Деньги решают всё

POV Снежка. — Что ж, — тётя улыбнулась в ответ. — Как я и думала. Ты по уши влюбилась в этого парнишку, — при этих её словах улыбка тут же стерлась с лица девушки. — Вот теперь и думай, кто тебе дороже: Варя или Фил.        Кто дороже? Конечно же, моя подруга! Какое мне дело до НЕГО? ОН – всего лишь временное увлечение. — я ударила кулаком по столу. Чёрт, чёрт, чёрт! Почему я беспокоюсь за него? Конечно, как человек я не хочу, чтобы с ним что-то случилось, но чёрт! Здесь уже стоит под угрозой счастье моей подруги – человека, который мне дорог. Какие могут быть сомнения?! Перед глазами снова встало ЕГО лицо. Черт! Почему? Почему я не могу отвязаться от мысли об этом парне? Порой, когда вижу его, мне хочется его убить. А порой хочется обнять. Что же это?! — Ты по уши влюбилась в этого парнишку. Влюбилась?.. Ха, что за бред! Я не влюбляюсь. Мужчины всегда были, есть и будут лишь мгновенным увлечением. Ведь у красивых и сильных нет души, а если у парня есть что-то путное, то у него нет красоты, а так не интересно. Я почувствовала, будто в помещении слишком тесно, будто бы не хватает воздуха, свежести. Здесь всё прогнило чем-то. Только чем? Внезапно захотелось выйти. Выйти прочь, туда, прямо вглубь этой холодной, декабрьской погоды. Так я и сделала: вышла на улицу и пошла, куда глаза глядят. Наверное, впервые за долгое время я иду куда-то пешком. Да и вообще иду куда-то просто, без дела. Странно, что со мной не так? Вдруг, в какие-то считанные секунды, я перестала видеть всё вокруг, нет, я видела, куда иду и глаза были открыты, но... Перед этими самыми глазами начали пролетать какие-то образы недавнего прошлого, связанного с ним. — Идиот, ты хоть понимаешь, что ударил меня?! — Я не идиот! Хах, точно. Это наша первая встреча. Тогда он разозлил меня не на шутку, однако я и вправду не предполагала, что мы будем в одной группе! Вот ирония! Сразу же вспомнились его округленные глаза, когда он увидел меня, а уж когда он узнал, что Шикан – мой брат! Апха-ха-ха! Вдруг я оглянулась вокруг. Оказалось, что я засмеялась «немного» громко, и что окружающие начали уже оборачиваться. Какая-то девочка, лет одиннадцати, прямо-таки уперлась в меня взглядом. Стало не по себе, но потом я подумала, что не особо волнует их мнение. Поэтому, я спокойно продолжила свой путь, снова погружаясь в мир прошлого. — Хорошо! Отвечу я на твои чертовы вопросы! Только не сжимай так горло и держись от меня на расстоянии вытянутой руки! Я ухмыльнулась. Что-то ёкнуло. Вспомнилось вдруг, как он шёл с этой... Тупой Катей! Мило улыбался ей, смеялся с ней. Ну, эта гадина ещё ответит у меня. — Ты никогда не купишь то, чтобы солнце село позже, чем оно сядет, никогда не подкупишь рыбу, чтобы она стаями приплыла сама в твои сети, не купишь, чтобы цветок распустился за секунду... Эти воспоминания особенно затронули душу. Как и тогда. Он говорил так уверенно, с такой злостью. Я до сих пор помню выражение его лица. До сих пор помню каждое слово: ... — Не купишь, чтобы цунами или смерч обогнули то место, куда они направляются, не купишь, чтобы на зиму листья не опали, а на осень – не пожелтели. Ты не купишь улыбку ребёнка. Даже если ты купишь ему конфетку, он ни за что не улыбнется, если ты дашь её ему со злой миной на лице. Ещё много чего нельзя купить за деньги. Верных друзей, которые были бы верны ТЕБЕ, а не твоим деньгам. А ещё... За деньги ты... Здесь сердце будто оборвалось. Я помню, что он сказал: — Не купишь меня. О, если бы я могла купить твою душу! Но ты такой неподкупный! Тебя ничем не заманить. Не помогут ни автомобили, ни еда, ни одежда, ни деньги. Но что же нужно, чтобы ты влюбился в меня? И тут я словно очнулась. Что я только что сказала? Я что, хочу, чтобы он в меня влюбился? Но зачем? Я ведь помню парней, которые влюбляются в меня. Они ведь так раздражают! Тогда зачем? Я остановилась прямо посреди тротуара. Раздраженные прохожие, обходя, пихали меня, кто специально, а кто действительно нечаянно, а некоторые даже отпускали грубые замечания в мой адрес. Но сейчас я даже не хотела посылать их. Я просто стояла не реагируя ни на что. Картинки сменяли одна другую со скоростью, в разы быстрее, чем даже скорость света или скорость звука. Поцелуи, его лицо, его улыбка, его глаза, первая встреча, и ещё множество, великое множество картинок, будто пазлы, мозаика, ноты, в конечном итоге соединяющиеся в одно, целое, прекрасное и неповторимое произведение; пятна красок, образующие великолепную картину тех же Васнецова или Левитана. И тут меня будто пронзило. Сердце застучало так сильно и быстро, что я едва стояла, а руки расслабились настолько, что дай мне в это время ручку – я бы не смогла сжать её так, чтобы хотя бы не упала на землю. В это мгновенье, в эти несколько секунд, я поняла одну вещь. И эта вещь была для меня настолько странной, настолько дикой и первобытной, что я не удержалась и произнесла её вслух: — Влюбилась, как последняя дура. Эти слова прозвучали прямо вглубь городского шума: шума машин, бесконечных реклам и людей, которые все только идут и идут, говорят и говорят, создавая этим столько ненужного шума. А ведь именно в эту секунду я больше всего на свете хотела, чтобы они все, все до единого, замолчали, чтобы вдруг стало так тихо, тихо, чтобы мои слова проникли не только в глубь этого шума, где и исчезли, но чтобы проникли они в сердца всех их и, пройдя эти самые сердца насквозь, достигли до него. POV Кира.        Мы думали, что всё устроилось. Думали, что хотя бы на время всё улеглось. Но... Сегодня, нас снова побеспокоили. — Кир, что у нас есть поесть? — спросил Вик меня. Я, в свою очередь сделала серьезное лицо, а затем – едкую, злорадную усмешку и произнесла шепотом: — Ты. Братец нахмурился, а я расхохоталась. — Ага, опять вы за своё! — сказала только что вошедшая на кухню Варя. Она присела за стол. — Чай будешь? — поинтересовалась я. — Пожалуй. — Вик? — Да ну вас! — фыркнул брат и ушел. Бородки-сковородки! Неужели он обиделся? Ла-а-адно. Потом извинюсь. Потом. Я достала пару кружек и налила сначала немного зеленой заварки из прозрачного, покрытого легкими узорами из каких-то желтых цветов, заварника, а следом и кипяток. Шоколадное печенье идеально дополняло атмосферу домашнего уюта, в котором мы прибывали, сидя вот так просто за одним столом. Казалось бы, что мы вообще не должны были даже просто общаться, не то, что дружить или мирно попивать чаек на моей квартирке (опустим то, что я её скрываю, будто героиня какой-то дорамы, от ее злой матушки, стремящейся выдать Варю замуж против воли). — Кстати, — начала я. — А Снежка. Она разве не на твоей стороне? Почему она, вместе с Шиканом, не поможет тебе? — Уж не знаю насчёт этого упыря. Снежка, говоришь? Конечно, на моей! Ведь мы все подруги, почти как сёстры родные. Просто я знаю, что она не помогает не потому, что не хочет, а потому, что не может. Ведь тогда будет ещё больше проблем. Снежка знает, что в этом случае ей лучше не вмешиваться. Я уверена, что она пыталась говорить с моими родителями и со своей тё... Варя так и не успела договорить: её прервал сильный грохот. Выбежав в коридор, мы обе остолбенели. Открытая дверь и стоящая на пороге... Снежка. Варино лицо просияло, но сразу же потухло. Наверное потому, что ей в голову пришла та же мысль, что и мне. Если бы Морозова пришла с добрыми намерениями, то могла бы просто позвонить в дверь, а не выламывать её. — Снежка, что ты здесь делаешь? — спросила Варя. Она не отвечала. Блондинка посмотрела на Ветрову, затем на меня. Мы смотрели друг другу в глаза ещё минуту, а затем она вновь взглянула на Варю и начала потихоньку приближаться. Я отодвинула её за свою спину. — Ты не пройдешь, — произнесла я так четко, насколько могла. На это Снежка только усмехнулась. Что это с ней? Почему она так себя ведёт? Снежка максимально приблизилась ко мне, а затем я почувствовала резкую боль в районе живота. Вот гадина! Ну нет! Фиг тебе! Я, несмотря на боль, начала махаться изо всех сил. Ну, махаться здесь не имеется ввиду махать руками и ногами, махаться здесь – это значит махать руками и ногами как человек, который двенадцать лет занимался рукопашным боем. Есть разница. Снежка, вначале немного не ожидавшая такого, быстро «оправилась» и стала тоже «махаться». — Как ты можешь? — кричала я. — Она же наша подруга! Твоя подруга! Ты должна защищать её, дура! Снежка молчала. Только продолжала пытаться захватить мои руки. И ей это удалось. Она затащила меня в ванную и там, прижав к стене, произнесла едко: — Не лезь, не в своё дело. Затем она вышла и заперла меня непонятно откуда взявшимися у неё ключами с внешней стороны. Последнее, что я услышала, это мольбы и плачь Вари, а также звук захлопнувшейся двери. В отчаянии, я опустилась на пол и тихо заплакала, ударяя кулаком о дверь. Всё-таки я думаю, что все будет хорошо,— вспомнилось вдруг. Какие же мы... Наивные дуры.