Ведьма

— Хей, Клеоренз, неужели ты вздумала опоздать на собственную свадьбу? — со смехом ворвалась в комнату Ракуаз. — С чего ты взяла? — спросила невеста, повернувшись к подруге, и немного застенчиво пригладила складки платья. — С того, что твой женишок всё волнуется, что ты в последний момент сбежишь из-под алтаря… Да хватит приглаживать подол! Ты прекрасно выглядишь! И не кривись, я уверена, что Алриал будет в восторге от тебя! Так, ладно, я пошла в зал, успокаивать твоего благоверного, а ты поторопись! — быстро протараторила Ракуаз, обняла подругу и выбежала за дверь. — Раку как всегда — торопится, — вздохнула невеста и повернулась к зеркалу.       Чисто белые розы, привезённые откуда-то из далека, специально для свадьбы, создавали контраст на фоне алых волос Клеоренз, спадавших тяжёлыми локонами на плечи. Красивое белое платье, простого покроя, идеально сидело на фигуре, выгодно подчеркивая все достоинства девушки. Казалась бы, вот он — идеальный образ, но… Равенд посмотрела на своё лицо и зажмурилась от отвращения. Большуший шрам, пересекающий левую часть лица, начиная от подбородка, заканчивая лбом, ярко выделялся на фоне бледной кожи. Шрам — которым наградил её отец в их последнюю встречу… «Как жаль, что все случилось именно так… Как бы я хотела бы, чтобы вы все были сейчас со мной», — подумала красноволосая и, вздохнув, направилась в тронный зал. Нельзя же заставлять всех ждать!

***

«Хоть у кого-то жизнь наладилась!» — думала о девушки из снов Руна, когда её немного резко, если удар посохом можно так назвать, разбудила Готти. — За что, Готти? Просто за что? — простонала девушка и укоризненно посмотрела на старушку.       Та лишь ухмыльнулась и жестом попросила сесть шатенку. Прокряхтев, девушка поднялась с кровати и уселась на неё.       Голова кружилась, а перед глазами плыли темные круги. Недовольно промычав, Орефленд зажмурила глаза и тут же получила легкий удар деревянным посохом Готти. — Ой! — вздрогнула она и снова посмотрела на наставницу. Та тем временем что-то быстро писала на песке* периодически странно поглядывая на свою ученицу. — Готти, что случилось? — спросила кареглазая, пытаясь вспомнить, что произошло.       Так, она помнит, что пошла в лес, чтобы найти лунный цветок (Хель бы его забрала!), дошла до поляны, разожгла костёр, уснула и проснулась от рыка драконов… Дальше невыносимая боль, что словно лавина расползлась по всему телу, темнота, пробуждение, голоса, говорящие драконы, опять тьма, снова говорящие драконы, опять тьма, голос, пробуждение, страх, паника и чувство погони… «Да ну, бред какой-то… или не бред?» — подумала девушка и вопросительно стрельнула взглядом в старейшину. Готти, закончившая писать, показала посохом на свою «речь» и пошла к рабочему столу. Руна, поёрзав на кровати, посмотрела на письмо: «Признаюсь честно — я такое вижу впервые в жизни! Ты нас с Иккингом знатно испугала! Пришла вся в ранах и в синяках, ноги еле передвигала, что-то о драконах бормотала, мол они за тобой гоняться, придут скоро, заберут… Температура поднялась настолько, что я боялась что не выживешь! Хэддок чуть с ума не сошёл! Еле выпроводила за дверь, чтобы не мешал. Спустя час горячки ты вообще затихла, думала уж Хель тебя забрала в свои чертоги! Потом заметила, что половина ран у тебя зажила, остались только на боках… Руна, скажи пожалуйста, что с тобой произошло? Откуда такие раны?!» «Раны зажили?! Так быстро?! А ноги?!» — подумала Орефленд и встала с кровати.       Голова закружилась и перед глазами снова заплясали круги. Так, пока ноги не болят, и она может спокойно стоять, хоть её и немного качает. А если пройтись?       Руна, заранее приготовилась к падению, напряглась и осторожно сделала шаг. Ещё один. И ещё один.       Все нормально, боли нет, только слабость. «Удивительно!» — воскликнула девушка и радостно улыбнулась.       Но как? Как за столь короткое время её раны зажили и ноги вновь начали нормально функционировать?! Как это, во имя Одина, произошло?! — Как долго я была в отключке? — спросила кареглазая у старейшины.        Старушка вздохнула и повернулась к ученице. Взяв со стола чашку с чем-то дымящимся и противно пахнувшим, Готти прошагала к кровати Руны. Протянув плошку с варевом девушке, целительница стерла всё, что написала ранее и быстро вывела посохом одно предложение: «Три дня» — Во имя Одина, — прошептала Руна и хлебнула отвар из чащи, тут же поморщившись. Ну и гадость! «Три дня… Довольно долго…»— подумала шатенка и посмотрела на наставницу, —« Сказать ей или лучше ничего не говорить? Если скажу — посчитает сумасшедшей, если нет — может обидеться…» — Готти… Я… Я плохо помню, что произошло… Нет, я помню, как пришла на поляну, случайно заснула… А потом резкий рёв драконов, резкая боль и все… Больше ничего… — тихо проговорила Орефленд, потупив глаза в пол. Дожили! Врать самому дорогому человеку! Или же не врать…        Да пошло оно все к Хель!       Руна встрепенулась. Ведь всё, что было вчера, то есть три дня назад, не может быть правдой! Это всего лишь её больная фантазия! Не было никаких говорящих драконов! Девушка посмотрела на свою наставницу ожидая реакции. Готти немного удивленно смотрела на неё. «Это все очень странно… Твои раны, пробел в памяти… Я бы подумала, что тебя схватил дракон, а потом по какой-то причине отпустил, но такое просто не возможно… Хотя…» — тут старейшина прекратила писать и уставилась на ученицу, как бы спрашивая, правда это или нет. Кареглазая пожала плечами, не зная, что ответить. — Может быть так и было… Я же говорю, что не помню, что произошло!        Тут резко открылась входная дверь. Готтт и Руна обернулись и уставились на нежданного гостья, коим оказался… — Иккинг! — радостно улыбнулась девушка и шагнула на встречу другу. — Во имя Одина! Руна! — обрадовался парень и быстро заключил её в объятья.       Шатенка, ответив на объятья, покрылась румянцем смущения. — Я рад, что ты очнулась, Крылатик! — тихо сказал Хэддок. — Ты от меня так просто не отделаешься, Веснушка! — так же тихо сказала ученица целительницы, хихикнув.       Зеленоглазый отпустил Орефленд, к недовольству оной, что та старательно скрыла, и серьезно взглянул на подругу. — Что произошло?       «Ведьма» посмотрела на друга, потом на наставницу и поведала сыну вождя тоже, что и Готти. — Значит не очень все хорошо помнишь? — Да… — Слушай, а ты в ту ночь не заметила ничего странного в лесу? Ну, там, какого-нибудь падения неизвестного объекта?.. — с затаённой надежной и с какой-то нервозностью спросил Иккинг. — Нееееет, — протянула Руна, и хотела была спросить друга, что он от неё скрывает, но тот её опередив сказав: — Я тебе потом все объясню… — Хорошо… Готти, когда мне можно будет выйти на улицу и вернуться к «семье»? — задала вопрос «дочь Локи».       Старушка что-то написала и, подойдя, двое молодых людей прочитали: «На вид ты хорошо себя чувствуешь, и я бы хоть сейчас тебя бы отпустила, но! Ты проводела без сознания три дня, периодически просыпаясь, плюс все твои раны и синяки, так что я оставила бы тебя ещё на недельку другую! Хотя, прежде всего мне нужно тебя осмотреть и провести парочку тестов, так что, Иккинг, будь добр, выйди за дверь минут на тридцать. А чтобы не было скучно, сходи на соседнюю поляну за тысячелистником, а то у меня запасы заканчиваются!» — Что, некого больше посылать, Готти? — с притворным упреком, улыбаясь, спросил Хэддок, направляясь к двери. — Ага, я же три дня без дела провалялась! Некого ей больше по полянам да лесам гонять! — поддержала Руна Иккинга, пройдя в свой угол и вытащив оттуда небольшую корзинку, которую и отдала шатену. Готти на эти «упреки» лишь усмехнулась и стукнула обоих подростков посохом, так, для профилактики, и, нахмурившись, указала сыну вождя на дверь. — Ладно-ладно, ухожу я из вашего ведьминого царства, только не проклинайте! — засмеялся парень и вышел за дверь. Хмыкнув, Руна повернулась к наставнице. Та лишь взглядом указала на кровать девушки и жестом показала, что той нужно снять кофту и штаны. — Ну ладно… — вздохнула девушка и, отыскав вещи, сняла кофту и штаны, легла на своё почевальное место, заранее приготовившись к неприятным ощущениям…       Ибо Готти называла осмотром не только выявление каких-либо внешних признаков увечий, но и больные тычки пальцами в разные места на теле, для выведения внутренних… — Ну, так что? Со мной все в порядке? — спросила Орефленд, натягивая кофту. Целительница вздохнула и написала: «Да, твой организм полностью восстановился, если не считать пары синяков и царапин, так что удерживать тебя смысла я не вижу, но, будь добра, всё-таки ночевать у меня! Мне так будет спокойнее!»  — Да с превеликим удовольствием, только если ты не будешь меня будить своим варварским способом! — засмеялась шатенка.       Встав с кровати девушка потянулась, взмахнула несколько раз руками, разминаясь, и направилась к своему сундуку. — Сколько сейчас времени? — спросила Руна, открыв крышку сундука и начав копаться в нем.       Услышав, что звук шарканья деревянного посоха об песок утих, «ведьма» повернулась к наставнице. « Сейчас уже обед. Что ты ищешь?» — Да так, чем можно заменить куртку, а то она порвалась… Во имя Тора, жаль, что так произошло, поносила меньше суток и порвала! Извини пожалуйста! Она мне очень нравилась… — сказала кареглазая.       На это заявление старейшина лишь улыбнулась и прошла к своему углу в доме. Немного покопавшись в своём сундуке, старушка достала оттуда чёрную куртку.       Руна во все глаза смотрела то на предмет одежды, то на целительницу. Готти отдала куртку своей подопечной и нашкрябыла на песке. «Пока ты спала все эти три дня, я следила за тобой и, чтобы было чем заняться, её починила! Причём так, что швов практически не видно!» — гласила надпись, при которой Готти гордо подняла подбородок. — И правда, ничего не видно, — удивленно произнесла «дочь Локи», разглядывая швы на куртке. «Ну все, хватит её разглядывать! Иди уже к Иккингу и приведи его сюда! А то мне нужен мой тысячелистник и моя корзина!» — сердито «сказала» Готти и нахмурилась. — Хорошо, сейчас найду его! И корзина вообще-то моя! Сказав это, девушка вышла за дверь, на ходу надев куртку. На улице было пасмурно и немного накрапывал дождь. «И почему у нас не может быть постоянно солнечной погоды?» — подумала ученица целительницы и пошла в направление поляны, где растёт тысячелистник.        Пройдя буквально тридцать метров, она увидела Иккинга. — Ну что, набрал? — спросила Орефленд друга. — Ага, и признаюсь честно, это было трудновато, — ответил Хэддок. — Почему? — усмехнулась «ведьма» и забрала из рук парня корзину полную трав. — Да у меня вся спина заболела, пока я там корячился! — Ну да, есть такое… А я вот так чуть ли ни каждый день по несколько часов «корячусь», чтобы найти нужные травы и выбрать лучшие! Хотя, тебе в кузне наверное ещё хуже? — спросила Руна, разглядывая растения, что собрал Иккинг. « М-мдааа, в основном один шлак… Не быть тебе собирателем, друг мой, не быть! Хотя, зачем тебе это, ты же у нас изобретатель…» — подумала девушка, улыбнулась и посмотрела на друга, который рассказывал, как ему работается на кузне. — Слушай, давай я быстро забегу к Готти, отдам травы, и мы пойдём в Главный зал? — предложил сын вождя. — Давай, только ты корзину у двери поставь, в руки не отдавай, и беги! — Почему? — озадаченно сказал зеленоглазый. — Да потому, что ты собрал в основном не годный для лекарств тысячелистник, плюс тут ещё и несколько сорняков притаилось. Готти увидит, разозлится и заставит все заново собирать, да ещё и палкой своей побьет! — засмеялась Орефленд, вспомнив, как в первый день, когда Готти только только взяла её в ученицы, набрала не первой свежести какой-то травки и принесла старейшине. — Ой… — Да ладно, не волнуйся, я тебя вечером как-нибудь отмажу! Ты только потом быстро убегай! - на это сын вождя только улыбнулся и быстро побежал к избушке Готти.        Руна проводила его мечтательным взглядом и, навалившись на ближайшее дерево, уставилась в небо. Спустя десять минут вернулся изрядно запыхавшийся Хэддок. — Ух, думал, что не убегу! — выдохнул парень и начал восстанавливать дыхание. — Что случилось? — перестав созерцать серое небо, задала вопрос кареглазая. — Да решил сделать как ты советовала! Пришёл, открываю дверь, а прямо передо мной стоит Готти! Ну… я немного растерялся, а она выхватила корзину, посмотрела на неё, нахмурилась и ка-а-ак стукнет меня посохом по голове! Я и стартанул в твою сторону, а ОНА ещё в догонку палкой кинула! — пожаловался шатен и, как бы доказывая свои слова, потёр голову. — Ох бедный ты, несчастный! Обидела маленькая и злая бабушка! — всплеснула руками ученица этой самой «маленькой и злой» бабушки и засмеялась.        Подмастерье Плеваки тоже прыснул. Наконец, отсмеявшись он поднял взгляд на подругу и спросил: — Ты есть хочешь?       Ответом ему послужил протяжный вой живота подруги, от чего та покраснела. — Хотя, чего я спрашиваю, конечно хочешь, ты же три дня в отключке проводилась! Ну что, в Главный Зал? — Ага… А давай на перегонки? Тем более ты уже разогрелся! М-м? — предложила «дочь Локи» и хитро посмотрела на парня. — О, миледи, это вы зря затеяли! Я же тебя сразу перегоню, тем более сейчас! Так что думаю, не стоит. Тем более, ты только очнулась! — Так и скажи, что боишься проиграть больной девушке! — подстрекла друга Руна. — И ничего я не боюсь! Я о тебе забочусь! Так что нет,— начал отнекиваться юный викинг. — Ах та-ак! — вздохнула Орефленд и быстро стартовала с места. — Догоняй! С проигравшего дополнительная порция мяса!       Иккинг на это лишь улыбнулся и тоже побежал. «Крылатик как всегда!» — пронеслось в его голове и парень начал набирать скорость, чтобы догонять подругу.       Шутка ли, проспорить свою порцию обеда?