***
Драко проснулся и долго не решался открыть глаза. Он боялся увидеть, что её больше нет. Но и лежать долго с закрытыми глазами тоже оказалось нелёгким делом: парень ещё вчера вечером принял решение, а потому, пока он не передумал, надо было действовать. Слизеринец вздохнул полной грудью. Да, это был едва ощутимый запах её духов. Но он будто чувствовал, что стоит ему открыть глаза, и он увидит лишь пустую подушку, подло хранящую её запах и, быть может, даже её тепло. — Малфой, подъём! Драко поморщился. Одна половина его готова была прямо сейчас заткнуть эту орущую гриффиндорку, но вторая половина ликовала: она не ушла. — Грейнджер, а ты не охренела? – Малфой открыл глаза и посмотрел на девушку. Он даже подумать не мог, что в его одежде гриффиндорка будет выглядеть так сексуально. Вчера Малфой вызвал своего домовика, чтобы тот переодел её (да, в нём внезапно проснулась совесть). А потом зачем-то отнёс к себе в спальню. Конечно, это было неправильно, но мозг отказывался продолжать. Загорелые длинные ноги, подтянутая попка, аккуратная грудь. Большие глаза и длинные каштановые волосы, обрамляющие лицо. Маленький носик. Чёрт, удивительно, но Драко это нравилось. В последние месяцы парень не приводил девушек к себе, да и не сильно обращал внимания на такие детали. Но Грейнджер чем-то цепляла. В тех редких знакомствах, которые Малфой допускал, было удобнее, чтобы партнёрша осознавала, что это только на одну ночь, и желала того же. "После одной ночи эти недодевушки становятся неинтересны, безвкусны, и ты забываешь её, лепишь под стол, так сказать. Словно магловская жвачка. Знаешь, что это?" – эти рассказы Забини, который, к слову, увлёкся Дафной Гринграсс, поражали познаниями лучшего друга. "Знаешь, любовь выкидывает странные штуки с мыслительным процессом" – тоже слова Блейза, которые Драко не понимал. Но, похоже, только до недавнего времени. — А ТЫ не охренел? – Грейнджер поправила растрёпанные волосы, которые крупными волнами спадали с плеч. – Почему я проснулась… здесь?! — А ты разве не помнишь? – многозначительно хмыкнул слизеринец. – Знаешь, а ты не так плоха, как я думал. Гермиона залилась краской и полностью потеряла дар речи. Только открывала и закрывала рот, не в силах ответить. — Вот только не ври мне. Не было ничего и не могло быть! – мозг отказывался принимать эту информацию. Драко тем временем откинулся на подушки, несомненно довольный собой. Конечно, он наврал. Ничего не было… пока. Но не позлить эту девчонку казалось невозможным. Её глубокий взгляд, пронизывающий до самого нутра. В нём можно было утонуть. Она искала подтверждения своих слов. Но Малфой только невозмутимо смотрел. — Не может быть… – Гермиона не видя перед собой ничего от наступающих слёз, всхлипывая, упала на колени, заходясь в беззвучном рыдании. Сейчас ей хотелось, чтобы весь мир перестал существовать. Провалился в чёрную пасть Бездны. С грохотом и треском рухнул вниз. И не потому что он только что опровергнул её слова, нет. С ней точно не всё в порядке. Она влюбилась... В Драко Малфоя. От таких мыслей слёзы с новой силой хлынули из глаз, стекая по щекам, оставляя на губах горечь, смешиваясь с истеричным смешком, сорвавшимся с губ. И ведь даже сейчас вмешался он. Прохладная ладонь коснулась щеки гриффиндорки, вырывая девушку в реальность, отрезвляя сознание.***
"Ладно, видимо пора заканчивать с этим", – слизеринец уже мысленно дал себе оплеуху за то, что переборщил и довёл её до слёз. — Грейнджер, – Драко встал с кровати и подошёл к Гермионе, которая сидела, подогнув колени и обхватив их руками. Посреди большой комнаты она казалось такой хрупкой. — Я пошутил, а ты сразу реветь. Ну, Грейнджер... – ноль реакции. - Гермиона, прости… – он подошёл к ней, отвёл волосы с её лица и прикоснулся губами к горячей щеке. Всхлипывания прекратились. — Прости, – повторил он. – Просто за семь лет нашего знакомства это вошло в чёртову привычку. Драко сидел перед Гермионой на корточках, склонив голову на бок, прижимая ладонь к девичьей щеке, медленно поглаживая припухшие губы большим пальцем. Как по волшебству, все страдания девушки сошли на нет, оставляя пустоту в груди и острые иглы вины перед свидетелем своей истерики. Это же Малфой. Не Гарри, не Рон, а Драко Малфой! Ведь в который раз слизеринец стал очевидцем её странного поведения. А всё ещё возится с ней как с маленькой. Старый Драко не стал бы тратить время на грязнокровку, а нашёл девушку... хм, поприличнее. Это совершенно другой Драко. — Ты же простишь меня? – Малфой качнулся на пятках, поднимаясь на ноги и потянув за собой девушку. Видя, как щёки девушки заливаются стыдливым румянцем, парень негромко усмехнулся, подхватывая девушку на руки. Потом перекинул Гермиону через плечо, точно мешок, вызывая у девушки смех и возмущённое шипение. – Пусти, Малфой! Я прощаю тебя, – девушка что есть силы колотила кулачками по широкой спине слизеринца, так и не удержав смеха от абсурдности происходящего. Когда Гермиона наконец коснулась пола, она спохватилась, быстро переводя тему. — А сколько сейчас времени? Мы же опоздаем на уроки! — Не опоздаем, – Малфой перехватил вопросительный взгляд гриффиндорки. – Мы же главные старосты, и мы освобождены от уроков на сегодня. — Хоть что-то радует. У меня где-то есть пергамент, который давала Макгонагалл ещё в начале триместра. Там всё было подробно расписано. Я сейчас. Гермиона побежала в свою спальню, захватив палочку, которая лежала на тумбочке с собой. Подойдя к письменному столу, она сказала: — "Акцио" расписание. И уже через минуту летела обратно в спальню старосты мальчиков. — Мы должны быть в Большом зале ровно в двенадцать. — В таком случае, – Драко как раз застёгнул зимнюю мантию и посмотрел на наручные часы, – у нас есть пятнадцать минут. Гермиона выругалась. Малфой удивлённо приподнял брови. — Тебе когда-нибудь говорили, что ты могла стать слизеринкой? — Было дело, – буркнула Грейнджер и опять побежала в свою комнату, чтобы переодеться.***
Наступала зима, и холод давал о себе знать. Гермиона решила не надевать свитер, который связала ей миссис Уизли на прошлое Рождество. Не потому что она не уважала эту милейшую женщину, а просто не хотела портить настроение Малфою. Уж кто-кто, а он недолюбливал всё семейство рыжих. И с каких пор она старается угодить ему? Ещё Гермиона вспомнила о Роне и улыбнулась. Неужели одна ссора разорвала их дружбу навсегда? "Нужно будет обязательно помириться," - твёрдо решила про себя девушка, надевая белый свитер, который ей подарили родители. Джинсы, тёплая мантия с гербом Гриффиндора. Быстро собрав волосы в тугой пучок, Гермиона спустилась в общую гостиную. — Ты ещё здесь? – Грейнджер посмотрела на Драко, который стоял у стены на другой стороне комнаты, скрестив на груди руки. Его поза контрастировала с ленивой улыбкой. — Да. А что, ты против? — Конечно, нет. Но раньше я не замечала в тебе таких порывов, – Гермиона в последний раз осмотрела гостиную, чтобы ничего не забыть. – Ладно, уже почти не осталось времени. Пойдём.***
Сегодня завтрак был совмещён с обедом, и после последнего урока учащиеся не спешили в Большой зал. Как только колокол пробил полдень, многие решили уделить оставшиеся четыре часа подготовке к празднику. Когда старосты зашли в зал, то сразу увидели некоторых профессоров. — Добрый день, профессор Макгонагалл, – поздоровалась первой Гермиона. Драко ограничился вежливым кивком головы. — Мисс Грейнджер, мистер Малфой, – она поприветствовала учеников, – от вас многого не требуется. Мы бы и сами справились, но многие учителя должны отправиться сейчас в школу Ильверморни на собрание директоров и преподавателей. Конечно, я вернусь к началу праздника, но до этого времени вам нужно повесить некоторые украшения. Не без помощи магии, разумеется. – Минерва улыбнулась и дала ещё несколько простых поручений. — Здесь работы на час. Может, немного больше, - сказала Гермиона, обращаясь к Драко, после того, как директор и профессора покинули зал. - Начнём, пожалуй, с украшений окон. "Акцио" портьеры. — Как скажешь, – выходя из своих мыслей, согласился Малфой. — Ты чего улыбаешься? – с недоумением спросила Грейнджер. — Да так. День хороший… – беспечно ответил тот, принимаясь за работу.***
Спустя час Гермиона поднималась по лестнице, ведущей к гостиной старост. Драко задержался, сказав, что скоро вернётся. — Гермиона! Гермиона Джин Грейнджер! Гриффиндорка обернулась. — Джинни? Уизли наконец добежала до девушки. — Уже не узнаёшь лучшую подругу? – не преминула подколоть та. — Прости. Просто я с этой подготовкой к празднику совсем забегалась. — Или это не только из-за подготовки, – Джинни хитро улыбнулась и подмигнула, – а ещё и из-за Малфоя. — Но как ты... откуда? – Гермиона даже не начала отрицать или оправдываться. Она лишь опасливо огляделась по сторонам. Лишние уши ни к чему. — Секундочку... Вот, пожалуйста, – подруга предъявила скомканную бумажку, которую достала из кармана мантии. Грейнджер развернула её и прочитала то, что было написано Драко несколькими днями ранее. — Ну что, расскажешь о нём? – глаза Джинни загорелись любопытством. "Не к добру," – подумала Гермиона. Теперь эта девчонка что угодно отдаст, только бы узнать что случилось вчера. — Ладно. Только пошли ко мне, поможешь с платьем. Уже не терпится его надеть. — Не уходи от темы, дорогая. Я тебя слушаю.***
И вот, спустя несколько часов, Гермиона и Джинни вместе спускались к месту проведения праздника. Казалось, весь Хогвартс оживился. Зайдя в Большой зал, можно было почувствовать, как воздух наполняли приятные запахи изысканных блюд и напитков. Просторное хорошо освещённое помещение украшали заколдованные цветы и яркие ленты. Громко играла музыка. Ученики собирались в компании, весело приветствуя друг друга. Одни прогуливались или танцевали, другие – вполголоса разговаривали, третьи, в особенности слизеринцы, потягивали безалкогольные напитки (хотя они и от алкогольных бы не отказались). Парни обсуждали квиддич, девушки – наряды потенциальных соперниц. Один длинный стол ломился от наколдованных яств, но не терял воздушности за счёт прозрачной посуды и хрустальных канделябров. Мимо Гермионы проплыла знакомая староста-пуффендуйка в облаке воздушных тканей дымчато-розоватых оттенков. Длина её юбки была ультракороткой, и на общий суд выставлялись роскошные умопомрачительные ноги, которые привлекали внимание многих парней. Её подруга, рыжеволосая девушка, староста Когтеврана, была одета в длинное золотистое платье¹. Гермиона нашла в толпе Гарри. Рядом с ним стояли Рон и Лаванда. Поттер, по всей видимости, искал глазами Джинни. Нужно было помириться с Роном. Сейчас или никогда. Поэтому Грейнджер потянула за руку подругу. — Эй, что ты делаешь? Ты же моё платье испортишь так! — Гермиона! Джинни! – Гарри обнял лучшую подругу и поцеловал девушку. - Выглядите потрясающе! Просто неотразимо. — Спасибо, Гарри. Ты тоже подобрал великолепный костюм, – Грейнджер зарделась. До Гарри ей сделали комплименты несколько очень симпатичных парней. Гриффиндорка повернулась к Рону. Тот отпустил уже не совсем трезвую Браун и подошёл к бывшей девушке. — Гермиона… Я правда виноват. Если бы ты простила меня, мы могли остаться друзьями. Но это уже решать тебе, - он стыдливо опустил глаза. — Рон, я всё понимаю. Мне было ужасно неприятно, особенно после ложных обвинений… Но я прощаю тебя. Честно, мне тебя сильно не хватало. — Обнимитесь уже! – из ниоткуда образовалась Джинни. Гермиона тепло посмотрела в глаза друга. Они стояли обнявшись, и, кажется, были счастливы.***
— Великий Салазар, Драко! Перестань ревновать! – Пэнси всеми силами пыталась успокоить Малфоя, который чуть не убил одного гриффиндорца и двух когтевранцев, которые сделали комплимент Грейнджер. — Нет, ну ты видела как он на неё пялился?! Зачем ты меня остановила? Я бы ему врезал... Зла на них всех не хватает. — Ты это, поосторожнее. Не хватало нам пострадавших. Блейз! Ну наконец-то. Почему так долго? Мулат вышел из зала, аккуратно прикрывая дверь и неся в руке два стакана с напитком. — Извиняюсь, встретил Дафну, – Забини протянул один стакан. – Огневиски. Малфой выпил всё одним глотком. — Ладно, я готов идти. — Давай, друг. Удачи. Я буду с Дафной. Но если что, то всегда рядом, – итальянец улыбнулся и опять исчез за дверьми. Было слышно, как в зале начала свою речь профессор Макгонагалл. — А я буду с Эмилем. Удачи, Драко, – слизеринка подмигнула и тоже исчезла за дверьми². — Что ж, не буду много говорить. Объявляю наш праздник открытым! – Минерва как раз закончила свою речь. – А сейчас – медленный танец! Все со свистом и восторженными криками зааплодировали. Малфой быстро нашёл Гермиону. Та стояла одна и смотрела, как плавно по залу начинали двигаться пары. Драко решительно направился к ней, игнорируя приглашения уже подвыпивших девиц. — Разрешите пригласить вас на танец? – в поле зрения Гермионы неожиданно появился он. Одетый в тёмно-синий костюм с иголочки, тот выглядел именно так, как полагается аристократу. — Конечно, – сдерживая смех ответила девушка и присела в изящном реверансе. Сейчас Грейнджер выглядела совершенно другой. Она была более взрослой, изысканной… А эти карие глаза, обрамлённые длинными чёрными ресницами, эта матовая бледность щёк, чуть-чуть оттенённая пудрой, эти губы, покрытые блеском такого же оттенка, так подчёркивающие фигуру платье и туфли на шпильках. Одним словом, девушка, стоящая перед ним, выглядела как само совершенство.***
— Гарри, смотри, Малфой пригласил Гермиону на танец. Мне кажется или я выиграла в нашем споре? – Джинни редко ошибалась в своих догадках, и этот раз не был исключением. Поттер не поверил, а когда удостоверился лично, то чуть не сбил пару, которая медленно кружилась в танце. — Я так и знал, что он на неё плохо повлияет... — Да ладно тебе, им вместе хорошо. Не пара, а загляденье. Мы, кстати, не одни с тобой смотрим на них.***
Блейз Забини стоял в стороне от танцплощадки, наблюдая за лучшим другом. Рядом стояла Дафна Гринграсс – его девушка. Парень взял её за талию, притянул к себе и поцеловал. Их ночь будет незабываемая, это точно. Ещё в нескольких метрах от Драко и Гермионы стояли Пэнси и Эмиль Оверклифф. Они медленно вальсировали, кружась по просторной танцевальной площадке. Им тоже было хорошо вдвоём. Лаванда и Рон сидели за столом. Браун положила голову на плечо любимого. Она обязательно извинится за всё перед Гермионой, но только не сегодня. — Бон-Бон... ик... Это ведь... Гермиона... И она… ик… с Малфоем! Вот это да! Мне кажется… или она правда с… ик… ним? Рон поднял голову, и единственное, что он смог выдавить из себя: — То есть, мои обвинения тогда… не были ложными? И у этой пары всё обязательно будет отлично. Но вернёмся к Малфою и Грейнджер. Как двигалась эта пара! Для них словно ничего и никого не существовало, кроме музыки. Это было чувственно-завораживающее зрелище. Как будто мир остановился для них двоих. Драко склонился ниже. Ещё один миллиметр – и его тело плотно прижмется к ней. Он почувствовал запах корицы. Тот самый запах, что ещё неделю назад он ненавидел. Слизеринец видел перед собой её губы, чувствовал исходящее от неё тепло. Прядь каштановых волос упала ей на лицо, и Малфой аккуратно заправил её за ухо Гермионы. Потом она решилась и посмотрела прямо в его глаза. Он смотрел на девушку взглядом, полным искреннего восхищения, и каких-то нежных мыслей, и чего-то ещё, неведомого ей. Блеск невозможно теплых карих глаз, за одно бесконечно долгое мгновение согрел его сердце. Музыка закончилась. Многие аплодировали, и даже профессор Макгонагалл с улыбкой смотрела на учеников. Вот уж на кого не подумаешь! Гриффиндорка бы никогда не подумала, что в холодных, серых глазах может быть столько тепла. Дальше произошло то, о чём любая девушка в этом зале даже мечтать боялась. — Гермиона Грейнджер… Будешь моей девушкой? С ней произошло что-то странное – сердце учащённо застучало, стало как-то жарко, дыхание перехватило... — Я согласна! А дальше всё как во сне. Улыбающиеся друзья, Джинни, запечатляющая этот момент на колдографии. И Драко, целующий её. Он нежно коснулся губ и одарил девушку коротким, но сладким поцелуем.***
— Знаешь, Драко, – сказала Гермиона, когда они вместе лежали в его кровати, – мне кажется, я буду любить тебя вечно. Она рассматривала блондина при тусклом свете небольшого светильника и гладила его волосы, упавшие на лицо. Драко с улыбкой посмотрел на Гермиону, взял её за руку и поцеловал запястье. — Будешь? — Да... В этом-то и проблема. И они вместе расхохотались.***
А в высших невидимых и неощутимых человеком сферах кружились и звучали непрерывные волны радости и счастья обретения, возвышения и восхождения к Высшему, Непостижимому и Предвечному. Совершенные в своей гармонии звуки переливались удивительными мелодиями, не начинаясь и не заканчиваясь, соединяясь и сливаясь с невиданными оттенками и волнами красок. Возникая друг из друга, взаимопроникая и дополняя друг друга, в непрерывной бесконечности и вечности неповторимых вариантов мелодий, красок и ощущений радости и счастья от нескончаемого стремления, приближения и прикосновения к непознаваемой и сокровенной, всегда влекущей Тайне…³***