из своих видений увидела, что Белла стала ей подругой. Но это лишь один из возможных вариантов. И, может такое статься, что этого никогда не произойдет. Я понимал ее. Она была живая, она хотела общения, и ей порой не хватало нас. Ей хотелось поговорить с кем-то еще. Я понимал. Но Белла… Она не была лучшим вариантом. Белла не особо нравилась мне. Было в ней, в ее эмоциях и чувствах что-то такое, что отталкивало меня, заставляя морщится от неприятных ощущений. От какого-то мерзкого послевкусия. Особенно это выделялось на фоне, пусть и приглушенных, но чистых эмоций Гарри. Он читался для меня с трудом, но, изучая его эмоции, я не видел ни единой капли грязи. Там была и боль, и печаль, и тоска, и даже злость, но только не грязь и не гниль. Внезапно, почувствовав запах Беллы, к которому был примешан запах оборотней, я скривился, тут же заставляя себя думать о предстоящем ужине, о переживаниях Эсми, об эмоциях других и о, естественно, запахе Беллы, к которому был примешан другой, довольно неприятный запах. Главное, чтобы Эдвард не узнал о моих мыслях раньше положенного. Хотя, наблюдая за происходящим, понимаю, что ждать осталось не так уж и долго. — Джаспер, не поможешь открыть? — спросила Эсми, протягивая мне бутылку вина, что принес Гарри. — Вино? — удивленно спросил Эдвард. — Да, Гарри преподнес небольшой подарок, — сказала Роуз. Было видно, что ей до жути хочется добавить: «… в отличие от твоей Беллы». Но она сдержалась. А раньше бы не промолчала… — О, я пить не буду, — сразу же сказала Белла, бросив пренебрежительный взгляд на Гарри, — я вообще считаю, что алкоголь — зло. Тем более девушкам в столь юном возрасте. Алкоголь может негативно сказаться на будущей беременности. За столом тут же повисла давящая тишина. Это ж как надо было так «удачно» сказать-то? Да уж, и специально такое не придумаешь… По нервам тут же резанула волна боли и злости, пришедшая от Роуз. Мы в семье стараемся всегда избегать эту тему, потому что знаем, насколько болезненна она для сестры. Да и для матери, и для Элис, и для остальных. Лишенные возможности воспитать ребенка… — Кхм, Эсми, — произнес я, протягивая руки к бутылке, тем самым разрывая тишину. Гарри неодобрительно покачал головой, а Белла, кажется, и вовсе ничего не заметила. А дальше для меня произошла неожиданность. Открыв бутылку, я тут же уловил необычный, даже, лучше сказать, необычайно приятный аромат. Но как?! Как такое может быть? — Джаспер? — произнес Эдвард, и я только после этого заметил, как стою вдыхаю насыщенный букет ароматов. — О, я просто… задумался. Прекрасный аромат… — Надеюсь, и на вкус оно будет ничуть не хуже, — произнес Гарри и в его голосе мне послышались тщательно скрываемые смешинки. Нет, этот Эванс точно странный, подозрительный человек… По мере того, как я разливал вино по бокалам, моя семья выглядела все более удивленной. А уж какие чувства при этом они испытывали! О, мне даже захотелось засмеяться! И смеяться мне хотелось до тех пор, пока я не сделал глоток и не почувствовал, как моя вечная спутница — жажда, нехотя отступает. И это было совсем не похоже ни на то, что происходит после употребления крови животного, ни на то, что бывает, когда пьешь человеческую кровь… Нет. Здесь совершенно не было вкуса крови. И все равно я ощущал, как легче мне становится дышать в присутствии Беллы. Мне уже не хотелось наброситься на нее, хотя жажда и не исчезла полностью. Как? Такое? Возможно???***
Гарри
— Так где ты, говоришь, приобрел это вино? — спросил Джаспер, что первым пришел в себя. — У друга. Точнее, у моего друга есть знакомый, который занимается изготовлением домашнего вина. Необычный вкус, верно? Честно говоря, никто точно не знает, из каких фруктов оно приготовлено. Изготавливают это вино маленькими партиями. Говорят даже, что оно обладает некоторыми целебными свойствами. Джаспер кивнул. Остальные же, кажется, мои объяснения и вовсе не слышали — они наслаждались необычным вкусом. А я искренне радовался тому, что смог угодить семье, которая заботилась и заботится обо мне, как о родном. Мне вообще нравилась эта семья. Вся, без исключений, ибо в каждом из них было что-то свое, особенное. Взгляд невольно скользнул на Эдварда. Глупо как-то получилось. Забавно даже — при его виде я начинал себя вести как подросток. Хотелось скрыться, спрятаться, и в то же время замереть и жадно впитывать в себя его внимание. Отчего-то тут же вспоминаются слова, сказанные мне недавно Джаспером. О том, что Эдварду я небезразличен. Возможно ли такое? И действительно ли это так? Я видел, что восторженность у «красавчика» при взгляде на Беллу явно поуменьшилась. Появилось некое недоумение. Я вот тоже недоумевал. Вчера уже довольно поздно вечером мне неожиданно позвонила Джессика. Позвонила и тут же начала рассказывать о том, как они здорово провели время в Ла-Пуш. Не успел я спросить, зачем мне это нужно знать, как Джесс тут же уточнила, что особенно поездка понравилась Белле. Она ведь там познакомилась с таким горячим парнем. И потом не отлипала от него целый вечер. А он и не против был, все ей какие-то сказки рассказывал. После этого Стэнли посетовала на то, как быстро Белла сдалась, бросив борьбу за их отношения с Эдвардом. А потом, попрощавшись, отключилась. Первые минуты две я не мог понять, что это было и зачем мне это нужно было рассказывать… А потом… Мой хохот, наверное, был слышен на пару миль вокруг, не меньше. Нет, ну кто бы мог подумать, что Джессика такая интриганка. И что ей так не нравится Белла, что она готова рассказать о ней все и всем. Хотя Джесс была права - зачем нужно было так завоевывать Эдварда, если она тут же забыла о нем? Кажется, я слишком задумался… Потому что привел меня в чувство довольно громкий голос Беллы. А когда я понял, ЧТО ИМЕННО она говорит, мне захотелось побиться головой о столешницу. — …убийство. Я считаю, что если ты убил, ты не имеешь право на жизнь. Отнял жизнь ты — пусть отнимут ее и у тебя. И ничто не может оправдать убийство. Ни месть, ни защита или самозащита, ни-че-го не оправдывает такой поступок. Да и к тому же мысль о том, что убийца может раскаяться, просто смешна. Если ты убил — ты лишился души. А без души и нет раскаяния, — убежденно вещала Белла, не замечая, с каким выражением лица на нее смотрят Каллены. Я же… Мне впервые хотелось встать и дать девушке пару болезненных подзатыльников. Ибо как можно говорить такое, не зная. Не пройдя через это. Как можно быть такой?! Эти слова задели меня за живое. Потому что, по ее словам я давно лишился души. Как и большая часть сидящих в этой комнате. Но разве мы похожи на бездушных? Разве похожи? Скажите, похожи?!