Начать сначала

      — Нет, ты снова это делаешь!       — Потому что я так хочу!       — Но это неправильно! И нелогично!       — Иногда нужно рисковать!       — Ты с такими рисками угробишь половину своего войска!       — Это тебе не война!       — Сёги отлично демонстрируют твоё отношение к войне! В настоящем сражении, будь ты командиром, ты бы поубивала черт знает сколько людей! Просто признай — у тебя нет таланта к этой игре!       — Это ты не можешь меня нормально обучить!       — Я?!       — У меня есть другой учитель?       — Ах ты!..       Йошино выразительно закатила глаза. Это длилось уже несколько месяцев и с каждым днём становилось все хуже. Наруто и Шикамару удивительно быстро нашли общий язык, хотя общего у них было не так чтобы много. Она пыталась обучить его фуинам, но у Шикамару напрочь отсутствовала хоть какая-нибудь предрасположенность к печатям, а он пытался втолковать ей правила игры в сёги и убедить использовать логику, но Наруто действовала скорее интуитивно и эмоционально, из-за чего терпела поражение за поражением, но отказывалась сдаваться и продолжала упорно изучать правила игры.       — Я рада, что вы так активно заняты столь серьезной игрой, но я просила сходить вас на рынок, молодые люди, — грозно нависнув над детьми, которые никого и ничего не слышали, убийственным тоном произнесла Йошино.       Шикамару подорвался первым, Наруто отстала от него лишь на пару секунд. Женщина умела пугать, и хотя Узумаки ни разу не ощутила на себе тяжёлую руку матриарха Нара, чему была несказанно рада, Йошино все равно нагоняла на неё страх.       Поспешно ухватив сумку и деньги, дети выбежали за ворота дома и мгновенно сбавили ход. На улице было слишком тепло, чтобы просто промчаться к рынку и обратно, а прогуляться по дороге назад все равно бы не вышло — продукты наверняка бы оттягивали руки и никакого наслаждения от хорошей погоды и природы ребята бы не получили.       Клану Нара так и не позволили забрать джинчуурики под свою опеку, но дали некоторую вольность самой Наруто, после того, как Йошино разгневанной фурией влетела в кабинет Хокаге после отказа и поведала обстоятельства, из-за которых решилась принять девочку к себе, наплевав на запрет. Дан был подавлен и расстроен, а Совет, коротко посовещавшись, разрешили Узумаки проводить какое-то время с кланом оленеводов. Так что теперь она могла иногда оставаться у них на обед или ужин, а то и весь день, и даже изредка ночевала в доме Шикамару.       Больше всех отказу тогда огорчилась именно Йошино. Ее давняя мечта о дочери могла вот-вот осуществиться — кроме Шикамару у них с Шикаку не было детей, но Наруто могла бы стать ей названной дочерью, однако… Старые маразматики из Совета посчитали, и в этом были уверены все члены клана Нара, что в таком случае оленеводы могут перетянуть девочку на свою сторону. И почему-то тот факт, что Нара всегда были верны деревне, а значит — сторона у них одна, по всей вероятности, вылетел из их старческих голов.       Сама же Наруто не расстраивалась. Она и так получила намного больше, чем у нее было раньше. За последний год у нее появились дорогие ей люди, хотя прежде лишь дедуля Третий заботился о ней. Сейчас же у нее был Гаара — самый важный для нее человек, Какаши и Обито с Рин — ее помощники, советчики и одни из первых в Конохе, кто начал о ней заботиться. А еще ее родной клан Узумаки — действительно родные ей люди, хотя она и не могла с ними жить, как с семьей, и клан Нара, которые не побоялись ее приютить и едва ли не во всеуслышание заявили, что оберегают девочку, а потому не стоит ее задирать. А еще были Акацуки, с которыми Наруто хоть и виделась всего пару раз, но могла смело заявить, что они ее хорошие знакомые.       «А как же я?» — возмущенно заявил Курама, когда Нару вновь мысленно вернулась в тот день, когда оленеводам не разрешили взять на себя официальную опеку над ребенком.       «А ты — моя семья и самый близкий для меня. Мы связаны и это навсегда, чему я очень рада», — улыбнулась джинчуурики.       Кто бы и что не говорил по поводу биджу, если с ними подружиться, они становились совсем как люди — даже обижались по мелочам, на которые другие бы не обратили внимание. Впрочем, Наруто уже давно знала, что ей и как говорить, чтобы успокоить Кьюби. Так что и сейчас после ее слов он довольно заурчал, тем самым становясь похожим далеко не на лиса, а на кота, и спокойно и довольно замолчал.       Она не солгала. Курама действительно был ее семьей с самого первого дня ее жизни. Она не могла винить его в смерти родителей, не могла долго обижаться, не могла без него. И не потому, что иначе умерла бы, как ей однажды пояснил сам Курама, а потому что он был ее поддержкой и опорой.       — Ты опять о чём-то задумалась, — заметил Шикамару, закинув руки за голову и глядя на облака.       — С чего ты это взял? — тут же задала встречный вопрос Наруто.       — По тебе это сразу видно, — пожал плечами Нара, скашивая взгляд на подругу.       — Только ты это и замечаешь, — буркнула Узумаки в ответ, закатывая глаза, из-за чего Шикамару довольно хмыкнул.       — Я больше других с тобой общаюсь, так что это и не удивительно.       — Ещё не надоело?       — А должно?       — Скорее всего. Как ты меня там называешь? Проблемная женщина?       — Нет, проблемная женщина — это мама, а ты просто проблема. Или же проблемная девчонка. Тебе какой вариант нравится?       — Мне оба подходят.       — Кстати, ты когда-нибудь помолчишь по дороге на рынок?       — Конечно же нет! Гений, а такие вопросы глупые задаёшь! Да и ты первый начал.       — Так!..       Наруто хихикнула. Они постоянно о чём-то спорили. Не было ни дня, чтобы они не начали пререкаться. Йошино поначалу одергивала Шикамару, а потом только смеялась с детей, в особенности потому, что ее сын в присутствии Наруто, наконец, оживал. Пропадала его извечная лень, а вот стремление доказать что-то, переспорить, убедить в своей правоте — это неожиданно стало куда важнее, чем просто валяться на кровати или крыше и смотреть в потолок или на небо соответственно.       С другой стороны — привычку вот так бездельничать и бесцельно лежать переняла и Наруто. Теперь она изредка присоединялась к другу и просто молча смотрела… куда-то. Не важно. Главным оставалось просто молча думать, о чём-то рассуждать и отдыхать физически.       Наруто использовала это время, чтобы повторять уже изученное и мысленно представлять себе фуины. Водовороты и волны печатей всплывали у неё перед глазами и складывались в новые символы, которые до этого она видела лишь на картинках, и которые готова была повторить на практике, но нужно было дождаться клан — Акихико сказал, чтобы без них она не думала практиковать что-то опасное или в чем не до конца уверена. Пришлось согласиться с требованием дяди, да и Кураме так было спокойнее.       Три знакомые чакры неожиданно вспыхнули совсем рядом, и Наруто радостно улыбнулась. Они вернулись! Последняя миссия затянулась почти на три недели, но из-за их работы, ее обучения и пребывания в клане Нара, она не видела ребят даже дольше.       — Эй, Шикамару, ты меня простишь? — Наруто прикусила губу и виновато посмотрела на друга.       — Убегаешь? — прищурившись, спросил мальчик.       — Да! Но мне и правда надо. Извинись за меня перед своей мамой, хорошо? — Узумаки сложила руки перед собой, скорчив жалобную рожицу, прекрасно зная, как она действует на Шикамару.       — Ладно, — нехотя отмахнулся Нара. — Только сейчас-то чего убегаешь?       — Мои друзья вернулись в деревню! — лучезарно улыбнулась девочка, едва не подпрыгивая на месте от нетерпения — огоньки чакры приближались к ней все ближе и ближе.       — Ладно, иди уже, — тяжело вздохнул в итоге Шикамару и медленно поплёлся в сторону рынка. — Будешь должна!       — Договорились! — радостно кивнула Наруто и торопливо двинулась в сторону друзей.       Петляя сквозь толпу людей, которые пренебрежительно кривили губы, демонстративно отворачивались и отшатывались от спешащей вперёд девочки, Наруто крутила головой во все стороны, стараясь найти друзей.       Сперва она увидела Рин. Женщина шла точно к ней, широко улыбаясь и держа в руках два пакета с Ичираку-раменом. Какаши и Обито, судя по вспышкам их чакры, были где-то на крыше — наверняка старались не попасться на глаза мирному населению. Впрочем, это было не особо важно. Главное — они все, наконец, вернулись, и теперь Узумаки снова сможет с ними видеться! А приятный бонус в виде рамена только распалял ее счастье от осознания того, что близкие ей люди снова рядом.       С Рин Наруто познакомилась незадолго до своего дня рождения и с тех пор довольно часто ходила за девушкой хвостиком. У неё не было друзей женского пола (Йошино была уж слишком взрослой), так что Узумаки нравилось даже просто наблюдать за Нохара, когда та выбирала подарки на дни рождения членов своей семьи или для Какаши и Обито. Она с любопытством рассматривала лекарства и травы, которые Рин массово закупала у торговок специями. А ещё Наруто нравилось смотреть, как старшая девушка себя ведёт. Она была такой женственной и грациозной, что Наруто однажды едва не разрыдалась. Причину она не могла объяснить даже себе, но с тех пор Курама стал странно на неё смотреть, когда она мысленно обращалась к нему с вопросами «девичьей» тематики.       Сама же Рин была не против всего этого. Она по возможности звала Нару с собой, терпеливо поясняя значение и название трав, которые покупала. Видела, как в голубых глазах четко читается, что любопытство пересиливает равнодушие, когда девочка смотрела на украшения. И в такие моменты Узумаки обычно неосознанно, но тянулась к кулону на шее и мягко, нежно проводила по нему пальцами, чтобы потом улыбнуться — легко и едва заметно — и продолжить следовать за Рин.       И вот сейчас солнечный ребёнок, который раздражал и которого ненавидела добрая половина деревни, буквально бежала навстречу Нохара. Рин в очередной раз поразилась твердолобости коноховцев — Нару в своём крохотном теле сдерживала всю мощь Девятихвостого, а в его прегрешениях и поступках обвиняли все равно именно Наруто. Интересно, а если бы местные знали, чья именно она дочь, они бы относились к ней иначе?       Впрочем, сейчас это было не так уж и важно. Главным было то, что Узумаки, совершенно не глядя по сторонам, неслась навстречу старшей подруге и улыбалась так ярко, что не верилось, что кто-то вообще может улыбаться так.       — Наруто! — Рин радостно улыбнулась в ответ, не в силах сдерживаться и широко распахнув глаза, которые весело блестели на солнце. «Красавица», — успела подумать девочка, прежде чем оказалась в объятиях Нохара. — Как же я по тебе скучала!       — И я по тебе скучала, сестренка Рин! — обнимая девушку в ответ, радостно проговорила Нару, прижимаясь маленьким телом к старшей подруге. — Куда пойдём?       — На нашу поляну, — подмигнула Нохара и, взяв оба пакета в одну руку, потащила ребёнка за собой. — Рассказывай, что у тебя нового! А потом уже и я поделюсь новостями.       Узумаки счастливо затараторила, словно только и ждала вопроса. Она жаловалась, делилась впечатлениями, шутила, корчила рожи и все время активно жестикулировала, словно ее слов было недостаточно, чтобы описать все, что с ней произошло за последние полтора месяца.       Шикамару так и не смог научить ее играть в сёги. И так как Наруто в принципе могла научиться всему, о чем она важно заявила Рин, то получается, что именно Нара — плохой учитель, а никак не она неусидчивая ученица, которой все равно на правила. Дедуля Теучи хотел изменить рецепт своего фирменного рамена, чтобы он стал ещё вкуснее, и даже приглашал малютку Узумаки на дегустацию, но лучше уже имеющегося так ничего и не придумал. А старик Третий подарил ей шарф — старый, длинный и очень тёплый, хотя зима уже и прошла. Он сказал, что когда-то шарф принадлежал одной очень хорошей и сильной куноичи, и хотя он не сказал, кому именно, Наруто догадывалась, кто это был, в чем не призналась даже Рин.       А ещё она, наконец, выучила все элементы фуина запечатывания и захвата, так что когда клан прибудет в Коноху, они смогут попрактиковать их.       — Кстати, Наруто, именно поэтому мы и хотели тебя найти как можно скорее, — улыбнулась Рин, когда девочка радостно повисла сперва на Обито, а после на Какаши и так и осталась на его руках. Они как раз дошли до поляны — той самой, где зимой Наруто тренировалась до злосчастной ситуации с рекой.       — Поэтому? — непонимающе переспросила джинчуурики.       — Клан Узумаки прибывает завтра на рассвете, и мы все — я, Какаши и Обито, будем присматривать за тобой, как представители Конохи. Не вместе, а поочередно, но все же, — пожала плечами Нохара и прикусила губу от нетерпения — Наруто на все и всегда реагировала крайне эмоционально, так что и здесь наверняка будет радоваться не меньше.       — Правда? — недоверчиво переспросила Наруто, переводя взгляд с одного лица на другое, пока, наконец, ее глаза не остановились на Какаши и не вперились в него требовательно и выжидающе. — Это не шутка?       Какаши улыбнулся — его губ все так же не было видно, но возле глаз собралась россыпь морщинок — и кивнул.       — Й-атта! — радостно закричала Узумаки, охватывая Хатаке за шею и прижимаясь к нему еще крепче. — Это лучшая новость, даттебайо!       Обито рассмеялся и покачал головой от такой несдержанности маленькой химе. Сейчас она очень напоминала свою мать, такую же, если даже не больше, эмоциональную и открытую, улыбчивую и в то же время вспыльчивую и строгую. Ему их не хватало. Не только ему, конечно, им всем не хватало семьи Намикадзе-Узумаки. Доброго и рассудительного Минато и заботливой, иногда даже слишком, Кушины.       И Обито даже боялся представить, насколько же сильно их не хватало Наруто.       — Минуточку! — вдруг провозгласила Нару, забавно нахмурившись и поджав губы. Сходство с матерью стало просто поразительным. — Если вы будете поочередно за мной присматривать, то кто-то один будет со мной три раза, а остальные только по два? Или один день я буду без присмотра?       — Один день, самый первый, с тобой будет Майто Гай, — пояснил Какаши, ставя ребенка на землю. — Помнишь его?       — Обижаешь! — моментально нахохлилась Наруто и даже скрестила руки на груди, чем вызвала хихиканье Рин. — Он же твой вечный соперник!       Тут уже снова рассмеялся Обито, потому что даже наполовину скрытое лицо Какаши отобразило такую вселенскую муку, словно во всем мире нет ничего хуже, чем иметь своим соперником Гая.       — Эй, Какаши, и какой у вас сейчас счет? — с трудом успокоившись, спросил Учиха.       — Восемнадцать — двадцать, — нехотя ответил Хатаке и достал из-за пояса один из многочисленных свитков, в котором Наруто тут же признала запечатывающий.       — И кто ведет? — не отрывая глаз от свитка, полюбопытствовала Узумаки.       — Конечно же я! — возмутился серебряноволосый и развернул пергамент.       Бумага вспыхнула на мгновение алым, а после на земле появился небольшой складной стол, на который Рин, с видом «наконец-то» водрузила пакеты рамена и принялась раскладывать еду.       — Дай! — едва фуин перестал мерцать, как Наруто мертвой хваткой вцепилась в свиток и резко дернула его на себя.       Какаши, не ожидающий такого подвоха, резко отпустил свиток и покачнулся назад, грозя свалиться на спину под гогот Обито, смешки Рин и полное игнорирование со стороны Наруто — она уже была всецело поглощена печатью.       Несколько знакомых кандзи, непрекращающиеся черточки, которые волной огибали иероглифы и закручивались в завитки и хвостики. Несколько точек и запятых, ровные полоски и изогнутые, но без символа водоворота — печать простая, не требующая много чакры и служит исключительно для хранения чего-то не слишком существенного. И если бы последние полгода она не изучала фуиндзюцу так внимательно и тщательно, то вряд ли бы вообще когда-нибудь обратила внимание на свиток хранения. Но сейчас она высматривала в нанесенных чернилах неточности и несколько уже нашла. Точки были начерчены не симметрично друг другу — из-за этого печать вряд ли могла выдержать большой вес, скорее всего максимум — не больше килограмм двадцати. В двух местах неразрывная линия становилась тоньше — мастер явно забыл повернуть кисть под другим углом, чтобы рисунок лег везде одинаково. Тоже не критично, но по этой причине продукты в этот свиток запечатать не получится. Что-то еще?       Наруто нахмурилась, скользя взглядом по бумаге. Вот начало — жирная точка, от которой пошла линия. Первый завиток, второй, линия чертит кандзи, третий виток, плавный переход на еще один иероглиф, три точки подряд, изогнутая линия, как четверть солнца, и все повторяется сначала. Узумаки прикусила губу и машинально достала из своего подсумка, с которым не разлучалась уже ни на секунду, за исключением ночи, кисть и баночку чернил. Она даже не смотрела на то, как открывает чернила, как макает пушистый хвост кисти в краску и осторожно снимает остатки. Аккуратно разложив свиток на столе, где Рин поспешно подвинула чашку рамена в сторону, Наруто медленно вздохнула и быстро поставила еще две точки — уравновесить предыдущие ошибочные. Провела линию в обратную сторону, едва заметно касаясь кистью бумаги и не моргая глядя на то, как полоса становится одной толщины.       А если… Узумаки нахмурилась и постаралась отгородиться от внешнего мира, хотя запах рамена так и манил и буквально требовал, чтобы его съели. Не сейчас!       А если внести в печать символ водоворота? Печать станет крепче и свиток из обычного вещевого станет еще и продуктовым, а это на миссиях иногда даже важнее. Да и таких свитков обычно было не слишком много в продаже, потому что их создание требовало повышенной концентрации и отсутствия ошибок. Но если все получится…       Она никогда не любила долго над чем-то раздумывать. Снова обмакнув кисть в чернила, Наруто решительно начала выводить хвостик водоворота и вести его внутрь, закручивая спираль в верхнем левом углу свитка. Четкая точка в центре моргнула алым и потухла — символ был нарисован правильно.       Наруто спустилась в правый нижний угол и повторила рисунок. Точно такой же, один в один, а когда и этот водоворот моргнул легким свечением, девочка радостно улыбнулась и с чувством гордости повернулась к Какаши, который на пару с Обито молча смотрел на то, что творит джинчуурики.       — Вот! — довольная своим результатом, провозгласила Наруто, указывая на свиток. — Теперь в нем не только вещи носить можно, но и еду! Пусть только краска высохнет.       — Ты сделала из обычного свитка хранения продуктовый? — потрясенно спросила Рин.       — Ну, да, — смущенная таким шоковым состоянием друзей, кивнула Наруто и почесала нос, совершенно забыв, что в руке у нее зажата кисть. Черная краска мгновенно испачкала тонкий кончик носа, так что теперь он выглядел совсем как…       «Прям как у Курамы», — скосив глаза на свой нос, подумала Наруто, пока троица учеников ее отца пытались сдержать смех, но веселье отчетливо читалось в их глазах.       «А вот и нет», — пробурчал Лис, но в уголках его клыкастой пасти тоже мелькнула улыбка — показала мастер-класс по видоизменению печати и тут же вновь стала ребенком, который во время рисования пачкается в чернилах.       Смущенно пожав плечами и неловко улыбаясь, под сдерживаемый смех Рин, Обито и Какаши, Наруто отложила кисть и краску в сторону, быстро, но тщательно, вытерла нос, из-за чего его кончик теперь был не черным, а красным от прилагаемого усердия, и с удовольствием потянулась за раменом. Печати печатями, а обед еще никто не отменят. Да и к тому же такой роскошный!

***

      — Мой маленький друг, сила юности горит в тебе ярким светом!       Глаз Наруто нервно дернулся, когда она в пятый раз за утро услышала эту фразу. Ладно, не совсем эту, но смысл сохранился. Курама внутри нее мученически вздохнул и выразительно закатил глаза, пока Наруто пыталась понять, почему же сила юности горит в ней именно сейчас?       Когда Майто Гай произнес эту фразу впервые за утро, она только проснулась. Заспанная, со всклоченными волосами и так и не открывшимися до конца глазами, Наруто открыла дверь и тут же услышала, что она полна той самой пресловутой юности, раз проснулась настолько рано. По всей вероятности, Гай даже не задумался о том, что именно его стук в дверь заставил ее открыть глаза.       Второй раз фраза была сказана, когда Наруто поставила перед джоунином чашку горячего растворимого кофе, который просто обожал Обито. Третий — когда она закончила сборы и готова была выдвигаться. Четвертый раз ее силу юности похвалили, стоило им только выйти на улицу и довольно бодро двинуться в сторону главных ворот Конохи, где Наруто должна была встретить свой клан.       И вот теперь, когда они добрались до места назначения, Гай снова это сделал. Подумав над причиной высказывания, Нару пришла к выводу, что это из-за того, как быстро они добрались. Для своего возраста девочка была довольно быстрой и выносливой, так что именно это, скорее всего, и привлекло Гая, чтобы выразить свое восхищение в который раз в своей излюбленной манере.       Котецу и Изумо лениво перебрасывались картами, изредка бросая взгляды на ворота, в которых в скором времени должны были показаться представители клана Узумаки со своим главой деревни. Впрочем, их лень была скорее показной и даже несколько наиграной. Наруто видела (спасибо Кураме и собственным наблюдениям за шиноби), как напряжены их плечи, пальцы постоянно словно мельком касались ушей и век, чтобы органы слуха и зрения не уставали, а, возможно, и таким образом наносили на себя специальные кремы. Как-то Наруто подслушала разговор ирьёнинов, что бабуля Цунаде, пользуясь заметками своей бабушки Мито и Первого Хокаге, создала несколько специальных мазей, основная задача которых была улучшить уже имеющиеся навыки. Так зрение могло стать острее, нюх — более четким, а слух воспринимать даже самый тихий и отдаленный шепот. Главное было — не переборщить с дозировкой, как поняла Узумаки. Потому что один парень, решив усилить себя всего, если это было действительно из-за мази, а не из-за его глупости по причине простой растраты чакры, прибыл в больницу абсолютно вялым. Его конечности не слушались: он не мог стоять на ногах, а руки не могли выдержать даже вес тонкого сенбона. Глаза же у него жгло, словно в них насыпали песка (эти ощущения Наруто знала по себе), ему вставили беруши в уши, потому что любой звук раздражал и без того нервного парня, а из носа текло непрекращающимся потоком.       Так что глядя на охрану ворот, Наруто надеялась, что эти парни не повторят ошибку незадачливого товарища. Все же теория о чудодейственном креме казалась более чем правдоподобной.       Со стороны дороги послышался шум и веселые голоса. Наруто тут же отвлеклась от наблюдения за Котецу и Изумо и нетерпеливо подпрыгнула на месте. Среди голосов отчетливо выделялись два — дедушки и Акихико, которые о чем-то спорили. Впрочем, спор был скорее дружеским, потому что никаких напряженных ноток слышно не было, а остальные соклановцы иногда довольно смеялись и только раззадоривали спорщиков. Неожиданно из толпы показалась Минами и резво подскочила к родным Наруто. Мужчины на минуту замерли, пожали друг другу руки, и девушка, хитро улыбнувшись, скрепила сделку быстрым росчерком какой-то печати. Ладони дяди и дедушки вспыхнули мягким, оранжевым светом, который быстро погас, клан разразился смехом, а Глава и Акихико сдвинулись с места, направляясь к воротам.       Они заметили Наруто издалека. Дедушка довольно улыбнулся, Минами буквально просияла и возбуждённо замахала рукой, а Акихико прибавил шаг, спеша к племяннице. Они торопились к ней.       И это все ещё было крайне непривычно.       Наруто не смогла сдержать восторженного писка, когда двадцать человек подошли к воротам, и дядя, как посол клана, поспешно подскочил к стражам Конохи, не забыв при этом лукаво подмигнуть девочке. Остальные Узумаки терпеливо стояли у ворот, окружив своего Главу, который мог бы беспрепятственности войти в деревню и вряд ли бы ему посмели возразить.       Документы проверили быстро, так же быстро внесли в журнал регистрации всех гостей Листа, а после, когда Изумо махнул рукой, открывая тем самым проход, в Коноху ворвались Узумаки.       Аловолосые мужчины и женщины, парни и девушки, несколько людей старшего возраста, в чьих ярких волосах уже пробивалась седина, обступили Наруто, радостно галдя и улыбаясь ей. Ее обнимали, гладили по голове, подшучивали над ней и смеялись с неё — по-дружески, а никак не издевательски. Когда же дело дошли по подарков, в ситуацию вмешался Акайо-сама.       — Так, а это уже подождёт! — с напускной строгостью начал дедушка. — Сперва нужно расположиться, а уже потом устроим праздничный обед и вы все сможете вручить Наруто ее подарки!       Толпа снова загудела, но послушно расступилась, давая возможность, наконец, и Акихико с Главой поприветствовать Наруто.       Дедушка почтительно поклонился внучке, что Наруто тут же поспешила повторить — вышло не так грациозно, как ее учили, но уже значительно лучше, чем когда это произошло впервые. Тогда она чуть не рухнула вперёд, с трудом удержавшись на ногах, пока сгибала спину под нужным углом.       — Рад видеть тебя, моя Наруто-химе, — тепло улыбнулся старик.       Нару радостно кивнула, не в силах произнести ни слова от переизбытка эмоций. Они и правда приехали! На целую неделю! Только к ней, а не потому, что нужно что-то сделать до деревни. Как и обещали.       Акихико же отличился и здесь. Резво подскочив к племяннице, он сгрёб ту в медвежьи объятия и поднял на руки, всем видом демонстрируя, что не отпустит ребенка на землю до тех пор, пока они не дойдут до старого полигона, на котором обосновались в прошлый раз и явно займут и в этот.       — Гай-сан, вы не подскажете нам наилучший путь? — улыбнулся дядя, поворачиваясь к сопровождающему.       — С удовольствием! — отчеканил Майто, сверкнув белозубой улыбкой.       Процессия двинулась за Гаем, вновь начав разговоры и шутки, а Наруто так и осталась на руках Акихико, который довольно улыбался, когда девочка приобняла его за шею. Она даже не догадывалась о том, насколько сильно по ним скучала.       Гай двигался быстро, уже заведя разговор с одним из Узумаки, который восхитился физическими способностями джоунина Конохи и теперь интересовался, как же тот достиг таких вершин в тайдзюцу. Майто явно нашел себе поклонника — Узумаки, имя которого Наруто пока что не знала, потому что видела его впервые, кивал и быстро делал какие-то записи в небольшой свиток, который поспешно достал из своего нагрудного кармана.       Так что в конечном итоге до места назначения они добрались быстро. Гай попрощался со своим слушателем, предварительно договорившись о спарринге, когда клан полностью разместится, и стал возле Акихико и Наруто, которая рассказывала дяде о своих достижениях в фуиндзюцу.       — А еще я смогла сама переделать печать, чтобы она стала лучше! — довольно провозгласила Наруто. — Какаши в этом фуине носил вещи, а теперь еще и продукты может, представляешь? Я просто дорисовала пару водоворотов и выровняла уже имеющиеся символы. Оказывается, когда печати делают не Узумаки, это так заметно!       — Какаши? — улыбнулся дядя, вычленив из рассказа новое для себя имя.       — Ага, ты с ним завтра познакомишься — он тоже будет за мной присматривать! — кивнула джинчуурики и продолжила, как ни в чем не бывало. — А вообще я выучила свиток захвата, так что хотела бы попробовать его, что скажешь?       — Да, можно и его, — задумчиво кивнул Акихико и вновь вернулся к заинтересовавшему его шиноби, но обратился за информацией к Гаю. — Гай-сан, в этот раз не вы будете с Наруто все время?       — Да, верно! — согласился Майто. — Мой вечный противник тоже будет сопровождать малышку Наруто, как и вся его команда!       — Вечный противник? — непонимающе переспросил Акихико.       — Да! Сила юности горит в нем необычайно ярко, когда мы сходимся в новом сражении!       Наруто нервно дернулась. Слишком много «силы юности» за одно утро, а с момента ее пробуждения еще и пары часов не прошло. Узумаки представила, сколько раз за сегодня она еще услышит эту фразу и с трудом подавила дрожь — если у Гая будет спарринг, да и не один, в чем она была более чем уверена, то эта самая юность будет преследовать ее до самого позднего вечера, пока она не ляжет спать.       — Мы начинаем! — радостно провозгласила Минами, довольно глядя на то, как четыре человека, уже разместившись на своих позициях, развернули громоздкие свитки и были готовы распечатать дом.       Наруто, затаив дыхание, внимательно смотрела на происходящее. В прошлый раз она не обратила на это никакого внимания, но теперь была полностью сосредоточена на происходящем.       — Три… два… один… — Минами еще раз обвела взглядом мастеров фуиндзюцу и дала отмашку. — Начали!       Четыре одновременных хлопка ладоней эхом пронеслись по поляне, складывая печать тигра, а после четыре человека синхронно опустились на колени и приложили руки к свиткам. Символы вспыхнули, освещая лица людей в утреннем тумане, и ожили. Кандзи вытягивались вперед, вырываясь на свободу, складывались в одну общую полосу, расширялись, уплотнялись и начали расти. Над каждым свитком загорелся символ водоворота, когда слившиеся в одну массу символы ринулись к центру, образуя одну из стен будущего здания. Стоило только стенам занять свое место, как из их вершин потянулись новые знаки, образуя покатую крышу.       Буквально за одну минуту коробка здания была готова.       — Продолжаем, — вновь подала голос Минами. — Приготовились? Вперед!       Синхронные хлопки повторились. Наруто тут же начала присматриваться к складываемым ручным печатям: снова тигр, потом лошадь и, наконец, змея. Коротко, но эффективно — водовороты над свитками засияли еще ярче, и остатки печати с фуина поспешили влиться в стены, образуя внутри простенки, мебель с предметами декора и всем необходимым как для готовки, так и для обучения.       — Ну вот и все, — улыбнулся Акихико и, наконец, опустил Наруто на землю. — Твоя комната все там же, так что беги и устраивайся, а потом к Главе — у него есть для тебя кое-что особенное. А я пока с остальными позабочусь о завтраке и развлечениях на сегодня.       Наруто радостно кивнула, тотчас же ринувшись в дом. За спиной раздался довольный смех некоторых из клана, когда она быстро юркнула в открытую дверь, краем глаза заметив, какими уставшими, но довольными выглядят те, кто возводил дом. Видимо, такая постройка действительно поглощает много чакры.       Быстро сбросив небольшой рюкзак со своими вещами, Наруто поправила одежду, отряхнула ее от пыли и по возможности пригладила волосы, которые от утренней влаги торчали во все стороны. Дедушка наверняка ее уже ждал, так что нужно было поспешить — для своего возраста он двигался удивительно быстро, так что даже несмотря на то, как торопливо все сделала Нару, он все равно ее опередил.       Так и вышло. Когда она постучала в дверь его кабинета, того самого, где они впервые пили чай, а потом Глава говорил с Курамой, Акайо-сама мягко попросил ее войти.       — Наруто, — сидя перед чайным столиком, старик легко поклонился.       — Дедушка, — повторила церемонию приветствия девочка.       Поспешно разувшись, она устремилась внутрь и села точно напротив родственника. Неловкости не было, но что-то вот-вот должно было произойти — она это чувствовала.       — Не люблю ходить вокруг да около, так что сразу к делу, — беря в руки чашку, начал Глава, как-то лукаво глядя на внучку. — Да и Акихико уже наверняка разболтал, что у меня для тебя есть сюрприз.       Наруто нетерпеливо кивнула.       — Держи, — дедуля протянул небольшую шкатулку, которую вытащил из своего рукава как заправский фокусник, на мгновение отставив чашку в сторону.       Недоуменно нахмурившись, Наруто приняла подарок и открыла крышку шкатулки. Брошь — простая, без каких-либо излишеств, но с крупным прозрачным камнем по центру, лежала на оранжевой подушке, тускло блестя на свету.       — Это ответный подарок, — и видя непонимание на детском лице, Акайо-сама продолжил. — Для твоего друга из Суны.       Наруто встрепенулась. Для Гаары? Но… как? Как она сможет его отдать, если он у себя в Песке, а она здесь? Это какая-то жестокая шутка?       — Эти полгода мы старались и почти закончили делать… как бы это назвать?.. — дедушка задумчиво потер бороду, не прекращая улыбаться. — Мост! Еще немного работы, и он будет полностью завершен.       — Я не понимаю, — искренне призналась Наруто, все еще глядя на брошь.       — Да, я забежал наперед, — отпивая чай, хмыкнул Глава. — Когда полгода назад ты и Девятихвостый рассказали о твоем друге из Суны, я решил, что помогу вам встретиться. Мы вернулись домой, в Узушио, и начали разрабатывать печать, которая могла бы провести тебя из Листа в Песок незаметно для обеих деревень. Хирайшин не подходил по многим причинам, хотя бы потому, что его печать для нас загадка, что крайне прискорбно осознавать — Тобирама Сенджу не пожелал раскрывать свой секрет, а твой отец просто не успел поделиться с нами своими знаниями. Но зная принцип работы Летящего бога грома, мы начали создавать свои фуины, что заняло довольно много времени. И в итоге один сработал. Он действует на не слишком большое расстояние, но не дает никому ощутить приближение того, кто ее использует.       — Подожди, подожди! — замахала руками Наруто, пытаясь успокоить неистово колотящееся сердце. — Ты… дедушка… ты хочешь сказать, что вы в клане создали печать, которая может провести меня незаметно из Конохи в Суну только для того, чтобы я могла встретиться с моим другом?       — Именно, — довольно кивнул Акайо-сама, замечая, как стремительно краснеют щеки девочки, а глаза вспыхивают неподдельным восторгом. — Все, что осталось нам сделать, это разместить метки печати по дороге из Конохи до самой деревни Песка. По ним сопровождающий тебя шиноби сможет доставить вас в Суну незаметно и всего за час времени. Одна ты не отправишься, потому что это пока еще очень чакрозатратно, и даже тебе не хватит сил продержаться весь путь, а мне нужен будет твой теневой клон здесь, чтобы правление Конохи ни о чем не догадалось. Понимаешь?       Наруто кивнула, чувствуя, как огонек надежды встретить Гаару быстрее, а не в неясном будущем, разгорается с новой силой, превращаясь в пылающее пламя. Она встретит его достаточно скоро и это казалось чем-то восхитительным.       — К твоему дню рождения в октябре мы закончим с размещением меток, и у тебя будет ровно двенадцать часов, которые ты сможешь провести в Суне. Брошь, которую ты держишь в руке, тоже не так проста. Твой кулон напитан чакрой твоего друга, а ты в ответ можешь влить свою в камень на броши. Таким образом связь между вами двумя укрепится.       Курама как-то непонятно хмыкнул, что-то пробормотав о том, что дедуля у Наруто — расчетливый старик, но сама девочка не обратила на это никакого внимания.       Ее день рождения. У нее будет целый день, который она сможет провести с Гаарой вместе, пусть им и придется скрываться от шиноби Суны, чтобы они ее не видели.       Полгода. У нее есть всего полгода, чтобы научиться создавать теневых клонов. Чтобы научиться маскироваться и скрывать свою чакру. Чтобы подготовиться к встрече с Гаарой.       Наруто улыбнулась, закрыла шкатулку и залпом выпила свой чай.       — Отлично, даттебайо! Тогда давай подготовимся к этому!