Осторожно, абсурд!

      Утро на «Кремлевской» даче всегда начиналось с того, что Владимир Ильич первым вставал с постели и включал на полную радио. А там уже по очереди поднимались Иосиф Виссарионович, после него Вячеслав Михайлович. Последним всегда вставал единственный мальчишка в их доме — Миша Горбачёв.       Простояв какое-то время в очереди и наслушавшись арий Лёни Брежнева, вся партийная верхушка собиралась на Зорьку, чтобы составить план на день, распределить обязанности и выбрать дежурного по кухне, а также обсудить прочие бытовые мелочи. Но на этот раз завязался спор. — А с чего это Вы взяли, Леонид Ильич, что сегодня последнее слово за Вами? — начал возникать Хрущёв. — Ну во-первых, меня народ больше любил, — начал тот. — А во-вторых, я не облажался так сильно, в отличии от Вас. — Где это я облажался? — А Вам напомнить? «Ца-рица полей ку-ку-руза! Ца-рица полей ку-ку-руза!» — стал скандировать Брежнев.       Хрущёв стиснул кулаки и уже хотел наброситься на него, пока их обоих за уши не схватил Сталин. — Успокоились оба. Очевидно же, что мне решать, — спокойно сказал Иосиф, держа их; после чего он кивнул на Молотова. — Да ведь, Слава.       Молотов оторвался от недавно приобретённого гаджета и кивнул. — Молодые люди! — обратился ко всем Ленин, сидя на стуле посреди комнаты. — Я конечно понимаю, все мы оставили свой след. Но не забывайте, что если бы не я, то вы никогда бы не стали теми, кем являетесь. Поэтому будет спг’аведливо, если я г’ешу: в этот г’аз кг’овати в спальне ставим полукг’угом.       После этого определили, что готовить сегодня будет Вячеслав Михайлович. После завтрака начнётся работа на огороде, после обеда тихий час. За ним следовало книжное обсуждение, вечерний чай, просмотр вечерних передач.       После того, как день был расписан, Молотов отправился на кухню, а все остальные отправились в сад на утреннюю прогулку. Солнце светило на ярко-голубом небе над дачей. Выйдя на крыльцо, Вячеслав Михайлович позвал всех на завтрак. На столе в столовой уже были расставлены тарелки, на которых клубилась жёлтая каша.       Когда с едой было покончено, все собирались идти в огород, но… Владимир Ильич внезапно достал пузырёк с нарисованной рыбой на бумажке, прикреплённой к пробке. Все тут же напряглись. — Ну, кто пег’вый? — спросил Ленин, приготовив противогаз. — Иосиф Виссаг’ионович, давайте Вы! — объявил он, надев защиту и наливая в ложку вязкую жижу.       Сталин подошёл к нему и сунул ложку в рот. Сильно сморщившись, он проглотил лекарство. Так по очереди все испробовали противную жижу. Но когда очередь дошла до Брежнева, он резко бросился на кухню и выпрыгнул в окно. — Вот жешь шельма! — всплеснул руками Никита Сергеевич. — Удг’ал! Ну ничего, есть только одно место, куда он мог убежать! — сказал Ленин.       Стоило покинуть дачу, как голубое небо исчезло, а на его место пришла белая бесконечная Пустота. И только нарисованная брусчатая тропинка, да большой развесистый дуб, напоминали где тут верх, а где низ.       В «Рейхстаге» в это время стояли неистовые вопли Гитлера. — НЕТ НЕТ НЕТ НЕТ НЕТ! — сокрушался он, нажимая на кнопки джойстика. — Вас опять убили? — спросил Рудольф. — Чёртовы зеленомордые твари! Из-за них я потерял всю свою руду. Такими темпами я не скоро смогу построить новый Рейх.       Тут за окнами послышался грохот танковых гусениц. Буквально через долю мгновений раздался треск стекла. Залетевший через окно человек колобком прокатился по комнате. Нацисты с недоумением следили за незваным гостем. Вскочив на ноги, Леонид Ильич нахмурил брови. — Значит так, меня здесь не было, вы ничего не видели! — заявил он и, прихватив с тарелки парочку эклеров, забрался под стол.       Риббентроп, несмотря на немые возгласы Гитлера, подошёл к столу и постучал. — Кто там? — отозвался Леонид. — Прошу прощёния, молодой человек, не хотите ли объяснить, на каком основании вламываетесь в наш дом через окно? Можно было воспользоваться дверью. — Они идут за мной… Они… они заставляют меня пить… — голос бывшего генсека заметно колебался.       Как раз в этот момент и постучали. — Откг’ывайте! Мы знаем, он у вас. Лёня, выходи. Ты думал, мы твой танк у их вог’от не заметим? Мы все пг’обовали, пора и тебе выпить г’ыбий жиг'! — Я ЛУЧШЕ УМРУ ОТ БОЛЕЗНИ, ЧЕМ ОТ РЫБЬЕГО ЖИРА!!! — завопил Брежнев в ответ.       Выглянув в окно, Гесс, к своему несчастью, увидел наполовину смятые советским танком чугунные ворота. Он громко вскрикнул и схватился за голову: — А! Наши ворота! — Извините, дядь… Я Вам новые поставлю… — ответил Брежнев, стараясь улизнуть из-под стола.       А вскоре он и вовсе исчез. Наступила тишина. — Что за неприятный молодой человек, — произнёс Рудольф. — А брови его вы видели? Это же словно две огромные волосатые гусеницы! — Очень иронично слышать это от Вас, Гесс, — сказал Риббентроп.