***
— Теперь к тебе? — спросила Кира, когда оба покинули ВУЗ. — Зачем? — хмыкнул Арт. — Я пропустил допуск. Уже не пустят в аудиторию. — Ну, может, теперь я смогу чем-то помочь? — положила руку на плечо парня брюнетка. — И да… Спасибо… — Не за что, — улыбнулся Арт. — Пойдём, раз ты так хочешь. Через тридцать пять минут они достигли нужной им цели и стояли на пороге в Ленинградский Университет Полиции. — Пойдём дальше, — тяжело вздохнул Мещеряков и переступил порог здания. — К чёрту, — кивнула головой Кира. — Пойдём. И ещё через не определённое количество времени была найдена нужная аудитория. В коридорах было тихо. Только их шаги нарушали, казалось, вековую тишину, что на самом деле стоит здесь всего час с лишним. — Так, Мещеряков, — довольно строго прошептал какой-то мужчина, идущий в сторону молодых людей. — Что ты тут делаешь? А это кто? — Ой, здравствуйте, Сергей Григорьевич, — улыбнулась Кира, выглядывая из-за спины шатена. — Здравствуй, Кира, — кивнул головой Сергей. — Какими судьбами? — Долгая история, когда в следующий раз придёте в гости к маме с папой, я расскажу вам, — улыбнулась девушка. — Хорошо, — лукаво протянул мужчина. — Мещеряков, почему ещё здесь стоишь? — Да, как мне в аудиторию зайти? — пожал плечами Артас. — Уже ж все давно пишут. — Да, Сергей Григорьевич, — кивнула головой Сменкина. — Помогите, пожалуйста. Пожалуйста-пожалуйста! Он сильно опоздал на экзамен из-за меня. Из-за той длинной истории. — Эх, Кира-Кира, — покачал головой блондин. — Опять нашла себе на голову приключение. Значит так, Мещеряков, сейчас зайдём в аудиторию. Я второй экзаменатор. Сдашь мне первый и свободен. — Хорошо, — закивал головой парень. — Спасибо большое! — Эт не мне, — расплылся в широкой улыбке преподаватель. — А девушке своей. Если бы не её упорство, да наши хорошие с ней отношения, я бы слушать её не стал. А так, Кире можно верить. Значит, причина опоздания есть. — Она не моя девушка, — смущённо в который раз за день ответил Арт. Оба прошли в аудиторию и вот для Киры начались несколько долгих и мучительных минут, пока Артём отвечал. Она видела, как выходят один за другим студенты. Кто-то прижимал к сердцу зачётку с хорошей оценкой и радовался тому, что последний экзамен сдан. Кто-то, опустив голову, шёл к выходу. Некоторые не стеснялись эмоций и радовались слишком громко. А какая-то компания парней на радостях уже даже пыталась уговорить Киру пойти с ними праздновать хорошие оценки. И вот из аудитории выходит Артём с опущенной вниз головой, шаркая новенькими ботинками по не самому новому линолеуму. — Ну наконец-то, — подлетела к парню Сменкина, тем самым разочаровывая ту компашку. — Ну как? — Как-как? — опечалено вздохнул Мещеряков. — Не сдал? — ахнула девушка. — Пятёрка! — вдруг радостно воскликнул Арт и, подхватив девушки руки, немного покружил в воздухе. — Другого и быть не могло! Я не спал днями и ночами, готовился! — У, всё ясно, — разочарованно протянул один из тех парней, что доставали Сменкину. Арт и Кира смущённо отошли друг ото друга подальше. — Не только самые лучшие оценки достаются сыну начальника полиции, но и самые лучшие девушки. — Ни одна хорошая оценка не досталась мне просто за то, что я сын начальника полиции, — строго сказал Артас. — А девушка так тем более. — Они так мне надоели, — честно прошептала на ухо парню брюнетка, пока парни уходили. — Такие назойливые. Звали погулять. Ну будто бы не ясно, что я не хочу. — Наивная, — тихо усмехнулся парень. — Понимали они всё. Понравилась ты им очень, вот и звали. Фил не приставал? — Фил молчал! — усмехнулась в ответ девушка. — Знает же, что я ему и поддать могу. — Ты с ним знакома? — парень открыл дверь перед Сменкиной. — Значит, с Сергеем Григорьевичем я знакома, — стала с наигранной строгостью рассуждать Кира. — А с сыном его никак нет, рядовой? — Я не рядовой, — слегка обиженно фыркнул Артишок. — Я пока что только ученик последнего курса университета. — Ну вот как раз скоро пойдешь на работу, — кивнула головой кареглазая. — И будешь рядовым. А вообще, Артём, мне пора. — Как так? — удивился парень. — Уже? — Да, — вздохнула Сменкина, поправляя косички, которые ветер так и норовил запустить ей в лицо. — Я обещала бабушке, что зайду к ней сегодня. Но сначала мне надо домой. — Я могу проводить? — спросил он с плохо скрываемой надеждой и волнением (хотя скрыть надежду на положительный ответ, старался изо всех сил). — Если ты не против, конечно. — Я бы была не против, — улыбнулась она, сделав вид, что не заметила волнения парня. — Да только, живу далеко. И папа за мной должен скоро приехать. Я должна ждать его возле университета, — решила намекнуть. — Только, возле своего. — Тогда, я могу проводить тебя обратно к твоему университету? — всё так же с волнением спросил Артём. — Да, — скромно и смущённо улыбнулась Кира и кивнула головой. — Если ты свободен. — Я свободен, — обрадовался Арт и взял в руки черную кожаную сумочку девушки. — О чём поговорим? — спросила Сменкина. — Просто, идти двадцать минут, а я жутко люблю поговорить. — Какое твоё любимое время года? — спросил Артём. — Я люблю позднюю осень, — хмыкнула девушка, но потом сразу же начала красочное описание. — Ленинград утопает в дождях, листья кругом огненно-красные. Пахнет свежестью. А ещё здорово прыгать по лужам. Или смотреть на радугу, что так редко бывает. А ты? — А ты, оказывается, маленькая девочка, несмотря на то, что заканчиваешь четвёртый курс университета, — по-доброму усмехнулся Мещеряков. — Я люблю зиму. Когда снег метёт дни и ночи напролёт. А потом выходишь на улицу, светит солнышко, где-то поют зимние птички. Всё искрится и переливается на свету. — А как же игра в снежки? — удивилась Сменкина. — Или же катание на санках? А лепка снеговика? Это же неотъемлемая часть зимы (наверное)! — Ну это тоже, — усмехнулся парень. — Но природа зимой прекрасна. Ты никогда не смотрела на рассветы? — Не-а, — помотала головой брюнетка. — Только на закаты. Ведь небо, оно такое большое! Простор с множеством маленьких беленьких точек, которые мы зовём звёздами. И весь этот простор совсем неизведан! А что, если звёзды разноцветные? Или же не все из них белые? Или же, что между ними о-о-очень большие расстояния, а не те, которые мы видим? А может Солнце и Луна на деле больше, чем те круглые пятнышки на небе? — Ничего не исключено, — вздохнул Мещеряков. — Однако, я люблю рассветы. Зарождение нового дня. У кого-то в этот момент зарождение жизни, у кого-то наоборот. И вот сидишь, смотришь на рассвет и думаешь о том, что же может принести новый день… Оба замолчали. Задумались. А ведь знать о том, что принесёт новый день было бы интересно. Или же летать по тому неизведанному пространству называемым космосом. — Слушай, а что ты любишь больше всего на свете? — спросил вдруг Артём. — Больше всего? — переспросила Кира, на что получила положительный кивок. — Животных! Они такие милые! А какое у тебя самое яркое воспоминание из детства? — Самое яркое… — задумался парень, — самое яркое, это когда мне подарили собаку! Большую и кучерявую! Трёхлетний я не оставлял попыток его оседлать! Однажды даже вышло, но я быстро упал с Фреда. — А у меня бантики, — усмехнулась брюнетка. — Я их жутко не любила. Но мама так и норовила мне их надеть. Однажды, на первое сентября она купила два больших белых красивых банта! Но моя ненависть к ним была сильнее восхищения их красотой! Поэтому уже через полчаса, пока мама готовила ужин, их ждала мучительная смерть. Ни капли не сомневаясь я порезала их на тряпки и показательно пошла мыть ими свою грязную обувь! — И это самое яркое? — усмехнулся парень. — Да! — улыбнулась Сменкина. — Меня, конечно, наругали, но осознание того что я победила ненавистную мною вещь была очень сильной. Я чувствовала себя настоящей героиней. — Необычного противника ты себе нашла, — рассмеялся Артишок. — Мы пришли, — забирая из рук Мещерякова свою сумку, вздохнула она. А ведь совсем не хотелось прощаться. — Уже, — разочарованно вздохнул Арт. — Да, — опустила голову Кира. Послышался звук сигнала автомобиля (я до сих пор не вспомнила то слово. Поэтому папа Киры побибикал) и девушка обернулась. — Это папа. Мне пора. — Да, конечно, — кивнул головой парень. — До встречи? — До встречи, — кивнула головой Кира и улыбнулась. - Если ещё увидимся… — Обязательно увидимся! — крикнул Артас и помахал рукой садящейся в машину брюнетке, на что та помахала в ответ. — Кира, кто это? — усмехнулся Андрей. — Это? — переспросила дочь, а на щеках предательски разлился румянец. — Это долгая история. Я потом расскажу сразу всем, когда дядя Серёжа с тетей Оксаной придут. — Где ты сегодня встретила Серёжу? — удивился отец. — В университете милиции, — хмыкнула девушка. — Что ты там делала? — ещё больше удивился мужчина. — А это и есть та долгая история, — с ещё большим равнодушием хмыкнула она. — И как же зовут эту долгую, но как я успел заметить, красивую историю? — усмехнулся Андрей. — Артём…***
Вторник. У входа в университет журналистики стоит Мещеряков. В руках букет фиолетовых колокольчиков, которые так любила его мама. А в голове происходит построение правильной речи с больше долей на положительный ответ на интересующий парня вопрос. Правда, это не первый день, когда Артём караулит Киру здесь. На прошлой неделе в четверг и пятницу и на этой в понедельник и во вторник. Он надеялся увидеть её хотя бы в этот раз. — Не меня ли вы ждёте, рядовой? — усмехнулась Кира, замечая парня и стоя в дверях заведения. — Кого ждёт рядовой, о котором вы говорите, я не знаю, — с наигранной обидой сказал Артишок. — А вот я ждал вас. — Ну же, хватит дуться, большая бука, — улыбнулась Кира и подошла к парню, толкая легонько в плечо. — Какой мундир. С чего бы это вы при параде? — Сегодня был выпуск, — улыбнулся он. — Все в униформе. — И ни одной звёздочки на погонах, — вздохнула девушка, проведя по погонам рукой. — Печально. Я думала, что ты имеешь звание. — Ещё рано, — растерянно сказал парень, подумав, что разочаровал этим девушку. — Я знаю, — улыбнулась Кира, а щёки покрыл яркий румянец, ей льстило поведение шатена. — Не глупая. — Ну ради прекрасной девушки я готов на всё, — улыбнулся в ответ Арт. Они были непозволительно близко. Очень. Так, что ощущали на щеках горячее дыхание друг друга. А вокруг, казалось, так тихо, что можно было услышать как бьются их сердца. Смущённо отошли друг ото друга. Молча стояли и смотрели по сторонам. — Прям на всё? — стеснительно переспросила Сменкина. — Прям на всё, — не менее стеснительно кивнул головой Мещеряков. — И до майора дослужиться? — Да хоть до полковника! — Я запомнила, — хитро усмехнулась Кира. — Вот как будешь полковником, приходи. — Хорошо, — кивнул головой Арт. — А сейчас, как у простого парня, у меня возможность предложить тебе погулять? — Есть, — кивнула головой она. — Гуляют вместе не за заслуги же. — Кстати, это тебе, — протянул он ей наконец букет. — Совсем о нём забыл. — Я уж думала, что ты ещё кого-то ждёшь, — получая букет скромно улыбнулась брюнетка. — Кстати, мой любимый цветок. Ясновидец? — И вовсе нет, — усмехнулся парень. — Просто, это был любимый цветок моей мамы. — А почему был? — беря Артёма за руку и становясь на бордюрчик, спросила Кира. — Потому что мамы больше нет, — опечалено вздохнул Мещеряков и опустил руку девушки. Та же не удержала равновесия на узеньком бордюрчике и, взвизгнув, полетела вниз. — Ой, прости! — помогая встать брюнетке, стал просить Артишок. — Просто, я стал вспоминать о прошлом и как-то забыл о том, что ты как маленький ребёнок по бордюру решила прогуляться! — Ты считаешь меня легкомысленной и маленькой девочкой? — разочаровалась Сменкина, отказываясь от помощи. — Нет! — воскликнул Арт. Стал растерянно тараторить. — Вовсе нет! Я не считаю тебя такой! Точнее считаю, но мне это нравится! — Спасибо за цветы, — она вернула ему букет. — Я, пожалуй, пойду. — Подожди! — попросил Артём. — Я не хотел тебя обидеть! Просто… — Хватит оправдываться, — повернулась к нему спиной Кира. — Прощай. Сменкина расстроенно побрела к ближайшей остановке. Парень поспешил за ней, но и она не так проста, как кажется. Поэтому поспешила скрыться в толпе. Артём же, оказавшись, как он думал, там куда шла Кира, не увидел нигде черного платьица и чёрной макушки…***
Примерно около недели Артём пытался узнать хоть что-то о Кире. Но всё, что было ему сказано, так это то, что после окончания университета её распределили на практику в одну из Питерских газет. А так же пара-тройка однокурсниц девушки предложили Мещерякова обратить внимание на кого-нибудь другого. К примеру, на них. Но парень не думал так просто сдаваться. Сейчас он доставал отца с единственной просьбой. Чтобы тот помог ему найти нынешнее место работы возлюбленной. Но отец был слишком занят и вечно пропускал всё мимо ушей. Однако, в один из пасмурных июльских дней Алексей вернулся домой с хорошими новостями. — Держи, — хмыкнул мужчина, кладя сыну на стол какую-то бумажку. — Это адрес квартиры семьи Сменкиных. Вероятно, там ты сможешь найти эту свою Киру. — Спасибо! — радостно воскликнул приунывший паренёк, ведь у самого ничего не выходило. — А ты как так-то? Я уже полтора месяца пытаюсь найти хоть что-то и ничего! — Серёга дал, — хмыкнул Алексей. — Он же знаком с Андреем Сменкиным. Я вспомнил, что ты просил, но раньше не вышло, прости, занят был. Кстати, а не его дочка тогда у меня интервью брала на дне открытых дверей в твоём университете? — Она-она! — поправляя рубашку и галстук воскликнул радостный Мещеряков-младший. — Ого, ты куда так быстро намылился? — усмехнулся отец. — Что не оставила тебя равнодушной эта красивая девочка? — Ну, пап, — смущённо протянул Арт, убегая в коридор. — Просто поговорить с ней хочу. — Хорошо-хорошо, — усмехнулся мужчина. — Только давай так, чтобы после этих ваших разговоров, я не видел на твоих губах недостёртую помаду. Мальчики ты взрослый, но давай так, чтобы я пока что не знал. — Папа, — недовольно протянул сын, обуваясь. — Ничего такого нет! Я перед ней извинится хочу! Обидел нечаянно. — Эх, Артишок, — вздохнул Мещеряков. — Ладно, беги. — Ага, спасибо! — воскликнул Арт. — Я скоро вернусь! Алексей усмехнулся, а сын побежал вниз по ступенькам, составляя в голове план. Сначала надо купить её любимых цветов. Так же шоколадных конфет с цельным фундуком, которые были не такими уж и распространёнными. А потом и бежать по данному адресу можно. Главное, успеть всё быстро сделать… Через полчаса Артём уже искал нужный подъезд во дворе. Осталось всего-то совсем ничего, подняться на пятый этаж и постучать в дверь. — Здравствуйте, молодой человек, — удивилась нежданному гостю женщина с карими глазами и шатенистыми волосами. — А вы к кому? — А тут проживают Сменкины? — спросил парень. — Да, — кивнула головой женщина. — Я Сменкина Татьяна Владимировна. А вам кого надо-то? — А мне бы Киру, — стал просить он. — Киру Сменкину увидеть. — Её сейчас нет, она на практике, — хмыкнула Таня. — Но ты проходи, она скоро должна прийти. Вон её комната, жди там. — Спасибо, — кивнул головой Арт и зашёл в квартиру. — Кто там? — прокричал из комнаты девушки какой-то юношеский голос. — Вить, а это к Кире, — ответила с кухни мать. — Ой, парень, а зовут-то тебя как? — Артём, — растерянно ответил он. — Артём Мещеряков. — Знаем такого, — усмехнулся всё тот же голос и вышел из комнаты. — Виктор Сменкин. Младший брат-двойняшка Киры. — Я уж думал парень, — спокойно выдохнул Артишок. — Ты чего пришёл? — поинтересовался Виктор, пропуская парня в комнату. — Да вот, — указал взглядом на конфеты и цветы. — Поговорить с ней пришёл. — Видимо, сильно обидел, да? — усмехнулся брат, возвращаясь к чертежам. — Видимо, да, — вздохнул Мещеряков. — А я ведь всего-то не то ляпнул, а она меня не так поняла. — Ну, к этому привыкай, — усмехнулся парень. — Кира у нас девушка буйная и с характером. — Ой, Артём, а может, тебе чаю сделать? — спросила женщина. — Хоть согреешься, на улице холодно, наверное. — Нет, что вы, — вежливо отказался Арт. — Не надо. Я ж ненадолго, мне потом обратно ехать. А вы пока чайник вскипятите, пока чай сделаете. — Чайник тёплый, а чай свежезаваренный, — хмыкнула Татьяна. — Давай чайку? — Ну, если вы настаиваете, — смущённо сказал Артём. — Настаиваю-настаиваю, — улыбнулась она. — Витенька, помоги, пожалуйста. Достань пирог яблочный из духовки. Ой, Артём, а как ты с Кирой познакомился? — Ну, мы столкнулись на улице в мае и весь доклад Киры упал в лужу, — стал рассказывать Артас. — Ну, она уже готова была получить незачёт, но её преподаватель оказался благосклонен и мне удалось уговорить его дать ей время переписать доклад. А потом она помогла мне попасть на экзамен, на который я из-за неё опаздал, всего лишь перекинувшись парой слов с дядей Серёжей. Он у нас в тот день экзаменатором был. А Кира что, не рассказывала? — Нет, — удивилась Татьяна. — Странно. Чего это она молчала… Разговор сложился и теперь эта троица разговаривала о всём, что можно. И Артём задержался на подольше. — Ой, а где Кира практику проходит? — вспомнил вдруг Арт, что хотел спросить. — Так в газете полицейской, — махнула рукой женщина. — На Беспалова 37. Недавно готовила репортаж о новоприбывших в отделение полиции учениках Ленинградского Университета Полиции. Вдруг в коридоре хлопнула дверь и послышался стук туфелек. — Мама, Вик, я дома! — весело воскликнула Кира, быстро разбуваясь и проходя на кухню. — Артём? — растерялась она. — А… А ты что тут делаешь? — А я поговорить пришёл, — растерянно ответил Артишок, вставая со стула. — О чём? — уводя парня в свою комнату, холодно спросила девушка. — Ну, попросить прощения, — всё ещё растерянно отвечал Артём. — Что ты, я же легкомысленный ребёнок, — съехидничала кареглазая. — Рано со мной о таком говорить. — Мам, подслушивать нехорошо, — тихо прошептал с кухни Вик матери, что стояла у двери в комнату детей. — Кому нехорошо, тот пусть не подслушивает, — не убирая уха от двери, сказала мать. — А мне важно знать, что творится с моей дочкой. Ничего не ответив, Виктор подошёл к двери и тоже приложил своё ухо к ней. — А мне важно знать, что творится с моей сестрой, — с наигранной невозмутимостью и явно скрываемым интересом ответил на немой вопрос матери парень. — Кир, я совсем не то имел в виду, — стал оправдываться Арт. — Я имел в виду то, что ты, словно маленький ребенок, решила прогуляться по бордюру… — Ты сейчас мне говоришь то же, что и тогда, — прервала его Кира. — Хватит. Если считаешь меня ребёнком, то считай дальше. Не надо оправдываться. — Кира, я не оправдываюсь, — стал говорить Арт, которого девушка выталкивала из комнаты. — Я всего лишь хочу объясниться. — Хорошо, — холодно кивнула головой Сменкина. — У тебя две минуты. — Я вовсе не хотел тебя этим обидеть, — стал быстро рассказывать парень. — Я просто привёл не самый удачный пример, потому что задумался. Мне всегда было нелегко вспоминать о маме и тот раз не исключение. Прости, пожалуйста, что обидел. — Ладно, — вздохнула она, понимая, что сама сделала ему больно попросив рассказать о матери. — Я подумаю. До встречи? — До встречи, — улыбнулся Артём и вышел в коридор. В это же время на кухню поспешили вернуться Татьяна и Виктор. — До свидания, Татьяна Владимировна, было приятно познакомиться. — До свидания, Артём, — весело ответила женщина, по невнимательности поливая чаем цветок. Артём ушёл, а Кира обернулась на родственников. Брат с невозмутимостью делал вид, что читает газету, правда, вверхногами. А мама поливала чаем цветы. — Подслушивали, — расплылась в несильно довольной улыбке брюнетка. — Вик, ты у нас новый способ чтения осваиваешь? А ты мам, в каком журнале прочитала, что цветы полезно чаем поливать? — В «Садоводах Юга», — перестав лить чай в бедный цветок, улыбнулась женщина, понимая, что дочка их раскусила, но продолжала делать вид, что всё так и должно быть. — А читать газету вверхногами очень полезно для развития мозга, — стал оправдываться Вик. — Мозг должен учиться распознавать надписи в любом виде. На всякий случай. — Ну-ну, — недоверчиво усмехнулась Кира. — Сделаю вид, что я вам поверила. Но впредь не делайте так больше. Девушка решила вернуться в комнату и переодеться в более домашнюю одежду. Увидела на своей кровати коробку любимых конфет и букет колокольчиков. Улыбнулась, взяв в руки цветы и понюхав их. А за ней тихо-тихо наблюдали брат и мама. — А наша неприступная влюбилась, — тихо усмехнулся Вик, хихикнув. На это Кира лишь цокнула и покачала головой…***
Рабочая неделя подходила к концу. Как выяснилось, Сменкина работала не так уж и далеко от того отделения полиции, в которое и распределили Артёма. Поэтому сегодня, в хмурую и прохладную июльскую пятницу, парень собирался наведаться до той, в которую влюбился. В руках был свежий, только что купленный пломбир, а на самом парне полицейская униформа. Правда погоны были пустые и парень имел звание рядового. — Теперь не отвертеться, — усмехнулась Кира, замечая ждущего Артёма. — Рядовой. — О, ты уже свободна? — обернулся Арт, удивившись тому, что сегодня её отпустили пораньше. — Ну теперь уж да. Но это ненадолго. Уже совсем скоро я буду младшим сержантом. — Ну что ж, посмотрим, — убирая пылинки с его плеч, усмехнулась Сменкина. — И ты этот, прости меня. Я не подумала, что тебе, возможно, больно говорить о матери. И я уже совсем не обижаюсь. Глупо поступила. — Да, ладно, — усмехнулся парень, обнимая одной рукой девушку и начиная путь. — Кто старое помянет… — Тому глаз вон! — в один голос рассмеялись оба. — Мороженое будешь? — спросил Артём, предлагая угощение. — Ну давай, — стеснительно ответила Кира и нерешительно потянулась рукой за вкусностью. — Ой, вы посмотрите, — улыбнулся Мещеряков. — Как обвинять в чём-то, так мы смелые. А как мороженое взять, так это мы скромничаем. — Какая есть, такая есть, — со слегка наигранной обидой фыркнула девушка. — Выбора нет, придётся терпеть. — Придётся терпеть, — «тяжело» вздохнул парень. Оба вновь рассмеялись. — Не хочешь прогуляться? Я заказал нам лавочку с видом на набережную. — Ого, какой влиятельный ты человек, — усмехнулась Сменкина. — Целую лавочку нам заказал! Куда ты так кусаешь! — возмутилась девушка. — Что, жадная? — усмехнулся парень, понимая, что слишком много откусил. — А-а-а, холодно… — Ага, заболеть решил? — цокнула Кира, в поисках салфетки. — Держи. — А ты будешь со мной рядом сидеть и переживать за меня? — спросил Артём. — Я… — растерялась девушка. Этот вопрос застал её в расплох. — Нет, наверное. Практика. Да и живём мы далеко друг от друга. — Тогда не хочу, — усмехнулся Арт и укусил её мороженое. — Артём! — возмущённо, но в то же время усмехаясь, воскликнула она. — И даже так у меня не будет времени! — Это я тебя спасаю! — стал объяснять Артишок. — Чтобы ты не заболела! — Льстишь? — усмехнулась Кира. — И в мыслях не было! — воскликнул Артас. Они бы могли гулять дальше, любуясь хмурым небом и темными водами Невы, как вдруг раздался глухой раскат грома и начался сильный дождь. Не долго думая, Артём снял с себя мундир и накинул на Киру так, что он закрывал её плечи и голову. — Бежим к остановке! — воскликнула Сменкина. Совсем скоро оба оказались в автобусе. Артём решил, что раз уж пошёл дождь, то он проводит Киру до дома. Всё равно тут недалеко. Через несколько остановок им пришлось выйти. Но дождь лишь пошёл сильнее. Даже уже только ливнем и назовёшь. — Да, вот это погуляли! — смеялась девушка, пока оба бежали под козырёк подъезда. — Впервые за все двадцать лет жизни попал под такой ливень без зонта, — усмехнулся Мещеряков и посмотрел на брюнетку, когда они оказались под козырьком. — Я тоже, — усмехнулась в ответ девушка. — Ну, вот мы и пришли. — Вот и пришли, — вздохнув, согласился парень. — Ну, я пойду, — вздохнула она. — Я тоже, — кивнул головой он. И вот оба уже стали расходиться. Артём медленно решил брести к автобусной остановке. Всё равно ему с пересадками ехать долго. Так и так промокнет. — Кир, — обернувшись, позвал он Сменкину. — Да, — обернулась она, закрывая дверь подъезда, чтобы не пускать лишний раз в него прохладу. — Подойди, — попросил он. — Прям под дождь? — усмехнулась Кира, но вперёд пошла. — Прям под ливень, — усмехнулся Артём. Они стоят и смотрят друг на друга. Расстояние между ними небольшое. Но ни сократить его не пытаются, ни от дождя быстрей убежать. Уже ж давно промокли до нитки. Но всё равно стоят и смотрят друг другу в глаза. Артём убирает пару чёрных прядей с её лица за ухо, а они липнут к лицу лишь сильнее. Кира улыбается и перехватывает его руку возле второго уха. — Ты очень красивая, — искренне улыбается он. — Даже сейчас? — усмехается она. — Даже сейчас. И вот, не успела Сменкина и глазом моргнуть, как Мещеряков притянул её правой рукой к себе за талию. Трепетно и нежно впервые поцеловал в губы. А наглый ливень, что итак уже не оставил ни одной мокрой нитки на них, так и норовил помешать поцелую. Но, не в это раз…***
Спокойный летний вечер. На улице тихонько что-то допевают вечерние птицы. И только в квартире не так уж и давно образовавшейся ячейки общества вновь шумно. — Вечно ты о своей работе! — возмущалась девушка. — Ну, по-другому не выходит, Кир! — воскликнул в ответ ей парень. — Такая вот у меня работа, что я должен думать о ней, и всегда быть готовым к тому, что меня заберут. — Вот! — воскликнула Кира. — Именно! А мне тоже нужно твоё внимание! Я тоже хочу, чтобы ты обо мне думал! Раз ты так о ней переживаешь и любишь, чего не женился тогда? — Кира! — возмущённо воскликнул Арт. — Не выдумывай! За тебя в любой ситуации я переживаю больше! А люблю так тем более больше, чем работу! Пойми, пожалуйста, что сложная у меня работа, требующая моего внимания! — А ты пойми, пожалуйста, что я тоже требую твоего внимания! — возмущалась супруга. — Если так дальше дело пойдёт то и живи там! — Ну, что ты такое говоришь! — возмутился Мещеряков. — Дело говорю! — зло воскликнула она. — Живи там! Ты ничего от этого не потеряешь! Всегда рядом, всегда на месте! — Кира! — грубо кинул супруг. — Ты вот это всё серьёзно?! — Я двадцать два года Кира! — воскликнула жена и стала собирать вещи мужа. — И я на полном серьёзе! — она ходила по квартире, о чём-то возмущаясь. — Нет, ты меня вообще слушаешь?! — Да, — кивнул головой парень, стоя к возлюбленной спиной. — Хорошо! — Что хорошо?! — возмутилась девушка. — Ты меня слушаешь? — Так, всё, — стал метаться по квартире Артём. Подошёл к возлюбленной и поцеловал в щёку. — Хватит молнии метать, фурия моя! — Нет, ты куда собрался?! — краснея от возмущения, топнула ногой брюнетка. — Нет, ты посмотри! Я с кем разговариваю?! — Кира, — отчеканил он имя жены. — Меня вызывают. Дело важное. Не скучай. — Что? — не веря ушам своим спросила она. — Я с кем только что разговаривала?! — Со мной, со мной, — накидывая лёгкую курточку хмыкнул Артём. Заметил, как супруга устало и расстроено села на пуфик в коридоре. — Ну, Кир, ну не печалься, — он подошёл к ней и решил обнять, но она отвернулась и оттолкнула его руку, сложив руки на груди и надув губы. — Отстань, — холодно ответила Мещерякова. — Ну, Кирочка, — он поцеловал её в лоб. — Ну я скоро вернусь. Обещаю. — Не называй меня так, — холодно сказала девушка. Но потом вдруг сменилась в лице. — Катись! Катись к этому своему Батрухину! И домой можешь не возвращаться! — Кир, ну где я там спать буду? — усмехнулся парень, ведь губы жена дула всегда очень смешно. — Не злись, пожалуйста. — Усмехается он, — хмыкнула Кира. — В обезьяннике! Лавочки есть! Сейчас лето, не замерзнешь! Но видеть я тебя не хочу! — Так? — слегка строго спросил Артём. — Так, — уверенно кивнула головой Кира. — Ну хорошо! — воскликнул зло Арт. Пошёл к двери. — И не звони потом на служебный телефон с просьбой позвать меня! — Вот и не буду! — в сердцах воскликнула девушка. — И не проси вернуться! — дополнил он. — И не буду! — воскликнула ему вслед она. — Вот возьму и уйду от тебя! И посмотрим потом, кто за кем бегать будет! — Хорошо! — стоя почти в подъезде, воскликнул Арт. — Только знай, что я не поведусь в этот раз! — Да это ты знай, что я ни на один букет с запиской не отвечу! — воскликнула супруга. — И конфеты можешь не дарить! — Ну и отлично! — воскликнул на последок Мещеряков и громко хлопнул дверью. Кира встала с пуфика и подошла к двери. Облокотилась о неё левым плечом и, со слезами на глазах, закусила нижнюю губу. Прям до крови. Тихо вздохнула и хныкнула. Как же надоели ей эти вечные ссоры. А всё из-за того, что Артём по уши погряз в работе. Прерывисто вздохнула вновь и, шмыгая носом, побрела складывать вещи супруга на место. Слёзы сыпались из глаз её одна за другой, но она и не думала стирать их. Тихо шмыгать и иногда останавливаться в раздумьях, прикладывая руку к укушенной губе, это всё, что она хотела и попросту могла сейчас делать… Артём же прибыл на работу в ужаснейшем настроении. Он молча прошёл мимо вахтёра, не поздоровался с товарищами по службе. Даже Филу не ответил на приветствие, пропустив мимо сознания слова друга. Просто, как робот, шёл к поставленной цели, к кабинету начальника, а именно — отца. — Что уже случилось? — грубо буркнул парень, падая на стул у стола отца. — Да вот, задержали мы одного из шайки тех контрабандистов, — хмыкнул Алексей. — В допросной сидит. Ждём только тебя, ведь тебе дело дали. Ты не должен меня подвести. Зря я что ли тебе такое важное дело выбивал? — Угу, пошли, — тяжело вздохнул сын и встал. — Надеюсь, за поимку этой банды мне сразу старлея дадут? — Ага, сейчас, — усмехнулся мужчина. — Размечтался. В двадцать три ему старлея за первое раскрытое дело подавай. Тут поработать долго придётся, товарищ младший сержант. — Как скажете, — вздохнул Мещеряков, бредя в допросную. — Товарищ отец. Совсем скоро оба оказались рядом с небольшой комнаткой, за дверью которой и находился преступник-неудачник. Алексей остался здесь, наблюдать через окошко в двери, а сын прошёл в допросную. Там уже стоял Черных, который будет страховать друга, если что. — Ха, — усмехнулся тёмный кареглазый мужчина, злобно скалясь. — Рожа знакомая. Не уж-то помолодел, Мещер? Где так охорошился? — Значит так, — сел напротив преступника Арт. Начал сразу грубо. — Не рожа, а лицо. И не Мещер, а младший сержант Артём Алексеевич Мещеряков! Понятно, прокуренный? — А-а-а, отпрыск Лёшкин, — смекнул разбойник. — Младший сержант, а чего это ты так грубо? — А это уже не твоё дело, понятно? — огрызнулся парень. — Рассказывай. Откуда товар? — Не-а, — усмехнулся прокуренным басом мужчина. — Бате твоему при задержании ни слова не сказал, думаешь, тебе скажу? Хотя знакомы мы с ним давно. Зелёный ещё, сразу видно. — Не переживай, — хмыкнул Арт, беря в руки дело. — Соловьём у меня петь будешь, — стал листать бумаги. — Не хило. Четверть жизни в тюряге провёл, а мало всё? — Нары дом родной, — саркастически усмехнулся преступник. — Давай без шуточек, Бегемот, — грубо усмехнулся Мещеряков. — За что кликуху такую получил? — Участвовал бы при задержании, узнал бы, — ухмыльнулся Бегемот. — А то что, папочка не пускал? — Не твоё дело, где я был при задержании, — зло отозвался Арт. — Мы о тебе сейчас, а не обо мне. Откуда товар, спрашиваю? Отвечай! Филипп недовольно поморщился. Друг обычно не был так зол. И допросы не вёл так грубо. — При смазливом точно ничего не скажу, — гоготнул мужчина и закинул ноги на стол. — Фил, выйди, — грубо кинул Артас и резким движением руки скинул со стола ноги преступника. — Правила этикета попрошу соблюдать. — Эй, парень, — возвращаясь обратно в нормальное положение, возмутился Бегемот. — Полегче! Ты ноги только скинул, а меня аж всего вниз утащило. — Полегче просить сокамерников будешь, — холодно отрезал парень. Встал и начал ходить взад-вперёд. — А я здесь не для того, чтобы любезничать с тобой. Откуда у тебя товар? — От Верблюда, — огрызнулся мужчина. — Я что, по-твоему, шутки здесь шучу? — обернулся Артём и что есть силы ударил контрабандиста кулаком в живот. — Отвечай! — Парень, ты совсем? — крючась от боли, воскликнул собеседник. — За что? — М-да, что-то он сегодня слишком зол, — нехило удивился за дверью Алексей. — Что он делает? — не понимал Фил. — Пока не ясно, — задумчиво хмыкнул начальник. — Насилие мы обычно применяем в крайних случаях. Я ведь Жору знаю, расколется скоро. А он так грубо. Готовься, возможно, останавливать придётся. — Где взял товар? — лишь злобно повторил Мещеряков, опираясь руками на стол. На мгновение, понял, что что-то он разошёлся. Помотал головой и присел на стул. — Я не отстану. — Сержант, тебе бы обследоваться, — перепугано тараща карие глаза на оперуполномоченного, сказал Бегемот. — Я говорю. У Верблюда. Он главный поставщик. — Что у вас там за зоопарк? — непонимающе вздохнул Артишок. — Верблюд — это африканский товарищ, — пояснил Жора. — Слушай, за сотрудничество со следствием срок мне понизишь? — Ещё чего, — возмутился шатен. — Положено, конечно. Но не такому как ты. А с чего это вдруг ментам помогать собрался? — Зря он тут строит из себя честного опера, — цокнул Мещеряков-старший. — Жора много знает. А торгашей и честных не любит. — Понимаешь, — вздохнул преступник. — Выяснилось, что дочь у меня есть. Была жена у меня когда-то. Да только ругались постоянно. Всё из-за моего увлечения контрабандой. Вечно пропадал. А она истерики закатывала. А однажды вообще ушла, ничего не сказав. Ну я и плюнул на неё, больно нужна. А ведь, она единственной была, которой я нужен был. Вот недавно друзья старые и поведали обо всём. Решил, завяжу с контрабандой. Отсижу положённую семёрку, ведь статьи считать не хуже тебя умею, да вернусь к жизни нормального человека. А может и меньше. — Деяния совершённые организованной группой, наказываются на срок от семи до двенадцати лет со штрафом, — пересказал статью Мещеряков. — Именно, — кивнул головой мужчина. — Штраф платить будет, естественно, главный в группе. А мне срок снизят за сотрудничество. В деле недавно да и толком сделать ничего не успел. Но ты не боись, зелёный, всё по-чесноку. — А не облопошит он нашего Артёмку-то? — испугался Черных. — Не выдумал ли всё? — Нет, — мотнул головой Алексей. — Есть такое. Жена и дочь. Я дело его наизусть знаю. Не раз с ним пересекался. Он по многим статьям шёл. Да и Жора — человек слова. Сказал сотрудничество, значит так тому и быть. Чего ж я сразу не подумал о том, что мы так легко его взяли. — Допустим, — согласился младший сержант. — Но знай, хоть что-то не так пойдёт… — Не переживай, — вздохнул Бегемот. — Можете оформлять дело. Я даже чистосердечное накатаю. — Фил, — лишь сказал Арт. В допросную зашёл друг и конвой. Закованного в наручники контрабандиста увели. И лишь после этого в комнату зашёл Мещеряков-старший. — С Кирой опять поссорился? — садясь напротив сына, спросил Алексей. — Да, — тяжело вздохнул сын, смотря в пол. — Она мне истерику устроила. Мол не люблю я её. Работа важнее, а она так, на втором плане. — Ну, а что ты хотел? — усмехнулся отец. — Она у тебя девушка с характером. А ведь, девушки существа сложные. Когда женился, должен был понимать, что жене тоже нужно внимание. Она должна осознавать, что любима. А ты всё на работе, да о работе. — Пап, — вздохнул Арт. — Ну она же знала, за кого замуж выходит. — Знала, — согласился мужчина. — А знаешь, почему в итоге, несмотря ни на что, вышла? Потому что любит тебя очень сильно. Ты с ней поласковее. Постепенно надо приучать к тому, что ты будешь часто пропадать. Может, и свыкнется. Она же ещё молодая. Ей внимания твоего хочется. Чтобы гулять водил, цветы дарил, комплименты делал. А не вот это всё, — отец стал изображать сына. — Привет, Кир, как дела? Нормально? Ну хорошо! Слушай, у нас сегодня такое было… — Арт наблюдал за всем этим с усмешкой. — Или: Кир, давай потом, я занят. Обещаю прийти пораньше. А спустя время. Ну да поздно. Кир, ну работа! Ну пойми! — отец улыбнулся. — А она не поймёт. Вот будешь находить время для неё, может тогда и будет молча смотреть вслед, тяжело вздыхая. — Ладно, — улыбнулся Артём. — Только, не сегодня. Всё-таки по-крупному поссорились. Я обещал, что не буду бегать за ней. И она обещала не звонить. — И не звонит, — подметил Алексей. — Гордая. Слов на ветер не бросает. А ты поступи по-другому. Объяснись. Сейчас десять часов, может, она ещё и не спит. — Хорошо, — вздохнул сын и вышел из допросной. Побрёл на вахту, к служебному телефону. — Не звонила, — будто зная о чём будет спрашивать парень, сказал седовласый старичок. — Я знаю, Дмитрий Олегович, — усмехнулся Артём. — Кстати, здравствуйте, не красиво получилось. — Да ничего, — добродушно усмехнулся дядька. — Понимаю. Сам не всегда с Катькой в ладах был. — Мне бы позвонить ей, — попросил Арт, садясь напротив. — Узнать, как она. Всё ли с ней хорошо. — Звони, — добродушно усмехнулся Дмитрий Олегович. — Сильно поссорились? — Очень, — шепнул он, набирая цифры. Приложил трубку к уху и стал ждать. Гудки были громкими и, казалось, очень длинными. Но когда закончились, будто камень с плеч упал. — Кир, это я! — Артём? — сонно удивилась девушка на том конце. — Чего звонишь? — Узнать как ты, — усмехнулся парень. — Кир, я переживаю. А ты спала? — Нет, Мещеряков, — саркастически, но холодно ответила супруга, послышался щелчок от включения настольной лампы. — Как всё нормальные люди, гуляла по крышам в десять вечера. — Плакала? — по-доброму спросил Артишок. — Нет, — соврала Кира. — Вещи твои собирала. Я не шутила два часа назад. — Ну, Кира, ну ты чего, — виновато сказал парень. — Ну я уже свободен. Сейчас буду домой ехать. — Ты сразу все вещи заберёшь или только половину? — хмыкнула она. — Кир, — слегка возмутился Арт. — Прекращай. Ну ты же прекрасно знаешь, что я тебя люблю. И что ты намного важнее работы. Давай раскладывай вещи, я по пути торт твой любимый куплю. Чаю попьём, поговорим. — Не надо мне торт, — горько усмехнулась Мещерякова. — И разговаривать со мной не надо. — Кира, ну не реви, — стал умолять Артишок. — Ну, солнышко, ну перестань. — Отстань! — лишь воскликнула жена, захлебываясь слезами. — Никакие уговоры не помогают, — вздохнул мужчина, когда заметил приближающегося начальника. Он ушёл с вахты, но разговор супругов всё равно было слышно. — Плачет. Слушать даже его не хочет. Лишь обо одном говорит, что видеть не хочет и вещи его собрала. — М-да, — вздохнул Алексей. — Ну Кира, ну Кира. Ох, вредина. Сейчас же сгоряча такого друг другу наговорят, я же знаю. Спасибо, что доложил обстановку, Дмитрий Олегович. — Всегда, пожалуйста, — хмыкнул старичок. — Да даже сейчас ты вместо того, чтобы без лишних слов ехать домой, решил позвонить и сыпать обещаниями! — возмущалась Кира, ревя в трубку. — Кира давай я то, Кира давай я это! А давай без давай! Всё, Мещеряков! — Что всё, Мещерякова? — по неосторожности зло спросил Артём. — Кира, прекрати плакать! Я сейчас приеду и мы обо всём поговорим! — Ну-ну, — шмыгая носом, вздохнула девушка. — Обещай! Я буду ждать тебя, как дурочка, а ты опять явишься рано с утра и спать завалишься без лишних слов! — она ненадолго замолчала. Но потом тихо и еле слышно добавила: — Артём, я тебе уже всё сказала ещё вечером. Я видеть тебя не хочу. Нам не о чем разговаривать… — Кира! — стал возмущённо кричать Арт. — Кира! Но ответом служили быстрые гудки, говорящие о том, что возлюбленная положила трубку. Мещеряков по новой раза три набирал номер домашнего телефона, но всё впустую. Кира не брала трубку. — Ну и пусть! — грубо воскликнул он. — Не хочешь видеть, будь по-твоему! — Так, — стал ловить бегущего по коридору сына, Мещеряков. — Ну-ка успокоился. Тоже мне, обиделись они друг на друга. — Папа, — выдернул Артём свою руку из хватки отца. — Ты ничего не понимаешь! Мне кажется, что тебе как-то придётся нас развести… — парень тяжело вздохнул. — Я в твоём кабинете сплю на диване. — Ага, сейчас, — буркнул Алексей. — Развод. Помиритесь ещё…***
— Собираем всех бойцов, — говорил кто-то за дверью. Артём открыл глаза. За окном уже было солнце, а в коридоре какой-то странный шум. Недолго думая, парень решил выйти в коридор. — О, парень! — воскликнул какой-то мужчина возрастом примерно с отца Мещерякова. — Пойдёшь воевать? — Что? — удивился Арт. — Куда воевать? — Куда, пока что точно не знаем, — хмыкнул солдат. — Может, на Украину. Может, в Беларусь. Как зовут, какой чин? — Мещеряков Артём Алексеевич, — сонно ответил шатен. — Младший сержант. А что произошло-то? — Война, — хмыкнул мужчина, что-то записывая. — Фашистские войска напали на Брест в четыре утра без объявления войны. Так что, пойдёшь воевать, младший сержант? — Пойду, — недолго думая о том, что держит его в Ленинграде, хмыкнул Арт. — Толькой можно в пехоту? Служил в разведке. Небо и море — не моё. — Таким, как ты, можно, — кивнул головой солдат. — Значит так. Попрощайся с семьёй и на Витебский вокзал в десять утра. — Хорошо, — кивнул головой парень, уходя в сторону вахты. — Артишок, — удивился Дмитрий Олегович. — И ты воевать? — Да, Дмитрий Олегович, — кивнул головой Мещеряков. — Долг родине. — Филя тоже ушёл, — отвёл взгляд в пол старичок. — Беги. С женой помирись. Мало ли, не увидитесь больше. Ничего не ответив Артём выбежал из здания. Сейчас семь утра. Нужно быстро добраться до дома, собрать вещи первой необходимости, ну и… оставить Кире записку. Уже через полчаса Мещеряков тихо бродил по квартире, в попытках по-тихому улизнуть. Он собирал всё, что надо, написал на кухне записку жене, а напоследок решил взглянуть на Киру. Она ещё спала. Тихо пронырнул в спальню. Да, она не притворялаь, а спала. Усмехнулся. А ведь врала вчера, что не ревела вечером до их телефонного разговора, и что вещи собрала. Сел осторожно на край кровати и улыбнулся. — Господи, — тихо вздохнул Артём. — Какой же я дурак. Чем только думал час назад? — убрал с лица Киры прядку волос. — Бедная, наревелась вчера. Глазки опухли, устала, спит до глубокого дня, — он гладил её по плечу. — Прости меня, пожалуйста, — наклонился и поцеловал её в щёку. Ещё немного посмотрел на спящую жену. Потом вновь вздохнул, встал и пошёл в коридор, кидая на плечо старую сумку. Когда уже обувался заметил в дверном проёме, ведущем в спальню, Кирин силуэт. — Артём, ты куда? — сонно спросила Мещерякова, протирая глаза кулочками. — Солнышко, — тяжело вздохнул Арт. Подошёл к супруге и посмотрел ей в глаза. — Береги себя, пожалуйста. — Ты куда? — испуганно и растерянно спросила брюнетка, хватая его за руку. А он смотрел в глаза и молчал. — Артём! Молча притянул её к себе за талию и, возможно, в последний раз поцеловал. Кира обняла его, сомкнув свои руки на его шее и не хотела отпускать. Когда же поцелуй закончился, она вновь спросила: — Артём, ты куда? — глаза её метались в испуге в разные стороны. Она судорожно хватала мужа за руку. — Не молчи! Артём! Скажи хоть что-нибудь! — Кир, — вздохнул Арт, наконец выдёргивая свою руку. — Просто пообщай мне, пожалуйста, что с тобой ничего не произойдёт. Что с тобой всё будет хорошо. Пообещай. — Артём, что случилось? — в глазах её появились слёзы. — Ты всё-таки уходишь от меня? Я сильно тебя обидела вчера своими словами? Артём, пожалуйста, ответь! — Просто береги себя, — в его глазах тоже можно было заметить слёзы. — Прощай. Он развернулся и стал открывать дверь. Кира же пыталась ухватить его, но безуспешно. Она плакала, не стесняясь своих слёз и умоляя его остановится, поговорить с ней. Хотя бы ответить на несколько вопросов. Но он ушёл, закрыв перед ней дверь. Мещерякова медленно сползла по закрытой двери, обнимая себя за плечи. Во всём, что сейчас происходило, она винила только себя. Подняла взгляд в потолок, в надежде успокоиться и позвонить дяде Лёше, но лишь сильнее расплакалась. В итоге уткнулась лицом в колени, громко плача и содрагаясь…***
Плакала она долго. Очень. И продолжала всё так же сидеть в коридоре у двери на холодном полу. Вроде бы как, слёзы закончились, и как бы не хотелось, плакать уже нет сил. Кира потихоньку отползла от двери, содрагаясь от холода и истерики, которая на неё напала. Попыталась осторожно встать, но не сразу вышло, руки и ноги дрожали. А когда же встала, то с удивлением увидела, как открывается входная дверь. Уже было хотела кинуться супругу в объятия, как поняла, что это брат со своей женой. Они только совсем недавно сыграли свадьбу. — Кира, что с тобой? — испуганно ахнула Василиса и подбежала к подруге. — Артём, — убитым голосом ответила девушка, обнимая жену брата и даже вешаясь на неё. — Он… Он ушёл… — Тише, Кира! — возмутился Вик, поддерживая брюнетку. — Ты чего себя так измучала? В истерике что ли тут сидела? — Да, — врать не хотелось. — В ужасной истерике. — Ну тише, — стала гладить девушку по голове Вася. — Да, тяжело. Но надо смириться. Война — дело серьёзное… — Что? — не веря своим ушам, спросила Кира. — Какая война? — Ты не в курсе? — удивился брат. — Во сколько ты встала? — Примерно, в восемь, — растерянно ответила сестра. — Братец, что случилось? — Кир, — тяжело вздохнул Виктор. — Ты только дыши, хорошо? Сегодня, в четыре часа утра, немецко-фашистские захватчики напали на Брест. И, видимо, Артёма, уже успели записать в армию…