***
— Эй! Блять, пидораса кусок, я же сука сказал, что завязывал шнурки, какого хуя ты вперёд пошёл?! — мелькающие на свету персиковые волосы с розоватым отливом рассыпчато падали на смазливое, но такое уж милое личико 21-летнего Пак Чимина. — Хен, неужто ты такой жирный? - щурясь от лучей солнца, слегка похрипывает звезда факультета и умело надавливает на комплексы лучшего друга. Несмотря на наличие в Чонгуке самых, что ни на есть гнусных качеств, этот страшный человек нашёл себе друга. Не так быстро, как наживал себе врагов, но если быть более точным, Чимин сам пришёл к Гуку. Они были знакомы со средней школы. Чон умело боксировал, а Чима был просто тем, кому Гук мог рассказать абсолютно всё. Несмотря на то, что Чон сирота, Чимин умело заботился о младшем и из-за этого очень хорошо ощущал разницу в возрасте,чего не скажешь о Чонгуке. Шуточки по поводу роста лились ежесекундно, впрочем ничего не изменилось. Чимин прекрасно понимал с чем связано такое отношение к возрасту. Чон пережил больше, чем все психопаты и серийные убийцы этого "мерзкого города" - как говорил сам художник. "Откуда такая тяга к насильственным сценам, порно, обнажённым людям? Ты кроме секса, и голых парней что-нибудь рисуешь?" - эти вопросы красным цветом впечатались в память и их каждый день поджигают, да бы они разгорелись вновь, кровавым пламенем которое медленно пожирает самого создателя. Чонгук пытался спокойно реагировать и достойно отвечать на эти вопросы, но в его ответе всегда была одна и та же строчка "Я лишь рисую то, что вижу и чувствую каждый день." Казалось бы, обычные слова, но многие, кто задавали этот вопрос и видели взгляд Чона при ответе, больше не решались вообще подходить по поводу подобных вопросов. Парень часто и нагло врал прямо в глаза, но в этой холодной, ровной усмешке была правда, горькая. Возможно это единственная правда за всю его сознательную жизнь. Не удивительно, Чон рос сиротой, его родители... он ничего не помнит, помнит лишь холоднокровные лица воспитателей, битву за еду и капли размазанной по деревянному полу, такой грязной от времени крови. — Заткнись мелкий - давая подзатыльник макнэ, Чима чуть щурится и закидывает руку на спину младшего. Такое простое движение, но только Чимину было позволено вести себя так своевольно. Лёгкий ответный смешок и эти двое пересекли порог колледжа.***
Пребывание на работе было ещё тише чем обычно и так давило на мозги, ещё и секретарь уволился. Видимо стресс под названием "Ким СокДжин слишком его замучал." Нужен был новый секретарь, а ещё и эта суматоха с этими моделями которые так спокойно кидались деньгами, и вёрткими словами. — Господи... - хрипло тянет директор и в ту же секунду воспроизводит свою излюбленную, изящную привычку. Зарываясь пальцами в чёрные, как смоль волосы, Ким прикрывает глаза и кладёт голову на гору бумаг на столе. — Когда же это всё закончиться - эти мысли и тишина пожирали его с головой. И если бы не стук в дверь, Джин бы продолжил сходить с ума. На часах 9:50, а уже голова ходит кругом. Короткое "войдите", такой-же похожий на остальных сотрудник, который скромно сообщает о том, что из этой огромной кучи людей которых он просмотрел, он выбрал только 20 самых лучших резюме, парней и девушек. На что Джин спокойно выдыхает не придавая этому никакого значения... Снова эта тишина, гробовое молчание, звук клавиатуры и ручки, которая так монотонно выпускает чернила на белые листы бумаги. Так проходит день за днём. На секунду в голове всплывает та картина, та самая картина которую он открыл утром, та, которая заставила съёжиться внутренние органы в один огромный шар, и взорваться в животе миллионом бабочек. Указательный палец путается с большим и вжимается в переносицу директора. — Как можно такое рисовать...***
Свет струится по аудитории и скользит по спинам подростков. Чонгук... Его легко можно найти. Он единственный, кто смотрел в окно, сонно сопел на стуле и делал всё, что угодно, лишь бы не слушать препода который так старательно распинался у доски и рассказывал про высокое барокко. Он бы так и продолжил маяться дурью, если бы Чимин не повернулся к Чону с очередной шуткой. К счастью уже прозвенел звонок день прошёл быстро. На удивление очень быстро. Эти двое, как обычно, шли вместе домой. — Ну что, к тебе или ко мне? - тараторит улыбчивая булочка и одёргивает Чона тем, что смело тянет за провод наушников. — В смысле, а... Ну даже не знаю, я почти закончил ту работу, так что я сегодня один. - уверенно говорит Гук, покусывая нижнюю губу которую разъел уже в мясо. — А, ну ок. - соглашаться Пак и чуть опускает голову и вновь поднимает видя перед собой подъезжающий 194 автобус. — Блять, Чон... прости, я наверное не смогу тебя проводить, прости крольчонок. - похлопывая художника по пятой точке, Чимин чуть одбегает дабы не получить по шапке, плюс быть ближе к приближающемуся автобусу. — Ничего блять. - Гук уже замахнулся, но принял решение не драть этого малыша сегодня. - Иди иди, я тебе уже на спину харкнул. - улыбаясь сказал Гук и словно кокетка теребил пальчиками поток воздуха. — Давай иди уже Ван Гог. Созвонимся! - уже кричал Чим, подбегая к транспорту размахивая ладонями и улыбаясь во все 32 зуба.Чон самодовольно хмыкнул и уже было отвернулся, как Чим вновь его окликнул: — Эй, мелкий! У меня для тебя сюрприз! - на "эй мелкий" Гук даже не дёрнулся, но остальное ему не очень понравилось. Он не любитель сюрпризов, тем более это - его друг и от этого куска сахарной ваты, можно ожидать чего угодно. Пробегая ладонью по затылку, Чон задумчиво сводит брови. В такие моменты он особенно прекрасен. "До завтра" безмолвно слетает с Чонгуковских губ и также быстро исчезает.