Дама

- У моего сына сегодня день рождения. Это были ее первые слова за неделю. Вот уже седьмую ночь эта странная дама появлялась в Пандемониуме ближе к полуночи, заказывала мартини и следующие пятьдесят баксов наблюдала за гудящей на танцполе толпой. И все это в полном молчании. Она привлекала к себе внимание, и на третью ночь Магнус, с детства любивший загадки, по старой памяти сам встал за барную стойку. Дама – а именно это слово первым шло на ум – была лет на двадцать старше остальных посетителей, хорошо сложена, элегантна, черноволоса и синеглаза. Она оставалась верна сухому мартини и не обращала ровным счетом никакого внимания на редких поклонников, неумело пытавшихся завязать разговор. Ее цепкий взгляд ни на минуту не отрывался от танцпола и особенно – как быстро подметил Магнус – от однополых пар. Словно пытаясь разгадать какую-то свою собственную загадку, пытаясь понять... знать бы, что. И вот на седьмую ночь: - У моего сына сегодня день рождения. - Поздравь его от меня, - выдал Магнус на пробу, сверкнув нахальной улыбкой. - Я не могу поздравить его даже от себя, - неожиданно всхлипнула Дама. Это становилось все интереснее и интереснее. – Он не оставил ни адреса, ни телефона, когда уходил из дома. Мы с мужем плохо отреагировали, когда он… Как это теперь называется? Кажется, Магнус догадывался, как это называется. - Каминг-аут? - Точно! – Дама отсалютовала ему бокалом с остатками мартини в благодарность. – Он был самым обычным мальчиком. Вот с Иззи было полно хлопот. Но Алек всегда был таким серьезным и тихим, прилежно учился, играл в футбол в школьной команде. С ним никогда не было проблем. Мне казалось, что я его так хорошо понимаю. До чего же знакомая история. Магнус и сам старался не мозолить глаза приемным родителям, пока те не застали его в спальне с соседским сыном. - Роберт вышел из себя, а я… я просто растерялась, - тем временем оправдывалась Дама, размахивая стремительно опустевшим бокалом. – А Алек… он так на меня смотрел!.. Мой храбрый мальчик. Я должна была его поддержать. - Да, должна была, - согласился Магнус. Но, к сожалению, мудрость зачастую приходит лишь с горьким опытом. И все же ему было жаль эту Даму, ведь не от хорошей же жизни она седьмую ночь подряд набиралась в клубе со скандальной репутацией, приглядываясь к совершенно посторонним парням и девчонкам, большинству из которых еще только предстоял серьезный разговор с родителями. Так что он решил расщедриться на совет. Как говорится: за счет заведения. - А сейчас тебе надо заказать такси до дома и крепко выспаться, а утром позвонить дочери… Иззи и повторить ей все это слово в слово. Она-то с братом до сих пор общается? - Да, - горько усмехнулась Дама. – Она не общается со мной. Я потеряла всех своих детей в один вечер. Даже приемного сына. Остался только Макс, самый младший, и мне страшно представить, что будет, когда он вырастет достаточно, чтобы во всем разобраться. - А я и не говорю, что будет легко. Но поверь моему опыту, дорогуша, нет такого ребенка, который не мечтал бы о материнском одобрении. С минуту Дама изучала его цепким, на удивление трезвым взглядом, словно впервые подмечая и блестящую подводку, и немыслимую прическу, и весь броский внешний вид в целом. А потом улыбнулась и протянула ухоженную ладонь. - Спасибо, мистер?.. - Магнус. Просто Магнус. - Мариз, - наконец-то представилась Дама. Магнус ни за что не вспомнил бы ее, если бы ни глаза. По крайней мере, когда Уилл, как обычно, без предупреждения ворвался в кабинет и объявил о том, что у барной стойки ждет какая-то Мариз, память не пошла на контакт. А вот глаза, вцепившиеся в него мертвой хваткой, едва мужчина спустился в зал… Эти синие глаза были незабываемы. - Я думала – вы бармен, - с ходу обвинила Дама, и Магнус решил, что пьяной она нравится ему гораздо больше трезвой. - Помимо прочего. Чем могу быть полезен в три часа по полудню? Гостья нервно огляделась вокруг. Пандемониум все еще лежал в руинах после отгремевшей ночи, и его маленькие пчелки кружили вокруг с тряпками и подносами. - Мы могли бы поговорить наедине? – спросила она, понизив тон. Эта фраза, как по волшебству, собрала у бара весь персонал. Даже тех баловней судьбы, которых Магнус сегодня лично осчастливил выходным, вроде Тессы и Рагнора. Но если с Тессой все было ясно – что ей, спрашивается, делать дома, когда оба ее парня застряли здесь? – то какого черта в клубе посреди дня забыл вышибала, чей рабочий день начнется ближе к полуночи? На входе? - Конечно, могли бы, синеглазка, - и Магнус с трудом удержался от детского порыва показать не в меру любопытному персоналу язык. Ох, и распустил он их! – Позволь проводить тебя в крайне уединенный кабинет, где я занимаюсь скучными вещами. На самом деле кабинет, в котором Магнус занимался скучными вещами, больше напоминал гримерку в кабаре. И на то были веские причины. Помимо прочего здесь хранилась добрая половина реквизита, а на воображение Тесса, отвечавшая за тематические вечеринки и ежесезонное обновление интерьера, никогда не жаловалась. Мариз же окинула комнату брезгливым взглядом и осталась стоять на месте, не рискнув усесться в пурпурное плюшевое кресло весьма и весьма оригинальной формы. Эту обиду можно было стереть только кровью! - Итак, как я уже спрашивал, чем могу быть полезен в три часа по полудню? - Вы – гей? – без обиняков спросила женщина. Что ж, пожалуй, разговоры с трезвой Мариз тоже могут быть весьма и весьма интересными. - Что за вопросы, - нарочито манерно цокнул языком Магнус, наслаждаясь ощутимым дискомфортом собеседницы. Та звучно сглотнула, медленно выдохнула, наверняка, про себя считая секунды, и, как ей казалось, объяснила: - Он согласился со мной поужинать. - Кто? - Алек. Мой сын. Ах, да! - Поздравляю. Все еще не вижу связи, но поздравляю. - Я понятия не имею, как с ним теперь разговаривать. Ах, вот оно что. Действительно, очень удобно. Только вот Магнус ни на йоту не ощущал себя ходячим пособием для раскаявшихся мамаш. «101 неловкий вопрос, который вы никогда не осмелитесь задать своему любимому чаду». Ну уж нет, увольте! - Сколько вы не виделись, Мариз? - Три года. Вау! Он-то думал, мальчишка сбежал из дома максимум пару месяцев назад, а тут три блядских года! - Тогда я думаю, вы найдете, о чем поговорить. - И все-таки, вы - гей, Магнус. - Помимо прочего, - повторился мужчина. – И я точно помню, что мы успели перейти на «ты». - Вы выглядите, максимум, на пару лет моложе моих сыновей. - У меня просто божественный косметолог. Могу поделиться телефончиком. - Я бы все же предпочла совет. Насколько я поняла из нашей прошлой беседы, однажды вы сами оказались в подобной ситуации. Чудесные воспоминания, которые Магнусу совсем не хотелось вытряхивать на свет Божий из глубин забвения. Но этой небесной синеве было просто невозможно сопротивляться. - Ну, хорошо. Во-первых, никаких разговоров о личной жизни и тем более сексе. Не стоит изображать из себя гордую понимающую мать. И, кстати, постарайся осадить благоверного, если он снова надумает вспылить… - Мы развелись, - сухо проинформировала женщина. Что ж, похвально, но: - Не дай тебе Бог упомянуть об этом! Последнее, что нужно парню после трех лет отсутствия, так это чувствовать вину за то, что брак родителей затрещал по швам. - А что насчет Джейса? - Господь всеблагой, а есть еще и Джейс? Сколько детей ты выгнала из дома, сладенькая? Обычно в этот момент цивилизованная беседа плавно перетекала в рукоприкладство, но стоит отдать должное выдержке Мариз: она лишь покрепче сжала кулаки. На трезвую голову она вообще не горела желанием здесь находиться, но готова была жертвовать гордостью ради перемирия с сыном. И это импонировало. - Джейс – мой приемный сын, и насколько я знаю, Алек в него влюблен. Если мы все же помиримся, это будут очень неловкие семейные вечера. Но не могу же я отказаться от одного ребенка ради другого. - Да твоя жизнь интереснее любого сериала! – присвистнул Магнус, стратегически откинувшись на спинку кресла на тот случай, если у терпения собеседницы все же имелся край. – Забудь о Джейсе, они сами между собой разберутся, если уже не разобрались. Твоя единственная задача – показать сыну, что ты все еще любишь его, как и прежде. По крайней мере, это будет неплохим фундаментом, на котором можно начать отстраивать сожженные мосты. - Наверное, ты прав. - Я всегда прав, дорогуша. Это и дар, и проклятье. Мариз лишь улыбнулась в ответ и, кивнув на прощание, оставила его наедине со скучными бумагами. Пожалуй, решил Магнус, спустя десять минут, распиная взглядом несчастную накладную, после таких интересных бесед неплохо было бы познакомиться с самим Алеком. Особенно, если тот унаследовал мамины глаза.