Цена власти

      1021966 год с создания Единого королевства, 281 луна до первого путешествия Артура Бигантолла.       Едва отряд Урдалака поднялся на поверхность по пологому туннелю, как воины ощутили на себе давящий жар засухи. Солнце, огненным диском зависшее в безоблачном небе, освещало огромную, до самого горизонта, равнину… — пустынные, искалеченные засухой земли, где лишь пожухлая трава была напоминанием о чём-то живом. Ни один, даже слабейший ветерок не гулял по этим просторам, вверив эти земли во владение бесконечного опаляющего штиля. В небе не было видно даже насекомых. Тысячелетняя засуха обладала здесь абсолютной властью.        — Великие боги… — прошептал знаменосец, одним из первых поднявшийся на поверхность и теперь стоявший подле Урдалака, — неужели после такого на этой земле ещё сможет расти что-то живое?        — Сможет, если мы остановим Посвящённых и вернём воду, — возразил кронпринц, — велите командирам сотен проверить, все ли прорвались, и выступаем. Эгменахоры скоро догадаются о прорыве и вышлют сюда подкрепление.       Отряду повезло — в бою с варварами воины отделались только несколькими ранениями, никто не погиб. Теперь, когда все были в сборе, принц уверенно скомандовал построиться в походную колонну и повёл всадников за собой, возглавив колонну. Рядом с ним, впереди ехали знаменосец в пластинчатых доспехах, а также командир второй тысячи и давний приятель Урдалака, один из его бессменных телохранителей — Хисавелдир.       Хисавелдир отличался от прочих гвардейцев в первую очередь своей довольно необычной внешностью: от отца из народа эндеог он унаследовал большой рост, широкие плечи и внушительную силу, а от матери, принадлежащей к нарулахор — длинные прямые чёрные волосы и «человеческие» черты лица, больше свойственные коренному населению Первой земли. Также он выделялся густой бородой и специально сделанными на заказ полулатами, и тем, что разъезжал на особом муравье, самом крупном из всего выводка, из-за чего фигура этого амбала была видна издалека. Сам воин уже давно обрёл репутацию силача с буйным нравом, который головой только ест и пьёт, причём обычно что-нибудь крепкое, хотя и не был лишён определённого интеллекта, даже хитрости. Облачённый в полулаты и вооружённый двуручным шестопёром, которым, благодаря своей силе, мог спокойно орудовать одной рукой, и щитом, Хисавелдир представлял собой действительно грозного противника.        — Похоже, я пропустил большую заварушку, — заметил Хисавелдир, указывая на Меч Власти, висящий на поясе Урдалака.        — Ещё бы! Напиваться надо после боя, а не перед ним, — подшутил Урдалак, — ты так всю войну пропустишь, обмывая предыдущую победу.        — Кто бы говорил, — незло возразил телохранитель, — готов поспорить на собственное поместье, что ты сам же устроишь кутеж сразу по возвращении в столицу, и мне опять придётся вытаскивать тебя из корчмы вусмерть пьяного.        — На твоём месте я бы больше беспокоился о том, что мы будем делать, если наткнёмся на орду эгменахоров, особенно на перекрёстке двух крупных трактов в Сирегалате.        — Мы идём в Сирегалат? — удивился знаменосец — подтянутый безусый и безбородый юноша из народа латасахор, с короткими каштановыми волосами, серыми глазами и прямым носом, — а вдруг он захвачен?        — Неизвестно, что с ним, но если город всё ещё наш, оттуда весть об осаде столицы стремительно дойдёт до западных земель Первого королевства.        — А если город уже пал, сир?        — Как тебя зовут, знаменосец?        — Лимтир, господин.        — В таком случае, Лимтир, мы попробуем найти выживших, а затем пойдём в обход, но если есть хотя бы малейший шанс отстоять город Первого королевства, мы это сделаем. Не забывай, наша главная цель в этом походе — спасти страну, и каждое поселение, которое справится с нашествием и узнает волю короля, поможет нам в походе и сборе армии, чтобы снять осаду со столицы.       Отойдя от столицы на десять метров — внушительное для минипутов расстояние — и, на своё счастье, не встретив по дороге ни одного варвара, отряд Урдалака остановился на привал, чтобы обсудить дальнейший план действий и получше узнать нескольких военачальников, отправившихся с ним.        — Я собрал вас здесь, чтобы сформулировать нашу задачу точнее, — начал свою небольшую речь Урдалак, — король Тарсирион поставил перед нами три ключевые задачи: найти источник пресной воды, уничтожить предводителя Посвящённых и позаботиться, чтобы как можно больше городов узнали о бедственном положении столицы и собрали войско, способное снять осаду. Сейчас мы направляемся к Сирегалату, выполняя задачу номер три и, на наше счастье, располагаем достаточно большим войском для того, чтобы переломить ход сражения — четыре тысячи воинов, и у каждого есть муравей, верно?        — Не совсем, — поправил принца Найрион, невысокий (по крайней мере, на фоне Урдалака) пожилой военачальник, командовавший первой тысячей, — да, у нас есть четыре тысячи бойцов, но в лучшем случае только половина умеет сражаться верхом. И хотя основную нашего войска составляют аталадэ, обученные верховому бою, и оруженосцы, от остальных будет гораздо больше пользы в пешем строю, да и от некоторых оруженосцев, признаться, тоже.       Раньше Найрион из рода Каранира, происходивший из речного народа Ахор Нуид, не раз сражался с кочевниками-толабагхами и разбойниками из Пятого королевства, и в напоминание об этом на его теле осталось немало шрамов. Тем не менее, несмотря на обилие таких «отметин», Найрион прославился как исключительно живучий и выносливый предводитель, который, казалось бы, продолжит командовать войсками даже лёжа на смертном одре и, что самое главное, командовать умело. Мало кто мог столь же эффективно развернуть боевые порядки всадников, перехватить чужих наездников, навязав им невыгодный бой, и решить исход всего сражения одним мощным натиском. Авторитет Найриона в делах верхового боя был непререкаем даже для Урдалака.        — То есть, у нас почти две тысячи всадников и немного больше двух тысяч пеших? — уточнил Урдалак, — это по-прежнему достаточно серьёзная сила, если мы будем избегать сражений с крупными ордами. Я уже послал вперёд нескольких разведчиков, которые сообщат о состоянии города. По их возвращении мы решим, следует вступать в бой или нет.        — Ваши действия можно назвать опрометчивыми, — вмешался довольно крепкий темноволосый воитель с квадратным лицом, орлиным носом и золотисто-карими глазами. Дорогие полулаты с обильно выгравированными по краям пластин рунами, повторяющими защитные молитвы и заклятия по первым буквам лучше любых слов говорили — это был один из стражей храмов бога Неба, точнее, представитель одного из орденов За’Кри, — было бы разумнее сначала провести разведку, а уже затем собирать совет.        — Мне казалось, среди наших военачальников нет никаких храмовых стражей, — непрозрачно намекнул кронпринц, — почему при обсуждении светских дел мы вообще должны слушать жреца?        — Потому что я здесь по личному распоряжению верховного жреца бога Неба, и, будучи не последним минипутом в ордене Кардусахог, как никто другой разбираюсь в угрозах, исходящих от Посвящённых. И если вы не хотите угодить в сети кровожадного божества, сами того не заметив, вам придётся следовать моим советам.        — Кто же ты такой? — надменно спросил Урдалак.        — Андаэр из рода Литониона, предводитель единственного отряда, добравшегося до источника скверны Посвящённых и вернувшегося обратно. Карты этих земель есть только у меня, и сомневаюсь, что вы сможете найти другого проводника.        — А Тарсирион хорошо подготовился. Что ж, Андаэр из рода Литониона, пока мы находимся в пределах первого королевства, дойдём до Эгмен Тиргау, — вот тогда вы нас и приведёте куда надо. Сейчас мы и без вас справимся.       Андаэр молча пожал плечами, но никуда не ушёл, продолжая с нескрываемым скепсисом слушать военачальников. Урдалак, в свою очередь, также вмиг забыл о проводнике и вернулся к обсуждению маршрута.        — Если Сирегалат окажется захвачен заметно превосходящим по численности противником, мы сможем отступить на восток к Великой реке. В этой части, — Урдалак указал на небольшую переправу у реки, — около водопада Сетхен, она и раньше была не слишком глубокой, а за столетия засухи должна была обмелеть настолько, что мы спокойно перейдём русло пешком. Но и набрать из неё воду мы не сможем, придётся пройти выше по течению. Другой путь — это поворот на запад, через Аноден, он будет немного опаснее, но зато мы сможем перехватить подкрепления и обозы, идущие к столице, ослабим варваров и пополним собственные запасы. Туда мы свернём, если в битве за Сирегалат будет смысл. Далее нашей задачей будет добраться до пограничных крепостей, а за ними уже начнётся Эгмен Тиргау, посреди которой и находится источник скверны Посвящённых, он-то нам и нужен. Заодно в верховьях Великой реки мы сможем пополнить запасы воды, а на обратном пути — возглавим войско Первого королевства, идущее на помощь столице.        — Разумно, — кивнул Райнатиен, ровесник Урдалака и атлетически сложенный темноволосый командир третьей тысячи со слегка отдающим серым оттенком кожей, — однако на вашем месте я не пренебрегал бы разведкой. Появление на горизонте любой крупной орды заставит нас изменить планы. Что, если через Аноден подкрепления подходят к осаждающим десятками тысяч? Тогда у нас может не остаться сил даже на прорыв.Я и не говорю о том, что если варвары уже заняли восточный берег, мы вряд ли сможем его форсировать без серьёзных потерь.       Энергичного Райнатиена из рода Андориона знали как отменного лучника и командира стрелков. По ряду причин он провёл много времени в землях Третьего королевства и учился стрельбе из лука у местных часовых. Если некоторые военачальники считали дальний бой уделом труса, сам Райнатиен уверенно называл лук оружием победы. В каждом бою он умело развёртывал свои силы, заставляя противника играть по его правилам. Хитроумные засады и маскировка легко могли создать иллюзию лёгкой добычи, но стоило только врагу навалиться на боевые порядки его пехоты, как с флангов обрушивался ливень стрел, сметающий врагов. При этом, умело ведя перестрелку на большом расстоянии, он не оставлял врагу иного выбора, кроме как идти в атаку.        — На этот случай есть третий, обходной путь — объявил принц, — мы пройдём через равнины Талхаэдра и Менонтад, до озера Кенедрил — насколько мне известно, вторжение практически не коснулось этих земель, эгменахоры бросили на столицу большую часть своих сил. После этого через мы выйдем к пустошам через Хаэрет и Ортомен. Придётся сделать большой крюк, но у нас хватит припасов даже для такого путешествия.        — То есть, в этом случае мы пройдём от восточной оконечности королевства до западной? — уточнил Найрион, — получится очень большой крюк.        — Зато этот путь точно будет самым безопасным, — заверил командиров Урдалак.        — Согласен, на этой дороге будет безопаснее, но враг по-прежнему превосходит нас в десятки раз, — заметил Идренотар, невысокий, но крепкий светловолосый и зеленоглазый военачальник средних лет из народа талдакасар, возглавлявший четвёртую тысячу, — что если в самом конце пути мы наткнёмся на стотысячное войско? Как мы поступим тогда?       Идренотар из рода Минайтелана принадлежал к одному из знатных родов Акорменона — государства-предшественника Первого королевства. Дисциплинированный и твёрдый, он считался одним из лучших командиров пехоты. Ещё во время первого штурма столицы он не словом, а делом продемонстрировал свой талант: обороняя западный рубеж, он не пропустил численно превосходящее войско дикарей дальше площади перед воротами, а затем и вовсе обратил его в бегство, понеся совершенно незначительные потери. Более того, воины под его началом становились смертельной угрозой для любых всадников и штурмовой пехоты даже на ровной местности. Мало кто был столь же искусен в обороне.        — У меня есть одна идея на этот случай, — объявил Урдалак, — пройдя по западным землям, мы можем набрать в свой отряд новых воинов. Конечно, придётся обойтись без артиллерии, но мы всё равно останемся значительно быстрее орд дикарей. К сердцу земель Посвящённых доберётся куда больше тех пяти тысяч минипутов, которые есть сейчас. Часть последует за нами, другая часть поможет снять осаду столицы. В конце концов, наша сила не в числе, а в полководческих талантах, прекрасной подготовке и волшебном мече у меня на поясе. К тому же я почти уверен, что властью Посвящённых довольны не все — мы можем попробовать договориться с дикарями, которых тоже не устраивает поклонение кровожадному богу.        — Если такие вообще будут, — с нескрываемым сомнением прокомментировал последнюю фразу Урдалака Райнатиен.       Пока Урдалак обсуждал дальнейший маршрут отряда, Вериан, предводитель разведчиков и оруженосец Урдалака, ступил под полог шатра командиров, принеся вести про обстановку в Сирегалате.       С Верианом из рода Морнениона полководец уже прошёл через несколько небольших сражений. Этот молодой и безрассудный юноша из народа латасахор не производил впечатления сильного воина — довольно худой и нескладный, он, тем не менее, был весьма искусным мечником, благо сама природа наделила его молниеносной реакцией и большой внимательностью. Однажды, когда отряд Урдалака во время охоты случайно напоролся на осиное гнездо, Вериан даже спас своему сюзерену жизнь, чем очень гордился, но куда чаще приходилось вытаскивать из передряг самого оруженосца, не рассчитавшего свои силы.        — Город осаждает разношёрстное семнадцатитысячное войско эгменахоров под началом Лугнага — отрапортовал Вериан, — этот вождь часто возглавлял набеги на пограничные земли ещё до войны и слывёт большим любителем пограбить. Скоро они пойдут на штурм, уже готовят для этого тараны и лестницы.        — Сколько воинов в гарнизоне Сирегалата? — поинтересовался Идренотар.        — Город защищает лорд Борнивнир, с ним не больше пяти тысяч, и, в основном, это простое ополчение, — сухо ответил Найрион.        — Без нас они вряд ли справятся, — предупредил Андаэр, — Сирегалат, в отличие от нашей столицы — это всё-таки больше торговый город, его планировка плохо подходит для обороны.        — На наше счастье, варвары начнут штурм с двух противоположных направлений, и мы сможем разбить их войско по частям, — добавил Вериан, — если мы зайдём в тыл одной из этих армий, у нас будут все шансы на победу.       Наступила небольшая пауза. Урдалак размышлял, стоит ли рисковать своими воинами ради спасения города. С одной стороны, он мог поберечь своих воинов, не ввязываясь в битву, которая была ему совершенно не нужна, с другой — сейчас перед ним была редкая возможность прославиться ещё и в качестве спасителя Сирегалата.        — Снимаем лагерь. Мы идём на помощь лорду Борнивниру.       Отряд вновь спустился в туннель и ближе к вечеру уже добрался по подземным ходам до Сирегалата. Дикари тем временем уже пробили ворота, и большая их часть уже ворвалась в город, откуда доносился приглушённый лязг стали и крики. Внутрь уже летели подожжённые камни катапульт, оставляя за собой шлейф из смрадного чёрного дыма. Часть воинов Первого королевства спешилась, готовясь принять сражение в привычном для себя строю. Остальные, обученные верховому бою наездники на муравьях, сплотились вокруг знамени.       Велев Лимдиру протрубить сигнал к атаке, Урдалак первым сорвался вперёд, набирая скорость. Держа подмышкой тяжёлое ударное копьё, которое в верхних землях называют лансом, принц вместе со своими всадниками врезался в строй варваров, пробив в их рядах длинную просеку. После удара, поразившего насмерть сразу пятерых, древко тотчас же сломалось от напряжения, но сломанное копьё было всяко лучше сломанной руки.       Не медля ни секунды, наследник престола взялся за меч, благо оружие Аталфира было ничуть не менее смертоносным. Но поскольку завязнуть в строю пехоты для всадника равносильно смертному приговору, Урдалаку пришлось скомандовать отход, но только затем, чтобы снова разогнаться и врезаться в ряды варваров. Едва муравьи отхлынули от вражеского строя, как лучники сделали по эгменахорам не менее смертоносный залп стрел.       Ещё дважды верховой отряд принца врезался в ряды дикарей и дважды опрокидывал их солдат, практически не неся потерь, пока к месту битвы не подошла пехота Первого королевства, взяв дело в свои руки. Выстроив стену щитов и ощетинившись копьями, воины медленно, но верно пробивали себе дорогу вперёд, а ответные удары дикарей практически не причиняли им вреда.       Тем временем эгменахоры поняли, что ударившее им в тыл войско Первого королевства намного опаснее ополчения, державшего оборону на улицах города. Развернув орудия, они открыли огонь по воинам в туннеле, озаряя тесный переход всполохами пламени и наполняя его удушающим чадом. В этом узком коридоре снаряды оказались чрезвычайно смертоносными — один камень мог поразить несколько десятков гвардейцев.       Понимая, что происходит, Урдалак подал знак Хисавелдиру и бросился вперёд, прорубая себе и своим товарищам дорогу до катапульт. Варвары вновь и вновь бросались на полководца Первого королевства, пытались пробить броню, в которую был закован муравей принца, тыкали копьями и алебардами, и без толку рубили своими тесаками латные ботинки и поножи. К счастью, любое древко можно было разрубить одним быстрым движением, а броня надёжно держала рубящие удары.       Медленно, но верно, Урдалак прорубил всадникам дорогу к орудиям противника, чем не преминул воспользоваться. Один взмах Мечом Власти — и деревянный каркас с подрубленной опорой рушится под собственным весом. Телохранитель Урдалака, быстро поняв, что от него требуется, уже пробился к остальным орудиям и теперь рушил их голыми руками, разламывая пополам брёвна, словно лучины. Остальные всадники в это время расправлялись с плохо вооружёнными даже по меркам варваров расчётами орудий.       Медленно, но верно, воины Урдалака прорывались к воротам, тесня эгменахоров прочь. Наконец перед отрядом показались улицы города.        — Сир, смотрите! Знамя Первого королевства! — отвлёк Урдалака Вериан, показывая на сине-золотой штандарт где-то далеко впереди.        — Там же должен быть и Борнивнир, — подтвердил принц, — Двигаемся к главной площади!       Но не успел Лимдир протрубить новый сигнал, как Урдалака отвлёк Райнатиен:        — Справа от нас есть подкоп, через него в город проникли по меньшей мере две сотни хорошо снаряжённых эгменахоров. Они идут к очень выгодной для лучников позиции, откуда мы сможем простреливать полгорода. Разрешите взять сотню копейщиков и начать преследование.        — Не возражаю, берите шестую сотню, — кратко ответил принц, наблюдая за тем, как пехота прорывается на площадь перед воротами к загнанному в угол отряду примерно из пятисот воинов Первого королевства, отбивающегося от превосходящих сил.       Войско разделилось. Урдалак, возглавив всадников, во весь опор помчался к площади, намереваясь помочь защитникам города, лучники и сотня гвардейцев во главе с Райнатиеном бросились в погоню за варварами через подкоп, а большая часть пехоты спасала окружённые остатки гарнизона.       Лорд Борнивнир действительно оказался на площади, рядом со статуей Матрадоя, основателя нынешнего правящего рода — Урдалак узнал наместника Сирегалата по нашлемной фигуре и гербу на щите, но едва ли можно было сказать, что полководец был в добром здравии. Испачканные доспехи, покрытые десятками зазубрин, усталый вид и тонкий ручеёк крови, стекающий из раны в голени по правой ноге. Военачальник всё ещё держался на ногах и пытался организовать оборону.        — Все ко мне! Отходим к главной площади! — командовал Борнивнир, пока две сотни пехотинцев и взявшихся за мечи лучников из последних сил сдерживали огромную массу варваров на узкой улице.        — Теперь вы в этой битве не одиноки! — объявил кронпринц, выезжая на площадь и поднимая над головой Меч Власти, — сам избранный пришёл вам на помощь!        — Избранный? Но как это возможно? — наместник был одновременно рад появившемуся подкреплению и удивлён тем, кто его возглавляет.        — Не просто избранный, а наследный принц, — гордо ответил Урдалак, — но сейчас не до праздной болтовни, надо ещё город спасти.       Всадники на муравьях вновь ринулись на бой с пехотой варваров, уверенно держа оборону площади вместе с оставшимися защитниками города. Следом подошла и пехота Урдалака вместе со спасёнными ополченцами — первая половина осаждающих уже была практически уничтожена.        — Можно ли обойти эту толпу по боковым улицам? — спросил принц у Борнивнира, указывая на ломящуюся на площадь толпу эгменахоров.        — Конечно, самая удобная улица для обхода будет направо, потом налево и ещё раз налево на втором повороте, — сообщил наместник.       Собрав всех своих всадников, Урдалак вновь помчался впереди всего воинства, готовясь без труда обойти основные силы дикарей и уничтожить их, однако Лугнаг оказался достаточно умён, чтобы прикрыть это направление: сворачивая за угол, принц едва не налетел на копья поджидавших его варваров в трофейных доспехах Первого королевства.       Остолбеневший от удивления всадник стал лёгкой добычей: кто-то из толпы дикарей тут же зацепил его крюком и стащил с седла. Урдалак едва успел прикрыть голову щитом, и, чувствуя, как не него посыпался град ударов, не позволяющий даже встать на ноги, пытался вслепую попасть по кому-нибудь мечом, но спустя несколько мгновений шум ударов сменился визгами и хрипом, а один из дикарей рухнул замертво на того, кого прежде избивал с особым рвением. Принц опустил щит: перед ним, верхом на большом муравье, закованном в щедро украшенную защитными молитвами броню, стоял ни кто иной, как Андаэр. Жрец-воин держал в руке полуторный меч, начертанные на котором руны уже частично были скрыты кровью.        — Значит, лучше всё-таки ждать, когда доберёмся до Эгмен Тиргау, а вы пока и без меня справитесь? — пошутил служитель богов, протягивая руку Урдалаку.        — А от тебя может быть толк, — точно так же с долей юмора ответил ему кронпринц, поднимаясь на ноги, — думал, ты эти вычурные доспехи только для красоты носишь.        — Не стоит недооценивать служителей богов, — парировал Андаэр, — залезай на своего муравья, битва ещё не закончилась.       Андаэр был прав: сражение всё ещё продолжалось, но теперь отойти и снова ударить по эгменахорам издалека не было никакой возможности: с другой стороны улица упиралась в тупик. К тому же лучники дикарей, заметившие врага, начали стрельбу во фланг всадникам. Преимущество, вероятно, было на стороне Первого королевства, но для освобождения города пришлось бы пролить ещё немало крови.       Спустя некоторое время от Райнатиена пришли радостные вести: его воины повергли Лугнага, отряд которого попытался навязать стрелкам ближний бой, но недооценил их силы. Охрана предводителя варваров частью погибла, частью разбежалась, а следом за ней паника перекинулась и на остальные отряды варваров. Державшие оборону на углу дикари дрогнули, а следом за ними, когда всадники Урдалака врезались в тыл вражьего воинства, в бегство обратились и остальные силы противника. Принц вместе с гвардейцами и оруженосцами отправился в погоню, в то время как пехота добивала остатки войска варваров на улицах и собирала отряды ополчения вместе. Сирегалат остался за Первым королевством.       Целый час всадники Урдалака гнали дикарей обратно на север. Сам принц, однако, не участвовал в погоне, а остался в городе, чтобы передать наместнику волю короля и составить план дальнейших действий.       Борнивнир ждал принца в небольшом дворце, принадлежащем наместнику. Чёрные с проседью волосы, усталый взгляд и покрытое морщинами лицо выдавали в нём минипута, повидавшего на своём веку очень многое — едва ли что-то могло его удивить. Теперь, когда целитель перевязал раны наместника, тот отдыхал после боя, устроившись в небольшом кресле посреди довольно просторной, хоть и не блещущей богатым убранством, комнаты.        — Сколько воинов вы потеряли в этом бою? — поинтересовался Урдалак, снимая шлем и занимая кресло напротив Борнивнира.        — Около половины гарнизона погибла — в основном, потери пришлись на восточный рубеж, — вполголоса сообщил Борнивнир, — если бы не твой отряд, здесь бы сейчас пировали эгменахоры. Это король послал вас на помощь?        — Не совсем, — уклончиво ответил Урдалак, — мы держим путь в самое сердце земель Посвящённых, чтобы обезглавить их империю.        — Тогда вам лучше держаться подальше от Великой реки, — предупредил Борнивнир, — эгменахоры наступают вдоль её берегов, и, по слухам, они точно так же ворвались на земли Шестого королевства. С четырьмя тысячами воинов не стоит даже приближаться к мостам.        — Значит, мы пройдём с запада, — объявил принц, — могу ли я рассчитывать в этом походе на помощь Сирегалата? Король велел всем городам Первого королевства как можно скорее собрать войска, чтобы отбить столицу или пополнить мой отряд, а ещё лучше — то и другое.        — Если вы хотели набрать воинов, то, увы, здесь не могу ничем помочь. Сейчас нам нужно восстановить ворота, перевязать раны и воздать почтение павшим воинам. Наверняка это не последняя орда, которая попытается осадить город, и я не могу допустить падения Сирегалата. Впрочем, наши амбары всё ещё полны зерна, и завтра утром мы снарядим ваш отряд с припасами, а наши гонцы отправятся на юг и запад Первого королевства, разнося весть от государя. У вас будет крыша над головой: самым знатным воинам я готов предоставить место в собственном дворце, остальные же смогут спокойно остановиться на постоялых дворах и пустых домах, и никакой трактирщик не возьмёт с них за это плату.        — Благодарю за щедрость и великодушие, лорд Борнивнир, — учтиво попрощался с наместником Урдалак, — Первое королевство запомнит ваши благие деяния.       Выйдя на площадь и сообщив тысячникам своего отряда дальнейшие планы, Урдалак направился было обратно во дворец, чтобы подыскать себе подходящую комнату для ночлега (а в своей знатности кронпринц совершенно не сомневался), как ко дворцу стремительно подъехал вернувшийся из погони Найрион. Соскочив с муравья, он взлетел по ступенькам, направляясь к Борнивниру:        — Нашли в погоне что-то важное? — поинтересовался Урдалак.        — Важное и пугающее, — объявил пожилой, но по-прежнему полный сил воин, — среди осаждающих были жители Первой земли. Около сотни тел лежит у восточных ворот, ещё двадцать предателей сумели ускользнуть верхом на муравьях.        — У них было знамя? — тут же спросил принц, примерно понимая, что происходит.        — Не было. Похоже, это обычные разбойники, нанявшиеся к варварам за плату. Они не представляют угрозы, особенно после такого разгрома.       Урдалак, впрочем, не разделял оптимизма своего товарища и продолжил задавать вопросы. Принц подозревал, что это были не совсем обычные разбойники, и у варваров имелись какие-то причины, чтобы обратиться к ним за помощью. Более того, нельзя было допустить, чтобы эгменахоры смогли отвести от города достаточно войск, чтобы, вновь собравшись с силами, двинуться на новый штурм.        — Сколько врагов вы смогли захватить в плен? Какая часть из них ушла?        — Семь тысяч. Спаслось не больше пяти сотен варваров, — отрапортовал Найрион, — предатели составляли совсем малую часть войска, и в отступлении они шли одними из первых, но моим всадникам удалось захватить одного из них в плен.        — Передай пленников в распоряжение Борнивнира… — объявил принц, а затем, спустя секундную паузу, добавил, — кроме разбойника. С ним я пообщаюсь лично.       День получился весьма насыщенным: от дворца наместника Урдалак направился на постоялый двор, где пил и веселился вместе с простыми воинами. Впрочем, на этот раз принц знал меру — уже следующим утром он должен был повести войска дальше, и лучше было командовать на трезвую голову. Оставалось только расквартировать войска: кто-то занял комнаты на постоялом дворе, других расселили по пустым домам, третьим достались места в городских казармах, а всем командирам тысяч и сотен, а также телохранителям избранного разрешили переждать ночь в особняке Борнивнира. Там, на удобной кровати в одной из комнат, Урдалак быстро погрузился в сон, даже не подозревая, насколько долгим и тяжёлым станет его путешествие…