Джонин уже говорил за что он любит Кенсу? Наверное, за его прекрасное чувство юмора, которое напрочь отсутствует у парня, или за его неповторимую привычку закатывать истерики на ровном месте, а может за преждевременную ревность? Джонин знает только то, что он безумно полюбил своего учителя, а вот за что, это уже другой вопрос.
- Ты что, злишься? Прости, я же не знал, что они там голые и трахаются, малыш, не злись? Ну, посмотри на меня и скажи, что ты не дуешься, – Джонин прикладывает холодный компресс, жалобно поскуливая. – И зачем было так сильно бить? Я просто хотел порадоваться за друга, поговори со мной?
- Ты откровенно пялился на Лухана и его гребанные ягодицы. Думаешь, я не заметил, как у тебя слюнки потекли? Ты еще легко отделался, скажи спасибо, что я тебя не кастрировал, хотя очень хотелось, – До обиженно отворачивается, скрестив руки на груди. – Тебе что, мало?
- Кенсу, ты всегда был и будешь истеричкой, зачем нужно было бить своего парня? Ну, подумаешь, мальчик засмотрелся, тем более было на что. Дружок моего парня не малых размеров, Джонин-а, ты успел заценить? – Лухан кокетливо улыбается, играя с волосами своего парня. - Сильно болит?
- А ты вообще там заткнись, я с тобой разговаривать не хочу и не буду, с тобой мы отдельно поговорим, олень. Сейчас решается судьба моего парня, это у моего парня стоит фингал под глазом, теперь все заткнитесь и дайте мне подумать, – Кенсу начинает раздраженно ходить по комнате, бурча себе что-то под нос. – Ким Джонин, тебе есть, что сказать?
- Сонсенним, вы перегибаете палку. Понимаю, вам неприятно, но вы ведь сами открыли дверь первым и впустили его, что ему осталось? К тому же, он ведь не участвовал в половом акте, а всего лишь стал свидетелем, – Сехун растерянно смотрит на учителя, виновато улыбаясь. – Мир?
- Кенсу, мы же второй час сидим в закрытом кабинете, давай хотя бы сделаем перерыв на обед? А потом поедем ко мне и продолжим праздновать мою победу. Отдай ключи и покончим с этим, – Джонин делает пару шагов, но До усаживает парня на место. – Я же уже извинился, Кенсу, не будь букой?
- Так, я подумал и решил отпустить этих двоих на свободу, а тебе, Ким Джонин, выносится приговор, две недели, может больше, пока не решил. Ты будешь убираться у меня дома, плюс - каждый день будешь приносить обед в школу. Если он окажется холодным или невкусным, я даже близко к себе не подпущу, понял? – Кенсу усмехается, видя непонимание на лице Кима. – Свободны все, кроме тебя, мое счастье.
Когда Джонин встречает Кенсу, в нем будто что-то щелкает. Замыкает слаженная система джониновских чувств, и бушующие гормоны рвутся наружу. Поначалу Ким думал, что это лишь легкая симпатия, легкий флирт и легкая привязанность, которая появилась буквально с первой минуты. Но потом чувства стали вырываться наружу из плена безнадежности и отчаяния. Тогда-то Джонин понял, что легкая привязанность переросла в неутомимую жажду завладеть человеком и поглотить его без остатка.
- Может, отвяжешь меня уже? Кенсу, у меня руки затекли, мне не смешно, я же уже миллион раз извинился, давай мириться? - Джонин очень пожалел, когда позволил До взять ситуацию в свои руки, кто же мог подумать, что Кенсу захочется привязать парня к стулу. - Хорошо, ослабь тогда веревку что ли.
- Джонин-а, я ведь плохой, да? И зачем ты мне поддался, дурак, нужно было остановить, когда я взял эту чертову веревку, - Кенсу садится сверху на ноги, чтобы не было возможности вырваться, утыкаясь в шею. – Я больной, Джонин-а, больной.
- Малыш, просто развяжи меня, и поехали домой? Я больше никогда-никогда даже смотреть в чужую сторону не буду. Обещаю, нет, клянусь Сехуном, а он мне, поверь, дорог, – Джонин жалобно посмотрел на своего парня, смешно надувая щечки. – Давай, детка, развяжи.
- Заманчивое предложение, что мы будем делать дома? Знаю, ты мне отомстишь, привязав меня к кровати, да? А может прямо здесь, пока никто не видит. Кабинет в нашем распоряжении, к тому же, уже поздно и сюда вряд ли кто-нибудь придет. Джонин-а, тебя никто не услышит, – Кенсу будто подменили, он аккуратно развязывает Кима, мягко целуя пухлые губы.
- Мы будем делать много разных вещей, например, на кухне на столе, в прихожей на полу, в ванне под душем, и даже на мягкой кровати, – Ким старается сдержать себя, чтобы растянуть удовольствие как можно дольше, медленно выцеловывая линию подбородка. - Будем заниматься очень непристойными вещами, сыграем в наездницу?
- Джонин-а, а вдруг у нас не получится? Первый раз, бывает лишь раз, а вдруг порвется презерватив или ты не сможешь в меня войти? А вдруг я запаникую и упаду в обморок, а вдруг приедут мои родители и застукают, нас? Джонин-а, а вдруг… - Ким затыкает своего парня поцелуем, медленно стягивая с него рубашку. – Я хочу тебя.
- А вдруг бывает только пук, успокойся и наслаждайся. Я обещаю, что буду нежен и осторожен, тебе все-таки на работу завтра. Обещаю, тебе понравится, – До закусывает губу, откидывая голову назад. – Я хочу тебя не меньше, поверь.
- Не дай мне сойти с ума, Джонин, иначе тебе придется таскать мне апельсины в больницу и спать со мной только по выходным, – Ким покусывает кожицу на шее До, медленно расстегивая ширинку. – Я готов вытерпеть боль, лишь бы тебе было хорошо, дурак.
Кенсу был девственником в свои двадцать три. Правда, До частенько смотрел видео для взрослых по ночам, мечтал о Саше Грей и хранил под кроватью журнал плэй бой. А теперь он в объятиях горячего школьника, который вот-вот сделает с ним bang-bang-boom.
- Кенсу, я тут вспомнил, что у нас нет ни смазки, ни презерватива, – Джонин вскрикнул, когда До неожиданно схватил парня за волосы, оттягивая голову назад. – Почему я не удивлен? Кенсу, а ты очень опасный тип, пора выпускать коготки?
- Джонин-а, я разочарован, думал нынешняя молодежь не выходит из дома без презервативов. Хочешь, чтобы я сделал это с тобой? – Ким отрицательно замотал головой, приподнимая учителя за бедра. – Знаешь, как тяжело сдержаться, когда рядом такой сексуальный школьник. Я пойму, если ты сбежишь от меня.
- Я думал, мы никуда не спешим, но раз ты так хочешь, то придется на сухую. Только не ной, и не обвиняй меня, - Джонин аккуратно уложил учителя на стол, рывком перевернув его на живот. – Я люблю тебя, ты мне все простишь, так ведь?
- Я очень хочу, так хочу, что коленки подгибаются, – До взвизгнул от неожиданности, когда Ким стянул с него последний элемент, нижнее белье. – Ой, что-то холодно, Джонин-а, ты же не собираешься… то есть, ты собираешься вставить мне?
- Вот и я о том же, тогда просто расслабься и прошу тебя, помолчи. Ты так много говоришь, что у меня пропадает желание, Кенсу, закрой глаза и сосчитай до десяти, – холодные руки Джонина, аккуратно опускаются на изящную спину До, нежно поглаживая светлую кожу. – Я не понял, это проблема?
- Как мне заткнуться, когда я чувствую, как твой пенис трется об меня? Да мне кричать и звать на помощь хочется. Я же говорил, что у меня такое в первый раз, мог бы поддержать, блин, - П\пользуясь удобным случаем, Кенсу умело переворачивается на спину, упираясь ладонями в грудь Кима. – Я боюсь.
- Отлично просто, теперь ты боишься. А минуту назад ты сам секса хотел, у тебя раздвоение личности? Тебе двадцать три, а ты до сих пор девственник, Кенсу, давай уже решайся, – губы Джонина оказались слишком близко, Кенсу не задумываясь, ответил на поцелуй, нервно покусывая нижнюю губу. – Я люблю тебя, доверься мне.
***
Если расценивать отношения Лухана и Сехуна, то по шкале от одного до десяти - 7,5. Почему? Наверное, потому, что Сехун никак не мог свыкнуться с мыслью, что босс женат и у него растет дочь. Совесть грызла парня, но расставаться с Луханом он не хотел, поэтому, как бы тяжело не было на душе, он решил выстоять, раз они вместе.
- Зачем мы оставили Джонина с Кенсу? Ты видел его взгляд, да он изнасилует моего друга, слышишь? – Сехун зачарованно наблюдает за боссом, который так соблазнительно ест мороженое. – Прекратите так вылизывать, черт вас подери, на вас вся округа уже смотрит.
- Затем, что они сейчас делают маленьких чонинчиков, пожалей своего друга, ему и так досталось от Кенсу, пусть теперь оторвется и вставит ему, – Лухан аккуратно обмакнул пальцы в мороженое, протягивая обмазанные пальцы Хуну. – Хочешь?
- Давай пойдем туда? Мы должны остановить Кенсу, пока он не разошелся, а вдруг он сам захочет вставить? Я не дам Джонину быть снизу, Лухан, пошли, – Хун послушно слизывает остатки мороженого с пальца, игриво покусывая сладкий пальчик. – Но сначала, давай зайдем в уборную?
***
- У меня болит попа, я ненавижу тебя Ким Джонин! Да чтоб у тебя пенис не вставал по утрам! Я же просил нежно! Какого, простите за выражение, хера, ты вдалбливался в меня будто я резиновая кукла? Не смей подходить ко мне! – Кенсу истерично закричал, размахивая своими маленькими ручонками. - Стой там, где стоишь!
- Иди сюда, Кенсу, поболит пару дней, перестанет, что ты как маленький? Тебе же было хорошо, и мне было хорошо. Подумаешь, один раз кончил в тебя, ты от этого ведь не забеременеешь. Иди сюда, пожалуйста, – Ким беззвучно захохотал, подмигивая своему парню. – Ну, прости меня.
- Поболит пару дней? Легко говорить тому, кто сверху, потому что у него ничего не болит. Ты мне обещал, помнишь? Я буду нежен, доверься мне, но стоило мне закрыть глаза, как на тебе твой дружок меня чуть не порвал! – До уткнувшись носом в колени, обиженно захныкал, отчего Джонину еще больше захотелось прижать к себе Кенсу. - Даже не смей распускать свои руки, я чуть-чуть поплачу, потом Лухан меня заберет, а ты сиди, как сидишь!
- Прекрати плакать, иди сюда я подую на твою ранку. Ты где-нибудь читал, что потеря девственности это приятно? Думал, будет хорошо с первого раза? А как ты хотел, вот скажи мне, как ты хотел? – Джонин закатил глаза, шумно втянув ртом воздух. – Я сдаюсь, езжай куда хочешь.
- Хочешь подумать, мозги себе новые купи лучше, умник мне тоже нашелся, доверяй потом таким красавчикам. Нет, ты себя слышал? Алло, проснись, это ты меня лишил девственности, это у меня в попе дыра, что я, мать твою, должен был тебе сказать? – До хоть и казался маленьким и хрупким, но постоять за себя он мог, вот и сейчас схватив позолоченную табличку с именем «Лухан», он отчаянно пытался достать Джонина. - Лухан!
***
Каков парадокс! Самые тяжкие обиды как раз из-за того и происходят, что даже самые близкие люди по-разному проводят внешние и внутренние радиусы своей личности. Одному человеку просто необходимо, чтобы жена его спросила пять раз: почему ты сегодня бледен? Как ты себя чувствуешь? Другой даже излишне внимательный взгляд воспринимает как посягательство на свободу…
- Ну и зачем ты полез в драку? Джонин, ты знаешь, как я переживал за тебя, пока вы там играли в кроликов? Я думал, он из тебя пассива сделает, но ты достойно выдержал этот бой, хотя мы понесли большие потери, – Хун тихо посмеивался, наблюдая как Джонин прикладывает компресс на второй глаз. – Два фингала за день, да ты чемпион.
- Смешно тебе? Скажи спасибо своему боссу, он отлично справился с миссией спасти несчастного друга. Они реально лучшие друзья, даже бьют одинаково. Теперь я неделю буду валяться дома с опухшими синяками. Посмотрим, как Кенсу прибежит ко мне первым, вот увидишь. Смеется тот, кто смеется последним, – Ким жалобно заскулил, глядя на свое отражение в зеркале. – Посмотрим.
Тайны сердца — дело иное. Это личные, болезненные тайны, и мы больше всего на свете стремимся сокрыть их от мира. Они не разбухают во рту, не просятся наружу. Они обитают в сердце, и чем дольше их хранишь, тем тяжелее они давят.
- Сегодня выдался очень трудный день. По моей вине пострадал любимый человек, и, скорее всего, он ненавидит меня и вряд ли простит. Мам, я снова пишу тебе в надежде на то, что ты ответишь. Хотя я прекрасно понимаю, что больше никогда не услышу твой голос. Как думаешь, я правильно поступаю, что даю Джонину шанс? Как мне быть? Могу ли я предложить ему жить вместе, могу ли я просить его о таком? Папа очень скучает по тебе, а еще каждый день напоминает мне о женитьбе. Он так хочет внуков, ты бы знала. А если он узнает о Джонине? Думаешь, он меня простит? Ты ведь учила не врать и всегда говорить правду. Думаешь, мне стоит рассказать? Мам, помоги с Джонином, просто помоги, ладно?
