Господин Ким

Сокджин разлепляет глаза и косится на часы, висящие над дверью. Семь утра. Наверное это уже привычка — просыпаться так рано. Он чувствует, что буквально всё тело затекло от непривычной позы для сна. Тёплое размеренное дыхание опаляет кожу шеи, а крепкие руки обнимают его под рёбрами. От этого так хорошо и плохо одновременно, что от непрошенных чувств хочется выйти в окно, в буквальном смысле, прямо с одиннадцатого этажа. Вниз. Наверняка это было бы весело. Джин позволяет себе ещё немного задержаться в таком положении, наслаждаясь прикосновением обнаженной груди к собственной спине, а затем всё же выбирается из объятий. Парень аккуратно двигается к самому краю кровати, стараясь не потревожить Намджуна, и с облегчением выдыхает, когда тот лишь недовольно переворачивается на другой бок, но не просыпается. Сокждин тихо выходит из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь, а затем направляется в душ. Включив прохладную воду, парень с удовольствием подставляет себя под тугие струи, ведёт мыльными пальцами по обнажённому телу, вспоминая, как вчера его ласкали крепкие руки и чертыхается, почувствовав, как от этих воспоминаний член наливается кровью и твердеет в ладони. Джин мысленно обзывает себя извращенцем, уменьшает температуру воды, делая её почти холодной, и трясёт головой, прогоняя ненужные мысли. Это помогает и, наспех приняв водные процедуры, Сокджин надевает чистую одежду, вдыхая приятный свежий аромат, а затем топает в сторону кухни, чтобы приступить к завтраку. Несмотря ни на что он должен выполнять свои прямые обязанности. К тому же, наверняка, Намджун всё равно пойдёт на работу, ведь парень даже и не помнит, чтобы у него вообще были выходные. Хотя, возможно, господин Ким проводит их совершенно в других местах, но, если честно, парню не очень хочется об этом думать. Джин открывает холодильник, доставая оттуда необходимые ему продукты, и приступает к готовке. Напевая себе под нос какую-то попсовую мелодию, он быстро делает завтрак и раскладывает его по тарелкам, когда отдаленно слышит звук будильника в комнате, а следом за ним, недовольное мычание. Парень движется к выходу и замирает. До его слуха доносятся скрип кровати, громкое шипение Намджуна и топот босых ног в сторону ванны, а после тихий, едва слышный шум воды. Сокджин направляется туда, открывает дверь и замирает на пороге, забыв все слова, что хотел сказать. Просто смотрит на полупрозрачное запотевшее стекло и, кажется, не дышит. Интимные очертания обнажённого тела будоражат мысли, заставляя сердце стучать сильнее, а в голове потоком льются красивые картинки минувшей ночи. Он стискивает зубы, пытаясь побороть собственное влечение, и оставляет на раковине заживляющий крем. — Воспользуйся мазью, завтрак готов, и водитель уже подъезжает, — быстро и громко произносит Джин, а затем скрывается, практически убегая обратно на кухню. Он спешит выйти из помещения, прежде чем двери душевой кабинки откроются, ведь тогда сдерживать себя окажется совсем невозможно. Парень закидывает капсулу в кофемашину, глубоко вдыхает воздух, пытаясь выровнять сбившееся дыхание, и опирается руками в мраморную столешницу. Желание вернуться кажется таким неправильным, но таким желанным. Открыть наконец эту дурацкую дверцу, почувствовать слегка горячие капли воды и не менее горячие губы на своих. Ворваться языком в чужой рот, жадно оглаживать его стенки, сплетаясь с другим языком в жарком танце. А ещё наконец прикоснуться и затем трогать, трогать… Машинка громко пищит, оповещая о готовности, и вырывает Сокджина из его порочных мыслей, где он уже прижат в мокрой стене грудью и сладко стонет под сильным натиском горячего члена в своём теле. Парень от неожиданности дёргается, зажмуривает глаза, крутит головой. Ему просто хочется запретить себе думать. Слишком опасно. Намджун заходит на кухню только в одном полотенце, низко сидящим на бёдрах, проходит за стол и хватает кружку с кофе. Сокджин же осматривает его крепкое тело и задерживает глаза на ярко-красных пятнах от засосов, которые сам же оставил. Ему хочется протянуть руку, коснуться этих отметин пальцами, но замечая на себе внимательный пристальный взгляд чёрных глаз, Джин просто отворачивается и начинает возиться с посудой, чтобы хоть как-то скрыть, ставшим неловким молчание. Джин понимает, что Намждун уходит, только когда слышит, как звонко хлопает входная дверь. Во время завтрака, да и после тоже, они не обменялись ни одним словом, и честно говоря это его расстраивает. Но парень тут же напоминает себе, что у него нет никакого права обижаться и просто принимается за уборку. Он громко включает музыку, пытаясь ей заглушить собственные мысли, и абсолютно безуспешно игнорирует лезущие в голову воспоминания. Сокджин как раз заканчивает приготовления к ужину, когда господин Ким возвращается обратно. Парень слышит невнятное бормотание, шорох в прихожей и спешит туда. В нос сразу ударяет резкий запах алкоголя. Джин видит, как мужчина, подперев стену одной рукой, пытается справиться с обувью, и как только с ней было покончено, берётся за него. Джун вжимает его в стену, ставя колено между ног, смотрит в глаза, в которых сейчас плещется неприкрытое желание, а затем касается губ: мокро и требовательно. Парень не сопротивляется, укладывает руки на чужие плечи, полностью отдаваясь напору. Они целуются жадно, вылизывают рты друг другу и стягивают мешающую одежду. Джин пропускает тот момент, когда он оказывается сидящим на обеденном столе. Он лишь чувствует обжигающие прикосновения, а затем мягкие губы на своём возбуждении. Его бедра инстинктивно подаются вперёд, а по кухне разносится громкий стон. Его кажется уносит с этой планеты, когда Намджун, шепча какие-то слова, проталкивает внутрь сначала один скользкий палец, затем второй, а потом заменяет их собственным членом. Мужчина почти грубо берёт Сокджина на кухонном столе, будто не замечая разложенных тарелок с готовым ужином. Он вдалбливается в податливое тело, стискивая пальцами бёдра так, что завтра наверняка останутся следы. Джин бесконтрольно дрожит в его руках и выгибается, стараясь ощутить ещё больше. Требует сильнее, жёстче и довольно охает, когда его просьбы выполняются. По кухне эхом разносится хриплое дыхание двух любовников, громкие стоны и абсолютно развратные хлопающие звуки. Сокджин тянется, чтобы помочь себе, и на этот раз ему позволяют. Он обхватывает мокрый от естественной смазки член и энергично водит ладонью по всей длине, в такт быстрым движениям. Они кончают почти одновременно. Джин прогибается в пояснице, запрокидывая голову назад, и, кажется, кричит, когда сперма белесыми струями вырывается наружу и пачкает пальцы. Намждун в ту же секунду толкается особенно глубоко, а затем наваливается сверху, целуя парня в губы. Сокджин глупо улыбается, смеживает веки, размышляя о том, как хорошо, что стол большой и занят лишь наполовину, а то было бы неудобно. Сердце в груди стучит как бешеное, но на душе так хорошо, что хочется остановить этот момент, продлить его. Внезапно Джин чувствует опустошенность внутри себя, недовольно мычит, открывая глаза и пытаясь сфокусироваться. Он видит, как господин Ким бережно вытирает его пальцы и тело от ещё не успевшего засохнуть семени, и почти задыхается от нежности и интимности этого жеста. Парень хочет что-то сказать, но сил совсем нет. Затем мужчина помогает ему добраться до комнаты и укладывает на постель. Они снова спят вместе. А на утро у Сокджина бесповоротно уносит разум, когда такие приятные руки опять обнимают под рёбрами, и чужой лоб упирается в заднюю часть шеи. Маленькой вольности Джина позволено было сбыться рано утром, когда в ванной чужие руки потянули его вместе с собой в просторную душевую кабинку. Всё, как в мечтах: чужие горячие губы на его, и пусть одежда неприятно липнет к телу, зато ему теперь можно касаться, трогать... Температура в кабинке моментально повышается до критической отметки, когда Сокджина притискивают к стенке и целуют нежно. Намджун обхватывает губами нижнюю губу, посасывает её, втягивает в рот. Затем перемещается к шее, оставляя на ней следы, что завтра утром расцветут яркими пятнами. Джин хаотично водит руками по мокрому телу напротив, сжимает волосы на затылке, цепляется пальцами за сильные плечи, спускается ниже и обхватывает ладонью набухший орган. Джун гортанно стонет, стягивает с парня мешающую одежду, резко разворачивает его спиной к себе и ведёт широкой ладонью по уже обнаженной спине, спускаясь в ложбинку между ягодицами… Джин на кухню выходит первым, направляется к кофемашине, кидая туда капсулу, и счастливо жмурится. Когда аппарат пищит, чужие руки обвивают талию, на шее чувствуется горячее дыхание, а затем губы нежно касаются плеча. Теперь они оба в полотенцах, обернутых вокруг талии, сидят за обеденным столом, попивая свежесваренный кофе и ловя в окне восходящее солнце. По кухне приятная мелодия трека — Билли Холидей — «Голубая Луна», и Сокджин чувствует себя героиней какой-то старого американского фильма про любовь. От своих мыслей он прыскает в кулак, а Намджун начинает подпевать и за руку тянет парня за собой. Они неуклюже танцуют под аккомпанемент пения господина Кима. — The only one I'll ever hug. I heard someone whisper: «Please adore me» And when I looked, the moon turned to gold. Сокджин смеётся, когда пока кружится в танце, пение мужчины отказывается не таким уж и плохим. Когда дверь за господином Кимом закрывается, он позволяет дебильной улыбке появиться на своём лице. Кажется это и есть счастье. Это перерастает в постоянность: они трахаются буквально в каждом уголке дома. Сокджин понимает, что они оба универсальны, когда берёт Джуна на полу, прямо перед панорамным окном. Кажется кому-то нравится иллюзия публичного секса. Интересно кому-нибудь видно? А этот же вечер они меняются ролями, и вот уже он стоит на коленях и жадно заглатывает возбужденный член, а потом прогибается в спине и громко стонет, чувствуя, как горячая плоть заполняет его до конца. Они даже разговаривают, но разговор, всё же начинает Намджун, и тогда Сокджин узнает, о нём много нового. Его родители погибли в автокатастрофе и ему приходилось доучиваться и заниматься родительским бизнесом одному. Они делятся друг с другом мечтами, историями из жизни, пересказывают любимые прочитанные книги, и парень удивляется, когда узнает, что все книги в квартире, это те что Джун прочитал, отметив для себя, что господин Ким одинок, и это печально. Больно. Джин понимает, что точно влюбился. На самом деле это его не расстраивает, даже наоборот, ведь за всю свою жизнь, он ни разу не испытывал что-то подобное. Нам берёт выходной, и они вместе лежат на кровати, просматривая какой-то старый фильм. Сокджин гладит его по волосам, вдыхая запах полюбившего шампуня и хочет, чтобы так было всегда. Ещё они ходят в ресторан, пьют вино, сцепив руки под столом, а после занимаются страстным сексом на заднем сиденье автомобиля. Вместе отправляются за продуктами, где глупо спорят о том какую марку соевого соуса стоит купить. И даже, как-то раз, посещают кинотеатр. Тогда Сокджин смеётся, узнав, что мужчина в кино в первый раз. Человек имеющий столько возможности, а вот в кино ни разу не бывал. К тому же они просто безумные извращенцы. Джин понимает это, когда получает в подарок кошачьи уши и хвост с очень интересным началом, но вот только он по-своему принимает подарок, настолько, что в итоге применяет это на Намджуне. Мило, ему нравится. Он царапает этот образ в памяти, чтобы было с чем уединяться в ванной, когда всему этому придёт конец. Сокджин не хочет размышлять, о том, когда всё закончится, но всему хорошему просто не суждено быть вечно. Именно об этом думает он, когда Нам вваливается домой пьяный. От него несёт дорогими женскими духами, и фиолетовый след на шее, явно оставленный не им, помогает лишь удостовериться в этом. Почва уходит из-под ног, голова кружится, а из лёгких кажется выбило весь воздух, но он всё же помогает лечь мужчине в кровать, а только затем уходит в другую комнату. Больно. Сокджин всё-таки позволяет себе плакать. Да, он знал, что будет тяжёло, но не думал, что ТАК. Кажется вместо сердца у него теперь только пустота, словно кто-то отнял у него что-то очень важное и никогда не вернёт. Больно. Чертовски больно. Парень комкает футболку в районе груди, и утыкается в подушку, что лежит у него на коленях. Да, это точно конец. Это даже не намёк, это прям признание. Больно. Но Джин обещал себе отдаваться всему этому полностью, несмотря на то, что будет после. Он собирает вещи в ту же ночь, а на утро просит водителя отвезти его к Чимину. Блондин лишь озадаченно пытается выяснить, что случилось, но из Сокджина клещами не вытянешь. Он просто молит закончить с этим побыстрее. Что ж, а вот его подарок заключается небольшой денежной компенсации, впрочем, её вполне хватит, чтобы свалить отсюда. Что ж это не «вместе и навсегда», но жизнь не дорама, поэтому тоже подойдёт. Он получает бумагу, что больше ничего никому не должен и сваливает. Джин сидит в зале ожидания, изредка поглядывая на информационное табло, а в руке билет в один конец. Италия-Модена, маленький провинциальный город, и ближайший отлёт. Как раз то, что нужно Сокджину. Когда он учился, итальянский был скорее дополнительным предметом, но несмотря на занятость, выучить основы парень всё же смог, а для начала этого достаточно. Телефон разрывается от звонков, но Джин его вырубает. Его тошнит от непрошеных чувств и подступающих слез. В ночь он улетает, ненавидя себя за чувство, которое просит его тут задержаться…