Дары и дроиды

Нет. Я не стала мисс Дэй, не ощутила ее эмоций, ничего подобного не случилось. Просто она пустила меня в свои воспоминания. Они не стали мне родными, я просматривала их, словно чужие фотографии в альбоме. И со стороны это выглядело… Гадко. Даже не просто гадко. Омерзительно это выглядело, будем честными. Мне даже жалко стало бедную Элл. Небольшая планета на окраине двадцать шестого сектора («Эллочка, дорогуша, что за Двадцать шестой сектор? Ааа, просто нумерация по удаленности от столицы? Спасибо, продолжай, пожалуйста!»), субтропики, патриархально-монархический уклад. Когда началась война, планета, не задумываясь, примкнула к сепаратистам. Бедные жители умирали от голода, аристократия, получив прикрытие от налогов Республики, наживала все больше и больше богатств. Элл была аристократкой. «А с виду и не скажешь, жертва концлагеря ходячая!» — язвительно подумала я, адресуясь бывшей владелице тела, но она, конечно, не ответила. Если глядеть на ее отношения с родителями снаружи — счастливая, прекрасная семья, на которую все равняются и о которой все мечтают. А если смотреть изнутри — гадюшник. Матери почти никогда нет дома — она то на вечеринке, то на приеме, «не лезь к моей косметике, дура мелкая, она дороже тебя стоит!», «Когда же ты научишься правильно краситься?!». Отец — всего три слова: «Ты не сын». И все… Все! Элл так хотела доказать родителям, что она что-то может, что-то умеет! Школу закончила в десять лет. Первое высшее получила к тринадцати. Второе и третье — к шестнадцати. Убедить отца, что она не хуже сына, не смогла. «Она не сын. Мне нужен наследник. Выйдешь замуж — надеюсь, наконец, родишь мне нормального ребенка.». А Элл не хотела рожать. Она хотела, чтобы любили ее, а не предполагаемого наследника. Великолепный биолог. Талантливый инженер. Научные статьи по микробиологии, по нанотехнологиям, интересные разработки по объединению биологии и техники. Обычный скромный домашний гений. Бывают такие. Мозги так работают — безостановочно. Я поняла, что завидую. Я тоже была по образованию биологом. Мечтала сделать… Хоть что-нибудь. Не удалось. Пришлось становиться преподавателем в том же вузе, который я и кончила. Я не жалуюсь, мне нравится моя жизнь. Ну, то есть, теперь уже нравилась, судя по всему… Студенты меня любили. Коллеги — ценили. Родители — уважали. Но лёгкий привкус досады, что не смогла, не открыла, не сделала — он все равно чувствовался в мягких подколках приятельниц, в унылом взгляде моего научрука, который так и не дождался от главной любимицы в научном клубе хорошего исследования… Талантливый преподаватель — учёный никакой. А Элл продолжала показывать дальше фотокарточки своей истории. Поняв, что, как бы она ни старалась, родители никогда не полюбят ее, она начала опускаться. Наплевала на внешность. На здоровье. Принялась питаться, чем под руку попадется, запиралась в лаборатории на целые дни, недели… Изобретала и плакала, плакала и изобретала. Снова писала статьи, а потом поливала напечатанное слезами. Ну, а по окончании вуза появился ОН. «Как предсказуемо!» — мысленно фыркнула я. Из бедной семьи, добрый, умный, понимающий, такой замечательный… И изменяющий. На ее же кровати. С ее же подругой-прилипалой, которой были нужны деньги семьи Дэй, а не сама Эллочка. И все это произошло на тусовке, организованной в честь семнадцатого дня рождения девочки. Вчера. «Рыбка, ну ты же понимаешь, ты ещё маленькая, я не могу с тобой спать, нельзя, посадят, но мне нужно, я же мужчина!». Воспоминания кончились на застилающих глаза слезах и настройке особо точного электрографа в небольшой лаборатории, находящейся в подвале дома. Я подперла ладонью голову, задумчиво наблюдая за абстрактными кольцами, плавающими по экрану компьютера — тот успел погрузиться в спящий режим, пока я общалась с памятью Элл. — Значит, дурочка ты этакая, ты вчера, узнав, что парень тебе изменяет, полезла, заливаясь слезами, работать с электронным оборудованием и получила удар током и, судя по всему, умерла… А меня-то за какие грехи в тебя впихнули? Чтобы спасти всех, кого только можно спасти, что ли? Эх, о себе бы позаботиться для начала… Надеюсь, навыки Элл остались при этом тельце — мне ее научная жилка очень по душе. Хотя… Наверное, теперь можно говорить — моя научная жилка! Я решительно вырубила комп и встала. Мне тут еще жить! И говоря про «тут», я имею в виду это тело. Штормило же девчонку из крайности в крайность… Элли, я не дам пропасть твоему гению, обещаю! Я решительно отправилась в душ. Пару минут уныло посозерцала угристую, тощую мордочку. Мда. Конечно. Глухое раздражение копилось в душе. Стоп. Раздражение? Так, мне двадцать восемь и я не позволю себе срываться из-за закидонов одной глупой школьницы. Да, мне придется разгребать за ней все, что она сама себе нагадила. Разгребу. Впервые, что ли?