И после смерти мне не обрести покой

За окном снежный пейзаж, а на столе - отчёты. О проделанной работе в одной стопке, в другой — о слежении за объектами, третья стопка была наиболее толстой, в ней были доносы. Чиновники не жаловали себе подобных, и всячески старались друг друга подсидеть... Так было до него, так будет и после... Но сейчас не о том. Среди всей этой макулатуры лежал один прелюбопытнейший отчёт. Был он о той, что прочно поселилась в его мыслях, яростно держа оборону, когда её пытались оттуда изгнать. А что отчёт о Яшмайн Поттер, не оставалось никаких сомнений. К бумаге прилагался вещдок. В лице шейного платка, который по чистой случайности Император теребил в руках. То ли ища таким необычным для себя образом успокоение, хотя нервишки у него ещё никогда не пошаливали, то ли он уже до того не был способен себя контролировать, что позволял телу руководить движениями, не согласуясь с разумом. Платок имел стойкий приятный аромат... клевера и каких-то пряностей... И когда это он успел его понюхать? Нет с ним определённо что-то не так, если какие-то дрянные куски ткани производят на него такой эффект! Вольдеморт отбрасывает платок в сторону, тот скользит по письменному столу и останавливается лишь, когда встречает на пути преграду — подоконник. Действие не принесло ожидаемого результата. Он сам понимает, что вместо доказательства равнодушия к Яшмайн, получил очередное свидетельство обратного. Платок опять оказался в руках Императора... - Замкнутый круг... - тихо произносит он. У него только получилось на короткое время забыть о девчонке, как тут же её боевая слава сама дала о себе знать. И он уже во второй раз даёт себе обещание, что ещё одна выходка Поттер в таком же стиле и он... а что он сделает? Прижмёт строптивицу к ногтю? Так как? Даст ей знать, что в курсе о её похождениях? Понизит порог уголовной ответственности? Станет ей угрожать? Шантажировать? Что из этого можно считать выходом? Да и есть ли он в перечисленных вариантах вообще? На последнюю пару вопросов ответа Вольдеморт не находит. Он уже в который раз натыкается на стену в своём подсознании. Она будто разделяет две личности. Одна из них - это тот человек, которого он знал всегда, и которым был с рождения, другой же - незнакомец... Он был похож на него в суждениях и целях относительно всего, что не касалось Яшмайн, но вот отношение к ней у него было прямо противоположным отношению первого. Когда один заявлял, что привязанность, любовь, дружба — слабости, не дающие человеку свободы, и заставляющие его считаться не только с мнением сильных мира сего, но и с теми, кого он выбрал себе в окружение. То второй говорил, что в каждом правиле найдётся хотя бы одно исключение, и ясно показывал, кто бы им мог бы стать. Единственное, что не являлось точкой преткновения для этих личностей, враждующих уже с полгода, был тот факт, что с Поттер надо что-то делать и это что-то будет напрямую связанно с привязанностью самой Яшмайн к Императору. Сразу же после этого момента, планы личностей вновь уходили в разные стороны. Первая заявляла, что от него для создания крепкой эмоциональной односторонней (это было обязательным условием) связи с Поттер не должно потребоваться больше нескольких несущественных поблажек, а если потребуется, то можно её незаметно убрать. Вторая же хотела от Яшмайн многого, и сама была готова взамен предложить, и немало. Вот теперь и думай, какую личность слушать? Ведь весь этот спор Вольдеморт видит как-то со стороны. Будто бы участвуя в нём, но, до конца не понимая, против какой из личностей. Что бы таки отвлечься от Яшмайн хоть на минуту, он вызывает Беллу. Та в скором времени появляется в его особняке. - Как идут дела с допросом Эрика Скитера? - А я вам разве не говорила, что удалось хоть как-то приблизиться к разгадке тайны неуловимости Риты Скитер? Нет? Ну, тогда слушайте сюда... К самой Рите подобраться не удалось, но вот её брата ИКВД накрыло. Если не удастся получить от него так необходимые сведения о сестре, то хотя бы можно попробовать прийти к соглашению с небезызвестной журналисткой. Разумеется, при условии, что та перестанет печататься, а если она откажется, Эрика просто убьют. Данный психологический ход просто обязан был подействовать. - Молчит. Знает, не знает — неизвестно. Но молчит, - с неохотой отозвалась Лейнстранж. Лицо её раскраснелось. Волосы были всклокочены. Под глазами круги от недосыпания. Без сна она провела четыре с половиной дня. И всё это время находилась в застенках. Может адреналин и бодрил кровь, но сейчас её организм был на исходе возможностей. Не помогало ни кофе, ни его магические аналоги. Даже эйфория от Круцио, на которой она держалась, первые два дня потихоньку ослабевала и становилась неспособна противостоять усталости. - И что никакой реакции? Насколько я помню, его пытают уже день... пятый... и ты сама принимаешь в этом активное участие. Не верю, что его не проняло. Всё это время Вольдеморт продолжал, сам того не осознавая теребить платок в руке. В нём Лейнстранж с удивлением узнала аксессуар-улику, который сама же недавно и предоставила Тёмному Лорду. Причины столь странного поведения Повелителя Белла не находила. Да и находить не хотела. В работе с Императором действовало одно простое правило: много будешь о нём знать — скоро умрёшь. Заминка в разговоре стала ощутимей, и чтоб Вольдеморт не понял её причины, Лейнстранж поспешила заговорить: - Почему же, милорд, реакция поступила, но весьма неожиданная... Вчера, когда его духовные силы были явно на исходе, он попытался откусить себе язык. Неудачно, конечно, но он теперь не ворочается, так что связно ответить нам не могут. Писать отказывается, да и руки трясутся. Ну, а, как известно, залечить самоистязание не может никакая магия, - пожаловалась Белла. Она уже задолбалась. Что с этим мазохистом, как сказал Крауч, присутствующий на пытке, делать, она не представляла. То ли этот гриффиндорчик действительно получал от боли удовольствие, то ли поставил себе целью усовершенствовать силовые методы допроса. Беллу всё чаще стали посещать мысли взять пример у ГЕСТАПО, а не обходиться одними заклинаниями. Идея в последние дни становилась всё соблазнительней и соблазнительней. - И тут глухо... - Что вы сказали, милорд? - Да так, это я себе... И ещё поставь Яшмайн на учёт, как человека с хроноворотом. Отбирать я его не буду, посмотрим, зачем он ей нужен. Лейнстранж в удивлении приподняла брови. Разумней было бы столь продвинутую игрушку у ребёнка отобрать. Но спорить с Императором бессмысленно. Мотивацию не объяснит, от идеи не откажется. Так можно лишь попасть под горячую руку. - Э... Хорошо... - И всё-таки как ясно эта девчонка указала на некомпетентность ИКВД! - восхитился Император и продолжил, явно провоцируя подчинённую, - Без неё мы бы точно не узнали, что столь слаженная структура имеет такие недочёты и способно так опростоволосится! На это Белла ответа не нашла. Да и вопрос явно был с подвохом. Однако ясно было, что ответа Император ждал. - Исправлюсь! - Лейнстранж чуть ли не выпрямилась по стойке смирно. - Да уж постарайся! - с раздражением в голосе отозвался Вольдеморт, - Ладно, свободна. И со Скитером таки разберись! Лейнстранж ушла, и мысли вновь потекли в уже привычное для них русло... Ему было интересно, каким образом Поттер будет исправлять содеянное. В том, что ей это удастся, он не сомневался. А вот как?.. Отчёт ИКВД, лежавший на столе, был весь в пометках, что особо примечательно, в пометках самого Вольдеморта. Так, не нужные формальности как всегда опустим, и просмотрим саму суть... В половине третьего в министерство вошёл китаец, особых примет нет. Дежурному он представился Лисеном Бянем *и почему все её образы мужские?*. Применив к нему, предположительно, Империо, мистер Бянь ответил на несколько несущественных вопросов и согласился пройти медосмотр (мед карточка прилагается). На лавочке рядом с кабинетом лекаря был найден платок, предположительно мистера Бяня *предположительно! Будто можно не узнать один из любимых шейных платков Джеймса Поттера! Да, в конце-то концов, есть заклинание определение хозяина вещи! Неучи!*. Весь следующий час китайца никто не видел. Но доподлинно известно, что в это же время из Отдела Тайн исчез хроноворот. Отыскать хоть какой-то след мистера Бяня не удалось. *** Париж считается городом любви, возможно, не просто так, Поттер никогда не проверяла. Пока не проверяла. Сейчас, путешествуя по магическому кварталу города, ей было как-то не до такой... романтики, что ли? Она не знала с чего начинать свои поиски. План был прост, как жабьи сердечки по кнату за штуку. Втираемся в доверие к местной, узнаём главные новости и стараемся через неё выйти на представителей власти. Осталось решить, как и к кому. Внешность Яшмайн вновь была мужской. На этот раз в выборе национальности, она остановилась на немце. Высокий рост, короткие светлые волосы, голубые глаза, рельефная мускулатура, в общем, всё то, что Гитлер относил к истинным арийцам. Взгляд быстро пробегал от магазинчика к магазинчику, пока не остановился на уютном арткафе. Там у окна сидела одинокая женщина, чуть моложе сорока лет. На неё-то и пал выбор. - Мадам, можно к вам присоединиться? - на ломаном французском заговорила с ней Яшмайн. Женщина подняла на неё взгляд усталых серо-голубых глаз. - Пожалуйста... Поттер присела напротив неё. - Позвольте поинтересоваться, вашим именем. - Мерседес. Не думала, что есть люди, не знающие меня... - тут она расправила плечи и чуть с вызовом повторила своё имя, - Мерседес Тати. Фамилия заставила Яшмайн взглянуть на женщину перед ней по-иному. Тут же она принялась вспоминать о самом Тати. Министр Франции же мужчина? Питер вроде говорил: «Тати чёртов...». А это тогда кто? Однофамилица? Сестра? Жена? Родственница? - Похоже, мужа моего вы всё же знаете, - оценив реакцию собеседника, протянула Мерседес. Так слово за слово, они подошли к кульминации разговора. - А вам, похоже, не нравится политика моего мужа... - заговорщически сказала Мерседес, наклоняясь ближе к Яшме, - Могу помочь... Вы мне сразу понравились. Мерседес страстно облизала губы, и несколько раз кокетливо стрельнула глазками из-под длинных, подведенных жирной чёрной тушью, ресниц. У Поттер не осталось сомнений, в каком смысле она понравилась мадам Тати. Однако желание иметь на своей стороне жену столь видного политика, перевесило опасения домогательств Мерседес к ней любимой. Да и вообще её слегка удивило то, как легко говорит эта женщина о подставе мужа. Возможно, тут есть какой-то подвох. Повнимательней надо с ней. - И почему столь очаровательная дама предлагает помощь в подобном деле? - настойчиво взглянула Яшмайн в глаза собеседницы. Та нисколько не смутилась и даже стала активней заигрывать с Поттер. Видимо, расценив её взгляд, как поощрение своих действий. - Ведь согласитесь, бывает, что муж надоел, - женщина так легко это произнесла, что стало ясно, там не просто надоел, там конфликт какой-то, - Да и брак у нас по расчёту. В вечной любви мы друг другу не клялись, да и общаемся в последнее время весьма натяжно... Яш прикинула, насколько сильно должен надоесть муж, что бы предлагать первому встречному поперечному помощь в его устранении? Что-то тут не чисто... - Я надеюсь, вы понимаете, что и кому вы говорите? - решила всё-таки уточнить Яшмайн. - О да! Прекрасно! - в голосе Мерседес впервые с начала их разговора слышалось возбуждение, - Вы хотите устранить его с политической арены... а может и убить! Я надеюсь на второе! Яшма чуть не поперхнулась недавно заказанным кофе. Убить? Не, ну это ж надо? - И вы не боитесь, об этом так открыто на улице говорить? - всё ещё до конца не понимая мотивов женщины, спросила Поттер. Мереседес игриво улыбнулась и как-то по-детски приложила палец к губам: - Ну, вы же никому не скажете? - она снова облизала губы, - Ассасины обычно хранят тайны своих заказчиков... «Оу, уже заказчиков? Чем дальше в лес, тем третий вылез... Мало того, что эта женщина знает о моей будущей профессии, так она ещё и пытается нанять меня на убийство собственного мужа!» - подумала Яш. - Но всё же вы, верно, сказали о таком, по кафе не разговаривают... Давайте ко мне. Яшма помялась. Обдумывая ситуацию. С одной стороны чего добивается Мерседес, понятно невооруженным взглядом. Она привлекла её в сексуальном и, как ни странно, профессиональном смысле. С другой же невероятно любопытно, что ж ей такого муж сделал, да и подобные предложения на дороге не валяются. - Хорошо. Апаррировала их обоих Тати. Да так умело, что в момент перемещения успела прижаться всем телом к партнёру. Когда Яш осознала, что её ладони по непонятной ей причине придерживают бёдра Мерседес, она покраснела и отодвинулась как можно дальше от этой женщины. Нет, всё было хорошо, даже весьма гармонично и привычно. Но вот мысль, что она теперь принадлежит к женскому полу и ластиться к ней тоже женщина, вызывала какое-то странное чувство. Это было не отвращение, но что-то сродни ему. Ей всё это казалось неправильным. Ну, не должна Мерседес её желать, хотя она желает не её, а тот мужской образ, в облике которого она нынче находится. - Ты такой милый, когда смущаешься... ты ж не против, если я на ты? - Тати чуть потупила взор, изображая невинность. - Не против... - напряженно ответила Яшма. Напряжение Поттер не осталось секретом для Мерседес. Она обошла её и зайдя к ней со спины, положила руки на её широкие плечи. Сделав пару поступательных движений, женщина проронила: - Расслабься и располагайся! А я, пожалуй, принесу вино... С этими словами она вышла из комнаты. Оставив Яш на растерзание собственным метаниям. Поттер невидящим взором рассматривает интерьер комнаты. Особо взгляд цепляется за кровать. И хочется драпать отсюда. Пока чего-нибудь непоправимого не случилось. К ней, не в первой, приставали озабоченные женщины, но в том мире хотя бы наличие у нее жены как-то ослабляло их пыл. Да и за всю семейную жизнь с Джинн, при всех их ссорах размолвках и прочих швыряниях посудой, она ни разу ей не изменяла. Тут же жены не было, но был иной факт, мешающий переспать с этой весьма привлекательной особой. И этот факт был серьёзней. - Что ж ты стоишь посреди комнаты столбом? Я тебя не обижу, кусаюсь редко, - Мерседес, только вошедшая в комнату, очаровательно улыбнулась и, поставив вино с хрустальными бокалами на журнальный столик, самолично усадила свою жертву на постель. Яшмайн не знала, как реагировать и поэтому не к селу не к городу призналась: - Я женат! - Так и я замужем, - послужило ей ответом. И Мерседес не дожидаясь, когда Поттер найдет, что на это сказать, впилась ей в губы. Яшму сковал шок, от удивления она даже приоткрыла рот, чем и воспользовалась Тати. Её ловкий язычок без разрешения скользнул глубже, заставляя Яшму отступить. Когда тебя столь страстно целуют, любые разумные мысли ускользают, уступая животному желанию. Понимание, что что-то не так, было, оно не куда не ушло, но Яш захотелось проверить одну теорию. И когда Мерседес залезла к Яшмайн на колени, та быстро развернулась и подмяла женщину под себя при этом, не разрывая поцелуя, в котором вела уже Поттер. У Тати от подобной страсти окончательно снесло крышу, и она, застонав в рот Яшмайн, отстранилась чуть, отдышаться. Яшма принялась расстегивать мантию Мерседес, та же в ответ обцеловывала её шею, оставляя багрово-красные метки. И тут когда сомнения Поттер по поводу необходимости действий, практически, развеялись, женщина произнесла фразу, заставившую Яш отстраниться: - Я знала, что ты горячая штучка!.. А теперь будь добра, прими свой истинный облик. - Ты знала?! Женщина под ней захохотала: - Конечно! Не знала бы, послала б, куда подальше, как только бы ты подсела ко мне! - хохот прекратился, и Мерседес нежно провела рукой по щеке партнёрши, - Я предпочитаю исключительно женщин! Во заява! То есть, она тут комедию ломала, боролась с собой, считая, что желание Тати обусловлено тем, что она в мужском облике! А тут такой поворот событий! Её женщина затащила в постель, прекрасно зная с кем, имеет дело! Яшмайн быстро встала и, не зная, как реагировать, присела на край кровати. И что после таких признаний вообще можно сказать. От подобной необходимости её спасла Мерседес: - Только не говори, что тебя женщины не интересуют, после такого не поверю! - она привстала на локтях, и мантия спала с плеч, обнажая прелестную упругую грудь. - Не знаю... - честно ответила Яшмайн. Что ей не понравилось, она сказать не могла. Дыхание до сих пор было частым, а в голове роились образы обнаженной Джинн, и ладно бы только Джинн. Что там делал Вольдеморт, она сказать не могла. Но присутствовал профессор там явно не в своём преподавательском амплуа. - Так мы можем продолжить? - плотоядно ухмыльнулась Тати, - Могу показать такое, после чего у тебя не останется никаких сомнений! - Не надо! - тут же отозвалась Яш. В её тоне было что-то такое, что Мерседес сразу отступилась. - Ну, хорошо, если моя маленькая охотница за головами так хочет... то может она хотя бы со мной выпьет? Поттер возблагодарила Мерлина, что не пришлось к женщине применять силу. Так же она пыталась понять в каком смысле «маленькая» было в предложении. Просто как ласковое слово или как завуалированный намёк на её биологический возраст? После того что Мерседес поняла, что она женщина и ассасин, это не было б так уж удивительно. Вот только попахивало б совращением малолетних. Если, конечно, Тати не знает, что ей сто пятьдесят, но это уж совсем нереально. А выпить... только если немного, организм всё же детский. - Так и быть, но немного... Мерседес встала с кровати, при этом сняв с себя мантию и блузку и оставшись в одной летящей юбке, и, слегка вихляя бёдрами, прошествовала к столику. Взяв бутылку вина, она разлила его по бокалам, щедро плеснув в оба. - Выпьем же за будущее партнёрство! Я же надеюсь, наши общие дела не кончатся одним лишь неудачным порывом страсти? - и Тати отпила из своего бокала. Яшмайн ничего не оставалась, как последовать её примеру. И тут она поняла, что этим действием закрепила какой-то договор. Партнёрство! Чёрт возьми! Она только что взяла заказ, от которого не сможет отказаться! Ну что ж, хочешь иметь дела так, будем иметь так! - И да будет наш союз нерушим! - Яшма сделала ещё один глоток, и произнесла теперь уже на кельтском, - И да не сможешь ты меня предать. Отпив ещё немного из бокала Мерседес, пораженно посмотрела на Поттер. - Да... недооценила, - уважительно протянула Тати, - Что ж, так будет даже интересней!.. Они посидели еще час, может, полтора, и Яшмайн засобиралась домой. И всё это время Поттер обдумывала ту фразу: «...недооценила... будет интересней». Поняла ли Мерседес на что подписалась. Или от этого непонимания и интересней. Аппорировала обратно в Англию Яш теми же окольными путями, что и добиралась во Францию. Сначала в Японию, из неё в Китай, оттуда в Россию, и наконец, на Родину. Отмотав время назад, Поттер отправилась домой. - Мам, мне срочно нужно к Императору, - сделав над собой усилие, произнесла Яшма. Ей легче было сказать профессору или Вольдеморту. Но первое мама не поймёт, а второе лучше вслух не говорить. И так, мать о ней уже невесть что думает! - Зачем? - предсказуемо напряглась Лили. - Ну, он хотел, чтоб я как-то исправила свою, - Яшма задумалась на тему, что свою, не придя к однозначному мнению, она продолжила, - промашку. Вот. У меня есть информация, которая ему точно будет интересна! Леди Поттер с неодобрением смотрит на дочь. Так лезть на рожон! Нужно, что бы Император остыл, и только тогда что-либо докладывать. Да и вряд ли, информация, добытая Яшмой, может быть ему полезна. Вот только, интересно как добытая и откуда? Яшмайн же из поместья не отлучалась... А в Хогвартсе у Императора, и так, много информаторов. - А передать со мной нельзя? - всё ещё надеясь на благоразумие дочери, спросила Лилия. - О таком говорят лично! - стояла на своём Яш. Еще пара минут препирательств ничего не дали. И матери пришлось уступить. Зная дочь, она всё равно найдёт менее безопасный способ добраться до Императора. Уж лучше так. Лили уже сидела в приёмной битый час. И всё пыталась понять, нет ли у неё слуховых галлюцинаций. Потому как спор там за дверью хоть и был не очень различим, но казался весьма отчаянным. Что там обсуждали Яшмайн с Императором, было для Леди Поттер неразрешимой загадкой. Вдруг за дверью всё стихло, причём весьма резко. Уступив своему любопытству, Лилия подошла к двери и слегка приоткрыла её. Картина, которую она увидела, довела б до инфаркта любую мать. Её дочка целовалась с Императором! Причём от того, как они целовались, отпадали всякие сомнения, что это по принуждению. Осторожно прикрыв дверь, Лили на ватных ногах пошла обратно к дивану. Сев на него, она искоса посмотрела на дверь, будто желая испепелить её взглядом. Разумеется, не помогло. Леди Поттер последнее время вообще не понимала, что твориться с Яшмайн. И если все предыдущие курьёзы были хоть как-то, но объяснимы, то этот не лез ни в какие ворота! Мало того, что Яшмайн уже интересуется мужчиной и целуется с ним! Мало того, что он старше её на лет пятьдесят! Так он ещё и Вольдеморт. Вот после таких откровений и думай, как быть, что делать! Подпускать Яшмайн близко к Императору, Лили после такого не собиралась. Слишком много у него в своё время было пассий. Всех их он только использовал и за ненадобностью бросал. А такой судьбы Лилия для своей дочери не хотела! Видимо, ей придётся противостоять самому Вольдеморту!.. А за дверью происходило следующее... - Э... добрый день, я по поводу исправления политической ситуации, - понимая насколько глупо это должно звучать, говорит Яшмайн. Вольдеморт смотрел прямо на неё с того самого момента, как она вошла в его кабинет. - Так скоро? - он удивленно приподнял брови, - И что ж мы успели натворить? Яшма с вызовом взглянула в глаза Императору. Значит, не всегда воспринимаешь всерьёз? Это плохо. Так как мнение придётся менять. - Собственно, я заключила договор с женой министра магии Франции... - скучающим тоном произнесла Поттер. Реакция Вольдеморта пришла незамедлительно. Взглянул он на неё совсем по-другому и даже встал из-за стола и подошёл к девочке. - Не шутишь? - Яш покачала головой, - И какого же типа договор? Яшмайн задумалась. Открывать карты было не выгодно, в таком деле необходимо иметь козырей в рукаве. Клятва-то была присягой... А такое знать Вольдеморту не обязательно. В случае, чего, нужно иметь пути к отступлению. Значит, смешаем правду и ложь. - Она поклялась в течении... - Яшмайн прислушалась к магии, - этого года... убить своего мужа! Даже так! Если это не ложь, то исчезновение с доски столь важной фигуры, может ввергнуть Францию в хаос. И об одном из опаснейших врагов можно на время забыть. Если Поттер говорит правду, то ей всего лишь за два месяца удалось выровнять положение. Что повышает её ценность. Но это только, если это правда. А, значит... - Посмотри мне в глаза! Яшмайн тут же отводит взгляд и отворачивается в сторону. - Ан, нет! Вам придётся поверить на слово! Её дерзость оказывает на него какой-то странный эффект. Он её резко разворачивает к себе, приподнимает пальцами подбородок, наклоняется сам и, поддавшись внезапному порыву, властно целует. Яшмайн, которую за сегодняшний день решили довести, уже не сопротивляется. Да, и если честно, этот поцелуй ей нравится куда больше прошлого. Тут ощущается большая страсть, больший опыт... подоплёка других эмоций, будто здесь, кроме желания присутствует какое-то чувство. Хотя тешить себя такими мыслями, по меньшей мере, смешно. Но это не мешает ей отвечать на поцелуй и обхватывать его шею руками. Язык Вольдеморта сошёлся с её языком в своеобразном танце-дуэли. Эта битва может сказать больше и честнее речи, хотя её не послушают. Вскоре Вольдеморт отстраняется от Яшмайн. И к ней приходит способность ясно мыслить. Хотя не совсем, так как первым делом она залепляет Тёмному Лорду пощёчину. Тот в шоке смотрит на Поттер. Так с ним ещё никто не поступал! - И что это было? - спрашивает Вольдеморт. - Наглость! Сначала с вашей стороны, потом — с моей! - сердито говорит Яшма. Что ж сегодня за день-то такой! Сначала она целуется с женщиной, теперь — с Вольдемортом. Ниже падать некуда! - Ну, для человека, для которого это было впервые, ты слишком хорошо целуешься, - с горечью сказал Тёмный Лорд. А ведь за секунду до поцелуя он не сомневался, что будет для неё первым. Сейчас даже раздражение на самого себя за такую несдержанность ушло на второй план и померкло по сравнению с тем фактом, что Яшмайн уже умеет целоваться. - Вас это не касается! - резко отвечает Поттер, с удивлением отмечая, что последняя фраза, ой, как похожа на ревность. Стараясь как можно быстрее уйти отсюда, Яшма разворачивается и, гордо вскинув голову, собирается уходить. Вся эта ситуация кажется ей горячным бредом, ирреальностью, но никак не адекватным развитием событий. Вот только уйти ей не дали. При развороте, когда она тряхнула головой, стал, виден засос на шее. - Стоять! - Императора внутри чуть ли не трясло от гнева. Ладно, Мерлин, с поцелуями, но засосы. Это уже совсем! От одной мысли, что какой-то посторонний человек мог спокойно оставлять на теле Яшмайн столь красноречивые метки, ему хотелось рвать и метать. Для него сейчас даже убить того, кто их оставил, было бы мало, да и не принесло бы желаемого успокоения. - А не рано ли мы пустились во все тяжкие? - зло поинтересовался Тёмный Лорд. Такое недопущение личной свободы только разозлило Яшму: - Ну, вы же меня маленькой для поцелуя не посчитали! А засос, считай, тот же поцелуй, только на теле! - Ах, так! Ну, хорошо! Вольдеморт резко приблизился к Яш и, практически, приперев её к стенке, поцеловал вновь. Этот поцелуй был грубее и требовательней, но и отвечать на него Яшма не спешила. Сначала она вырывалась, но тщетно, потом плюнув на все, успокоилась и позволила терзать свои губы Тёмному Лорду. А ещё через некоторое время, он её распалил так, что Поттер ему ответила... Эту сцену и имела счастья лицезреть Лили Поттер...