Недополовинки

      В машине невероятно тихо, даже радио приглушено до минимума, потому капли дождя, барабанящие по стеклу, напоминают торжественную дробь. Харви, закутавшись в плед, старается не смотреть на альфу, сжимающего руль до побелевших костяшек. Парень уже успел десяток раз пожалеть, что вообще поднял эту тему, потому что теперь в их паре стало на одного постоянно напряжённого человека больше. Прайс задумчив, в его движениях скользит какое-то раздражение, прощаясь с Саливаном, он лишь молча кивает головой, не удостаивая замершего в ожидании хотя бы объятия Тьерри даже взглядом. Брендон удивлённо приподнимает брови, но ничего не говорит.       Машина идёт неровно, колёса то и дело проскальзывают, Харви радуется, что пристегнулся: пару раз они едва не съезжают с дороги, однако его любовник и не думает сбавлять скорость. Окрестности тоже не радуют: из-за общей серости и покрывшего поля тумана омеге то и дело кажется, что они в каком-то вакууме, отделённом от остального мира. И не сказать, что его это не устраивает, но в какой-то момент он, кажется, умудряется задремать, потому что открывает глаза посреди леса и первые пару секунд непонимающе крутит головой. Потом замечает пустоту водительского сидения и начинает волноваться. Выскакивает, почти сразу утопая по щиколотку в ледяной грязи, скользит и почти падает, удерживаясь только за счёт впившейся в локоть чужой ладони.       -Осторожней, - говорит Прайс и, убедившись, что любовник снова твёрдо стоит на ногах, добавляет, - Прости, в городе будем чуть позже. Надо немного отдышаться.       Он отходит, позволяя омеге самому решать насчёт своих дальнейших действий, делает несколько быстрых шагов и опирается на мокрый капот, уставившись в туманную даль. Словно всё ещё находится на озере и ничего пока не случилось. Не совсем понимая, что надо предпринять, Харви встаёт рядом, переминаясь с ноги на ногу. Постояв несколько секунд, мужчина одёргивает куртку и уверенным шагом направляется в лес.       -Ты куда? – машинально спрашивает омега.       -Ну, раз секс мне не обломится, надо хоть подрочить.       -Что? – давится воздухом Харви, - Погоди, ты ведь так не говоришь…       -Я так не говорю в своём обычном состоянии, а не тогда, когда яйца вот-вот лопнут от напряжения, - бормочет Прайс, но далеко не уходит, - Прости, что так получилось.       -С чем? Что получилось? Я не понимаю…       -Прости, что так получилось с проклятыми выходными. Я правда не собирался брать с собой на наш первый выезд пару, состоящую из помирающего от похоти омеги, который будет на меня фактически запрыгивать, и ударившегося в маразм престарелого альфы, внезапно решившего отбить у меня жениха. Этого не было в изначальном плане, включающем секс и любование природой.       -Прайс, о чём ты говоришь?       -Вот об этом, - выразительно обводит руками лес, машину и самого омегу, замершего в тихой панике, альфа, - Вот об этом. О том, что мы пришли к этому... К этому... Арр, это даже сложнее, чем пытаться объяснить свои чувства! Слушай, всё оказалось не так легко, как думалось изначально, понимаешь? Всё сложно! Я сложный, ты - сложный, ситуация - вообще какая-то каша, в которой нереально разобраться без бутылки!       -Но...       -Мы попытались, мы попробовали. И в это раз у нас не получилось...       Мужчина разводит руками, в его жестах сквозит призрак истерики и Харви вздрагивает, отлично зная, что последует дальше. Он уже один раз видел подобное: когда муж уходил, напоследок растаптывая остатки самообладания и окуная с головой в дерьмо. Хочется бежать, что омега и делает: резко совершает рывок в сторону, но глупо промахивается мимо выглядящего безопасно пучка травы, наступает в скользкую лужу и падает на четвереньки. Стоя так, нелепо отклячив задницу и глотая непрошенные слёзы, он обещает себе больше никогда-никогда не верить людям, ни с кем не спать и тем более – ни к кому не прирастать душой. Когда рядом раздаются шаги, а на глаза попадаются модельные ботинки, он тихо всхлипывает от жалости к себе. Пропитавшиеся грязью джинсы и погрузившиеся в лужу почти по запястья ладони кажутся отвратительными, как и он весь.       Он снова всё испортил.       Сломал.       Получил, но не смог удержать.       Горячие руки подхватывают поперёк туловища, тянут вверх и чуть в сторону, помогают сделать несколько устойчивых шагов, укрывают тёплой курткой. Харви думает о том, что после наверняка придётся отдать дорогую вещь в химчистку: он оставил часть грязи с рук где-то внутри и она там уже скорее всего довольно бодро подсыхает. Но потом снова скользит, хватается в поисках опоры ладонями за белую рубашку любовника и видит рыже-коричневые отпечатки на ткани. Становится жутко стыдно. Поднимая глаза, он боится увидеть отвращение или ярость, но вместо этого Прайс смотрит как-то растерянно, почти удивлённо. Его губы приоткрыты, а по виску с волос стекает одинокая капля – первый вестник в очередной раз начинающего мелко накрапывать дождя.       -Твою мать, какой же ты красивый, - выдыхает альфа и парень пугается, видя в глазах любовника откровенное сумасшествие, - Просто идеальный, словно прямо под меня сделанный.       -Прайс… - пытается как-то отвлечь внимание от себя Харви, - Смотри, что это?       Не срабатывает.       -Обожаю твой голос, - сообщает ему любовник и обжигает замёрзший лоб судорожным дыханием, - Всего тебя обожаю.       -Так, Прайс, ты, кажется, не в себе.       -Правильно, потому что сейчас я собираюсь быть в тебе.       В следующий момент омегу толкают к капоту и разворачивают, заставляя опереться на его ещё тёплую поверхность руками. Первые капли бодро стучат по спине, когда сильные руки сзади чуть давят, вынуждая выгнуться и отставить задницу. Чужая кожаная куртка помогает не промокнуть, пока альфа быстро щёлкает ширинкой джинсов и частично обнажает любовника, оставляя скомканный предмет одежды болтаться где-то на уровне коленей. Харви протестует, он поднимается, открывает рот, но получает тычок в спину и моментально возвращается в прежнее положение. Руки мужчины ощупывают ягодицы, мнут их и, наконец, раздвигают.       -Потрясающе, - бормочет Прайс где-то сзади, - Просто потрясающе.       Пальцы обводят судорожно сжавшееся от общего накала ситуации колечко мышц и осторожно щекочут. Омега вздрагивает, дёргается, но вырваться не может: любовник жёстко фиксирует его бедро, мешая сделать хоть один шаг. И это, в принципе, совсем не страшно: они уже делали что-то подобное и не один раз, но в том, как альфа сейчас двигается и говорит Харви видит угрозу и, даже не до конца осознавая причины собственного ужаса, дрожит.       -Не бойся меня, не надо… - шепчет мужчина, поглаживая ягодицы горячими руками, то раздвигая их, то – отпуская, позволяя снова соединиться, пока его ботинок наступает на комок из грязных и мокрых джинсов, спуская его почти к самой земле, - Вылезай из штанов, давай.       Харви прогибается и смотрит на то, как его джинсы вместе с бельём оказываются в грязи, а модельные туфли наступают сверху. Он чувствует себя этим комком: грязным, мокрым и обезображенным. Но тут чужая ладонь отпускает звонкий шлепок по заднице, омега вздрагивает, неосознанно приподнимает одну ступню и тут же понимает, что между ног вклинилось колено, а на спину легла ладонь. О резко сдёрнутых джинсах напоминает лишь лёгкая натёртость на внутренней стороне икры, да собственный испуг, заставляющий вздрагивать неспособные что-либо сделать пальцы.       -Господи, какой ты хорошенький, я каждый раз немного еду крышей, когда ты раздеваешься и думаю только о том, чтобы оказаться внутри. Моя прелесть…       Горячие пальцы скользят по спине, замирая на каждом холмике позвонка, обводят изгибы и даже немного подбадривают своим нетерпением.       «Мы это уже делали» - думает Харви, - «Ничего страшного не случится. Он – хороший и точно не вытворит что-то отвратительное. Я ведь видел его в самый разгар страсти и даже тогда он был нежен и заботлив. Вряд ли что-то изменится. Возможно, так подействовали ссора и долгое воздержание, надо переждать, позволить ему успокоиться и уже тогда обсудить произошедшее. Сопротивление сейчас вызовет лишь новую волну агрессии.»       И он старательно расслабляется, ожидая пока альфа насытится прикосновениями, держит чувства в узде и внутренне проговаривает единственно известный отрывок из проникновенно-чувственной повести о природе, перечисляет какие-то глупые термины и, наконец, ощущает, как руки снова переходят к копчику, ловко раздвигая ягодицы и обнажая вход. У Харви ни разу за всю жизнь не возникало желания рассмотреть себя в зеркале конкретно с этой стороны, так что он может лишь догадываться о том, какой вид открывается мужчине. Но, видимо, тому нравится, потому что через мгновение к обнажённому бедру прислоняется чужой пах. Альфа низко рычит и трётся членом, наваливаясь.       «Уже? Просто так? – на мгновение теряется парень, - Нельзя без смазки, после прошлого раза ещё не до конца перестало болеть!»       -Смазка, - тихо просит омега, надеясь на чужое благоразумие, - Так нельзя, Прайс, нужна смазка…       А в следующий миг охает, потому что вместо привычно растягивающих пальцев альфа прижимается ко входу губами, лаская и вылизывая. Харви замирает, сравнивая новые ощущения с уже испытанными и пытаясь как-то сопоставить происходящее с изначально выстроенным в голове планом. Ему видится по меньшей мере странным то, что мужчина не взял его сразу, резко, потому что тот явно собирался вытворить что-то подобное.       Чужой язык мажет по входу, грея и щекоча, Прайс за спиной радостно стонет, вылизывая задницу любовника и, судя по всему, получая немыслимое наслаждение от возможности оказать и эту ласку тоже. Его язык скользит от яиц до входа и, вытянувшись, ввинчивается внутрь, заставляя Харви сдавленно вскрикнуть. Омега снова рвётся, но в очередной раз упирается носом в капот, в силах лишь беспомощно дёргаться в чужих руках.       -Тише, тише, - успокаивающе похлопывает по ягодице сильная рука, - Всё хорошо, я только попробую.       -Что ты вообще творишь? – шипит парень, дёргаясь с новой силой, - Остановись!       -Тише…       -Так нельзя, Прайс!       -Почему?       Вместо ответа Харви начинает сопротивляться, на этот раз – решительно и упёрто, лягаясь, сдвигая ноги, то и дело поругиваясь себе под нос. Желающий удержать его альфа вцепляется в плечи и давит, вынуждая сохранить прежнее положение, но тот всё равно умудряется вывернуться из-под тяжёлого тела и сделать несколько шагов. Всего парочку, потому что потом, словно в насмешку, омега растягивается в грязи в полный рост, пачкая мокрую рубашку и даже несколько прядок на голове. Он низко скулит, когда чувствует, как его поднимают с земли и осторожно несут обратно к капоту, усаживают и начинают вытирать от грязи. И только тогда парень рискует открыть глаза впервые с момента падения.       -Как ты? – тихо спрашивает Прайс, мокрый и грязный, но оттого – почему-то не менее привлекательный, - Я сделал тебе больно?       -Нет, ты…       Харви понимает, что в очередной раз на грани истерики, и ещё – что плачет. Слёзы, до того момента смешивающиеся с дождевыми каплями, щедро пропитавшими всю одежду (миновав разве что куртку, но та пострадала от грязи), теперь становятся горячее и по какой-то нелепой причине руки альфы на лице успокаивают, даря защиту.       -Ну, что ты? – шепчет мужчина, прижимая любовника к себе и позволяя ему биться в громких рыданиях, - Напугал, да?       Омега молчит. Сейчас он сам себе не может ответить даже на самый простой вопрос, что уж говорить о полноценном диалоге. Парень утыкается в чужую мокрую насквозь рубашку и вдыхает тихий запах одеколона, смешавшийся со страстью. Прайс тёплый, в него хочется зарыться как в плед и прятаться так от всего мира, вынуждающего постоянно держать спину. А ещё страшно, но Харви никогда не признается. Альфа физически гораздо сильнее и сегодня он впервые использовал своё совсем не теоретическое превосходство, продемонстрировав возможность изнасилования. И от того, что никакого изнасилования так и не случилось, легче не становится. Словно поняв терзания жениха, Прайс начинает поглаживать того по спине и что-то бормотать. «Прости меня» - умудряется услышать Харви во время крохотного перерыва между своими всхлипами и громовыми раскатами разбушевавшейся природы над головой. Природа грохочет, щедро поливая их тяжёлыми каплями, сверкает голубо-белыми полосками и окончательно превращает землю в равномерную кашицу, на которой невозможно устойчиво удержаться.       Первым падает Прайс. Альфа заваливается на бок, когда его ноги разъезжаются, пытается удержаться, но неумолимо тянет жениха за собой. Парень взвизгивает и, ещё сильнее вцепившись в любовника, плавно сползает, садясь задницей в грязную лужу...       ***       Они вернулись к машине, и мужчина помог открыть чемодан, спрятавшись под поднятой крышкой багажника. Потом он что-то буркнул и скрылся в ближайших кустах, позволяя омеге самому разобраться с переодеванием, с чем тот – пусть и постоянно задевая передние сиденья в процессе торопливого облачения на одном из задних – с успехом справился. Парень уже даже успел перебраться вперёд, когда альфа возник в пространстве бокового зеркала и быстро открыл багажник, извлекая для себя сухую одежду. Он разделся вне машины, избегая глазами зеркала заднего вида, к которому Харви, сам не понимая зачем, жадно прилип. Омега убеждал себя, что происходящее –лишь последствия истерики и его постоянного нервного напряжения, однако это никак не помогало усмирить отчаянное желание убедиться в нормальном состоянии партнёра.       -Ты… в норме? – уточнил Харви, когда мужчина, закончив с переодеванием и, кажется, снова вымокнув за три быстрых шага, уселся на место водителя, - То есть, я хотел сказать…       -Да, - прервал его запутанную речь Прайс, - Со мной всё нормально. А ты… Я не сильно навредил?       -Порядок, - бросил парень и отвернулся к окну, - Поехали?..       ***       Машина почти ворвалась в подземный гараж, и хлопнувшая за ней массивная металлическая дверь стала достойным завершением безумного дня. Они останавливались ещё добрый десяток раз: в туалет, заправиться, пообедать, «можно сделать крюк и посмотреть на фестиваль скульптур, там интересно» и прочее. В какой-то момент омеге даже стало казаться, что партнёр намеренно растягивает поездку, избегая финального разговора.       В итоге добраться домой получилось лишь к семи вечера и Харви, уставший слушать постоянно барабанящий по крыше машины дождь, смело выпорхнул в прохладу гаража.       -Я возьму чемоданы, - известил его Прайс, - Поставь дома чайник, пожалуйста.       Уже в квартире, перескакивая от одной комнаты к другой, заправляя стиральную машинку вещами с ещё не до конца затвердевшей грязью, разбирая чемоданы и торопливо сортируя одежду, парень остановился, с изумлением рассматривая собственные руки. Вытянутые вперёд, они дрожали и мелкое движение это отдавало даже в пальцы, бьющиеся в какой-то вариации нервного тика.       В душе зашумела вода. Видимо, Прайс не стал дожидаться почти закипевшего чайника и отправился греться под горячие струи. Харви поёжился: звук привёл его в чувство, беззастенчиво вырывая из размышлений, вызванных собственной дрожью. Стараясь ничего не уронить, омега расставил по-прежнему слабыми пальцами на столе тарелки, пожарил бекона и уже собирался заняться кофе, когда хлопнула дверь ванной, извещая об окончании «водных процедур».       -Я хотел поговорить о том, что… - начал альфа, но сбился, увидев еду, - Оу… Ты собирался поужинать?       -Нет, мы будем ужинать вместе, - пожал плечами парень, - Садись, давай поговорим за едой.       -Ты... уверен, что хочешь меня кормить? В смысле, случившееся сегодня стало не самым лучшим эпизодом отношений и, пожалуй, даже первая встреча не сравнится с возможной неловкостью этого ужина.       -Садись, - упёрто повторяет омега, - Рано или поздно нам придётся всё обсудить и, на мой взгляд, лучше сделать это сейчас, пока чувства ещё не утихли и есть шанс хоть немного разобраться в причинах. Или ты не хочешь разбираться и считаешь, что лучше просто расстаться?       -Нет, нет! - протестует мужчина и отодвигает стул с такой прытью, что скрип разносится по всей квартире, - Давай обсудим случившееся и найдём выход. Только, пожалуйста... Харви... - дождавшись, пока жених поднимет глаза, Прайс виновато улыбается и просит, - Прости меня.       -Я... эм...       Возможно, не знай альфа своего партнёра со стороны решительности, он мог бы предположить, будто тот сомневается, подбирая слова. Но за проведённое вместе - пусть и крайне короткое - время мужчина успел убедиться в некотором умении любовника бросаться в бой и его искренней жажде движения, подчас - граничащей с безумством. Поэтому сейчас он внутренне похолодел, смотря на молчащего омегу и гадая, когда тот скажет "давай расстанемся" и в какой форме это прозвучит.       -В общем... это...       Прайс знает, что иногда молчание намного опасней даже самой злобной ссоры, так что он старательно придумывает тему для обсуждения: разглядывает тарелку и, обнаружив едва заметную частичку петрушки, вдруг осознаёт, куда клонить.       Кто-то когда-то сказал: "Если не знаешь что делать, ничего не делай". Впервые в жизни мужчина согласен с кем-то, чьи слова представлены в словаре афоризмов, которому, по его мнению, место в помойке. Ведь это помогает найти выход. Или просто способ немного отсрочить окончательный разрыв. Тут уж как пойдёт.       -О, ты использовал петрушку, - заявляет Прайс, раздирая кусочек бекона на десяток мелких, с трудом опознаваемых кусков, - Вот, что мне показалось новым в этом блюде.       -Это же просто жареный бекон, - удивляется парень, - Я ничего...       -Было очень вкусно, - прерывает его альфа и, торопливо вскочив, сообщает, - Мне завтра рано вставать, так что я, пожалуй, отправлюсь спать прямо сейчас. Ты не против?       И поворачивается спиной, чтобы - не дай бог - не встретиться с непонимающим взглядом любовника и в очередной раз не попросить прощения. Сейчас нельзя показать собственную слабость, лучше всего - сделать вид, будто ничего не случилось. Прайс машинально расстилает кровать и раздевается, бросая вещи прямо на пол. На кухне шумит вода, гремят тарелки и стучат задвигаемые ящики. Посуды не так много, омега наверняка скоро закончит и явится разбираться почему мужчина сбежал, так что тот предпринимает следующий, воистину грандиозный шаг: забежав в прилегающую к спальне ванную комнату, он запирается изнутри и включает воду. Благо, устройство квартиры позволит Харви спокойно помыться: вторая ванна, выходящая в коридор, оборудована ничуть не хуже. Не проходит и минуты, как в коридоре хлопает дверь и поток воды в кране немного уменьшается.       Безопасно. Можно выходить. Если омега и жаждет разговора, то больше точно не придёт: скорее всего, уже один раз посетил спальню и не обнаружил так готового к диалогу любовника. Прайс нервничает. Не отдавая себе отчёта, он ещё какое-то время сидит под замком, упиваясь дополнительным днём рядом с партнёром и дрожа. Тело, привыкшее отвечать на любой брошенный вызов, усиленно вырабатывает адреналин, но, не находя подходящего противника, направляет его на возбуждение. Альфе странно это осознавать, поэтому он несколько раз проверяет, реально ли всё именно так, как ощущается. Но член и правда стоит словно на параде, а от прилившей к паху крови становится жарко. Осознание, что любовник находится совсем рядом, буквально в шаговой доступности, не успокаивает, а наоборот подстрекает. Мужчина уже готов сдаться и просто закрыть глаза, представляя Харви, когда поток воды резко увеличивается. Парень закончил мыться. Надо выждать ещё минут десять и потом выходить, раньше - нельзя. От страха встают дыбом тончайшие волоски на спине, в животе сворачивается что-то противно-ледяное, а член тут же опадает. В противовес начинает гудеть голова.       Шикарно.       Теперь ещё и головная боль.       Полный комплект.       Дождавшись, пока снова хлопнет дверь, извещая о дополнительной обиде окончательно разочаровавшегося и потерявшего всякую надежду партнёра, Прайс перекрывает воду и выскальзывает из ванной. Чисто. Омега, судя по всему, решил перенести выяснение ситуации на некоторое время и мужчина ему неслабо благодарен. Останавливая автомобиль на лесной опушке, он и предположить не мог, что гормоны вдруг возьмут верх. Более того: сворачивая на съезд, альфа старательно прорабатывал в голове предстоящий диалог, подбирая максимально нейтральные слова, чтобы партнёр мог самостоятельно додумать нужный именно ему смысл, но, стоило оказаться рядом, увидеть Харви распластанного, упавшего, как что-то внутри взвыло, настойчиво требуя защитить. И теперь он в полной заднице.       Укладываясь, Прайс выключает свет и просто лежит, смотря в потолок. Ему хочется снова сбежать, как в тот раз, только теперь - насовсем, чтобы не знать точно, ушёл ли уже омега из дома, или всё ещё ждёт его. Возможно, мужчина иногда мог бы представлять своего любовника ласкающим себя именно на этой кровати, или - стоящего наклонившись вперёд в ванне, позволяя вбиваться на полную глубину.       Дверь тихо скрипнула, раздались осторожные шаги босых ног и кто-то забрался на кровать, не заморачиваясь тем, чтобы отдёрнуть одеяло. Прайс молча ждал, пока омега начнёт разговор, практически замороженный его внезапным приходом и мыслью о том, что надо было унести одеяло и подушку в ванну или хотя бы запереть дверь спальни.       Ладони скользнули по одеялу, выискивая альфу, нащупали лежащую сверху руку и почти неощутимо сжали, приласкали плечо и как-то совершенно незаметно обвили шею. Харви прижался всем телом и оказался так близко, что у мужчины на мгновение перехватило дыхание. Запах, вполне привычный, лишь с нотками чего-то сладковатого и смутно знакомого, ударил в нос, и кровь тут же устремилась в пах.       -Ммм... - прокомментировал внезапный "подъём" внизу омега, наверняка всё чувствующий от своей близости, - Уже?       -А чего ты ждал?       -Честно? Сопротивления. Ты вечно ломаешься, словно школьница на выпускном.       -Да? - альфа вытащил вторую руку наружу из-под одеяла и обнял любовника, ещё больше усиливая контакт, - Возможно, ты что-то не так понимаешь? Что за... - пальцы нащупали кружево, тонкое и нежное, спускающееся вниз, прямо к... - Откуда?       -Помнишь, ты обещал на мне жениться, если куплю ещё таких чудесных трусов? Так вот - они у меня есть.       -Много?       -Хватит.       -И... что мне делать?       -Ну, для начала ты мог бы их пощупать, а потом, если интересно, даже порвать, - Харви игриво повёл плечиком и пробившийся сквозь задёрнутые шторы тонкий луч золотистого фонарного света скользнул по его изящной скуле, - Дальше рассказывать?       Прайс и сам не знал, с чего ему в голову вообще пришла подобная мысль, но отчего-то мужчине вдруг показалось, будто бы отказать практически текущему омеге - отличный вариант удержать его подольше рядом. Шантажировать явно хотящего члена в заднице парня было бы делом не столько неблагодарным, сколько болезненным для себя самого: упёршийся в одеяло член ощутимо ныл и постоянно ёрзающий по нему любовник не прибавлял стойкости духа. Однако он сумел собраться достаточно, чтобы остановить норовящие приласкать руки и пробурчать:       -Не думаю, что сейчас у нас что-либо получится. Мы слишком...       Он хотел сказать "злы", "расстроены" или хотя бы "запутались", но горячий рот омеги сработал как самый настоящий кляп, а скользнувший в рот язык уподобился таблетке виагры. И так не особо жалующийся на проблемы с потенцией Прайс застонал и подбросил бёдра вверх. Распластавшийся на нём парень на секунду разорвал поцелуй и как-то тяжело вздохнул, отползая. Альфа вцепился руками в одеяло и, кажется, наделал в нём дыр когтями, пока смотрел, как выделяющееся бледностью худенькое тело стремительно достигает края кровати. Он максимально сконцентрировался на том, чтобы удержаться от тоскливого воя и потому как-то пропустил тот момент, когда любовник ловко ввернулся в постель где-то в области ног и, не давая мужчине опомниться, метнулся вперёд, замирая у самого живота, обжигая горячим дыханием тонкую дорожку волос, ведущую к паху.       -Харви... - запротестовал альфа, когда почувствовал град коротких быстрых поцелуев вокруг члена и, откинув одеяло, резко включил свет, - Твою ж мать...       Он ожидал, что от внезапного "раскрытия" любовник испугается или хотя бы приостановится, но не подумал о собственной реакции на представшее глазам зрелище. Раскрасневшийся, горячий омега возле члена - не то, что нужно для решительно отказа. Контролировать себя оказалось невозможно, поэтому когда Харви демонстративно облизал губы, член дёрнулся и набухшая головка тут же упёрлась в губы. Медленно, словно играя, парень коснулся самым кончиком языка её нежной поверхности, а затем лизнул широким мощным мазком, щедро добавляя слюны. И малейшее желание сопротивляться бесследно испарилось: откинувшись на подушку, альфа мог лишь обессилено стонать, периодически дёргая бёдрами вверх, но останавливая себя. Кажется, в тот момент, когда плотные губы сомкнулись под головкой, Прайс услышал скрип рвущегося пододеяльника, и это стало последним осознанным ощущением. Потому что после того, как член упёрся в горло, он полностью сконцентрировался на происходящем в одном конкретном месте и сам не заметил, как схватил омегу за растрёпанные волосы, с силой насаживая на себя в нужном темпе. Только кончив, альфа сумел выпустить чужие пряди и, пригладив их, мягко оттолкнул любовника. Тот покорно отстранился, облизывая губы и довольно жмурясь, пока мужчина поднимался и, борясь с царящей в голове кашей медленно брёл в сторону ванной.       Уже там, под лёгкий шум воды, прижавшись лбом к ледяной плитке, он выругался себе под нос, осенённый внезапной догадкой.       Прощание.       Омега пришёл к нему попрощаться.       Видимо, чтобы не осталось "гадкого послевкусия", парень решил напоследок как следует ублажить любовника. И справился на все сто, сейчас уже наверняка начищая зубы перед сном и утренним сбором чемоданов. Или...       Прайс выглянул: спальня оказалась пустой и тихой, что вызвало новый приступ боли. И как раньше не сообразил? Почему не насторожился? Ведь были же все предпосылки! Вкусный сытный ужин, фирменный кофе, потом - секс. Лучшее "на сладкое", конечно, но всё же, всё же...       И можно прямо сейчас броситься омеге в ноги, умолять не покидать, не оставлять в одиночестве, не уходить, лишая последнего источника тепла, но и так понятно, что всё будет бесполезно: раз Харви ушёл, то уже не вернётся, упёртый баран.       В попытках хоть как-то успокоиться Прайс забирается в ванну и включает самую холодную воду. Упругие струи на какое-то время отвлекают и мужчина даже умудряется расслабиться...       ***       Он выбирается из-под душа и сразу же растирается полотенцем, раздражённо шипя: расслабленная контрастными перепадами температур кожа реагирует лёгкой болью и зудящим ощущением где-то под рёбрами. Альфа списывает это на нервы и неправильно направленный кондиционер в машине, потому что думать о затаившейся где-то в центре грудной клетки боли сил уже нет. Он покачивается на одной ноге, вытряхивая воду из уха и торопливо чистит зубы, представляя себе сонно свернувшегося клубком омегу. Ему уже наверняка снятся хорошие сны, в которых злых альф отправляют за решётку, а каждый омега на земном шаре получает по мороженому и розовому воздушному шарику. Как и все не убившие в себе ребёнка взрослые, Харви наивен и наверняка останется таким до конца своих дней.       А Прайс не увидит.       Злобно бросив полотенце куда-то в сторону корзины для грязного белья, мужчина выходит и одним мощным ударом гасит свет, вынуждая себя добираться до кровати на ощупь. На третьем шаге он вытягивает руку вперёд и касается чего-то тёплого и мягкого. Оно нежное и, судя по всему, среднего размера, неужели Харви решил оставить на память мягкую игрушку? Но тут "игрушка" оживает и вполне человеческим языком интересуется:       -Ну, долго мне ещё ждать?       -Тебя же тут не было!       -Правильно. Ведь я чистил зубы.       -Но... Я...       -Почему ты так удивлён?       -Потому что... Мы же...       Слов не хватает, словно в языке, который альфа привык использовать и всегда по праву гордился широчайшим словарным запасом, осталось всего несколько десятков слов. Он замирает, не зная как вести себя дальше, надо ли что-то говорить, или достаточно будет снова отказать... Прайс поглаживает "тёплое и мягкое", которое на проверку оказывается плечом и опускает руку. Им точно надо поговорить и, раз уж омега остался, можно попробовать как-то уговорить его не уходить прямо сейчас, возможно - дать испортившему всё любовнику хоть немного времени на исправление ошибок. Но Харви как всегда действует первым: совершает один короткий рывок и притягивает альфу в постель, прижимаясь. Отброшенное на самый край кровати одеяло собрано комом и добраться до него не представляется возможным, так что мужчина просто закрывает глаза и прижимается к горячему телу под боком.       -Почему ты не ушёл?       -А должен был?       И, честно слово, Прайс вообще не представляет, почему его пальцы спускаются вниз по чужой спине и останавливаются, нащупав тонкую ткань кружева. Потом обводят её, скользя и касаясь почти невесомо и подбираются ко входу. Ощутив что-то влажное и скользкое, альфа вздрагивает.       -Что это?       -Угадай.       Мужчина собирает немного неизвестной желеобразной смеси на пальцы и осторожно принюхивается. Пахнет вишнёво-шоколадным пирогом, ноздри даже щекочет от ожидаемой сладости на языке. Поэтому Прайс осторожно пробует и удивляется: неужели любовник вымазался желе или мороженым?       -Итак?       -Эм...       -Смазка, Прайс. Это съедобная смазка. И, если понравилась, может слижешь её с меня?..