Mask On / Mask Off

      Чувствовать. Он должен чувствовать. По крайней мере, так говорят. А он потратил годы, чтобы перестать, взять под контроль свои чувства. Хотя бы одно, то самое, чтобы как-то выжить в этом мире. Но с тех пор как в его жизни появилась она, всё пошло наперекосяк.       Он нахмурился и сглотнул. Лучше перестать думать. Нужно выбросить все мысли из головы. Он намеревался пойти в библиотеку, но за столько лет слишком много людей узнало о его тайном месте отдыха, поэтому пришлось забраться на крышу. Если и найдут, то чуть позже. У него будет время укрепить свои стены. Лёгкий ветер ласково обдувал его горячее лицо. Он прикрыл глаза. Он справится. Он должен. Он не может сдаться сейчас.       Скольких сил ему стоило удерживать то единственное желание, а сейчас оно рвалось наружу. Столько сил потрачено зря. Лишь только бы повернуть всё вспять и стереть прошлое. Стереть убийства, стереть тот страх за него, стереть… Он усмехнулся. Нужно стереть только её. Тогда все остальные события цепочки исчезнут, и он восстановится. Все они восстановятся.       Он вздрогнул. От сильного порыва ветра волосы, растрепавшись, пощекотали шею, и он невольно вспомнил запах. Медленно втянул воздух, словно пытаясь вновь уловить его. В тот раз у него не было времени, чтобы обратить все свои чувства в наслаждение этим запахом. Он был слишком напуган, а потом его забрали. Странное чувство, когда пытаешься залатать образовавшиеся от сильного потрясения трещины воспоминаниями, от которых часть стены была покрыта небольшими, но довольно глубокими ранами. Это лучшее, что он смог придумать. Это единственное, что всегда помогало. А с этими царапинами он разберётся потом… На них всегда найдётся время. Лишь стоит отвести от них взгляд, как они уходят глубже и пускают корни, которые незаметно разрывают изнутри столь тщательно поставленную защиту. Без неё ему не жить.       Я убил их.       Он прикусил губу.       Я убил их.       Его скрутило от боли. Склонив голову, он вцепился ногтями в ледяной камень.       Я убил их всех.       Он старался избавиться от этой мысли, уводил внимание к нему, но этого было недостаточно. Было слишком больно. Он убил их. Не хотел, но убил. Не знал, что так выйдет, и убил. И никто не сможет вернуть их назад. Они мертвы. Он убил их. Если бы он только мог предотвратить их встречу…       Тихо потекли слёзы. Он проиграл самому себе. Пытаясь перекрыть болезненные воспоминания другими, столь же мучительными, он пропустил незначительные царапины, которые разрослись, соединились со своими братьями и обрушили первую линию. Защита выстраивалась очень долго, и каждая последующая стена была сильнее предыдущей: чем больше строишь, тем лучше получается. А сломать было легко. Чем дальше, тем проще и быстрее.       Лучше бы ему снова дали в руки меч и заставили отвечать на неудобные вопросы. Они бы никогда не смогли задать правильные. Но нет. Он стоял у громоздких валунов былой преграды и не мог поднять руки, чтобы спасти себя. Он думал, что знает, как лучше поступать. Он был уверен в каждом решении, а они завели его в тупик. Пытаясь тщательно прикрыться со всех сторон, он сам себя загнал в ловушку и остался один посреди огромного поля, окружённый врагами. Никто не слышал его крика о помощи. Он слишком устал. Он больше не может.       - Джейс, ты в порядке?       Он вздрогнул. Его редко заставали врасплох, особенно плохо это удавалось Алеку. Но ему удалось. Зачем он пришёл сейчас? Если бы тот подождал ещё немного, то ему бы удалось собраться, сделать рокировку или что-то. Он был бы готов. Как же он устал. Даже нет сил соврать или прикрыться фразой «всё хорошо».       Он повернулся и взглянул на него. Редкий случай, когда он кому-то показывал, что он чувствует на самом деле и какой он внутри. Он ненавидел эту слабость, но очень хотел её показать, чтобы услышать несколько слов утешенья. Но Алек дал больше. Он преодолел разделявшее их расстояние и заключил его в объятия. Он не знал, как ему помочь, и готов был сделать, что угодно, чтобы боль ушла. Прижал к себе, пытаясь окружить его своим вниманием и вылечить душевные раны заботой.       - Всё хорошо, Джейс, – произнёс тот и нежно провёл пальцами по шее.       От одного этого движения по венам пронеслись сладкие молнии блаженства.       - Нет, Алек… – выдохнул он, одурманенный запахом, прикусил губу.       - Это не твоя вина, – горячий шёпот коснулся его уха.       Алек хотел помочь, Джейс знал это, но всё, что тот говорил или делал по чуть-чуть избавляло его от оков. Тело всё больше расслаблялось и поддавалось малейшему движению рук. Он опустил голову вниз, уткнувшись тому в плечо, пытаясь скрыть сбившееся от желания дыхание. Но это не помогло: Алек погрузился в его боль, пытаясь осторожно вытащить упавшего в пропасть Джейса. Он также тонко реагировал на все движения и подстраивался так, чтобы быть ближе. Когда тот опустил голову, Алек прижался носом к точке, где начинается шея и спокойно дышал, прикрыв глаза. Понимал ли он, что делает? Или это чувства Джейса втягивают его в игру, ведь он впервые наслаждался присутствием Алека и не скрывал этого? Он впервые мог слиться воедино со своим давним влечением и в то же время он понимал, что его единственное истинное желание, ради которого он был готов пожертвовать всем остальным, никогда не сбудется. Но хотя бы на миг… На один крошечный миг, он хотел почувствовать то, от чего отказывается. Это слишком эгоистично, но хоть раз…       Джейс не спеша повернул голову, ощутив, как тот осторожно отстранился, давая ему больше свободы, и поцеловал его в губы. Примерно так, он себе это и представлял в те редкие моменты, когда ему удавалось на секунду-другую об этом подумать и выжить. Только он никогда не думал, что почувствовать это будет так… безупречно.       Волны удовольствия мурашками прошлись по нему. Запретный плод сладок? Тот, кто сказал эту фразу, не знал, что говорил. «Сладкий» – слишком скудное описание нарушенных правил. Его разрывало от безнадёжной любви и нестерпимой боли, но он готов был задержаться в таком состоянии на вечность. А самым чудесным в это эгоистичное мгновение был Алек, который ему ответил. Его руки крепче прижали к себе, а губы мягким напором льнули к нему.       Но миг прошёл, и Алек оцепенел, резко раскрыв глаза и сильно сжав его предплечья, запутавшись в противоречивых выборах и чувствах. Всё было кончено. Джейс шагнул назад, разрывая поцелуй и убирая с себя его руки.       - Прости… – он заправил волосы за ухо, не смотря на него.       Что ещё он мог сказать? Соврать, что не хотел? Посмеяться, что случайно?       - Прости, – тише повторил он и направился к двери.