Начать сначала

      Она ненавидела зиму. И в первую очередь из-за ветров, которые пронизывали ее квартирку на последнем этаже. И хотя Курама грел ее, даря блаженное тепло, Наруто все равно не нравилось ощущать на себе порывы холодных ветров.       Всю неделю в октябре она провела рядом с кланом Узумаки под тщательным присмотром Майто Гая. Пожалуй, это было первое по-настоящему замечательное решение верхушки Конохи, которое они только могли вынести. Гай был терпеливым, внимательным, довольно молчаливым, что касалось ее обучения, и даже эксцентричность приставленного к ней джоунина была приятной. То, что он не доложил о ее изучении фуиндзюцу, стало ясно сразу после того, как клан отбыл. Ее вызвали в кабинет Хокаге и настоятельно рекомендовали не разглашать никому из деревни, что все это время она проводила в компании своего клана. И ни слова о том, что ей запрещено что-то изучать. Потому что, а Наруто и Курама были в этом уверены, на данный момент Хокаге и Совету был нужен послушный ребенок, не знающий, что такое искусство шиноби.       И хотя в деревне к ней теперь относились еще более настороженно, но больше не лезли, все оставалось по большей части как и прежде. Правда, складывалось впечатление, что ее стали ненавидеть сильнее. Клан, который обычно оберегал всю Коноху, обновляя защитные фуины на границах деревни и улучшая их, мог в любой момент прекратить предоставлять свои услуги, если с Наруто что-то случится. Представители клана Узумаки пугали, связываться с ними боялись, но жители в итоге нашли выход из ситуации — теперь дети задирали ее еще больше. Зная, что Наруто не будет жаловаться, ведь за предыдущие семь лет Хокаге и Совет так ничего и не узнали, родители дали полное добро своим отпрыскам на издевательства над джинчуурики.       С тех пор и без того прохладная квартира стала еще холоднее, из-за чего Наруто теперь однозначно ненавидела холодное время года. Почти каждую неделю ей разбивали окна, в особенности перед сном. И если в октябре это было еще терпимо, в ноябре — лишь излишне зябко, то в декабре это стало просто невыносимо терпеть. И учитывая то, что погромы устраивали во время ее присутствия дома, чтобы она все видела и чувствовала на себе, Наруто теперь предпочитала проводить дни и вечера на улице.       Любимыми местами стали те же локации, что и когда-то в далёкой прошлой жизни. Она любила находиться на горе Хокаге, устраиваясь точно на голове отца, но в последнее время пришлось отказаться от этого места все из-за тех же холодов — морозные порывы ветра сдували девочку вниз, а если были не настолько сильными, то пронизывали до костей своим ледяным дыханием, и тут уже не мог помочь даже Курама.       В конечном итоге она перебралась в лес к реке. Плотный покров полинявших от листвы веток защищал от ветра, река практически всегда была спокойна, а на поляне, где она предпочитала проводить свое время, всегда была на удивление теплая земля, так что в итоге Нару притащила на свое место маленький складной столик и теплое одеяло, которое смогла купить на сэкономленные деньги — подарки от клана в виде чернил, кистей и бумаги существенно помогли ее и без того небольшому бюджету. Те же финансы, которые ей предоставил дедушка, она надежно спрятала, опасаясь, что либо потратит их сама, либо их украдут. Да и знать, что при плохом раскладе у нее есть запас средств, было приятно.       Близились праздники, когда мороз немного ослаб, и Наруто решила, что можно отправиться на излюбленное место и заняться практикованием стихии ветра. Перед отъездом дядя Акихико всучил ей несколько тугих свитков с техниками воды и ветра и, сияя словно новенькая монета, подробно объяснил, в каком свитке что находится. Он потратил два часа и наверняка существенно отстал от остальных членов клана, пока рассказал последовательность изучения стихии и все нюансы этого обучения. Впрочем, это было не удивительно — дядя носился с ней, будто курица-наседка, и не выпускал из своего поля зрения практически ни на секунду. И в то же время он оказался ужасно строгим учителем.       Всю неделю, начиная со второго дня, Наруто вбивали в голову завитки и волны фуинов, значение каждой точки и черточки, в какие моменты стоит начать рисовать печать с водоворота, а когда он должен быть завершающим элементом. Ей даже вбивали в голову особенности выбора чакропроводящей бумаги и значение цвета и оттенка чернил. И если изначально джинчуурики думала, что дедушка будет суровым надзирателем ее обучения, на практике все вышло наоборот — дедуля давал ей поблажки и мягко исправлял каждый ее промах, а вот Акихико повышал голос, ругался и требовал незамедлительного исправления ошибки путем переписывания урока с нуля.       Наруто улыбнулась, пряча нос в воротник куртки, и спустилась к реке, решив прогуляться вдоль голубой ленты. Воспоминания о той неделе были приятными, даже если каждый день она в итоге падала без сил, чернила въелись в кожу, а половину изученного она забывала на следующий день.       Поправив на шее толстый шарф, Наруто решительно двинулась вперёд. Улицы шумели где-то за спиной, по одну сторону медленно и лениво катились волны, с другой — возвышался холм, на котором и обосновалась Коноха, а впереди маячил лес, зазывно протягивая свои голые ветки навстречу постоянной гостье.       Осталось всего чуть больше четырех месяцев. Она отсчитывала время до апреля, когда клан вновь придет в Коноху, чтобы снова заниматься с ней. По договору с Хокаге, теперь Узумаки раз в полгода на неделю могли прибыть в деревню, чтобы провести время со своей химе. И даже если правление Листа было изначально против, дедушка смог их переубедить. Шантажом, насколько поняла Наруто, но все же.       Узумаки ждала свой клан с таким же нетерпением, как момент встречи с Гаарой, правда, и это стоило признать, все же немного меньше. Встреча с другом все еще занимала слишком много места в ее сердце, и даже новообретенные родственники не смогли потеснить в ее душе аловолосого.       Она слишком расслабилась. Это Наруто поняла ровно в тот момент, как снежный ком просвистел точно над ее головой и с глухим «шмяк» утонул в снегу перед ней. Узумаки замерла скорее от шока, чем испуга, а после недоверчиво обернулась.       За ней, стоя тесной небольшой толпой, находились пять мальчишек — высоких, рослых, коренастых и с ехидными улыбками на лицах. Надменные выражения на их физиономиях не сулили ничего хорошего, из-за чего даже Курама, который решил недавно, что зима — это повод впасть в нечто похожее на спячку, поднял свою мохнатую голову и выжидал их следующий шаг.       — Ой, прости, — издевательски начал самый крепкий из них, — я тебя перепутал с нашей знакомой, принцесса.       Последнее слово было произнесено с таким презрением, что сразу становилось ясно — они откуда-то прознали о ее статусе в клане. Гай сразу отпадал — после дня рождения он негласно принял сторону Какаши и Обито и теперь старался по возможности оберегать ее. Хокаге тоже нет — Дан был очень добрым и совестливым, хотя и следовал за Советом. А вот сам Совет…       Или кто-то из болтливых Анбу в кабинете.       Думать над этим было бесполезно. Кто-то проболтался, и этот факт уже не отменить, равно как когда-то рассказали, что именно она джинчуурики, но не сказали, что она дочь Четвёртого. Потому что всем был нужен козел отпущения.       — Но знаешь, даже хорошо, что это ты, — продолжил тем временем крепыш. — Ее было бы жаль бросить в воду, а тебя — нет.       «Беги!» — раздался в ушах громогласный голос Курамы, и Наруто, не раздумывая ни секунды, резко рванула от обидчиков.       Она знала, что не сможет от них далеко убежать, но все равно старалась. Скорости немного прибавляло то, что она была в довольно легкой куртке и сапогах, которые плотно сидели на ноге, хотя и не слишком грели в холода. Вот только сугробы снега все равно затормаживали, и как бы она не отрывалась от своих преследователей — тепло укутанных, а оттого громоздких и неповоротливых — они все равно ее догнали.       Громко закричав, надеясь тем самым привлечь хоть чье-нибудь внимание, Наруто начала вырываться, когда две пары крепких рук ухватили ее под мышки и за ноги. Она брыкалась, изворачивалась, крутилась и даже укусила одного из напавших, за что тут же получила хлесткую пощёчину, но так и не смогла освободиться.       — Интересно, а чудовища или принцессы умеют плавать? — задумчиво протянул один из парней, кажется, тот, кого она укусила.       Остальные одобрительно загоготали.       — Нет! Пустите! Отпустите меня сейчас же! — Наруто правда не хотела, чтобы они слышали ее панику, но не смогла ее сдержать. Испуг проскользнул в голос и теперь разносился по окрестностям, где, как назло, не было ни одного человека.       — А иначе что? — спросил кто-то, кто держал ее за ноги. — Монстр разозлится?       «Лучше ему это не проверять!» — бесновался Лис, но сдерживался. Если он проявит себя сейчас, то его сосуд пострадает ещё сильнее.       Ее понесли к реке. Ужас начал разрастаться в ней, затапливать все ее существо, из-за чего Узумаки просто застыла и теперь не могла пошевелиться. Паника была слишком сильной, чтобы от неё можно было так просто избавиться, но вместо того, чтобы насладиться страхом джинчуурики, мальчишки только ещё больше развеселились.       — Успокоилась!       — Да она же в ужасе!       — Интересно, как быстро она придёт в себя от холодной воды?       Последний вопрос стал отправной точкой. Наруто сперва ощутила невесомость, когда чужие руки отпустили ее тело, предварительно раскачав, а после над ее головой сомкнулись ледяные волны.       Вода была не просто холодной. Обжигающей, пробирающей до костей и такой, что лишала всех сил, не давая возможности бороться за свою жизнь. Наруто беспомощно барахталась в реке, не в силах вытащить себя на поверхность, абсолютно забыв, что может использовать чакру или что может хотя бы попытаться применить стихию воды, которой ее обучал Акихико.       Короткие, буквально секундные прорывы на поверхность давали ей возможность быстро вдохнуть воздух и услышать удаляющийся смех — ребята сделали своё дело и теперь стремились в тепло, которого была лишена Наруто.       Волны же неслись вперёд, унося за собой крохотное тело, в котором уже почти не осталось сил сражаться, когда Узумаки сперва увидела тень над водой, будто кто-то бежал по водной глади, а после ощутила, как кто-то ухватил ее под грудь и резко дернул на поверхность.       Наруто жадно втянула в себя воздух и тут же закашлялась, исторгая из себя воду и искренне считая, что сейчас вместе с кашлем из неё выйдут и ее легкие. Курама ругался, проклинал детей и обещал в будущем лично разобраться с ними и параллельно аккуратно вливал в джинчуурики свою чакру, пытаясь тем самым ее незаметно согреть.       Где-то в подсознании сработал колокольчик, что ей стоит расслабиться и позволить своему герою просто тащить ее к берегу, что Наруто поспешила сделать. Тело и без того не слушалось, так что с радостью приняло команду не сопротивляться и безвольной куклой повисло на руках спасителя. Все, что девочка могла делать, это лихорадочно дышать, пытаясь насытиться воздухом, и окончательно избавиться от воды в легких.       Ей казалось, что до берега они добирались мучительно долго, хотя на деле прошло не более пары минут. Сперва ее вытащили из воды, и как-то отстраненно Нару поняла, что ее спас шиноби — тело было на руках спасшего ее человека, и она не сразу поняла, что смотрит на реку, находясь не в ней, а над. Когда же они добрались до берега, ее положили на снег боком и заботливо похлопали по спине, что вызвало еще один приступ кашля и из легких вышло еще больше воды — организм бы вряд ли от нее избавился так скоро, а вот помощь Курамы пришлась как нельзя кстати.       — Шикамару, давай мою куртку! — раздался требовательный женский голос.       — Она будет в порядке? — искренне взволнованный мальчишеский голос удивительно приятно контрастировал с издевательствами напавших, которые пытались ее утопить.       — Конечно, — рассеянно согласилась женщина. — Вот, милая, снимай свою одежду и надевай сухую.       Наруто плохо соображала, чего от неё хотят, так что куртку и шапку с неё просто стащили, мгновенно заменив их сухими. Верхняя одежда была значительно больше ее собственной, а шапка и вовсе налезла на глаза, и без того прикрытые растрепавшимися волосами. Дрожащими руками убрав мешающую челку с глаз, Наруто посмотрела на своих спасителей.       Женщина вымокла с ног до головы, когда нырнула за утопающей, и явно была напугана, правда, скорее не за себя, а за саму Нару. Верхняя одежда и обувь Наруто, а также теплые ботинки женщины, лежали рядом на снегу вместе с огромным пакетом продуктов — судя по всему, спасли ее совершенно случайно, просто возвращаясь по дороге домой с рынка. Мальчик рядом с женщиной выглядел потрясенным и шокированным и изредка бросал напряженный взгляд в сторону деревни, туда, где скрылись мучители джинчуурики. Они не были очень похожи друг на друга, но что-то отчетливо родственное виднелось в них, из-за чего Нару сразу поняла — это мать и сын. И только что они спасли ей жизнь, если бы этого не сделал Курама, доставив им тем самым и без того кучу проблем.       А еще они казались удивительно знакомыми, будто когда-то она их знала.       — Пойдем, дорогая, тебя надо согреть, — переведя дыхание, произнесла женщина и встала на ноги, быстро обуваясь. — Шикамару, возьми продукты, а я понесу ее.       — Да, мама, — безапелляционно согласился мальчик, серьезно кивнув и ухватился за пакет.       Наруто быстро подхватили на руки и, решительно шагая в ту сторону леса, который примыкал к деревне, а не где обычно скрывалась Узумаки, понесли в виднеющиеся вдалеке дома. Они шли быстро, хотя мальчик постоянно отставал, а приятная, согревающая мысль, что им можно доверять, никак не покидала Нару, как и щекочущее чувство, что она их уже встречала. Она допускала, что видела мальчика на площадке, куда ее не пускали взрослые и старшие дети, а женщину — на рынке или просто на улицах, но ощущение было совсем другим. Будто… будто они были ее друзьями.       — Вот, почти пришли, смотри, вот ворота клана Нара, — улыбнулась женщина и все тут же стало на свои места.       Она и правда знала их. Они были из клана, который никогда не пытался ее задеть или проявить хоть какую-то агрессию. Они либо занимали нейтральную позицию по отношению к ребёнку, либо же тайно поддерживали. Правда, Наруто все равно узнавала, что помощь исходила от них — во многом потому, что на вещах и продуктах, которые изредка появлялись у порога ее дома, всегда был легкий, остаточный след характерной чакры клана оленеводов.       Она так глубоко задумалась о этом удивительном совпадении — что одним из немногих кланов, кто проявлял к ней заботу, и тем, кто ее спас — оказались фактически одни и те же люди, что не заметила, как ее внесли в дом и усадили на диван под быстрые команды женщины.       — Шикамару, неси свою старую одежду, которая на тебя маленькая, и полотенца, продукты оставляй здесь, потом разберусь. Ступай и набери ванную, а потом поставь чайник и подготовь мед и лимон! И побыстрее! — когда торопливый топот шагов стих, женщина повернулась к Наруто и тепло улыбнулась ей. — Прости, я так и не представилась. Меня зовут Йошино Нара, а ты, должно быть, Наруто, верно?       Узумаки кивнула и неловко поклонилась.       — Спасибо, что спасли, — голос дрожал от холода, но слова получилось произнести четко.       — Ох, милая, за это не стоит благодарить, — в голосе Йошино послышалась тщательно скрываемая ярость, которую девочка все равно расслышала благодаря своему опыту, но в этот раз она была, по всей вероятности, на ее обидчиков. — Идем.       Теперь ее привели в ванную, откуда как раз выходил мальчик, и где комната наполнялась густым горячим паром. На низеньком стульчике маленькой, но аккуратной стопкой лежала сухая и наверняка тёплая одежда, и Наруто как-то запоздало поняла, что как для представителя крайне ленивого клана, мальчик сделал все удивительно быстро.       Йошино коротко поблагодарила сына и, закрыв дверь, принялась стягивать с Наруто мокрую одежду. Ткань плохо слезала с влажного тела, да еще и колола морозом, но Наруто стоически терпела, помогая себя раздевать. Стоило только последней детали гардероба с нее исчезнуть, как ее бесцеремонно погрузили в ванную. Горячая вода обожгла так сильно, что Узумаки не сдержала испуганный писк и сжалась в комок, пока Йошино пыталась ее растереть и согреть.       — Потерпи, сейчас станет все хорошо, — добавляя в воду какие-то ароматные масла, заверила женщина. — Эти настойки помогут расслабиться и быстрее согреться. Ты приходи в себя, а я сейчас.       Йошино поспешно выскочила за дверь и аккуратно прикрыла ее за собой, из-за чего в комнате стало тихо, и только звук все ещё набирающейся ванны разрушал хрустальную тишину. Тело постепенно расслаблялось и уже привыкло к горячей воде, так что Наруто даже начала по-настоящему отогреваться и отдыхать. Она так давно не нежилась в тёплой воде, не говоря уже и о горячей, что организм с радостью принимал предложенную роскошь.       Где-то в глубине дома раздались голоса, и Наруто, стыдливо используя слух Курамы, принялась вслушиваться в разговор.       — Ты заметил, кто это был? — голос Йошино звучал напряжённо и жестко.       — Узнал только двоих. Они из гражданских. Их родители довольно часто возмущаются, что шиноби плохо выполняют свою работу, хотя сами…       — Шикамару, не стоит наговаривать!       — Да, мама, знаю, — мальчик перевёл дыхание и продолжил. — Она останется у нас?       — Да, это не обсуждается. Завтра отец вернётся с миссии, и нужно будет обсудить с ним возможность забрать Наруто к себе.       — Мама… — Шикамару не договорил, и Нару явно услышала в его голосе неуверенность.       — Да? Ты можешь узнать абсолютно все.       — Ее недолюбливают в деревне. Но я не верю, что это заслуженно. Я ошибаюсь?       — Шикамару, — тон Йошино стал мягким и нежным. — Ты не ошибаешься. Ты молодец и поступаешь правильно. Но если даже после моих слов ты волнуешься, обсуди этот вопрос завтра с отцом.       — Спасибо, — в голосе мальчика послышалась улыбка, и Нару с болезненной остротой ощутила, как бы ей самой хотелось вот так просто поблагодарить свою маму не важно за что.       «Прости», — мягкий рокот Лиса шелком обволок сбившееся с привычного ритма сердце.       «Не нужно, Курама», — покачала головой Наруто, быстро стирая со щёк слёзы.       «И все же», — ласково протянул Девятихвостый.       Узумаки кивнула и поглубже нырнула в воду, больше не слушая разговор Нара. Над водой виднелся только ее нос, и предательски блестели глаза, не то угрожая пролиться потоком слез, не то будто только что их обладатель плакал.       — Наруто, я войду, — негромко произнесла Йошино и приоткрыла дверь, заглядывая в комнату.       Девочка тут же вынырнула на поверхность, внимательно глядя на женщину, которая торопливо вошла и теперь устроилась рядом с ней и принялась отмывать ребёнка. Она молчала, не задавала вопросов и ничего не рассказывала, за что Нару была ей благодарна — она бы все равно сейчас не смогла поддерживать разговор.       Йошино ничего не спросила, когда увидела несколько небольших шрамов на руке в тех местах, где песок Гаары сжал ее особенно сильно. Ничего не сказала и по поводу чернильной каемки под ногтями, которая, лишь откиснув в горячей воде, начала отмываться. Женщина явно знала Наруто, не лично, конечно же нет, но все же знала. Через ее родителей, благодаря слухам и сплетням наверняка тоже, а ещё просто потому, что никто не мог ее не знать. Она была джинчуурики, и этим было все сказано.       — Чего бы ты хотела на обед, Наруто? — смывая густую и пахучую пену с головы девочки, спросила Йошино. В ее словах отчетливо слышалась мягкость и нежность, когда она задавала вопрос, но их причину Узумаки понять не могла.       — Мне все равно, — немного расслабилась Нару, чувствуя, как крепкие руки перебирают ее пряди и пальцами расчесывают их. Обычно она не любила, чтобы к ней прикасались, потому что за этим всегда следовала боль, но Йошино она верила и потому позволяла женщине возиться со своими локонами.       — Тебе бы согреться и немного больше питаться, — задумчиво проговорила Нара, поднимая Наруто на ноги и тут же укутывая ее в тёплое махровое полотенце, а на голову накидывая второе. — Сделаю тогда горячий мисо и немного жареной свинины с овощами, что скажешь?       Наруто постаралась не показывать, насколько сильно была голодна, а потому просто кивнула. Вот только, судя по всему, что-то в ее выражении лица, а может и глаз, все же проскользнуло, потому что взгляд Йошино стал напряженным и встревоженным, а движения более быстрыми. Женщина довольно торопливо вытерла ребёнка, оставив одно из полотенец на голове, помогла одеться и сразу повела Наруто на кухню, где уже был младший Нара.       Шикамару как раз заканчивал разливаться воду по чашкам, когда мать привела пострадавшую на кухню. Девчонка перед ним была худой, угловатой и со слишком яркой внешностью, что было непривычно видеть в приглушённых тонах его дома. Он уже неоднократно видел ее раньше — она пыталась играть со всеми на площадке, но ее постоянно выгоняли. И даже не сами дети, а их родители, будто блондиночка была прокаженной. А потом она исчезла и не появлялась несколько месяцев, чтобы вернуться и больше не лезть на детскую площадку, а вместо этого проводить время чуть вдалеке, наблюдая за всеми и делая для себя какие-то выводы. Признаться честно, это немного интриговало Шикамару, так что он был бы не против познакомиться с ней поближе, но обстоятельства всегда были против, так что до этого дня он видел ее не так уж и часто.       — Идите в комнату Шикамару, а я пока займусь обедом. Сынок, возьми ещё что-нибудь к чаю, хорошо? — в голосе матери слышалась легкая тревога, которая не сразу стала понятна.       Обычно мама не разрешала ему есть в спальне, да и скоро обед, а тут… Шикамару перевёл взгляд на незнакомку и все стало на свои места. Она явно недоедала.       — Пойдём, только возьми чай, а я пока захвачу печенье и бутерброды, — немного лениво, будто нехотя, произнёс Шикамару и указал гостье на чашки.       — Хорошо, — серьезно кивнула девочка и быстро взялась за протянутую посуду.       — Горячо! — с опозданием воскликнул Шикамару, когда понял, что за ручки чашек держался он, а блондинка ухватилась за тонкий и наверняка обжигающий фарфор.       — Да все в порядке, — немного поморщившись, отмахнулась она и криво улыбнулась — как бы не бахвалилась, руки ей все равно явно жгло.       — За мной! — поспешно ухватив из холодильника тарелку с утренними бутербродами и вазочку с печеньем, Шикамару поспешил в свою спальню, только бы эта странная девчонка побыстрее избавилась от чая, который уже наверняка оставил на ее ладонях ожоги.       Он поспешно открыл дверь комнаты и буквально влетел в неё, чтобы гостья побыстрее последовала за ним. Девчонка не особо спешила, словно не ощущала жара воды, и Шикамару невольно подумал, не отморозила ли она себе пальцы, что не чувствует температуры. Хотя не должна — слишком мало времени пробыла в воде. С другой стороны — она, кажется, была его одногодкой, но выглядела младше, была меньше, так что и обморожение могло наступить куда быстрее.       — Ставь на стол, — кивком головы указав направление, произнёс Шикамару.       — Угу, — послушно кивнула она и умостила чашки на свободное от бумаг и книг место — почти все они так или иначе относились к игре в сёги или же к стратегии, насколько поняла она, мельком взглянув на записи. Наруто сомневалась, что гениальным Нара нужны такие книги, но, видимо, все же и они с чего-то начинали.       — С руками все в порядке? — напряжённо спросил Шикамару, размещая тарелки с закусками прямо на бумагах.       — Да, я довольно устойчивая к жаре, даттебайо, — неловко потирая затылок, хихикнула она и протянула руки, чтобы продемонстрировать правдивость своих слов. — Меня зовут Наруто Узумаки, и… А ты все это учишь?       Шикамару пару раз непонимающе моргнул, прежде чем понял, что именно она спросила. Чоуджи и Ино редко интересовались его увлечениями, зная, что он слишком ленив для ответов, да и не так часто были в его комнате, чтобы обратить внимание на его заметки и записи. Поэтому вопрос застал его врасплох.       — Нет, — ответил он в итоге. — Я проверяю по ним себя и свои действия. В книгах по сёги анализирую, где допустил ошибки во время игры с отцом, а по книгам с военной стратегией пытаюсь проработать максимально эффективные методы атаки, захвата или же обороны.       Она выглядела потрясённой и удивлённой. Признаться, Шикамару не был уверен, что она поняла в полной степени, что именно он делает, но ее искренность была понятной, пока не стала ошеломляюще-приятной, когда она вдруг восхищенно воскликнула:       — Это просто невероятно! Тебе сколько?.. семь, да? Мы ведь одногодки? А ты уже столькому учишься! Это… это… вау! Ты, наверное, гений!       Шикамару никогда не слышал в свой адрес таких слов. Его ум воспринимали как должное, потому что все Нара отличались незаурядным мышлением и были весьма сообразительными (ладно, не просто весьма — практически все соклановцы превосходили остальных жителей деревни в умственной деятельности). Но чтобы это вызвало такую бурную реакцию — такого ещё не было. И, пожалуй, он впервые понял, что его мозг — это не просто данность, это его особенность.       — Я Шикамару, — представился он наконец, когда удивление и потрясение от ее слов прошли. — И я точно не гений. Просто… все это у меня получается.       — Ты шутишь, да? Я, может, и не самая умная, но в жизни бы не додумалась до чего-то такого… большого. Все, что я могу — действовать по ситуации и придумать, что делать мне, а ты… ты думаешь о том, как поступать другим! Причём ты это делаешь, чтобы победить! Уверена, что даже половина взрослых так не умеют, как ты.       — Эммм… спасибо, — пожал плечами Шикамару, не зная, как точно ему реагировать. — Пей чай, тебе нужно тепло.       — Хорошо, — послушно кивнула Наруто и с интересом осмотрелась.       Она ещё ни у кого не была в гостях в Конохе. Ни у кого своего возраста, если быть точнее. Пару раз она ужинала в доме дедули Третьего, но пришлось отказаться от этих приглашений, когда она однажды услышала, что старого Хокаге обсуждают, да ещё и не самыми лестными словами. Он всегда был добр к ней, так что меньше всего на свете она хотела бы быть отплатить ему таким образом.       Спальня Шикамару была довольно простой и по большей части аскетичной, никак не указывая на какие-то предпочтения своего хозяина. Но это если не брать в расчёт парочку стеллажей, которые сверху донизу были набиты книгами и свитками. Техники клана Нара, лекарственные растения, которые росли только на их территории леса, книги о стратегии и военном деле, исторические справочники… Наруто не была уверена, что поймёт хоть когда-либо, по какому принципу расставлены все эти томы, но коллекция впечатляла.       Она с любопытством рассматривала полки, когда взгляд зацепился за учебник по истории Конохи. Быстро спросив разрешения посмотреть эту книгу и получив согласие, Наруто осторожно поставила чашку на стол и достала небольшой фолиант.       Он был не новым, но и не древностью, и весьма потрепанным, но нужная ей информация в нем была. Наруто поспешно открыла одни из последних страниц.       Йондайме Хокаге.       Сердце бешено забилось в груди, но Наруто постаралась никак этого не показать, когда со страниц книги на неё взглянул отец. Фотография была небольшой, но четкой, и за все это время не выцвела, что позволило Узумаки жадно всматриваться в портрет Четвертого.       Его волосы были немного светлее, чем у неё, а глаза — чуть более тёмными, если цветопередача фотографии соответствовала истине. Он был серьёзен, но в уголках губ притаились морщинки — Минато Намиказе явно часто улыбался. Его форма шиноби довольно вызывающе торчала из-под воротника плаща Хокаге, словно он был готов в любой момент сбросить с себя обязанности главы деревни и пойти сражаться как обычный рядовой джоунин.       Мысль — дикая, неожиданная, согревающая — вдруг родилась в ее голове и крепко засела в мыслях. Она купит себе фотографию отца. В некоторых магазинах все еще продавались его снимки, как напоминание о его героическом поступке, так что их можно было при желании достать. Наруто не была уверена, что ей их продадут, но если она попросит Какаши или Обито прикупить ей снимок для неё… скажем, как поклоннице Четвёртого Хокаге…       Наруто сосредоточилась на тексте в учебнике. Дата рождения (она сделала себе мысленную пометку в январе сходить к отцу на могилу), дата смерти (словно она могла бы ее забыть), академические достижения (отличный ученик и гений своего поколения), послужной список (все миссии, улучшение Хирайшина и создание собственной техники), все регалии и прозвища.       И ни слова о семье.       «Это чтобы уберечь их», — тихо проговорил Курама.       Но все равно было немного обидно. Наверняка все страны знали, на ком был женат Четвёртый Хокаге, так что не включить имя мамы в состав семьи было не только обидно, но и неприятно. Словно их вычеркнули из его жизни. Но они же были — Кушина Узумаки, химе Узушио и всего своего клана, и она — Наруто, пусть на момент составления книги она ещё и не родилась.       «Главное, что ты знаешь, что он — твой отец, и это у тебя никто не отнимет», — попытался успокоить ее Лис.       «Ты прав», — спустя какое-то время ответила Нару и поставила книгу на место, словно ничего не произошло.       — Спасибо! — широко улыбнулась Узумаки, искренне надеясь, что Шикамару не заметит фальшь ее улыбки и то, что она готова разрыдаться.       — И что ты там интересное нашла? — даже если он что-то и заподозрил, Нара был довольно тактичным, чтобы никак это не прокомментировать.       — Информацию о Четвёртом! Он мой самый любимый Хокаге! — приемлемой правдой ответила Наруто.       — О, он мне тоже нравится, — несколько удивленно произнёс Шикамару и отпил из своей чашки, чувствуя себя довольно странно. Он думал, что ему будет неловко с ней, но на деле все оказалось даже наоборот — с Наруто было приятно молчать, она не требовала от него бесед и ответов на вопросы, потому что просто их не задавала, а его односложные фразы воспринимала как должное. А ее дрожь в голосе после странного желания узнать что-то о Йондайме могла иметь вполне логическое объяснение. Начиная попыткой уйти от реальности, потому что ещё час назад ее пытались убить, заканчивая желанием, чтобы он был нынешним Хокаге и тогда бы всего произошедшего вообще не произошло. Подходили оба варианта.       Стук в дверь отвлёк его от размышлений.       — Обед почти готов, поэтому жду вас на кухне, — с улыбкой в голосе произнесла Йошино, заглядывая в комнату, где пытались притереться друг к другу двое детей.       — Идём! — тут же ответил Шикамару и перевёл взгляд на девчонку. — Ты ведь голодна?       Наруто задумчиво пожевала нижнюю губу, а потом обреченно вздохнула. Врать не было никакого смысла, поэтому она просто кивнула.       — Голодна.       Шикамару криво улыбнулся. Она была честной, не без своих секретов, это и так понятно, но не лгала в очевидных вещах, а это значило довольно многое. И вполне вероятно, что в итоге они смогут подружиться. Насколько он вообще мог дружить с девчонкой, которую однозначно окружают проблемы и которых он обычно старался избегать.       В любом случае, все это обещало быть интересным. И не важно, к какому результату он в итоге прийдет.