Осторожно, абсурд!

      В комнату вошёл озабоченный чем-то Владимир Ильич объявил соседям по дому: — Товаг’ищи, я так понимаю, вы много натвог’или после моей смег’ти. Объясните, кто те гг’аждане, к котог’ым вломился Леонид Ильич, — потребовал Ленин. — Боюсь, с Олимпиадой по пг’ыжкам на скакалке пг’идётся повг’еменить.       И Хрущёв с Горбачёвым сразу как-то поникли. Иосиф Виссарионович поставил кружку на столик. Пришлось объяснить, кто их неприятные соседи и с чем их едят. — Вот этот, значит, самый главный, — сказал Сталин, тыкая пальцем в монитор на фото Гитлера. — Этот министр пропаганды, этот министр иностранных дел, а этот… Вячеслав Михайлович, а кем этот был? — с недоумением обратился он к Молотову, указывая на фото Гесса. — Думаете, я помню? Я всего лишь нарком. — Значит с этими немцами воевали… — заключил Ленин. — Мда… Какие стг’ашненькие.       К столу с техникой подтянулись остальные. Миша Горбачёв, единственный пребывавший в детском возрасте в этом мире, тщетно пытался разглядеть всё из-за спин старших. — Ага, особенно этот Гесс. Вон какие бровищи, ну прямо как две волосатые гусеницы! Фу, — сказал Леонид Брежнев. — Чья бы корова мычала, Лёня, — вскинув бровь, произнёс Никита Сергеевич, хлопая его по плечу. — Товарищи, ну мне не видно… — раздался где-то сзади голосок Миши. — Поаккуратнее с выражениями, Леонид Ильич, — сказал Вячеслав Михайлович. — Этот рейхсминистр без портфеля, или как его там, старше Вас на четырнадцать лет. — Чего-чего?       Брежнев недовольно сощурился и уткнулся в монитор, дабы разглядеть информацию получше. — ВОТ ПАСКУДА ТВАРЬ!!! — вдруг разразился он.       Леонида Ильича словно сдуло. Да ещё и Мишка Горбачёв куда-то пропал. А через минуту всё поняли по гремящим гусеницам танка, выезжающего из гаража. — Ну началось в колхозе утро… — вздохнул Молотов.       А в это время в саду «Рейхстага» единственные обитатели (не спрятанные по шкафам) довольно скучно проводили своё время. Только господин Риббентроп был более или менее занят, играя в импровизированный гольф с одной только самодельной лункой. — До чего же скучно мы живём, — произнёс фюрер. — Просто хозяин Пустоты понятия не имеет, чем могут заниматься в свободное время нацисты, — пояснил Иоахим.       Но в этот момент в сидящего Гесса прилетело несозревшее яблоко. Обернувшись, Рудольф никого не увидел. Но уже после второго прилетевшего фрукта, заметил Брежнева. — Что Вы себе позволяете, юноша? — возмутился он. — Это я себе позволяю?! Что вы себе позволяете? — сам возмутился Леонид.       Молодой человек набросился на Гесса. Тот забежал за стол, а Леонид бросился за ним. Так бы они и бегали вокруг стола, пока не запрыгнул Брежнев на стол и не повалил Гесса на землю. Но как во время пришли за сбежавшим Леонидом другие обитатели «Кремля». — Лёня, отпусти! — раздался строгий голос Сталина, глядя на вцепившегося в рукав Гесса Брежнева. — Нефт, — процедил он, не желая разжимать челюсть. — Отцепись, иначе зубы поломаешь.       Стоило только Иосифу Виссарионовичу это сделать, как Леонид снова предпринял попытку напасть на Рудольфа, однако Сталин и Хрущёв крепко его держали. — Пустите! Я ему нос откушу! — всё не унимался Брежнев. — Я конечно понимаю, Лёня, эти люди волки, — начал Сталин. — Эй! — возмутился Гитлер. — Помолчи, Адик. Я говорю, — перебил его Иосиф Виссарионович и снова обратился к Брежневу, — Лёня, нам же нужно быть выше этого. К тому же, этот человек старше тебя. — Вот именно, что старше! Аж на четырнадцать лет! — завопил Леонид Ильич. — И он ещё после моей смерти прожил четыре года! Это в сумме на восемнадцать лет больше, чем у меня! Это срок моего правления. Кто он и кто я?! Я любимчик народа, при мне люди хорошо жили! А он ублюдок!!! Где в этом мире справедливость?!       Леонид Ильич не сдержался и позволил себе расплакаться. — Ну что, успокоился? — спросил Сталин. — Жизнь она вообще несправедливая вещь, Лёня. Пошли домой. У нас же скоро олимпиада по прыжкам на скакалке.       Они уже собирались уйти. А Молотов с Риббентропом решили обговорить что-то в стороне. — Я так понимаю, это может продолжаться? — спросил Иоахим. — Я без понятия, но нам всё равно придется взаимодействовать друг с другом. Тем более мы тут одни на всю округу. — И где же будут проводиться переговоры? — Есть у меня одна идея, — с этими словами Вячеслав Михайлович достал откуда-то огромный химический карандаш.       Так рядом с указателем появилась Беседка переговоров, нарисованная двумя министрами иностранных дел. В ней и должны были проходить переговоры двух партий.