Я не могу тебе нравиться. IV Сохраню на вечно. (Редактируется)

      Как же с ним жарко, как горячо! И пусть это банально и неприятно отдает клише, все равно. Он родной, надежный уютный. Милая кроличья улыбка, обращенная всегда и везде в его сторону, теплые широкие ладони плавно огибающие каждую линию его тела, очерчивая все изгибы, дотрагивающиеся до каждой родинки, на уже изученном теле, словно это первая ласка, будто не видел еще никогда, не ласкал.       Его стоны, вольготно расположившиеся в ушных раковинах и добавляющих, щекочущих мурашек наслаждения. Жаркое дыхание и сбивчивый шепот, по-детски широко открытые глаза и румяные щеки. Все так, словно и не было за плечами нескольких лет, словно не пробовал на вкус его губы, не обжигался о его разгоряченную кожу, не слизывал капельки пота на висках и подбородке, не очерчивал губами изгибы шеи, плеч и ключиц. Словно не кончал с ним в унисон выдыхая его имя, слыша в ответ свое. Не сгорал от нетерпения, ожидая возможности вновь прикоснуться, притянуть, обнять и обнюхать словно преданный пес, вылизывая везде, давя на точки возбуждения, словно по новой ища его слабые и чувственные места.       Даже просто умастить голову на его широком плече, смотря в экран ноутбука или планшета и умиляться тому, как внимательно он вникает в фильм или аниме, которое тебя в этот момент совсем не интересует - это восторг.       Или вместе носиться по всему дому и брызгать во всех вокруг водой из водяного пистолета, заливисто смеясь и сталкиваясь плечами. Словно вам обоим по 5 лет, а потом так же вместе ползать с тряпками собирая лужи под неусыпным, рассерженным взглядом кого-то из хёнов, забыв, что ты - мировая звезда, которую обожают тысячи фанатов.       Очень комфортно вместе сидеть в самолете, прижавшись коленями, едва касаясь руками и строить предположения о том, что же будет на предстоящем концерте, какая придет публика и все ли из задуманного получится выполнить и спеть так, чтобы покорить своих фанатов снова.       Засыпать рядом с ним, наслаждаясь теплом его тела и тихим дыханием, чувствуя его руки сжимающие в объятиях и обнимать самому, обвивая всеми конечностями сразу, не давая возможности даже пошевелиться, отодвинуться, сбежать.       Смотреть и наслаждаться даже просто осознанием того, что это все твое, что никто не знает, какой он там - где вы одни, как он целует своими мягкими губами отбирая волю, как трогательно жалеет всех своих близких сопереживая каждому, но все равно в его глазах отражается только один человек, тот кого он услышит даже в толпе, тот кого найдет, где бы тот не спрятался, его любимый и единственный человек.       Тэхен лежал, уткнувшись в широкую спину Чонгука и все эти мысли кружились в голове, не давая заснуть. А вот в пижамных штанах вообще жизнь закипела, возбуждаемая сильным мужским запахом... его ароматом, не парфюмом, а его природным, мужским, невыносимо манящим...       Тэ осторожно приподнимается и заглядывает в лицо Чонгука, который мирно спит, не подозревая о том, что его старший желает его прямо сейчас, посреди ночи. Убедившись, что младший крепко объят узами Морфея, Тэхен невольно разочаровано вздохнул. Но Тэ был бы не Тэ, если бы просто лег и попытался заснуть.       Рука проскользнула под лежащую на боку руку Чонгука и медленно двинулась к его паху. Длинные пальцы осторожно погладили заветное место, которое пока совершенно не подавало признаков жизни. Но Тэхен не намерен сдаваться, он, слегка надавливая поглаживает достоинство Чонгука, тем временем приблизившись к его шее и обводя языком все до самого ворота ночной рубашки. Шея спящего парня покрывается рябью куриной кожи, но Чонгук все еще спит, в отличие от Гука младшего, который еще слабо, но уверенно начинает подавать признаки жизни. Тэхен улыбается, утыкаясь в загривок спящего макнэ и слегка прикусывает это место на шее, скорее даже осторожно едва царапает зубами, чувствуя под рукой ответную реакцию.       Чонгук уже не спит, это просто не возможно, когда такая знакомая рука уже вовсю гладит живот, постоянно задевая кромку пижамных штанов, периодически ненавязчиво сдвигая ее вниз, возвращаясь выше и тихонько проталкивая палец в пупок, но быстро выскальзывает и вновь спускается вниз сдвигая мешающую ткань еще ниже. В то время, как горячий и скользкий язык вырисовывает что-то на шее, время от времени вытягиваясь вверх и задевая напряженным кончиком мочку уха.       Но младший не спешит рассекречиваться и продолжает наслаждаться инициативой Тэхена, хотя, ложась в постель вечером, был полон решимости выспаться хотя бы раз за этот чертов месяц. Однако сон давно улетучился, а вот желание напротив все сильнее нарастало, утягивая в свою пучину.       Тэ мурлыкнул, просовывая обильно облизанную предварительно ладонь в штаны Чонгука, обхватывая в кольцо своих пальцев его уже практически полностью восставший член. Первое движение рукой вниз и Чонгук плюнув на все, судорожно выдыхает, но глаз не открывает и не шевелится, ему интересно, что же дальше будет делать ТэТэ, чей стояк уже не шуточно упирается в его ягодицы.       Ви инстинктивно трется и толкается бедрами, сдерживая рвущиеся наружу тихие стоны. Чонгук такой горячий, там, где его касается рука Тэ. Гладкая кожа без колебаний поддается властным пальцам, а плоть окончательно встает, желая получить, как можно больше наслаждения.       Тэхен осторожно двигает рукой, касаясь большим пальцем шелковистой нежной головки, размазывая выступившие капельки природной смазки, целует шею, тихо ненавидя одежду, перекрывающую доступ к крепкой спине, не давая шанса очертить губами каждую выступившую от напряжения мышцу.       Хочется содрать ее и разорвать в мелкие клочки, чтобы хоть так отомстить, за свое сейчас бессилие против этой ненавистной ткани. Наверно завтра он так и поступит, но сейчас придется смириться с таким положением дел.       Тэхен понимает, что его мальчик уже давно бодрствует, его спина напряглась, а ноги слегка подрагивали от напряжения и возбуждения, но он поддерживал такую ненавязчивую игру Тэхена, и Тэ это заводило. Обычно не сдержанный в страсти Чонгук, сейчас безропотно покорялся, терпеливо борясь с желанием перенять инициативу и быстро перейти к делу. Тэхен распалялся все сильнее, движения его бедер становились все более сильными, рука потянулась под подушку, выуживая оттуда тюбик смазки, бросая его рядом.             - Гуки - выдохнул Тэхен не в силах больше терпеть, - Гуки - снова тяжелый выдох в шею младшего, от которого волоски окаймляющие ее зашевелились, - Я хочу, Чонгуки... тебя... хочу тебя... - то ли молил, толи стонал старший.       Чонгук медленно повернулся, сталкиваясь взглядом с затуманенными глазами Тэхена, нервно вдыхающего через приоткрытые губы.       Младший ничего не ответил, все так же не разрывая переплетенных взглядов, медленно расстегнул все пуговицы на рубашке и стянул ее с себя отбрасывая в сторону. Тэхен нервно и коротко выдохнул опуская взгляд и жадно следя за каждым его движением, пожирая глазами оголившийся торс, скользя взглядом по мощной шее, спускаясь на грудь и ниже к соскам, которые призывно торчали, словно тянулись на встречу непроизвольно высунувшемуся кончику языка, нервно скользящему между розовых губ.       Пока руки его владельца в унисон с Чонгуком стягивают с себя сначала верх, а потом и низ своей пижамы вместе с боксерами, передняя часть которых, уже изрядно намокла, впитав обильно выделившуюся смазку.       И наконец-то Тэхен сплетается в объятиях с этим великолепием. Члены трутся друг о друга, заставляя сердца ускорять ритм биения, с бешеной скоростью разгоняя кровь в венах, отдаваясь гулом в ушах.       Губы жадно ищут чужие, обхватывая слегка посасывая, облизывая кромку, а затем язык проскальзывает в услужливо приоткрытый рот и сплетается со своим визави, отбегая назад, словно опасаясь, а затем вновь стремясь на встречу, чтобы обласкать, обвить, закружить.       Чонгук стонет в поцелуй, стараясь изо всех сил сдержаться, не испортить такой тягуче мучающий истомой момент. Не выдерживает и прикусывает нижнюю губу Тэхена. Не больно, но достаточно чувствительно, и Тэ понимает. Понимает, что его малыш жаждет его, предлагает ему сделать их обоих счастливыми.       Последней точкой на линии терпения Тэхена становиться момент, когда Чонгук отстранившись от него, переворачивается на живот, сложив руки, кладет на них голову и одним медленным движением подтянув к груди колени встает в призывную позу, эротично прогибая спину и выпячивая сочные ягодицы, которые приоткрывшись позволяют увидеть нервно сжимающееся колечко мышц.