Она красивая девушка, хороших правил и примерного поведения: никто не видел её пьяной больше четырех раз в неделю. Марк Твен, "Принц и нищий"
— Люблю, значит, грозу, — вещал Арт, глядючи в потолок. — В начале мая! Как грохонёт... и нет сарая. — Это ты сейчас к чему? — в комнату заглянул Фил, держа в руках поварёшку. Вслед за ним в помещение проник дразнящий аромат наивкуснейших пельменей. — Да, так, рассуждаю о тленности бытия, — Артём только час назад припёрся из колледжа. — И цитируешь бессмертную классику? — Конечно, — вяло махнул рукой Арт, продолжая нетрадиционным образом возлежать на диване. Ноги его покоились на спинке, а сам свисал головой вниз с сиденья. — А что мне ещё делать? — Реферат писать? — Филипп одарил друга строгим взглядом, впрочем, у Артёма на них уже выработался иммунитет, так что строгие взгляды и серьёзно поджатые губы уже не производили на него никакого впечатления. Мещеряков вообще был не из впечатлительных. — Уймись, совесть, — отмахнулся парень. — Что это вообще сегодня с тобой творится? Ты раньше никогда не готовил обед. И не был таким серьёзным. Может ты заболел? — Нет, я в норме, — Черных поспешно скрылся за дверью. Приятную идиллию разрушил стук в дверь. Нет, не стук, пинок. Пинок от всей души и с такой силой, что вздрогнула, как показалось Филу вся квартира. Поскольку кухня была к входной двери ближе, то открывать дверь пришлось Черных. Артёма с дивана сейчас могло снять только чудо. За дверью стояла девушка, невысокого роста, с тёмными волосами и карими глазами. «Кира?.. Что ей нужно?» — Филипп растеряно смотрел на девушку, девушка хмурилась и смотрела на Черных тяжёлым взглядом. — Доброго времени суток, — голос у неё был хриплый, чуть сорванный. — Где этот гамодрил? — Прости? — растерялся парень. Сменкина нахмурилась ещё сильнее. — Гамодрил этот где? Придурок долбанный. Какого хрена эта пакость присылает мне только половину своей работы и говорит, чтобы я за него доделала?! — под конец своей тирады Кира сорвалась на крик. — А... Ты к Арту, — чувство ощущения некоторой вселенской справедливости захлестнуло Филиппа с головой. — Проходи. — Спасибо, — девушка отодвинула Черных плечом и зашла в квартиру. — А... — Мне с этим хмырём задали проект по биологии писать. — А-а-а. — Можно мне поварёшку? — Зачем? — Надо, — с этими словами она отобрала у Фила обозначенную кухонную утварь и резво, не разуваясь, пошла вглубь квартиры, в зал, где на диване возлежал Артём. Через несколько секунд раздался глухой звук удара чего-то металлического об что-то мягкое, послышались ругань и угрозы. Мещеряков шипел, Сменкина рычала. Филипп аккуратно подошёл к двери в зал, чуть приоткрыл её и увидел совершенно странную картину. Арт сидел на полу рядом с кофейным столиком и что-то печатал на ноутбуке, над ним, сжимая в руках поварешку стояла Кира, шипела на него и периодически слегка тюкала его по макушке всё той же поварешкой. Артём в ответ шипел, как забытая на огне сковородка, но продолжал смиренно писать. — Может чая? — осторожно спросил Филипп. — Не откажусь, — отозвалась девушка. Мещеряков ничего не ответил, потому что за попытку поднять голову, он тут же был тюкнут по макушке поварешкой. — Чёрный или зелёный? — Чёрный, с сахаром в размере трёх ложек. — Раскомандовалась, — за эту фразу Арт снова получил по макушке. — Слушай, ну, прекрати! — Нет. — Кира. — Нет. — Ну, Кира... Ай! — Пиши, жалкий раб собственной лени. — Я не жалкий. — Пиши. Нас же обоих потом сожрут! — Кира! — Арт, — передразнила девушка. — Я уже почти восемнадцать лет Кира, так что варежку прикрыл и пиши. Тебе немного осталось. И я сразу уйду. Вздох горького разочарования вырвался из груди Артёма. Рефераты, бумаги и прочая фигня не то чтобы бесили его, просто утомляли. Фил принёс чай, аккуратно поставив его справа от Мещерякова, чтобы не мешать ему печатать. Сменкина едва заметно улыбнулась. Улыбка, правда, эта была больше похожа на ухмылку. Но такую добрую, не злобную. Может быть, чуть насмешливую. На все дела у Арта ушло ровно полтора часа и несмотря на все уговоры Фила, Кира не осталась на обед. — Забавная. — Жэ-э-энщина, — протянул Артём, зевнув. В голосе его смешались восхищение, возмущение и лёгкий налёт очарованности. — Самая боевая девушка в нашей группе. — А мне казалось, что Алёна, — Черных поставил перед Артёмом тарелку с пельменями. — Это ты просто Киру плохо знаешь. Помнишь я как-то пришёл весь запинанный? — С отпечатками обуви по всей форме? Помню. — Её ног дело. Впрочем, месяц назад это она меня с вечеринки Ладогова притащила на себе, кинула под дверью, предварительно выбив её. Фил аж жевать перестал. — У неё ко мне чувства. — Чего? — поперхнулся Черных. — Чувства, — важно повторил Артём. — Глубинные бабушкинские чувства. Накормить, напоить, побить и дать конфетку. — И после этого мне будут говорить, что у меня адекватное окружение? POV Филипп. Январь. Самый холодный месяц из всех. Но именно он начинает новый, 2020 год. И до этого месяца остаётся совсем ничего, потому что сегодня уже 25 декабря — понедельник и, одновременно с этим, день, когда я, наконец, соизволил пойти в колледж. Но перед этим «невероятнейшим» событием, я захожу в больницу и чуть ли не на коленях вымаливаю у врача справку. Это занятие не из лёгких, но силы добра преодолели все трудности и добыли «пропуск для беспроблемного проникновения на вражескую территорию». И теперь я направляюсь в колледж сквозь обжигающий лицо мороз, как можно сильнее закутав лицо в шарф. На руках тёплые рукавицы, на спине мой неизменный чёрный рюкзак, тело укутано в тёплую зимнюю куртку, а на голове тёплая шапка. В общем, полная боевая готовность, ведь зима — достойный соперник! Мысли перескакивают одна на другую: то я думаю о том, какой же всё-таки собачий холод на улице, но тут же думаю, что скоро Новый год, и тогда становится как будто теплее, но затем вдруг в голову ударяют воспоминания недавних дней. Я вспоминаю Снежку, её слова, выражение лица, её взгляд. Тут же бешусь. Какого фига я вообще думаю о ней? Думаю, самое время вызывать экзорциста. Или можно самому изгнать. Как там, в этих... Артас ещё смотрит, и я с ним иногда. Они ещё бывают с довольно интересным сюжетом и хорошо проработанной графикой. Как же они... Ах, да, аниме! Как я мог забыть. Арт недавно смотрел про этого... Темноволосого-то. Как его звали... Ещё всякую нечисть изгонял... божок неизвестный... А, точно! Ято! Как он там говорил? Прокручиваю в голове слова, чтобы вспомнить всё до мелочей, не ошибиться. Затем, неожиданно щелкаю пальцами, мол, вспомнил, потом останавливаюсь прямо посреди улицы, протягиваю руку вперёд, выставляя лишь только указательный палец и произношу вполголоса: ― Нечистый, что смеет осквернять эту благословенную землю, я – бог Ято явился, дабы уничтожить зло своим сэки и изгнать твой нечистый дух. Изыди! Улыбка озаряет моё лицо. Круто. Мне нравится. Звучит эпично! Теперь буду делать это чаще. Затем, будто оживаю. Поспешно оглядываюсь. Благо, на улице никого нет, за исключением машин, да и то, на другом переулке, а то ещё сдадут в психушку. — Мда-а-а. Креативности тебе не занимать, — звучит из-за спины женский голос. Что? Тут же никого не было. Резко разворачиваюсь и вижу перед собой... Конечно же, Снежку! Она стоит, уткнув нос в шарф и скрестив руки на груди. Резко делаю шаг назад и выкрикиваю: — Блин, неужели я перепутал какое-то слово? Оно ведь должно изгонять злых духов, а не призывать. Ведь так? — Ты счас нарвёшься, — бурчит Морозова. Никак не комментирую её последнюю фразу. Ну на фиг. Просто ухожу. Снежка идёт следом. Бешусь из-за того, что мне по пути со всякими там... Ускоряю шаг. Девушка делает тоже. Тогда, я останавливаюсь. Она повторяет моё движение. Ещё больше бешусь. Грёбанная маньячка! Делаю последнюю попытку: резко срываюсь с места и бегу со всех ног. Оборачиваюсь. Вижу одну единственную фигуру, так и продолжавшую стоять на месте. Фууух, отвязался!***
Я захожу в класс с угрюмым видом, смотря исключительно только в пол. Какого вообще лешего? Она меня теперь преследовать начнёт, что ли? Блин, что ей вообще надо? — Слушай, мы не виделись всего лишь несколько дней, а ты уже проходишь мимо и не замечаешь меня? — выдает знакомый голос. Резко поднимаю голову и тут же радостно восклицаю: — Шикан! Я уж думал, что мы больше с тобой не увидимся, — с ноткой печали произношу я. — С какой это стати? Женитьба – это не конец света... Наверное. — Чего? Женитьба? Ты вообще о чём? — Сейчас я тебе всё объясню, — спокойно объявил Царёв. Он открыл рот, но его тут же наглым образом перебили. — О, Снежка! — воскликнула Варя из другого конца аудитории, посмотрев в сторону дверей класса. Там действительно стояла Морозова. — Приветик! Я чрезвычайно удивился такой радостной реакции Ветровой. Снежка же предала её. Варя должна её ненавидеть! Так, что здесь вообще творится?! Я недоуменно смотрю на Шикана. Не знаю, что сказать, как реагировать. Друг заметил моё замешательство и улыбнулся. Дзы-ы-ы-ы-ынь! — звонок оповестил о начале химии. — Я расскажу всё позже, а сейчас иди садись, пока не зашёл Григорий Матвеевич, — сказал Царёв. Ну, ничего не поделаешь, придётся сделать так, как сказал Шикан. Ведь Григорий Матвеевич – зло, но Григорий Матвеевич с утра – зло в квадрате! Прохожу на своё излюбленное место, последнюю парту первого ряда, усаживаюсь и пялюсь в окно. Саша, как назло сегодня завалился с температурой. Вот же. Слышу, как кто-то отодвигает соседний стул и садится рядом. Ну кого там припёрло сесть? Сейчас я ему или ей, пофиг вообще кто, выдам! Поворачиваюсь с самой грозной миной на лице и уже хочу наорать на незваного гостя, как тут же столбенею. Ну конечно! Как же я сразу не догадался? Рядом со мной уселась. Угадайте кто? Ну конечно же, Снежка! Сколько раз я уже произносил эту фразу? — Это не твоё место. Свали лучше, пока косточки твои ещё целы, — грозно произношу я. Морозова подперла рукой подбородок, перевела на меня свой взгляд и улыбнулась. — Ух ты-ы, какая интересная угроза, — она говорит, немного протягивая слова, тем самым добавляя больше иронии, что бесит ещё сильней. — Изыди уже! — Это свободная страна, я имею право сидеть где хочу. Я никого отсюда не выгоняла и не нарушала ничьи права. Так что если тебе не нравится, пересядь сам. Если сможешь, конечно, — последнюю фразу она говорит тихо. И как понять это её «если сможешь»? Это вызов? Она что, настолько самоуверенная? Беру свой рюкзак и все принадлежности, лежащие на парте и резко подскакиваю с места. Хочу идти, но не могу. Моя права нога будто обездвижена. Смотрю на внимательно наблюдающей за мной девушку и вижу, как улыбка играет на её губах, а в голубых глазах точно пляшут чертята. Мгновенно злюсь. Смотрю на свои ноги. Злюсь ещё больше! Шнурки от кроссовка на моей правой ноге связаны мёртвым узлом со шнурками левой ноги известной личности! Чёрт, когда она успела? Когда, мать её?! Я ведь прямо сразу повернулся, как только она села. Почти сразу. — Какого хрена?! — крикнул я уже ни капельки не стесняясь. Весь класс оборачивается и, как по волшебству в кабинет входит Григорий Матвеевич. — Черных! — гаркает преподаватель. — Сколько ещё мне терпеть твои шалости? Что ты разорался? Звонка не слышал? Ты мешаешь вести пары другим! — Но, Григорий Матвеевич, — тихонько произношу я. — Вы ведь сейчас тоже мешаете другим вести пары, — и тут веся группа просто закатывается смехом. Преподаватель громко стучит своей знаменитой длиннющей железной линейкой по столу. Все тут же затихают. — Поговори мне ещё тут! — строго выпалил он. — Класс, я не понял, почему я стою перед вами, а вы даже не хотите поздороваться? Тут моя нога дергается в сторону: Снежка встала. Девушка наклонилась к моему уху и тихонько прошептала: — Теперь мы связаны навеки. — Ах ты, — зло шепчу и сдвигаю брови. Как же я ненавижу эту самодовольную принцессу!***
— Так она не против, чтобы ты ходил в колледж? — немного громче обычного переспрашиваю я. — Не-а. И представь себе, она сказала, что будет не против, если я друзей в гости приглашать буду. — Ого. — Да-а, хоть какая-то от неё польза. Мы с Шикой сидим в столовке и уплетаем обед. Большая перемена всё-таки, да и, к тому же, пары следующей у нас нет. Вообще, официально, в школах и колледжах не должны допускаться никакие «окна» (пропуски), но правила созданы для того, чтобы их нарушать. Поэтому-то, Наталья Сергеевна не особо заморачивается со сдвигом расписания: просто ставит пустую строчку, делов-то. Ну конечно, зачем же лишний раз напрягать свои извилины. Так что, Шикан совсем не торопиться со своим рассказом и не сокращает его. Говорит всё как есть. А я слушаю, открыв рот. Думал, что подобные ситуации бывают только в фильмах... Ан, нет. И в жизни бывает так. В столовой почти никого не осталось, да это и не удивительно – перемена скоро закончится. Странно, что наших придурков-одногрупников здесь нет. Только за соседним столом сидели Варя, Мальвина и Кира. — А что ты чувствуешь к Шикану? — спросила Соловушкина. — Ненависть. — Ты даже не задумалась. — А чего тут думать-то? — Но ты ведь сама сказала, что... Ну, в один момент, у тебя что-то как будто сжалось. — Ах, это! — Варя улыбнулась и немного махнула рукой. — Я думала об этом и пришла к выводу. — Какому? — Это просто нервное. Ну, и ещё, может, немного из-за того, что он симпатичный. Знаете, иногда такое бывает. — Ну да. Бывает, ― не очень громко произнесла Кира. Варя наколола вилкой кусочек брокколи и погрузила его в рот. Блин, как она это ест вообще?! Ненавижу брокколи. — А, кстати, Шикан, — я вдруг вспомнил, что хотел задать ему вопрос. — Я думал, что ты теперь будешь ненавидеть свою сестру. Она же тебя предала. — Ну да, предала, — улыбнулся Царёв. — Э... Но тогда... — Мы с ней недавно поговорили. Она просила у меня прощения и рассказала причину своего поступка. — А-А-А-А?! ОНА РАССКАЗАЛА ПРИЧИНУ?! — восклицаю я и даже привстаю, упираясь руками о стол. Затем успокаиваюсь, сажусь на место и складываю руки на груди. — Ну и что же за веская причина могла быть у неё? — Не скажу. Моя бровь дёргается. Что за?.. Почему я чувствую себя лишним? Какого фига вообще? Это что, государственная тайна что ли? Хотя, не удивлюсь, если так и есть. — Я пообещал, что не скажу никому и даже тебе. — Да мне как-то не особо интересно. Я за тебя больше переживаю. Но раз эта причина была настолько веской, что ты смог простить предательство, то хорошо, — улыбнулся я.***
— Погулять? — удивленно изгибает бровь Кира. — Ага! Новый год уже совсем на носу! Сегодня уже 28, а я ещё не купила платье на вечер! — эмоционально щебетала Алёна. Кира задумалась. «Сегодня четверг, да и не учимся мы уже. Вик давно свистнул к родителям, так что дома я одна, да и делать нечего. Ну в принципе...». — Почему бы и нет, — выдала Сменкина. — Раз платье... — Урааа! Ты просто солнышко, Кирочка! — Не против, если я Артаса позову? Между прочем, он не плохой советчик в моде. — Артёма, — Алёна немного задумывается. — Мы с ним никогда не общались. — Вот и познакомитесь. — Ну-у-у, — молчание. — Окей! — Рыжова громко щёлкает пальцами. — Так даже интересней будет! — Вот и я о том же! Замётано! — Замётано. Тогда давай ещё позовём Снежку! — Хорошо. — Ладно, встречаемся через час на обычном месте. Я побежала одеваться! На этом разговор закончился. Кира глубоко вздохнула. Что ж, погулять с подругой тоже полезно. Сменкина позвонила Арту и приказала ему прийти. Бедному парню пришлось лишь только согласится. После Кира прошла к себе в комнату и начала одеваться. Утепленные джинсы (зима как-никак), вязаный свитер, тёплый шарф, шапка, куртка, чуть ниже бедер. Чёрные волосы девушка решила оставить распущенными. Она взяла свою походную сумку и направилась к месту встречи.***
POV Алёна. Моя бровь дёргается всё сильнее с каждой секундой. Всё же было хорошо. Мы мирно стояли вместе с Кирой и Снежкой и ждали Арта. Наконец, парень появился, но... ЧТО, ЭТОТ ПРИДУРОК ЗАБЫЛ ЗДЕСЬ, ЧЁРТ ВОЗЬМИ?! Моему возмущению нет предела! Какого фига этот индюк припёрся с Артёмом?! — Какого лешего ты здесь?! — крикнула я и кто-то ещё. Смотрю на парней и вижу вместе с ними Черных. Значит он тоже присоединился к прогулке. Фил глазами полного недоумения и злости глядит на Снежку. Та лишь усмехается. — Я пришел погулять, — спокойно ответил Абрикосов. — Вот и вали! — я накинулась на него. Саша просто спокойно протягивает руки и хватает меня за талию, поднимая над землёй. Затем смотрит на меня. — Что ты творишь?! Отпусти меня! — брыкаюсь, дергаю ногами, но все тщетно. Сколько же в нем силы, блин? — Угомонись, — произносит он, смотря мне прямо в глаза. И я успокаиваюсь. Саша отпускает меня, а я, не медля ни секунды, бегу к подругам и прячусь за их спины, как за какую-то каменную крепость. Абрикосов смотрит немного раздражённо. — Ну всё, всё, ребятки не ссорьтесь, — начала Кира. — Идёмте уже. И мы пошли. Чувствую, этот денёк будет весьма весёлым.