Deine Reflexion

      Зеркало отражает не только физическую оболочку, но и душу человека. Именно в его гладкой поверхности можно увидеть не только несовершенства тела или кожи, но и пустоту, скудность и неполноценность души.       Они чем-то определенно похожи. СССР и Третий Рейх — враги, что были союзниками. Партнеры и тираны в прошлом, сейчас воюют за существование. Коммунизм и национал-социализм — две идеологии, чем-то схожие между собой, несущие смерть, распространяющиеся, как вирус, болезнь от которой нет лекарства. Чума. Подобные революционные настроение заставляли другие страны содрогаться от страха за свою собственную шкуру. И вот, эти звери — Советский Союз и Рейх — вцепились друг другу в глотки. Один пытается защитить своих детей, а другой стремится к господству над миром. Кто из них все-таки ошибся? Без сомнения, тот, кто проиграл.       Глядя в зеркало, немец видел в его отражении привлекательного и статного мужчину с надменными серо-голубыми глазами. Платиновые волосы зализаны назад, безукоризненно аккуратно. Лицо же беспристрастное, красивое. Острые скулы, прямой нос, тонкая полоска бледно-розовых сухих губ. Его портрет стал идеалом нации, ведь вот он — истинный ариец во всей своей красе.       Прикрыв дверцу шкафа, Рейх надел на голову серую фуражку с черным значком в виде орла. Он великолепен, он восхитителен, он Идол, Божество! Но не все страны воспринимают его так, как это требует гордость нациста. Лишь в одном человеке он видит потенциального союзника и угрозу. СССР. Чем он привлек перфекциониста? Быть может растрепанными русыми патлами, или едким колючим взглядом апатичных зеленых глаз, или несуразными мелкими веснушками на румяных щеках, или…       Воссоздание образа экономического партнера заняло достаточно времени, чтобы Рейх успел дойти до места их встречи, прежде чем отвлекся от мыслей о русском.       Искусывая нижнюю губу заостренными клыками, мужчина кладет изящную кисть на ручку дубовой двери, но не спешит прилагать силу, чтобы ее открыть. Он, невероятно пунктуальный и чопорный по натуре, ждет несколько минут, прежде чем зайти в помещение, где его уже ожидают.       Скрип двери привлекает внимание коммуниста. Тот сидит прямо, с военной выправкой, держа на коленях меховую шапку-ушанку. Его красные, потрескавшиеся губы растягиваются в приветливой улыбке, на что немец отвечает лишь сдержанным холодом. Нацист подходит к мужчине, что привстает, и жмет протянутую руку. После Рейх опускается напротив, все еще ощущая тепло и силу мозолистых рук Союза.       — Как ты понимаешь, — осторожно начинает фашист, — об этой приватной встречи знаешь только ты, — сначала серые глаза блуждают по деревянному столу, на котором свертком лежит карта мира, но после конца фразы, уже решительно смотрят в чужое лицо.       Русский глядит без интереса, будто уже знает, что задумал Рейх, от чего последний чувствует жгучее раздражение и странный восторг. Неужели его кто-то понимает?       — Да, — коротко бросает коммунист, не отводя пристального взгляда от глаз немца. — Я догадываюсь.       — Неужели? — Рейх криво ухмыляется, поднимаясь с кресла.       Его руки раскрывают карту. И Советский Союз подается вперед, когда немецкий кортик «Heer», пронзает Польшу прямо в сердце, в Варшаву.       Коммунист не удивлен, но в его глазах на секунду скользит точно азарт, в чем немец мог себе поклясться. Кажется, он не ошибся с выбором союзника. Русский тронул крепкими пальцами лезвие ножа и, скользнув по стали к границам небольшой страны, провел коротким ногтем линию, очерчивая ровно половину.       — Я согласен, — фашист сразу понял на каких условиях Союз поддержит его. — Рейх, я знаю, к чему ты стремишься, — коммунист резко схватил немца за галстук и заставил наклонился к себе, переваливаясь через стол.       У Рейха перехватило дыхание, но отнюдь не только от давки на горло, нет. Он увидел в лице союзника до селе скрытые эмоции — свинцовую суровость, угрозу и опасность.       — Если ты меня предашь, я раздавлю тебя, — шепчут губы русского, обдавая лицо немца жаром. — Я сломаю твои кости, размажу по смазливому лицу грязь. Я уничтожу тебя, — сердце Рейха бухнуло в пятки, а изо рта вырвался рваный вздох.       Союз отпустил его галстук, разрушая видимую опрятность формы. Нацист старается не выказать слабость перед этим, на вид простым парнем. Он пытается унять дрожь в коленях, бешеный стук разъяренного сердца, но это удается сделать с трудом. Мужчина поднимает взгляд на коммуниста и замирает от удивления. В глазах коммуниста таится доверие, безграничное и преданное, какого никогда прежде не видел нацист. Быть может ему кажется? Союз буквально угрожал ему несколько секунд назад, а сейчас готов идти за ним и в огонь и в воду? Этот русский действительно непредсказуем, тем самым просто сбивая с толку.       Было сказано еще несколько слов, прежде чем СССР поднялся. Он обнял немца на прощание, заставив последнего нацепить маску отвращения на приятное лицо, и крепко поцеловал в губы, совсем ошарашив Рейха.       После ухода гостя, немец остался в помещении совсем один, доставая серебристый кисет из внутреннего кармана шинели. Терпкий табак растворяется в воздухе, а во рту — вкус горечи. Клубы серого дыма медленно стремятся к потолку и исчезают. Мужчина глубоко затягивается отравой и выпускает её изо рта. Этот русский коммунист заставляет напрягаться. Обманчивая внешность не позволяет понять, что внутри, какие мотивы истинны.       Слишком много мыслей о СССР. Немца пугает его одержимость русским. Правда, даже если сейчас Рейх и проявил слабость, это никаким образом не отразится на его планах. Он уверен в этом.