Недополовинки

      Что Прайс явно нетрезв, омега понял, едва открыв дверь. На секунду он даже забыл о собственной проблеме, потому что вместо переступания порога альфа его перелетел, носом уткнувшись в расстеленный перед кроватью ковёр, а коленями оставшись где-то в коридоре. Несколько секунд Харви созерцал эта потрясающую композицию вместе с собравшимися у соседней двери весело шушукающимися девушками-бетами, взятыми сюда исключительно за равнодушие к странным запахам. Потом, зло зыркнув и вызвав этим быстрый побег под аккомпанемент радостного визга, омега принялся затаскивать жениха в номер, матерясь себе под нос и с трудом передвигая собственное тело, напоминающее желе. У него ушло больше десяти минут только на то, чтобы альфа целиком оказался на ковре, после чего, громко хлопнув дверью, парень принялся стягивать с мужчины ботинки, сам не понимая - зачем. Тот вяло сопротивлялся, то и дело принимаясь что-то бормотать, но настолько тихо и слитно, что Харви не мог уловить даже общий смысл. Несколько раз прозвучали "Саливан", а дальше - труба. Наконец, полураздетый альфа засопел, изредка всхрапывая и парень выдохнул: тот нализался до лежачего состояния, а значит - совершенно безопасен даже в течку. К сожалению, кроме облегчения этот факт принёс ещё и разочарование, прочно угнездившееся где-то внутри и мешающее сосредоточиться. Однако признаваться себе в том, что сознательно воспользовался карточкой любовника вместо того, чтобы позвонить родителям и попросить помощи, омега не стал. Ему и так было достаточно нехорошо, а это означало бы подсознательное желание защититься чужими руками.       На самом деле Харви не знал, что и как надо говорить, зачем убежал и почему вообще открыл дверь перед явно не готовым к серьёзному разговору мужчиной. Он думал о происходящем с самого утра, когда неожиданно обнаружил себя стоящим в ванне с покрасневшим лицом и стекающей по бёдрам смазкой. Тогда это вызвало панику, чуть не став причиной сердечного приступа: всё же течка отложилась в сознании как синоним боли, унижения и отчаяния. Но парень сумел справиться с собой и даже сообразил, что можно провести столь сложное время в одиночестве. И вот теперь...       -Что мне с тобой делать? - в воздух уточнил Харви, - Если сообщить администратору, что в номере теперь собака и она будет мирно спать на коврике, это прокатит? Или придётся доплачивать за второго жильца?       Он с сомнением оглядел мертвецки-пьяное тело и решил сходить в душ. Омега был там буквально полчаса назад, но течка и физические упражнения сделали его тело нежным и крайне пахучим, в итоге - он раздражал сам себя, между ног хлюпало, а от близости альфы ощутимо вело. Наверняка горячие струи помогут освежиться, а заодно - отойти от первого испуга от визита Прайса...       ***       Пользуясь верой в своё невменяемое состояние, мужчина поднялся сразу, как за Харви закрылась дверь и принялся быстро обыскивать помещение. То, что омега вообще впустил его сюда, уже было показателем его хотя бы частичного одиночества. Ни один альфа не допустил бы чужака туда, где проводит течку партнёр, и надо быть полным идиотом, чтобы надеяться на верность течного омеги.       Как и ожидалось, он не обнаружил приятных мелочей для уюта, а лишь самое необходимое, по странности не включающее в себя ту же смазку. Хотя... Харви ведь течёт, сейчас он сам - ходячая фабрика по выработке лубриканта с лучшим в мире запахом. Прайс снова втянул носом воздух и с трудом удержался от стона: комната насквозь пропиталась ароматом течки и вишнёвого пирога, от этой смеси просто сносило крышу и на секунду мужчина даже представил, что... если он хорошо, очень хорошо, крайне хорошо попросит, то, возможно, омега позволит ему... хотя бы в последний раз... хотя бы в память о том, что было между ними... даже если придётся платить...       Руки вцепились в телефон Харви как в спасительный круг. Кнопка включения оказалась настолько маленькой, что пальцы едва смогли выдержать нужное количество секунд. Но альфа справился и мобильный засветился, демонстрируя сообщения от "Кадиа". Судя по всему, мужчина написал целую балладу. Зло скрипнув зубами и подавив вспышку ревности, Прайс заставил себя смириться с положением дел и пробежался глазами по строчкам.       "Харви, я знаю, что у тебя сейчас сложное время, давай не будем всё обострять"       Пропущенный вызов.       "Прости, что так вышло, я совершенно не собирался являться без приглашения, но Альберт совершенно слетел с катушек и выставил меня ещё до завтрака"       Пропущенный вызов.       "Этот твой приходил, ищет тебя. Хочешь знать, что я ему сказал?"       Пропущенный вызов.       "Неужели, совсем не интересно?"       2 пропущенных вызова.       "Брось, это же весело! Кстати, ты скоро вернёшься?"       Пропущенный вызов.       "Кстати, где у тебя кофе?"       "Нашёл. Ты здесь не живёшь, что ли?"       "Почему молока нет?"       12 пропущенных вызовов.       "Ты где?"       "Я сказал Альберту, что ухожу к тебе. Как думаешь, это поможет ему немного сбавить обороты своей злости и пустить меня назад?"       "Мой муж снова истерит. Ты не мог бы позвонить ему и всё объяснить?"       6 пропущенных вызовов.       "Харви, я серьёзно, это не шутка"       14 пропущенных вызовов.       "Обед давно прошёл, ты не мог меня бросить тут одного, мы Истинные, в конце-то концов!       2 пропущенных вызова.       "Где ты, блин?!"       3 пропущенных вызова.       "Харви!"       Получено голосовое сообщение.       Пропущенный вызов.       Получено голосовое сообщение.       "Сообщи мне заранее, когда в следующий раз решишь воспользоваться картой для свидания с очередным любовником в отеле"       Получено голосовое сообщение.       "Так, это уже не смешно. Мы оба - взрослые, уверенно стоящие на ногах люди, которые провели вместе достаточно времени для полного доверия и должны помогать друг другу. Я прошу всего лишь позвонить Альберту и сказать, что мы в разных местах и ты снял себе комнату, чтобы не оставаться в одной комнате на ночь"       Получается... Харви не ушёл к бывшему мужу, и тот соврал при личной встрече, чтобы спровоцировать крупную ссору или выманить омегу для разговора? Тогда почему он...       За спиной скрипнула дверь в ванную, раздались быстрые шаги. Оставалась секунда для разоблачения и Прайсу потребовалась вся его выдержка, чтобы промолчать, не потребовать ответа прямо сейчас, не броситься выяснять отношения, а... продолжать играть.       -Прайс! - наконец, заметил смену его положения парень, - Что ты... Что случилось? Почему ты встал?       Альфа качнулся, демонстративно рыгнул и начал заваливаться назад, прямо в руки жениху, искренне верящему в происходящее. Оказавшись в объятиях Харви, мужчина ещё какое-то время вяло шевелился и, наконец, закрыл глаза, смиряясь с необходимостью изображать бревно. Если уж омега в будущем соблаговолит пустить к себе в постель Истинного, он будет валяться у их ног, мешая даже просто разговаривать, не то что... О "что" лучше было не думать: Харви одуряюще пах и явно сильно тёк, потому что в какой-то момент раздалось отчётливое чавканье трения мокрых бёдер. Руки Прайса дёрнулись, но он сумел скрыть это пьяной попыткой кому-то что-то объяснить.       -Ты понимаешь, я ведь просто хотел жениться! Я для него - всё, а он меня - мордой об стол! - выдал он, припоминая Саливана, - Я ведь и ухаживал, и подарки делал, и вокруг круги наворачивал, даже чёртово кольцо выбирал под дружный гогот продавцов! И что теперь? Что теперь, я тебя спрашиваю?!       Голос мужчины всё набирал обороты и в какой-то момент он сообразил, что довольно громко кричит, а руки удерживающего в вертикальном положении Харви мелко дрожат, словно от страха.       -Прайс, прекрати! - шикнул на него омега, - Ты уже не со своими собутыльниками, перестань апеллировать и... Вообще всё перестань, мне не нужны дополнительные проблемы!       -Хорошо, - покорно качнул головой альфа, позволяя уложить себя на ковёр и даже накрыть пледом, а потом принялся раздеваться, чисто по старой привычке со времени пьянства, - Я уже почти...       -Прайс! - получив удар по руке, мужчина остановился, с недоумением смотря на злого парня, - Просто ложись, ладно? Просто ложись! Ничего не делай, не пытайся кричать, петь или раздеваться, иначе вызову такси и отправлю тебя на нём домой сейчас же!       -Хорошо.       Альфа вытянулся на ковре и принялся ждать, пока омега уляжется, чтобы незаметно сменить положение. Однако тот всё никак не гасил свет, к тому же - постоянно подползал к краю кровати, чтобы проверить всё ли в порядке у оставшегося на ковре гостя. "Гость" старательно притворялся спящим и, когда терпение уже почти лопнуло, парень, наконец, щёлкнул лампой и зарылся в одеяло. Потерпев ещё пару минут и не уловив намёка на обман, Прайс выдохнул и осторожно перевернулся на другой бок, с тоской косясь на кровать. Украшенная высокими ножками и явно снабжённая мягким матрасом, она манила, но... Как только он сдастся и позволит себе пойти на поводу о желаний, преимущество пропадёт и можно будет поставить крест на возможном примирении из жалости. А примирение из жалости - отличная штука, когда дело касается моментов, в которых альфа облажался.       Насколько сильно он облажался, стало понятно лишь после того, как в темноте мигнул мобильник и Харви, сонно моргая, спустил ноги на пол. Удерживая ругательства внутри, Прайс отполз с его пути и принялся мысленно костерить человека, решившего написать в такое время.       -Алло, Сэнди? - пробормотал омега и смачно зевнул, - Да, он у меня. Конечно, впустил. Пьян как свинья и только что вырубился на ковре. Что? Нет, видимых повреждений не нашёл, но, возможно, они появятся к концу ночи: он встал и пытался разговаривать с невидимым собеседником, рассказывая, как ему плохо. Да, разумеется, позвоню, как только очнётся. Что? Нет, я не вернулся к... Погоди-погоди, ЧТО он тебе сказал?! Да откуда вообще подобные... Хорошо, я не буду слишком сильно злиться и найду в себе силы поговорить с ним, как придёт в себя. Думаю, теперь у нас намного больше вопросов касательно... Оу, правда? Что ж... Это всё равно не объясняет его появления в месте, где я собирался спрятаться от всего мира и... Ты ему сказал? Что? Нет, не надо было блокировать карту, из-за этого пришлось... Да, я понимаю абсурдность ситуации и то, что тебе пришлось пережить, просто из-за отсутствия подавителей я не сразу сообразил, почему начал острее реагировать на раздражители и... Хорошо. Верно, он ни в чём не виноват, всё выглядело слишком странно... Да. Хорошо. Ага. Обязательно. Непременно. В любом случае завтра он не сможет явиться на работу... Потому что человек, который пересёк порог номер с грацией падающей статуи вряд ли сможет утром быть бодрым как огурчик. Да, именно так. Хорошо. До завтра. Передай привет Мии. И Эвану. Ох, мы его не разбудили своими проблемами? Точно? Тогда спокойной ночи, - и добавил, нажимая "отбой", - Поднимайся, давай поговорим как люди.       После того, как омега положил трубку, Прайс выдержал в полной тишине меньше минуты. Потом открыл глаза и прямо уставился на молчащего парня, всё ещё крутящего в руке злосчастную трубку.       -Чем я себя сдал?       -Телефон, - устало бросил Харви, - Я точно не стал бы включать его до завтрашнего утра. В принципе, всё было понятно ещё в тот момент, когда ты поднялся на ноги.       -Тогда зачем весь этот цирк с Сэнди?       -Потому что посторонним людям совершенно необязательно знать о наших проблемах и недопонимании, которые являются корнем зла в отношениях. Хотя я теперь даже не уверен в том, вместе ли мы.       -О чём ты?       Прайс попытался встать. Честно. Но ноги всё ещё напоминали желе, не брали пример с мозга и, вопреки здравому смыслу, отказывались воспринимать употреблённый недавно алкоголь как мелкую оплошность. Вместо этого они болели, качались и не желали идти вперёд. Так что альфа сумел лишь подняться и сделать несколько шагов, после чего - рухнул в руки Харви, смутно надеясь на помощь.       Чуйка не подвела: даже растерянный, измученный и злой омега не смог равнодушно отступить, позволяя партнёру врубиться головой в тумбочку, что однозначно продемонстрировало: второму шансу быть. И мужчина расслабился в чужих руках, выпуская на свет одну из своих любимых, но не самых употребляемых черт: спрятанного глубоко внутри нытика с инстинктами попрошайки. По правде говоря, Прайс никогда не любил эту свою "особенность" - умение в один миг стать из грозного защитника маленьким котёнком, нуждающимся в помощи. Но теперь, смотря на суровое лицо омеги, обиженного на весь свет за проявленное недоверие, ему вдруг захотелось... просто закончить всё это с наименьшими потерями.       -Ты ведь меня не оставишь в таком состоянии, правда?       Харви глубоко вздыхает, и альфа с трудом удерживается от улыбки: не оставит. Более того - уложит рядом с собой и будет периодически проверять, дышит ли источник основной части сегодняшних проблем.       -Так, давай для начала тебя уложим, - бормочет омега и делает несколько неустойчивых шагов по направлению к кровати, - Но потом тебе придётся всё равно ответить на парочку неудобных вопросов!       Прайс показательно стонет, но парень не ведётся: бросает злой взгляд и обиженно поджимает губы. Мужчина не отрываясь смотрит на чужие губы - красные, прикушенные, чуть распухшие и явно соскучившиеся по поцелуям - и запоздало соображает, что стоит слишком близко, чтобы реакция на вид осталась незамеченной.       -Хочу тебя, - произносит Прайс ещё до того, как соображает что происходит, - Хочу.       -Серьёзно? - вопрошает омега и совершает короткий марш-бросок, в результате которого они оказываются у самого края кровати, - Так, прямо сейчас... Что за... Прайс! Не смей меня лапать! Ты не можешь просто вытворять всё, что тебе нравится, а потом сползать на сексе!       -Почему? - невинно уточняет воспользовавшийся ситуацией альфа, когда его руки, преодолев вялое сопротивление, нащупывают низ чужой спины, пытаясь добраться до задницы, - Мне казалось, будто "можно извинить только хорошим сексом". Или ты уже передумал насчёт того, чтобы я прощал тебя всякий раз, как ты спустишь штаны?       -Обычно - да, но сейчас нельзя, потому что... - руки любовника, наконец, нащупывают искомое и тут же крепко вцепляются, отчего стоящая в обнимку пара теряет равновесие и оказывается на кровати, - Прайс, отпусти! Отпусти меня, не надо просто лежать и изображать, будто ничего странного не происходит!       Мужчина лежит на спине, обняв практически оседлавшего его любовника и впервые за последние сутки не ощущает себя забытым на улице щеночком. Возможно, именно поэтому сказанные омегой слова кажутся ему чем-то далёким и несущественным. Прайс готов был платить, калечить и убивать за возможность снова оказаться в этой позе, а теперь... теперь...       -Прайс, я в последний раз повторяю...       На нём ночная рубашка, женская, потому что любая ткань штанов непременно стала бы раздражать чувствительную кожу бёдер. Она задирается во время падения, обнажая часть ног. Но этого мало: Прайс скользит руками по телу любовника и былая преграда оказывается окончательно отброшена, притянута куда-то к самой шее, где ткань собирается изящными складками.       Пальцы нащупывают вход и, честное слово, сейчас альфа собой не владеет, потому что всё его естество сосредоточено в месте, выдающем стремительно возрастающий интерес партнёра. Харви над головой говорит, о чём-то вещает, в чём-то убеждает и зачем-то уговаривает "держать себя в руках и не сходить с ума лишь из-за того, что..."       Прайс не слушает: кончики его пальцев уже в чужой смазке, горячей и скользкой, и он невольно чувствует себя метеоритом, на всех парах удаляющимся от планеты под названием "здравомыслие". Ему не хочется говорить, обсуждать, он не готов допустить и мысли о том, что наслаждение, терпкое и сладкое, может быть вдруг у него отнято. Самые благовидные предлоги кажутся мужчине чем-то дьявольским, и потому, когда омега начинает сопротивляться, он лишь усиливает нажим, позволяя руке дотронуться до нежного колечка входа и устремиться туда, в жаркую глубину, терзающую их обоих в своей невероятной жадности.       -Пожалуйста...       -Помолчи, - выдыхает альфа в шею любовника и невесомо касается губами в поверхностной ласке, - Помолчи, - упрямо повторяет он, когда кончик языка касается края розовеющего ушка, - Помолчи. И дыши.       Харви дышит. Он уже не возражает, не вырывается, лишь пытается воззвать к захваченному желанием разуму. Всё тело парня сосредоточено на том, чтобы дышать, с хрипом выпуская воздух меж полусжатых губ. И, хотя отрывочное бормотание временами всё ещё звучит, они оба понимают тщетность увещеваний и уговоров.       Они здесь. Вместе. И происходящее было предначертано в тот миг, когда Прайс всё же взял трубку и услышал адрес отеля. Дальнейшее: поездка в такси с пытающимся начать разговор о "внезапно" испортившейся погоде водителем, торопливое объяснение с девушкой-администратором, смотрящей на гостя со смесью презрения и жалости - всё это смазывается и не остаётся в памяти, затираясь под напором запаха, горячих капель и гортанного стона, отражающегося от стен.       -Господи, - шепчет омега, приподнимаясь на руках и откидываясь назад, - Господи, - кожа над его верхней губой чуть светлеет, выдавая крайнюю степень возбуждения, и Прайсу даже чудится, будто его любовник медленно и верно сходи с ума, насаживаясь на пальцы и судорожно прогибаясь, чтобы принять глубже, - Господи...       Альфа отлично понимает, как действует в разгар течки даже самая незначительная ласка, потому старается не спешить, томя партнёра, истекающего смазкой и стонами, грозящими вот-вот превратиться в слитный вой. Он знает, что возбуждение находит на омег волнами, то отступая, позволяя принимать решения и искать безопасное место, то решительно выхватывает контроль над телом, окатывая его кипятком под кожей. И потому он медлит, выжидая нужного момента и намеренно растягивая чуть набухшие края для возможности резкого входа. Это цинично и даже немного жестоко, но Прайс хочет этого омегу для себя, навсегда, чтобы просыпаться и засыпать вместе, нежиться в тёплых объятиях и делить кров с едой, так что он загоняет мысль о неправильности собственных действий куда подальше. Каждый когда-нибудь делает хитрые и подлые вещи, играя на чувствах других, лишь бы получить желаемое, правда? Этим он успокаивает себя параллельно с мыслью о невероятней ошибке, что чуть ни была допущена. Страшно представить - в номер мог явиться Кадиа, чёртов Истинный, ставший причиной всех бед. Прайс костерит его на чём свет стоит и успокаивается лишь когда любовник, резко выгнувшись, насаживается особенно сильно. Мужчина сгибает пальцы внутри тела омеги и прикусывает губу, чтобы не закричать.       Прекрасно.       Сладко.       Безумно.       Он мог бы подобрать добрую сотню эпитетов к охватившему "хорошо", но на это нет ни сил, ни желания. Пожалуй, желания нет более ни на что, кроме как схватить истекающего смазкой любовника и, перебросив его через ближайшую подходящую поверхность, бешено поиметь, не сдерживая развитых алкоголем порывов. Но Харви боялся именно этого развития событий, так что альфа, хочет он того или нет, превозмогает в высшей мере безумное желание расстегнуть штаны и приступить к осуществлению задуманного. Лишь его пальцы ласкают выгибающегося и дрожащего любовника где-то внизу, под покровом упавшей обратно ночной рубашки.       -Как ты? - спрашивает Прайс, который собирался спросить "как ты себя чувствуешь?", но передумал, когда омега, прижавшись, вцепился зубами ему в подбородок, - Как ты... - пробует он снова, но чужие губы накрывают кончик носа и отодвигаются со звонким чмоком, - Как...       И оказывается втянут в поцелуй, когда парень подаётся вперёд и кусает за нижнюю губу, врываясь в так кстати открытый рот. Они сражаются, завоёвывая пространство для вылизывания, посасывания и нового удара, толкаясь и перекатываясь. В какой-то момент Прайс остаётся без штанов, его рубашка расстёгнута, а галстук, оставшийся напоминанием о целом дне в офисе, "забыт" и потому свисает вниз до самого низа живота, прикрывая начало дорожки волос. В очередной раз оказавшись на спине, он перестаёт бороться, допуская победу омеги, нависшего над ним с видом триумфатора. Харви нравится побеждать, подминая "настолько сильного и властного альфу", он уже неоднократно демонстрировал своё очевидное удовольствие от подчинения любовника. А Прайсу нравится Харви и вне зависимости того, что он не считает себя "властным и сильным", периодически всё же допускает такое положение вещей, предоставляя партнёру столь желанный приз: верхнюю позицию и полный контроль. Это стоит того, ведь сулит невероятное наслаждение. Правда, в этот раз омега излишне осторожен, он остерегается какой бы то ни было провокации, не дотрагиваясь на чужого члена. А Прайс изнывает, но старается контролировать руки, губы и язык, сдерживаясь до последнего.       -Стой, - говорит он в промежутке между двумя слишком глубокими для ведения полноценного диалога поцелуями, но любовник никак не показывает своей реакции, так что приходится чуть оттолкнуть его себя, - Так, стой, давай поговорим!       С трудом остановив скользящие по шее губы, альфа выравнивает дыхание и ждёт хоть какого-то ответа на своим действия. В конце концов, Харви ушёл, чтобы переждать течку в другом месте, значит - не чувствовал себя в достаточной безопасности рядом с выбранным партнёром. Такое случилось не просто так, наверняка мужчина сделал что-то неправильно, или, наоборот, не сделал что-то необходимое для доверия. Поэтому надо всё обсудить, секс сейчас - лишь досадная помеха.       -Мы должны всё обговорить, - шепчет мужчина куда-то в висок склонившегося над ним омеги, пока тот пытается прийти в себя.       -Ты... ты в состоянии контролировать инстинкты альфы? - пользуясь лёгким спадом общего накала, интересуется Харви, водя пальцем по голой груди любовника.       -Да. Почему ты спрашиваешь?       -Ты и так-то не всегда адекватно реагируешь на ситуацию, к тому же - сейчас сильно пьян. Мало ли что придёт в голову в период моей течки... Всё в норме или мне стоит выставить тебя за дверь?       -Всё хорошо. Если не захочешь, ничего не будет.       -Правда?       -Да.       Предоставленная даже в такой момент возможность выбора приятно греет. Харви морщится, приподнимая непокорное тело, чтобы получше рассмотреть лицо любовника. Тот явно держится из последних сил, его руки, застывшие где-то на плечах, жгут сильнее раскалённого металла, а из-за расширенных зрачков почти не видно радужки. Однако... однако он ждёт, что, признаться, крайне внезапно, если учитывать его обычное состояние во время секса.       Те страхи, что загнали на самый край города, внезапно кажутся омеге какими-то мелкими, а потенциальные проблемы - незначительными. Раньше Прайс представал кем-то вроде хищника, неспособного принимать иные правила игры, требующего к себе повышенного внимания, обожающего ласку и просто непримиримого в вопросах удовлетворения собственных потребностей. Он ставил ультиматумы, давил и прессовал в попытках устроить всё удобно исключительно для себя, а после - в случае неудачи - начинал шантажировать, используя любой способ получить желаемое. Одно его "я люблю тебя", оставшееся без ответа и, вроде как, уважительно принятое, чуть не стоило Харви ранней седины, а им обоим - очень даже неплохих отношений. И ведь альфа знал, что требовать взаимности в этом вопросе слишком рано даже для полностью зависящего во всех смыслах парня, но всё равно надавил, а после - едва ни сорвался, рычал как зверь, ругался и снова требовал, успокоившись лишь когда готовый на все его запросы омега оказался в постели.       А теперь этот человек внезапно отступил, предоставляя выбор в ситуации, когда логичнее всего было бы воспользоваться уже готовым телом, грубо взять безо всяких уговоров и подготовки, получить самый вкусный десерт, осуществить все свои фантазии.       Почему?       При всём желании Харви не мог объяснить это даже самому себе, не то что - какому-то теоретическому человеку с улицы, появись он здесь. Поэтому парень просто спросил:       -Почему?       -Что "почему"?       -Почему ты вдруг решил отпустить контроль над ситуацией?       -Потому что я никогда раньше её в принципе не то что не контролировал - не понимал. И пытаться сейчас сообразить на ходу, рискуя отношениями, было бы просто глупо.       -Как это? Кто же тогда...       -Не знаю. Но явно не я. Может...       -Я никогда...       Повисает неловкая тишина. Харви, желая хоть немного облегчить своё положение, ёрзает и пытается соскочить на матрас, но сильные руки удерживают его в прежнем положении.       -Что ты творишь?       -Если никто из нас никогда это не контролировал, возможно ли, что всё произошедшее между нами стало глупой случайностью, не стоящей и ломаной монеты?       -Прайс...       Альфе чудится испуг в этом полувыдохе, в котором он с трудом разбирает своё имя. Парень жмётся, отводит глаза и, наконец спрашивает:       -И что теперь?       -Я могу уйти, - предлагает ему мужчина, - И остаться, но не трогать тебя, просто быть рядом, чтобы хоть немного облегчить боль. Мы могли бы разговаривать и шутить, сыграть во что-нибудь. В конце концов, я не позволю себе лишнего, если ты не захочешь. А ты ведь не хочешь, да?       -Ну...       И, подтягиваясь ближе, парень снова целует. Восторг наполняет всё тело изнутри оглушительным рёвом и альфа отвечает так, словно от этого зависит его жизнь. Ведь в какой-то степени она и правда зависит: если Харви разрешит ему, просто позволит, не сопротивляясь и не отталкивая, то в сию же секунду его любовник станет счастливейшим человеком на этой земле. И - бог-свидетель - в случае отказа пришлось бы запереться в душе и стереть в кровь руку, в попытках достичь хоть какой-то разрядки.       Но Прайс бы смог.       Однозначно.       Одно только знание собственной готовности идти до конца неслабо помогает сосредоточиться на мыслях, а не на пальцах, медленно скользящих вдоль галстука прямо к члену и обводящих его с лёгким поддразниванием. Харви смотрит в упор, пытаясь найти хоть один всполох бешенства или звериной злости. Но глаза любовника напротив абсолютно спокойны, что даже вызывает лёгкую обиду. И потому голос омеги звучит немного расстроено, когда он потягивается и произносит:       -Хочу.       ***       Прайс рвёт на любовнике одежду. Вряд ли тонкой ночной рубашке из ближайшего супермаркета можно дать столь гордое название, но от этого процесс не становится менее интересным. Уходя, альфа мимоходом прихватывает обрывки с собой и таксист всю дорогу косится на их пару, поводя носом, увозя от подозрительно прищуривающейся женщины, заменившей свою коллегу на стойке администратора. В машине Харви нервничает, ёрзает на сиденье и то и дело тоскливо смотрит в окно: парню совсем не хотелось выходить на улицу до окончания течки, но любовник был крайне убедителен и потому пара загружается в машину, в общей сложности проведя в одной комнате шесть часов, и за это время они едва успевают пару раз довести друг друга до конца. Зато отлично укладываются с руганью, примирением и "спасительным сексом" в десять минут до прихода горничной для проверки номера.       Ещё из машины альфа набирает Сэнди, просит позаботиться об организации свадьбы в ближайшее время и, услышав обрадованное "ну слава небесам", кладёт трубку, чтобы поцеловать тянущегося к нему партнёра. По приезду они практически выползают на улицу, увлечённые друг другом и, едва ворвавшись в квартиру, устраивают "окончательное примирение" прямо на полу прихожей.       В следующие десять дней, наполненных кутерьмой и сладостным ожиданием "соединения", Харви упрямо отказывается от любого проявления близости, делая исключение лишь для поцелуев. Однако, когда любовник доводит его до оргазма и без применения дополнительных ласк, накладывает свой запрет и на них. Прайс, втянутый в бесконечный поток формальностей, знакомств и подготовительных моментов "которые жених точно должен контролировать", принимает это спокойно, по ночам утыкаясь омеге носом загривок и довольствуясь возможностью вдыхать его сладко-манящий запах, говорящий о безоговорочной капитуляции.       На третий день Харви имеет разговор сначала со своим Истинным, как-то прознавшим о предстоящем событии, потом его отцом, считающим саму мысль о повторной свадьбе после развода в высшей степени абсурдной и требующим от омеги вернуться к "бедному мальчику, который так страдает из-за всего этого ада", и напоследок - с Саливаном, интересующимся списком подарков. Последним приходится срочно заняться, потому что даже крайне далёкие от их пары люди начинаются проявлять интерес к возможности остаться в добрых воспоминаниях.       В какой-то момент привозят злосчастный диван и омега тут же устанавливает его напротив двери, видимо, имея какую-то одному ему известную цель. Прайсу всё равно: ко второй трети срока он согласен жить в собачьем питомнике, лишь бы была возможность разложить своего любовника на кухонном столе. В определённый период времени он даже обивает порог ванной, но неизменно получает отказ.       Приходится ждать.       В день свадьбы альфа одевается в дорогой костюм и пытается не умереть от ожидания, потому что его партнёр, жених, почти что муж, смотрится восхитительно в своём белоснежном комбинезоне. Он церемонно целует его после фразы "теперь можете", не собираясь дожидаться её окончания и напоследок незаметно прикусывая нижнюю губу. Кажется, низкого стона не слышно. Или так только кажется.       Они приглашают лишь самых близких: родственников, Сэнди с семьёй, вездесущую соседку Харви, которую "просто нельзя не пригласить, иначе будет неудобно, ведь столько же раз выручала, ну", да Саливана с новым, крайне молодым омегой под ручку. Последний презентует им набор чашек, похожий на некогда утерянный почти полностью. Остальные - лишь однотипные люди, получившие приглашение исключительно в интересах бизнеса. Они проносятся перед глазами новоиспечённых супругов, не оставляя в памяти ровно никакого следа.       Им просто хорошо.       И, когда, принеся мужа домой, альфа по его настоятельной просьбе удаляется в ванную, где под шум воды просто пережидает необходимое количество времени, потому сил терпеть почти не осталось, ему потом приходится бродить по квартире в поисках в супруга. Тот обнаруживается в прихожей на диване, в обтягивающем кружевном комбинезоне и с ушками Микки-Мауса на голове.       В порыве страсти они ломают диван и сносят с кухонного стола как-то оказавшиеся там подарочные чашки...