вдох-выдох

просроченная молодость куском стекла поперёк горла, в голове ненужные мысли, размытые границы, вопросы без ответов. меньше, чем всё, больше, чем ничего на ребре сознания. пустые слова ударами поддых. чангюн самая глупая версия себя из всех возможных. между вдохами – как в старом мюзикле. картинки-потёртые слайды за закрытыми глазами, растянутые – невольно – в невесомой улыбке губы. между выдохами – блёклый свет луны, растворяющийся на подоконнике, хлопковая рубашка, сползающая с плеча и лёгкие, как ночь, поцелуи в ключицы. чангюну хочется пачкать руки в гранатовом соке, а получается лишь о свои мечты. (кто угодно, но только, только не ты) ещё ему хочется уметь говорить 'нет' не только в собственной голове. хотя бы едва слышным шёпотом, шорохом, тенью губ. но. чангюн ведь, убитый чуть больше, чем вансы на ногах, самая глупая версия себя из всех возможных. потому что у кихёна всё тот же тёплый вязаный шарф вокруг шеи и стаканчик кофе со сливками между ладоней. меньше, чем всё. больше, чем ничего. размазанные ладонями по стеклу воспоминания колючей проволокой сжимают чангюну горло. те самые, в которых засыпать на полу оказывается теплее всего, потому что рядом. где большая картошка фри из ближайшего фастфуда на завтрак после. где сказки с грустным концом на потухшем экране ноутбука и ночник в форме звезды на стене как подарок и несмываемое напоминание. чангюну сейчас бы встать и убежать как можно скорее. чангюну бы, по-хорошему, никогда бы сюда не приходить, не отвечать на звонок с (не)знакомого номера и. но. не меньше, чем драгоценные сны. чангюн просто напросто самая глупая версия себя из возможных, но эта сказка с грустным концом – его сказка. и это больше, чем всё.