The darkest hour is just before the dawn

Тони застонал, встав со стула, и потянулся. Его спина нещадно трещала от боли, потому что он провел уйму времени, сгорбившись над своим верстаком, чтобы добавить улучшения в перчатки Железного Человека. Он хотел бы продолжить работать над ними, но схемы уже начали расплываться перед его усталыми глазами, и он знал по опыту, что если будет продолжать, то работа закончится тем, что он получит удар тока или еще хуже, он мог совершить ошибку. Было только начало дня, но он уже был истощен. Он уже полторы недели не спал полноценным сном из-за кошмаров Питера, которые тревожили парня практически каждую ночь. Тони гордился тем, что может нормально функционировать, используя при этом минимум ресурсов, таких как сон или еда, но сейчас его выносливость начинала подводить. Конечно он мог легко не спать в течение 24 часов, если бы ситуация требовала этого, но в конце концов он все равно потом находил возможность и спал. А сейчас за полторы недели он спал в общей сложности четыре часа в сутки… и то, если повезет. Он не знал, сколько еще сможет так функционировать. И это было его главной проблемой сейчас. Потому что кошмары Питера не ослабевали, и Тони действительно не знал, что делать. К счастью, парень выглядел лучше Тони. Ведь ему все-таки удавалось заснуть после кошмаров, а вот Тони после них не мог найти себе место, волнуясь за мальчишку, а потом ложиться спать уже смысла не было. Он должен был рано вставать, чтобы выполнять свои бесчисленные обязанности перед Мстителями и Старк Индастриз, и даже перед ООН, что являлось одним из многих компромиссов, которые им пришлось заключить после катастрофы с соглашением секретаря Росса. Боже, этот человек был придурком. Сумасшедший придурок в погоне за властью — худший противник. Тони бы не сильно грустил, если бы он случайно умер, допустим, от руки того же Тони, особенно после всей этой междоусобицы у Мстителей. Но он смог получить прощение Мстителей, и они наконец, пришли к соглашению с которым все были довольны. Исправление всей боли и недоверия от предательства заняло месяцы, и даже сейчас эти чувства все еще вспыхивали иногда в них всех, но каким-то образом они вернулись к подобию команды, которой они были раньше. Слава богу, все это не произошло в разгар нынешней ситуации. Тони понятия не имел, как бы он смог заботиться о Питере со всем этим дерьмом на хвосте. Кто же знал, что взять к себе подростка — это такая работа? Конечно Тони знал, что с детьми нелегко, но он думал, что фаза недосыпания чаще случается на младенческой стадии. Но даже с бессонными ночами, Тони не променял бы его ни на что на свете, потому что Питер был… Питер был потрясающим. Это слово казалось таким клише для описания ребенка, но Тони не мог придумать ничего лучше. Тони думал, что знал этого парня и раньше, но проведя с ним последние несколько недель, он постоянно удивлялся ему по-новому. Прежде всего, ребенок был веселым, остроумным и разряжающим обстановку. А еще он был умен. Тони, конечно знал, что он должен быть невероятно умным, так как он посещал одну из лучших школ в Нью-Йорке, изготовил свои собственные паутины и веб-шутеры, но он не знал, что тот был настолько умным. Он был умнее любых гениев, почти как Старк. Почти. Тони вспомнил, когда впервые это понял. Это был первый раз, когда он привел Питера в лабораторию, чтобы отвлечь его после ужасного кошмара. Они работали над броней, и Тони спросил, что Питер думает о добавлении дополнительных боковых панелей к костюму для большей огневой мощи. Тони уже знал, что это невозможно, но он попытался сделать так, чтобы ребенок чувствовал себя вовлеченным в работу. — Но… — начал Питер, но остановился. — Что «но», ребенок? — Это не сработает, — сказал Питер без малейшего намека на нерешительность. — А почему нет? — Потому что добавленное сопротивление серьезно скомпрометирует вашу маневренность, не говоря уже о максимально достижимой скорости. Тони удивленно посмотрел на него, прежде чем ответить: — Ты прав. Брови Питера нахмурились. — Если вы знали, что это не сработает, то зачем предложили? — Просто хотел подловить тебя, малыш, — пошутил Тони. — Что бы ты сделал, чтобы улучшить броню? — Ну, не то чтобы я задумывался об этом раньше, но если бы вы могли выборочно модулировать выход энергии из дугового реактора, вы могли бы снизить настройки мощности, чтобы сформировать короткоживущий энергетический щит вместо репульсорного взрыва. Эм… не то чтобы вам это действительно нужно было, потому что ваша броня уже потрясающая, я просто имею в виду, что если бы мне пришлось что-то добавить, я бы попытался добавить это… — Это… хорошая мысль, — признался Тони. Почему он никогда не задумывался об этом? Это достаточно легко сделать, и безусловно будет полезно во многих ситуациях. Питер засветился от похвалы. — Правда? — Да. Давай попробуем. Питер заслужил его уважение, когда сразу же распознал ошибку в его предложении по модернизации костюма, но затем он произвел еще больше на него впечатление. А на Тони Старка нелегко произвести впечатление. — Значит, малыш, ты не просто любитель, — заметил Тони, когда искал запасной дуговой реактор, чтобы проверить теорию Питера. — Эм… нет? — ответил Питер. — Так что же заставляет тебя учиться? Что заставляет тебя двигаться? Что зажигает в тебе огонь? — Что? — Кем ты хочешь стать, когда вырастешь? — наконец, спросил Тони. — О! Ну, не знаю. Я имею в виду, я люблю науку. И думаю, что биология и химия довольно крутые и все такое, но если бы мне нужно было выбрать только одну вещь, я думаю, что я должен был бы выбрать физику. Или может быть, я в конечном итоге объединю такие вещи, как химическая физика или биоинженерия? Но кто знает? — У тебя еще много времени, чтобы принять решение, — сказал Тони, пока возился с дуговым реактором перед ним, позволяя Питеру смотреть и учиться. — Если тебе когда-нибудь понадобится совет по физике или технике, ты всегда можешь ко мне обратиться, но Брюс знает больше о биологии и химии… только никогда не говори ему, что я это сказал. Вы двое должны поговорить. — Нет, Тони, я… я не могу. Он… я имею в виду, он Брюс Беннер, — прошептал Питер. У Тони перехватило дыхание, он подумал, что Питер боится Брюса из-за Халка, но затем Питер продолжил. — Он полностью революционизировал область ядерной физики еще до того, как стал… эм… иногда становиться зеленым. Он же… легенда. — А я тогда кто? Пустое место? — поднял бровь Тони и посмотрел на Питера. — Нет, я имею в виду… вы, конечно, тоже легенда, но вы… он… — Тони попытался не засмеяться, когда Питер понуро пробормотал. — Он… он не захочет тратить свое время на меня. — О, еще как захочет, — беззаботно сказал Тони. Питер взглянул на него, но больше ничего не сказал. — Так, мистер Физика, ты понял, почему я это сделал? — спросил Тони, когда разрезал провод, ведущий от дугового реактора, и начал его снимать. Тони не должен был удивляться, когда Питер ответил правильно, но он все равно удивился. В его груди зарождалась гордость и становилась все больше, и хотя он и не знал академическую успеваемость Питера, он понимал, что и в учебе у него все так же волшебно. И вот, неделю спустя, он заканчивал воплощать идею Питера о перчатках, пока Питер и Брюс болтали на другом конце лаборатории о… чем-то, связанном с химией. Брюс почти сразу же, как и предсказывал Тони, пристрастился к ребенку. На прошлой неделе они были не разлей вода. Тони даже не ревновал. Он был просто рад, что Питер хорошо проводит время. Кроме того, Тони все еще проводил с ним больше времени, чем все остальные Мстители вместе взятые, и он всегда был рядом. Особенно, когда будил его от ужасных кошмаров и прогонял его страхи, плюя на собственный сон. — Питер! — резкий крик Брюса раздался на всю мастерскую, мгновенно привлекая внимание Тони. — Что? Я просто… — Это чистый калий! — Ой-ой, — Питер остановился и посмотрел на сосуд, который держал в руке, чтобы отлить немного в пробирку. — Моя оплошность. Питер покраснел и передал его Брюсу, тот быстро схватил его. — Где ты вообще это нашел? — Эм, это было там, у… — он замолчал, виновато опуская голову. — Вон там? — Брюс указал на высокую полку. — Ты имеешь в виду полку, к которой тебе нельзя прикасаться? — Я думал, это гидроксид калия, — пробормотал Питер. — Что происходит? — прервал его Тони, заходя в лабораторию и направляясь к ним. — О, ничего. Питер просто пытался взорвать нас всех. — Что?! — резко спросил Тони. — Мне очень жаль, правда! Я же не специально это сделал! — Нет, ты просто решил взять что-то с полки с опасными химикатами, к которым я запретил тебе прикасаться. Есть же причина, по которой они запрещены, — продолжил Брюс, поставив сосуд на место. — Питер, — строго сказал Тони. — Я сожалею, ладно?! — сказал Питер, мрачнея с каждой секундой все сильнее, ведь он прекрасно видел неодобрение Тони и Брюса. — Я просто… я думал, что это гидроксид калия. Правда. И у меня появилась потрясающая идея. Я хотел попробовать с ее помощью увеличить прочность моих паутин. Я хотел сделать тебе сюрприз! Я не знал, что это чистый калий. Я не знал! Отчаянность в голосе Питера, казалось, ослабила решимость Брюса. Он снял очки и потер глаза рукой. — Просто… больше так не делай. Если ты захочешь использовать что-то с этой полки, сначала спроси меня, хорошо? Чтобы я знал, что это безопасно. — Конечно, — тут же согласился Питер. — Пообещай мне, — серьезно сказал Брюс. — Я обещаю. Брюс вздохнул и умоляюще посмотрел на Тони, который все еще в ступоре смотрел на Питера. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что Брюс ждет, когда он что-нибудь скажет Питеру. Что ему следует делать? Он мог бы просто оставить его в покое. Брюс не стал бы спорить, даже если бы не был согласен. Но что, если Питер сделает это снова? Конечно, он обещал, что не будет, но он уже однажды ослушался Брюса, и о боже, что если он сделает это снова и на самом деле взорвет себя? Дерьмо. Он должен был наказать его. Он сильно надеялся, что парень не возненавидит его за это. — Питер, иди в свою комнату, — твердо сказал Тони. Рот Питера приоткрылся, а глаза расширились от изумления. — Что? Сердце Тони сжалось от потерянного вида Питера, но он не собирался отступать. Это было ради его же блага. — Ты слышал меня. Иди в свою комнату. Никакой лаборатории сегодня. И никакого телевизора. И телефона. Отдай его мне. Тони протянул к нему руку. — Но… — Сейчас же, — твердо сказал Тони. Питер взглянул на Брюса, но не нашел поддержки во взгляде мужчины, поэтому он вытащил из кармана новый Старкфон и нерешительно передал его Тони. — Но я обещал Неду, что позвоню ему сегодня, — жалобно сказал Питер, когда Тони положил телефон в карман. — Тебе придется отложить звонок до завтра, — безжалостно ответил мужчина. — У нас есть правила безопасности. Если ты не следуешь им, то происходят последствия. И если что-то подобное случится снова, мы не сможем доверять тебе, и ты потеряешь возможность работать в лаборатории. Ты понимаешь? Питер закусил губу и кивнул. — Ладно. Иди в свою комнату. Я поднимусь чуть позже. — Мне действительно очень жаль, — прошептал Питер, опустив голову. — Боже мой, это было так трудно, — застонал Тони, как только дверь за Питером закрылась, и он не смог бы услышать. Старк повернулся к Брюсу и нахмурился, глядя на оценивающее выражение лица ученого. — Что? — спросил он. — Ничего, — Брюс улыбнулся. — Ты просто… действительно хорошо справляешься с ним. — Нет, не правда, — заспорил Тони. У него не было абсолютно никакого опыта или примера, на которые он мог бы равняться. Боже, он надеялся, что он не был похож на Говарда. Вряд ли был, на самом деле. Он не кричал. А этот человек всегда кричал на него. — Не спорь, я прав, — усмехнулся Брюс и хлопнул его по спине, возвращаясь к столу, чтобы убрать неудачный эксперимент Питера. — Босс, полковник Роудс вернулся, — зазвучал голос Пятницы. — Наконец-то! — драматически вздохнул Тони. Роуди должен был вернуться пять дней назад, но видимо, миссия затянулась. Тони начал волноваться, хотя никогда бы в этом не признался. — Где он? — В своих апартаментах, — ответила Пятница. — Увидимся позже, мишка Брюси. — Пока, Тони. — О, и спасибо, что не дал моему ребенку взорвать себя, — небрежно сказал Тони, направляясь к выходу, а затем мысленно хлопнул себя по лбу. Мой ребенок? Фраза просто сама выскользнула. Он хотел сказать ребенок. Он был в этом уверен. На лице Брюса снова появилась понимающая улыбка. — Не стоит благодарности.

***

— Роуди! — поздоровался Тони и без стука ворвался в комнату. — Ты вернулся! Я уже начал волноваться, что ты устал от нас и решил заняться чем-то другим. — Нет, я все еще с вами, — улыбка мелькнула на лице мужчины, а сам он начал распаковывать свой чемодан. Тони плюхнулся на кровать, целенаправленно вторгаясь в личное пространство своего друга. — Ты мог хотя бы снять обувь, — зарычал Роуди и перевел взгляд на Тони, лежащего на кровати, но вдруг нахмурился. — Ты в порядке? — Конечно, а почему не должен быть? — уклончиво ответил Старк. — Круги под глазами, — заметил Роуди. — Когда ты последний раз спал? — Прошлой ночью, — Тони даже не лгал. Он спал прошлой ночью… около трех часов. — Угу, — Роуди явно ему не поверил. — Это правда. Я имею в виду, что спал не так много, но я действительно спал. Но хватит обо мне. Как сработал новый апгрейд на ногах во время твоего отпуска? — Превосходно, и это был не отпуск, — Роуди вытащил горсть грязных рубашек и бросил их через всю комнату в корзину. — Прости. Поездка? Отлучка? — Миссия прошла хорошо. Правительство США и Организация Объединенных Наций благодарят нас. Я уверен, они проинформируют тебя об этом. — А что так долго? Слишком весело потягивать пина-коладу в пустыне? — Наша эвакуация задержалась. Были некоторые проблемы с бумажной волокитой. Типичная фигня для правительства, — проворчал Роуди. — Осторожнее, полковник. Что, если дядя Сэм услышит, как ты так говоришь? Или хуже… Капитан Америка? — тихо прошептал Тони. Роуди фыркнул. — Признайся, что скучал по мне, — ухмыльнулся Тони. Роуди скептично посмотрел на него. — Возможно, я немного скучал по тебе. — Ха, я так и знал. Ты не можешь прожить и дня без меня, — Тони попытался перевернуться, но запутался в спортивной сумке Роуди. — Беру свои слова обратно. Я совсем по тебе не скучал, — Роуди столкнул ноги Тони с сумки и бросил ее в шкаф. — Ой. Знаешь, твои слова причиняют боль, — улыбнулся ему Тони. — Поэтому давай поговорим лучше о том, что ты усыновил ребенка? — Роуди встал над ним, уперев руки в бедра. — Что? Как ты… — резкий вопрос потряс его. — Пеппер сказала, не так ли? Подожди, как она вообще с тобой связалась? Потому что я уверен, что мне сказали не мешать вашей операции и не засорять эфир. — Как будто это ей когда-то мешало, — приподнял бровь Роуди. — Да, она мне позвонила. Она беспокоилась о тебе. Ты правда усыновил ребенка? — Взял на себя опеку, — поправил Тони. — То же самое. — Нет, на самом деле… — Это как-то связано с тем, что ты не спишь? — Роуди скрестил руки на груди. Тони застонал и закрыл лицо обеими руками. — Да, хорошо, — признался он, потирая глаза ладонями. — У ребенка ужасные кошмары, и я не спал нормально уже две недели. Выражение лица Роуди смягчилось. Тони чувствовал, что предает доверие Питера, но это был Роуди. Он никому не рассказал, хотя полагал, что большинство Мстителей уже подозревают. Может быть у его друга была бы идея, как помочь ему. — О чем его кошмары? — Черт побери, если бы я знал. Он не хочет говорить о них. Видит Бог, я пытался, но он просто замолкает. В смысле… я чувствую, что подвожу его. Но он не хочет со мной разговаривать. Я не знаю, что еще делать, — такое нехарактерное для него признание сделало его уязвимым. Роуди вздохнул и сел на кровать лицом к Тони. — Есть блестящие идеи? Я воспользуюсь всеми, — Тони попытался сказать это более легкомысленно, но ничего не вышло. Роуди потер подбородок рукой, другая его рука по-прежнему лежала на кровати. Тони знал эту позу, Роуди сильно задумался. — Ты должен заставить его поговорить об этом, — спустя несколько минут сказал Роуди. — Я пытался… — Нет, Тони, ты должен. Если все так плохо, то ему очевидно, нужно с кем-то поговорить, или так просто будет продолжаться и дальше. — И как же мне заставить его говорить со мной? — Я не знаю. Ты же у нас гений. Вот и выясни это, — ухмыльнулся Роуди. Тони закатил глаза. — Ты мне очень помог. — Так, когда я познакомлюсь с этим ребенком? — спросил Роуди. — Можешь прямо сейчас, если хочешь, — ответил Тони, вставая. — Я отправил его в комнату пораньше, так что я уверен, что он сейчас не очень довольный, но возможно, встреча с тобой все исправит. Роуди удивленно рассмеялся. — Ты отправил его в комнату? За что? — Он баловался с запрещенными химическими реагентами и чуть не взорвал себя. — Это справедливо, — кивнул Роуди, все еще посмеиваясь. А затем он последовал за Тони, чтобы познакомиться с ребенком.

***

Тони сидел на диване в апартаментах, переключая каналы. Роуди ушел всего полчаса назад, он провел с ним практически весь день. Питер мужчине очень понравился. Тони позволил ему выйти из комнаты, чтобы поболтать с Роуди, но после ужина отправил ребенка обратно, напоминая о наказании. Тот уходил неохотно и был очень расстроен тем, что не может провести побольше времени с мужчинами. Поэтому Тони воспользовался ситуацией и еще раз попытался донести до него мысль, что он должен был слушать Брюса и что все действия имеют последствия. После того как Питер вернулся в свою комнату, Тони налил другу выпить, и они с Роуди говорили и предавались воспоминаниям остаток ночи. Это было очень здорово. Он никогда не признался бы в этом, но он скучал по нему. Они уже давно не общались только вдвоем, и Тони сделал мысленную пометку не забывать устраивать побольше таких вечеров в будущем. Тони пролистал еще несколько каналов, а потом махнул рукой на это дело, вряд ли ему удастся найти что-то стоящее. Он выключил телевизор, положил пульт на кофейный столик и встал с дивана. Тони подошел к комнате Питера и тихо открыл дверь, осматривая комнату. Он остановил взгляд на подростке, который крепко спал в постели, закинув руку за голову. Его сон выглядел таким мирным, что трудно было представить, что ему снились кошмары. Пожалуйста, не просыпайся. Пожалуйста, не просыпайся. Пожалуйста, больше никаких ночных кошмаров. Тони закрыл дверь и пошел в свою комнату, чтобы наконец-то лечь спать. Он знал, что не стоит даже надеяться на полноценный и крепкий сон, но по крайней мере, теперь у него был хоть какой-то план, как избавить парнишку от кошмаров. Он даже мысленно репетировал то, что собирался сказать. Он надеялся, что это сработает. — Ты промахнулся. — Нет, не правда. Питер огляделся, но было слишком поздно, опоры здания исчезли. Вот черт. Цемент начал рушиться вокруг него с громоподобным ревом, прерываемым только смехом Стервятника, звенящим в его ушах. Он был зажат. Все болело. Он ничего не видел. Он не мог пошевелиться. Он не мог дышать. О боже, он умрет. Он не хотел умирать. Пожалуйста, нет. Пожалуйста. — Помогите мне! — закричал Питер. — Кто-нибудь, пожалуйста! Помогите! Мольба о помощи отняла у него весь воздух, кислорода оставалось крайне мало, а легкие отказывались его слушаться. Он задыхался. Но вдруг он услышал, как кто-то зовет его по имени. — Питер! Паркер, задыхаясь, резко открыл глаза, его взгляд наткнулся на Тони, и он с облегчением вздохнул. — Это был просто сон, ребенок, — Тони схватил его, приподнимая, и стиснул в объятиях. Питер слишком хорошо узнал эту позу за последние две недели. — Просто сон. Ты в порядке. Ты в безопасности. Питер попытался успокоить свои панические хрипы и прерывистое дыхание. Проклятье. Почему эти глупые кошмары не прекращаются? — Питер, так нельзя, — сказал Тони. — Так больше продолжаться не может. Так больше продолжаться не может. Так больше продолжаться не может. Эти слова эхом отдавались в голове Питера, как плохая заевшая пластинка, повторяющая один и тот же момент миллиарды раз. Боже. Вот и все. Тони собирался выгнать его. Чего он ожидал после того, как две недели стабильно не давал мужчине выспаться? Даже он заметил, каким уставшим был Тони в последнее время. Но, может быть… может быть, он сможет найти Стива и будет умолять позволить остаться. Ему не нужна была целая комната. Он мог бы спать на диване Мстителей. — Я подумал, что тебе просто нужно было немного времени, поэтому не настаивал, — начал Тони. — Но ты не справляешься. Это вредно для здоровья. Нам нужно поговорить о том, что тебя беспокоит. Что? Тони не выгонял его? Он хотел, чтобы они… поговорили? Но он не хотел говорить. Он не мог. — Я… я не могу, — запротестовал Питер. — Почему? Чего ты так боишься? — спросил Тони. Что вы подумаете, что я слабый. Он прокручивал это в голове, но не мог сказать вслух. — Это всего лишь я, Питер, — а когда вообще Тони Старк стал для Питера Паркера только собой? — Ты можешь поговорить со мной. — Ты мне не доверяешь? — и дальше продолжал Тони. Это был удар ниже пояса, но Питер знал, что этот мужчина иногда не прочь сыграть грязно. — Доверяю, конечно доверяю, — Питер невнятно пробормотал это в рубашку Тони. — Просто… — Что «просто»? Пожалуйста, просто поговори со мной. Позволь мне помочь. Ты не устал держать все в себе? — тихо спросил Тони, положив руку на затылок Питера, и погладив его по волосам. И, боже, Тони был прав. Он устал. Так устал. Устал не спать. Устал от кошмаров. Устал чувствовать себя слабым неудачником. Устал волноваться, что Тони собирается вышвырнуть его. Устал скучать по тете Мэй. Устал чувствовать себя виноватым. Измученный, уязвленный и укрытый в надежных объятиях своего наставника, он тяжело вздохнул, и его решимость неожиданно ослабла, а слова сами по себе вырвались наружу: — Просто в последний раз, когда я должен был поговорить о кошмарах, Мэй умерла. Стоило первому предложению вылететь, как все остальные прорвались следом: — Она умерла… умерла из-за меня. Из-за этих дурацких кошмаров. Потому что мне нужно было стать героем. Если бы я никогда не стал Человеком-Пауком, она бы все еще была здесь. Это я во всем виноват. — Питер, ты не виноват в смерти тети. Это был несчастный случай. Автомобильная авария, — начал отрицать Тони. — Нет, вы не понимаете. Она бы никогда не оказалась в машине той ночью, если бы… если бы не я. Я разбудил ее, когда мне снился очередной кошмар, и она пошла за мороженым для меня, потому что мы собирались поговорить об этом, но потом… Потом она попала в аварию. И теперь она больше никогда не вернется. И это все моя вина, — плакал в рубашку Тони парень. Тони нервно вздохнул, как только услышал, в чем оказывается дело. — Питер. Нет. Это не твоя вина. — Моя, — настаивал Питер. — Она у-умерла, покупая мне мороженое. Потому что я... я не мог просто забыть эту глупую битву со Стервятником. — Что за битва со Стервятником? — голос Тони звучал очень напряженно, словно он знал, как близок Питер к тому, чтобы рассказать ему все. — Крушение самолета? — догадался вдруг Тони, и в его голосе сквозило явное чувство вины. Питер поморщился. Он не хотел, чтобы Тони чувствовал себя виноватым. — Н-нет. З-здание, — он не мог поверить, что действительно говорит об этом. Он попытался зарыться лицом в грудь Тони и отчаянно сжал его рубашку в руках. — Какое здание? — Он… он обрушил на меня здание. Я застрял, не мог выбраться, и мне было дико больно. Я пытался звать на помощь, но никто не пришел. Я был уверен, что… я… я умру там. — О боже, — прошептал Тони, сжимая его в объятиях еще сильнее. Его хватка стала почти болезненной. — Как ты выбрался? — голос мужчины был настолько плох, что казалось, его сейчас стошнит. Примерно так чувствовал себя и Питер. — Я просто н-начал откапываться сам и затем последовал за ним. Я даже не думал об этом, но потом… мне постоянно начал сниться тот момент. Только там, когда я не могу выбраться, а камни давят так, словно на меня самолет упал, я кричу изо всех сил, но никто не приходит… и я не могу выбраться сам. Просто застреваю… — Прости, Питер. Мне так жаль, — Тони начал шептать извинения в его макушку.— Этого не должно было случиться. Никогда. Это моя вина. — Это не ваша вина, — возразил Питер. — Просто я сглупил. — Нет, ты вел себя как обычный подросток. А я взрослый. Я должен был догадаться. Я отвечал за твою безопасность и лишил тебя самой большой защиты — твоего костюма. Этого больше никогда не повторится. Я обещаю, — Тони казался опустошенным. — Отныне, костюм всегда будет у тебя. Ты всегда сможешь позвать на помощь, и я всегда приду за тобой. Всегда. Хорошо? Питер кивнул. Он не мог поверить, что признался во всем этом Тони, но совсем не жалел об этом. Если уж на то пошло, он чувствовал себя даже лучше. Словно он перегорел, излив всю душу. Он шмыгнул носом в рубашку Тони и почувствовал запах машинного масла, свежего стирального порошка и пряного одеколона. Такой характерный для Тони аромат, который Питер начинал ассоциировать с безопасностью и комфортом. И больше всего на свете сейчас ему хотелось, чтобы эти кошмары больше не пугали его так сильно.