Младшая сестрёнка 2

      На восстановление лодыжки ушла ровно неделя. Аня ежедневно переносила не самый приятный запах в своей жизни — перекись с кровью. Иногда её даже тошнило, и, зажав рот рукой, малышка сидела, отвернувшись к стене, пока Полина с Артёмом исполняли обязанности санитаров. Рана заживала с трудом, и след от неё обещал быть впечатляющим — пять сантиметра в длину. Но даже это не сдерживало девочку от желания пообщаться с миром.       Когда боль утихла, хулиганка тут же вызвалась выполнить долг заботливой тётушки — научить племянника самостоятельно ходить по комнатам. Мирон уже твёрдо стоял на ножках, держась за руки родителей, но сделать самостоятельный шаг в жизни боялся. Несчастная мамаша, что есть силы, пыталась уговорить сына совершить этот подвиг, но малыш активно капризничал, ухватившись за край дивана.       — Не умеете вы взрослые с детьми разговаривать. — Аня со смехом наблюдала за уговорами молодой мамаши, что сидела на полу посередине комнаты и манила к себе сына, но тот лишь крепко вжался в мебель, гундя на весь номер. — Тут подход нужен. — Сорвавшись с места, она схватила любимую игрушку ребёнка и замаячила ею перед его носиком. Мирон сначала раздумывал, стоит ли пускаться на такое опасное путешествие, но увидев, как любимый мишка исчезает за дверью, всё же решился. Первый шаг, второй. На третий он не выдержал и бухнулся прямо в руки мамы. Измученная ожиданиями, Полина аж рот раскрыла от удивления.       — Этот день наступил. Сынок, ты это сделал. — Продолжая целовать сына, девушка обернулась в сторону спальни, откуда выглядывало счастливое выражение лица девочки. Та ей показала язык, смеясь над её неумением выходить из ситуации, но на эту лестную физиономию Кирюхина лишь цокнула языком.       Такие перепалки возникали почти каждую неделю, порой по самым необоснованным причинам. И главная роль почему-то всегда доставалась Поле. Наверно потому, что она до сих не знала об особенностях характера детей. Сказывался тот факт, что девушка была единственным ребёнком в семье, не имея младших братьев и сестёр. Лишь один человек избегал передряги между девчонками. Артём. Его обида на сестру за тот инцидент до сих пор жгла ему сердце, заставляя проявлять равнодушие к ней. В глубине души парень, конечно, радовался, что малышка быстро приходит в форму и не теряет интерес к жизни, но каждое утро он придумывал специальную отмазку, чтобы не сидеть с ней за одним столом, предпочитая совершать приём пищи в гостиничной столовой.       — Ты помнишь, что после тренировки мы идём в культурную примечательность, т.е. музей? — Полина бережно складывала вещи девочки в спортивную сумку, краем глаза наблюдая за ней. Устроившись в кресле, Воронцова осторожно натягивала гетры, стараясь не повредить повязку. Сегодня первая тренировка после травмы, и надо было навёрстывать упущенное. Ведь финал уже близок.       — Я помню, Поль, — сухо ответила малышка, не отрываясь от процесса. — Мы идём вчетвером, или мой дорогой цербер, т.е. Артём тоже соизволит нас сопровождать?       — Прекрати так о нём говорить! — Девушка раздражённо бросила в сторону детскую кофту. — Если бы ты знала, как мне надоели ваши постоянные придирки друг к другу. Постоянные ссоры. — Она беспомощно упала в кресло, обхватив голову руками, чем очень сильно напугала девочку. — Пойми его, Аня, он страшно злится от того, что ты его не слушаешься. Идёшь наперекор его воли. А, между прочим, он любит тебя не меньше, чем твои родители. И, как мне кажется, даже больше.       На глаза предательски навернулись слёзы. Отвернувшись в сторону, Полина закрыла ладонями рот, стараясь сдержать эмоции, но чувствовала, что делать это становится всё трудней и трудней.       К оголённой голени прикоснулось что-то тёплое. Опустив глаза, девушка расплылась в улыбке. Агата с Агнией тепло прижимались к ней, показывая свою защиту. Обхватив её ноги, кареглазые красавицы смотрели снизу вверх, буквально умоляя, чтобы она не плакала и не кричала.       — Хоть кто-то меня здесь любит, — улыбнулась Кирюхина. Наклонившись к детям, она с нежностью поцеловала их, прижав к своей груди. За время отсутствия родителей, близняшки крепко сдружились с тётей Полей, которая по своей душевной доброте относилась к ним, как мама. А Рита, получая ежедневные новости по ватсапу, уже даже начинала ревновать, угрожая в любой момент забрать детей обратно.       — Ну что, готова? — Спустя двадцать минут, в дверях появился Артём уже полностью одетый. Выражение лица жены вызвало у парня недоумение, но та, кинув взгляд на часы, намекнула, что все вопросы стоит решить потом. И не при детях. Пиндюра ничего толком не понял, но сделал вывод, что девушка просто соскучилась по их совместным вечерам, плавно перетекавшие в ночь.       Не удостоив брата ответом на вопрос, Воронцова гордо взяла свою сумку и молча направилась к выходу. Всю дорогу до дворца спорта между ними царило молчание, но девочка знала — карие глаза парня неотступно смотрят на неё. Где-то на середине пути он молча потянулся к ремню сумки, желая избавить сестру от ноши. — Давай понесу.       — Я сама. — Её твёрдый отказ не удивил Артёма. Сестрёнка всегда так выражала свою самостоятельность, и к её резкости просто надо было привыкнуть.       — Ань, ну всё, ну хватит. — Он медленно присел на корточки, заботливо сжимая детские ладошки. — Позлились, теперь пора и честь знать. — Он лукаво усмехнулся, заботливо вытирая выпавшую ресничку из глаз малышки.       — Я не уверена, что ты действительно хочешь мира, — пробубнила девочка. — Ведь ты сам объявил мне бойкот и отказывался даже разговаривать со мной. А теперь что, совесть замучила?       — Можно сказать и так, — тихо ответил брат. — Я признаю, что был не прав, и готов выпросить у тебя прощение. — Он протянул открытую ладонь. — Пожалуйста.       — Я подумаю. — Ускорив шаг, Воронцова побежала к тренеру, который ждал её на улице у входа во дворец. Артём так и остался стоять в одиночестве, безмолвно наблюдая за сестрой. Её слова глубоко затронули душу. По своей натуре он был добрым парнем, и не мог сердиться дольше, чем один день. Но страх за здоровье девочки порой толкали на осуществление жёстких мер, коим он и сам был не рад… .

***

      — Ну ты Воронцова и дала. Подпортить костюм этой выскочки, да ещё нагадить на стене — довольно-таки смело.       Едва только Аня переступила порог раздевалки, как на неё тут же налетела толпа тех, кто раньше обходил её стороной. Девчонки ликовали, что в их группе нашлась та, которая не побоялась бросить вызов самой опасной сопернице. Окружив со всех сторон, подруги по команде наперебой стали высказывать своё удовольствие, вперемешку поливая Меседу самой искусной бранью, на какую они только способны. И это в восемь тире девять лет.       — Если честно, мы даже не ожидали, что ты осмелишься поднять на неё руку, — серьёзно произнесла Катя, которая активно выступала тогда в кабинете директора. — Считали тебя слабой, этакой маменькиной дочкой, но ты оказалась совершенно другой. Прости, что смеялись и… — она по дружески обняла девочку, которая от неожиданности даже опешила.       — Это, конечно, всё очень приятно, — прошептала она, хрепя от сильной давки, — но ответьте мне на такой вопрос. — Выпустив её из объятий, Катерина с интересом посмотрела ей в глаза, — как вы догадались, что это была я?       — Всё очень просто, — ответила маленькая ростом Регина. — Ты, верно, когда совершала этот акт вандализма, не заметила, что за тобой пристально наблюдают? — Она загадочно улыбнулась, а затем достала свой телефон, демонстрируя содержимое карты памяти. — Я всё засняла. — От такого сюрприза Воронцова резко опешила. Экран с точностью передавал все мельчайшие детали этого дерзкого преступления, начиная от незаконного проникновения в шкафчик, заканчивая самой порчей краской. И тем не менее, содержание этого чудо-аппарата осталось тайной для взрослых.       — И ты всё это время молчала?       — Да, — спокойно отозвалась девочка, пряча гаджет обратно в карман. — И ничуть об этом не жалею. Может быть, это будет звучать подло, но я рада, что ей подпалили крылья. Не будет в следующий раз задирать свой нос.       — А ты не боишься, что об этом кто-нибудь узнает? — Регина ненадолго призадумалась, но ответ тут же пришёл от Кати.       — Было бы неплохо избавиться от телефона, но… это чужая вещь, Ань. Мы не можем так просто рисковать. Пусть даже и с согласия Регины.       — Почему же? Вот смотри. — С этими словами хозяйка телефона ловко извлекла карту и… ловко разломила её на две части. — Ну и кто теперь докажет твою вину?       Внезапно в раздевалке разразился хохот. Обнявшись всей командой, они хохотали до упаду, вспоминая нелепые казусы, что происходили в последние дни. Аня искренне ликовала от того, что девочки проявили гуманность и не спалили перед начальством. И мало того они ещё и поддержали. И теперь уже не страшно было ступать на новую ступень пьедестала, ведь вся команда была за тобой горой.       Пережив четырёхчасовую тренировку, команда высыпала на улицу и устроила самый настоящий бой снежками. Виолетта то и дело хваталась за сердце, когда очередной ком летел в кого-то из девочек, но была счастлива, что между детьми теперь царили мир и равноправие. Она, как и многие, не знала о поступке Ани, но была уверена лишь в одном — эта банда себя ещё проявит… .

***

      Вернувшись с новоиспечёнными друзьями в гостиницу, Аня поразилась той тишине, которая господствовала в номере четы Пиндюры. Открыв потихоньку дверь, она на цыпочках прокралась в комнату и на мгновение замерла. На софе, повернувшись спиной к выходу, сидел Артём. В руках был зажат лист бумаги, который хранил в себе, судя по всему, весьма интересную информацию. Раз его читатель не среагировал на банальный скрип двери. Превозмогая любопытство, Воронцова хотела пройти мимо, дабы не нарушить уединение брата, но, когда она попыталась это сделать, парень тотчас обернулся.       — Вернулась уже. — Машинально он сунул лист в папку, и повернулся всем корпусом к сестре. — Как прошла тренировка?       — Нормально, — равнодушно ответила девочка, опустив глаза в пол.       — К финалу готова?       — Не совсем. Подходящую песню не могу найти.       Брат чуть наклонил голову, пытаясь уличить малышку во лжи. Но она чувствовала себя уверенно, твёрдо отвечая на вопрос. Номер и в самом деле не был готов, потому что тот музыкальный материал, который был забит в её плей-лист, совершенно не годился для такого мероприятия. Нужно было что-то серьёзное, чтобы отражало внутренний мир каждого, кто увидит этот номер. Чтобы судьи увидели перед собой не того ребёнка, который со всеми ссорился. Прятался от внешнего мира. Терял веру в себя. Они должны увидеть настоящую, серьёзную спортсменку, готовую идти до конца к своим стремлениям.       — У тебя ещё неделя. Может…, — он неуверенно вздохнул, не зная как подобрать слова, чтобы расшевелить душу своей любимой крохи. Найти способ помириться с ней. — Может, я тебе смогу помочь?       — Не знаю, — всё так же равнодушно прошептала Аня. В глубине души она очень сильно жаждала восстановить отношения со всеми, кто был ей дорог: с родителями, с Артёмом, с Полиной. Но верно было что-то, что мешало перейти черту вражды, порвав все ненужные обиды.       Внезапно из колыбели послышался плач Мирона. Бросив молчаливый взгляд на сестру, Пиндюра пошёл успокаивать сына, который требовал очередную дозу детского сока. Пока молодой папаша был занят благородным делом, Аня решила посмотреть, что такого важного он мог читать в отсутствие женской половины в гостинице. Прошмыгнув к столу, она бесшумно извлекла тот самый исписанный лист из папки. На белой бумаге было написано несколько строк, судя по частым исправлениям, Артём писал их не десять минут и явно не час. Воронцова незаметно обрадовалась. Она знала склонность старшего брата к литературному творчеству, но в последнее время у него часто случался кризис, который заставлял его забросить тетрадь в недра ящика стола. Но судя по тому, что его младшая сестра сейчас держала в руках свежий экземпляр, кризис сдал свои права на милость вдохновению. Она несколько раз пробежалась по строчкам, не веря собственным глазам. Текст был написан в форме стихотворения, что могло означать только одно — в душе Артёма проснулась муза. Он снова взялся за перо, точнее за ручку.       — Ведь это то, что надо, — улыбнулась про себя девочка. Отложив пергамент обратно на место, она побежала к себе, оставив отца и сына наедине. Вытащив свой блокнот, Аня быстро начала записывать слова будущей песни, стараясь не упустить ни одной лишней запятой. В зажатой руке карандаш ходил ходуном, сердце кричало от радости. Настолько девочка была счастлива, что идею для номера ей подсказал, сама того не зная, любимый брат. Тем самым воплотив свой недавний порыв. Стрелки часов приблизились к отметке одиннадцать вечера, а счастливая Аня Воронцова только сейчас отложила рукопись в сторону. С глупой улыбкой на лице она лежала на кровати и улыбалась каким-то своим мыслям, благодаря всех ангелов, что они наделили братишку любовью к поэзии.       На подушке лежал раскрытый блокнот, а в нём маленький шедевр большого парня. Озаглавленный одной простой фразой:

«Подними глаза вверх, посмотри в небо»