Портрет

— Дим, — Валера неловко мялся возле своего директора. — Можно просьбу личного характера? — Валяй! — Хакимов откинулся на спинку стула, оторвавшись от бумаг и уставился на Аркадина своими голубыми глазами. — У тебя сейчас как со временем? — начал тот издалека. — Ты же прекрасно знаешь, что если бы в сутках было двадцать пять часов, я бы ныл, что мне нужно двадцать шесть! — усмехнулся Снейк. — Говори, что хотел? — Я хочу, чтоб ты нарисовал мой портрет! — Ну-у… — Дима задумался. — Теоретически, это возможно. Практически — уже сложнее. Я ведь не портретист… — Да и я не блондинка, — съязвил Аркадин. — Это ты их одну за другой пишешь! Хакимов довольно заурчал. Частично от того, что Валера интересовался его живописью, а частично от того, что в голосе Аркадина послышались плохоскрываемые нотки ревности. Снейк давно хотел заполучить себе этот редкий экспонат по имени Валера, но не знал, с чего начать и как продолжить. Концертная и репетиционная деятельность не давали возможности по-человечески подкатить — в последнее время, как назло, кругом были люди, не оставлявшие музыкантов наедине. Отдаленных намеков Аркадин не понимал. Или делал вид, что не понимал. Или Снейк был хреновый подкатчик… А если быть честным — он просто совершенно не представлял, какой подход нужен к мужикам. Это с девушками проблем не было — они сами жадно вешались на шею, их можно было не добиваться и не намекать, а достаточно было лишь щелкнуть пальцами. Валера девушкой не был. И даже, как он сам справедливо заметил, не был блондинкой. Отчего тогда Диме хотелось обладать этим кареглазым, он не понимал. Но хотелось. Очень. Что касается Аркадина, собственный портрет ему был совершенно без надобности. Но надо же было как-то расшевелить Хакимова, если он из-за своих хозяйских важных-бумажных дел, как казалось Аркаше, не замечает его умиленно-восторженные взгляды и не пытается сделать первый шаг… — Предлагаю завтра часа в четыре, — поразмыслив, определился Дима. — Подъезжай ко мне, посмотрим, что можно придумать. * — А Янка где? — спросил Аркадин, разуваясь и легонько отпихивая с пути, понабежавшую встретить гостя, живность. — А… она не скоро вернется! — Дима беспечно махнул рукой, не вдаваясь в подробности и скрылся в недрах жилища. Валерка даже не представлял, что сегодня днем, чтоб Янка вернулась «не скоро», Снейк пожертвовал собственной кредиткой. — Проходи сюда! — позвал Хакимов Аркашу откуда-то из глубины квартиры и Валера пошел на голос. Снейк ждал его в своем кабинете, под который была переоборудована одна из комнат. Возле стены стоял большой черный кожаный диван. Свет специально был подобран так, чтоб выгодно освещать того, кто окажется на нем. — Садись! — указал на диван Хакимов. Валера послушно сел на краешек и выпрямил спину. Дима, не глядя на него, принялся раскладывать свои многочисленные краски и кисточки рядом с мольбертом, а когда обратил внимание — согнулся пополам от смеха. — Да ты чего такой напряженный! Ты же не у стоматолога на приеме сидишь. Хочешь, налью выпить чего-нибудь? — Хочу, — обрадовался Валера. Алкоголь и правда помог немного отвлечься и расслабиться. — Так, — Снейк задумчиво погрыз кончик кисточки и оглядел Валерку. — Давай, будем принимать нужное положение. Он подошел к Аркаше и взял его своими тонкими холодными пальцами за подбородок, поворачивая голову к свету. Валера вздрогнул от прикосновения и судорожно сглотнул. Дима удовлетворенно кивнул головой — реакция гитариста подсказывала ему, что он на правильном пути. Мысль о том, что сейчас он хозяин положения и, как никогда, близок к цели, приятно возбуждала и давала некую свободу действий. Пусть даже не совсем уместных. Поэтому Снейк, состроил максимально сосредоточенное выражение лица и принялся укладывать чуть сбившиеся пряди Валеркиных волос, а в довершение, немного подумав для вида, расстегнул Аркадину верхнюю пуговичку на рубашке. Валера разочарованно выдохнул, когда руки директора перестали касаться его, а сам Хакимов отошел на пару шагов назад, оценивая свою работу и открыто любуясь Валеркой. — Ну что, вот теперь можно начинать! — Дима спрятался за мольбертом, периодически поглядывая на своего натурщика. Аркадин же оказался предоставлен самому себе и, пережив приятное потрясение в виде прикосновений Хакимовских пальцев, погрузился в фантазии… Кисточка в умелых Диминых руках, такая шелковая и мягкая, гуляет по Валеркиной коже, щекоча ее. Краска ложится ровными мазками — один, второй… Здесь, на груди, черные полосы, чуть ниже, на животе — красные. Снейк творит: глаза лихорадочно блестят, зрачки огромные, рот приоткрыт. Периодически, он касается губами того места, где планирует нанести следующий мазок кистью. Валерка постанывает и покрывается мурашками. Совершенно обнаженный лежит он перед Димой и подставляет свое тело под кисть, под поцелуи и, конечно же, мечтает о большем. Но не сейчас. Сначала Хакимов должен наиграться вволю. Позже, когда желание уже невозможно сдерживать, Снейк, наконец, отбрасывает палитру и кисть. Он жадно вбирает ртом Валеркину плоть, обдавая низ живота горячим дыханием. Красная краска отпечатывается на его губах, когда он выпускает член изо рта. Аркадин тянет Диму на себя и целует в эти красные губы… Вкус краски, Хакимова и его собственный, сводят его с ума! Валерка рывком укладывает своего директора на спину, занимая позицию сверху и, тяжело дыша, входит в разгоряченное и безумно желанное тело… — Эй! — Снейк пощелкал в воздухе пальцами. — Прием! Ты немного не здесь, да? Взгляд его сместился на характерную выпуклость на Аркашиных джинсах. Дима покраснел и отвел глаза. Валере тоже стало не по себе из-за своего воображения, сыгравшего с ним злую шутку. — Извини, я сейчас! — взял Аркадин тайм-аут и исчез в ванной. Там он умылся прохладной водой, пытаясь успокоиться и медленно опустился на пол, обхватив голову руками… А Дима, который уже увлекся процессом написания портрета настолько, что почти позабыл о первоначальной причине происходящего, сейчас все вспомнил и присел на край дивана. В его голове, буквально за секунду, созрела картинка: Валера, закрывшись в ванной и прижившись спиной к стене, обхватывает рукой свой член. Плавными движениями он доводит себя до оргазма, даря долгожданную разрядку и кончает красиво: закрыв глаза, запрокинув назад голову и закусив нижнюю губу, чтоб не стонать в голос, а лишь сбиться в дыхании… От представленного, Дима сам возбудился не на шутку и Аркадин, придя в себя, и вернувшись в комнату, застал Снейка в таком же состоянии, в котором сидел сам, пятью минутами ранее. — У тебя что, диван волшебный? — не удержался Валера. — Всех, кто садится на него, стояк пробирает? — Ты на нем посидел и эта херня оказалась заразная! — пробурчал недовольно Дима. — Давай завтра, может, закончим твой портрет? Сегодня что-то пошло не так… — Как скажешь, — слегка разочаровался Валера в предложении Хакимова. Ох, как ему хотелось сейчас, на этом самом диване, избавить Снейка сначала от его пафоса, потом от одежды и, наконец, от стояка, лишив возможности здраво рассуждать еще в течении нескольких минут после всего… Когда Валера уже смотрел в зеркало перед уходом, домофон коротко пискнул, уведомляя о возвращении Яны домой. Хакимов пропустил Аркадина вперед и навалился на него со спины, дотягиваясь до замка на входной двери. — Видишь, все-равно сейчас ничего бы не вышло, — промурлыкал он Валерке на ухо. Всю дорогу, от квартиры Хакимовых и до своего подмосковья, Аркаша думал, были ли эти слова на самом деле или просто его, слетевший с катушек мозг, выдал желаемое за действительное. * — Моя дома сегодня, — скривился Дима, когда на следующий день Валера снова приехал позировать. — Ничего страшного, мы же рисовать будем, а не трахаться, — спокойно ответил Аркадин, размещая пальто на вешалке. Хакимов слабо улыбнулся, вспомнив вчерашний вечер и жестом пригласил гостя в кабинет, где все уже было готово к работе, лишь мольберт стоял, повернутый к стене. — Садись, сейчас я поправлю тебя немного, — Снейк потянулся к Валерке, когда тот, наконец, устроился на диване. Потянулся и замер. Рука его, коснувшись Валеркиного подбородка, дрогнула. Мозг отключился на долю секунды и подушечка большого пальца очертила, почти невесомо, контур губ. Аркаша хотел уже подъебать Снейка по поводу ощупывания натурщиков, но не удержался и прихватил его палец зубами, а потом, нагло глядя прямо в лицо, втянул ртом и пососал. В глазах Хакимова вспыхнули бешеные огоньки. Сейчас… или момент будет упущен! Он толкнул Валеру на спинку дивана и в одно движение оказался сидящим сверху. Дыхание сбилось, когда голубые глаза встретились с карими на расстоянии пары сантиметров… А руки Валерки уже вытаскивали Димкину футболку из джинсов и тянули ее вверх, исследовали горячую кожу на спине, порождали сотни мурашек. Снейк закрывал себе рукой рот, сдерживая стоны, когда Аркадин прикусывал бусины сосков; двигал бедрами, вдавливая Валерку глубже в пухлую обивку дивана и терся всташим членом о его рубашку. — Ты же для этого меня предупреждал, что Яна дома? — Аркаша чувствовал, что его джинсы тоже сейчас лопнут. — Да-а, — рвано выдохнул Дима. — Хочешь остановиться? — Не-ет… — Хочешь трахаться со мной? — Да-а, — закатил глаза Хакимов и потянулся к Валеркиному ремню. Но Аркадин опередил Снейка и, подмяв его под себя, навалился сверху. — А если Яна зайдет? — спросил он, неторопливо кусая Диму за мочку уха и спускаясь поцелуями вниз по шее. — Я… я не знаю. Я не хочу об этом думать. Не зайдет. О, да-а… Валерка сначала накрыл рукой возбужденную плоть Хакимова, а затем сполз ниже и прошелся по ней языком. Снейк метался по дивану, царапая ногтями черную обивку. Тело обдавало жаром. Было сладко и безумно хорошо. — Иди ко мне, — прошептал он. — Я тоже хочу почувствовать тебя! Валеру не нужно было уговаривать дважды — член давно пульсировал в штанах, создавая дискомфорт. — Господи, — ахнул Дима, заполучив в ладонь такую же игрушку, как была сейчас в руках у Аркадина. Мысль о том, что все происходит впервые и новизна ощущений придавали моменту пикантности, а то, что где-то за стеной была Яна, заводило еще сильнее. Валера впивался в Хакимова, целовал жадно, вжимая в спинку дивана. Эта мебель просто идеально подходила для порно. И для того, чтоб двоим серьезным взрослым рок-музыкантам расположиться на ней с комфортом, для участия в нем. Снейк отвечал на поцелуи, плавясь в приливах нежности и страсти, сменяющих друг-друга. Счастье от обладания любимым человеком опьяняло обоих. Все было настолько сладко и прекрасно, что немели кончики пальцев на ногах… Первым не выдержал Аркаша. Он прогнулся в спине и бурно кончил Диме в руку. Хакимов, не отрываясь, наблюдал за партнером — любовался и боялся спугнуть момент. Все было так, как он себе и представлял: кончал Аркадин просто божественно. Это было достойно отдельной картины… — Я все-равно своего добьюсь! — Валерка приподнялся на локте и обдал горячим дыханием Димкину плоть. Нескольких секунд хватило для того, чтоб рот Аркаши наполнился теплой влагой. Снейк пару раз судорожно схватил ртом воздух и, стараясь не закричать, прикусил острыми зубами запястье. Теперь, совершенно обессиленные, но совершенно счастливые, оба музыканта лежали рядом. Аркадин прижимал Диму к себе, вдыхал запах его волос. Снейк умиротворенно сопел, поглаживал Валеркины руки и периодически, когда ему казалось, что между ними появились свободные миллиметры, жался плотнее. — Бля, всю жизнь хотел обладать твоей задницей! — нарушил Валера тишину. — Прям уж всю? — хитро прищурился Хакимов. — Ну, сколько знакомы — точно! — Валерка пристроил ладошку на Диминой ягодице и легонько сжал. — И теперь я точно до нее доберусь! В ответ Снейк игриво потерся бедром об Аркашу. — Тщ-щ-щ! А то сейчас опять встанет! У меня на тебя, наверное, по сто раз в день может… И то — не предел. — Я бы не отказался трахаться с тобой по сто раз за день, — мечтательно улыбнулся Дима. — Но для этого нам придется бросить основную работу. За дверью процокала на кухню Яна. Любовники отпрянули друг от друга и рассмеялись над нелепостью ситуации. — Портрет! — словно вспомнив, зачем пришел, щелкнул в воздухе пальцами Валера. — А что портрет? — Снейк пожал плечами. — Вон он, уже готовый. Я его вчера по памяти дорисовал. Мне ни к чему даже фотка твоя. Я твое лицо наизусть знаю… Валерка встал, подошел к мольберту и повернул его к себе. С холста на него смотрел он сам, только в золотой короне и красной мантии, восседающий на троне. У Аркаши захватило дух от потрясающей картины. Снейк улыбался и следил за Валерой влюбленным взглядом. — Нравится? — Еще бы! — Валерка вернулся на диван и благодарно поцеловал Хакимова. — Просто шедевр! Кстати… я тут все хотел спросить… — Что еще? — Дима наигранно закатил глаза. — Как называется, когда на теле красками рисуют? — Валера прижался к Снейку. — Я хочу! — Это называется боди арт, но там краски специальные нужны, — задумался Хакимов. — А если обычными, скажем гуашью, туда надо добавлять вазелин. Ну, чтоб краска мягко ложилась и не трескалась, когда высохнет… — Вазели-ин? — заурчал Валерка, направляя свою руку под Хакимовский ремень. — Я бы кое-куда добавил вазелина. Например, в наши с тобой отношения… — А у нас уже отношения? — усмехнулся Дима, удобнее подстраиваясь под Валеркину руку. — А как ты думал? После всего, что с нами произошло, ты вообще обязан на мне жениться! — Валер, так я уже женат, — Дима начинал сходить с ума от ловких Аркашиных пальцев. — Но люблю я тебя… — И это взаимно! — улыбнулся Аркадин. — Ты даже не представляешь, насколько!