Нестандартное решение

Велена изумленно оглядела это внезапное царство тишины и тяжко вздохнула. Что могло случиться за то время, пока… И тут до ее ушей донесся тихий скрип, а из ворот выбежал Санир с рассеченной губой, солидным фингалом и, судя по сероватой коже, ушедшим в ноль резервом. — Госпожа Марья, тут это… вот… — глава мрачно отошел в сторону, показывая замотанное бинтами тело, кажется, одного из его подельников, живое, похоже, только чудом. О чем говорил лежащий у него на груди янтарик-амулет, скорее всего, того же Санира. — Да тут у нас один из тех типов в доспехах озверел и сказал, что ведьму проще убить, чем чего-то добиться. Его Фарни… успокоил, — на последнем слове голос парня совсем притих. — Ты хотел сказать "упокоил"? — вздернула бровь воительница, замечая пятна копоти на доспехах рыцарей, которые поспешно собирали свои палатки. — Нет, он живой. Но потом приехали те ребята, вроде наемники, и опять была свара. Пару из них убили. Один рубанул Маркена, все смешалось, и вот… — парень замялся, разводя руками. А Велена вдруг поняла, что этих окровавленных кустиков за дорогой отчего-то не припомнит. В одном посередине лежал оплетенный корнями и ветвями смутно знакомый рыцарь с ожогами и копотью на доспехах, а рядом в куда менее нормальном состоянии угадывались трое незнакомцев в комплексных доспехах. Двое уже часа два как не живые… Марья мрачно разглядывала произошедший беспредел. В принципе, оно к тому и шло. Такое количество вооруженных людей до добра никогда не доведет. И поскольку каждый был уверен в своей правоте… получилось то, что получилось. С одной стороны, их понять можно. Каждый хочет удачи себе, и конкуренты мешают. Но с другой стороны… видят же, что они никому даром не сдались, даже архимаг ушел не солоно хлебавши, так неужели нельзя спокойно заказать амулет и пересидеть в деревне? — Господа, раз такое дело… Попрошу на будущее сразу объясняться. Мне не нужны смерти и трупы под домом. Кто желает устраивать смертоубийство — прошу выходить в лес. Кто попытается проникнуть в дом силой, тому будет очень нехорошо от магии, — Марья смолчала о том, что недавно умерших теперь придется хоронить, а сама аура смерти будет здорово мешать колдовству и особенно исцелению. Ругаться насчет тупых мужиков она не стала — смысла не было никакого. — Но мы ж совсем не при делах, — сокрушенно вздохнул несчастный глава разбойников. — Что ж мы совсем нелюди — вот такое устраивать! — Марья, давайте пройдем, Фарни и Милике сейчас очень плохо, я ничего не трогал, только отвар укрепляющий им дал… — поспешно встрепенулся юный целитель и пошатнулся, хватаясь за забор. Быстро метнувшаяся к нему Велена ловко придержала его под руку. — Пошли, болезные… что ж оно так получается-то паршиво… — ведьма заметно скисла. Так хорошо проведенный день закончился настолько плохо. Ругать студентов, как и разбойников, было бесполезно. Это ничего не давало, кроме ощущения собственного бессилия. Ведьма широко открыла ворота, позволяя занести в дом раненого. Видок у того был не очень, она сомневалась, что действительно сможет помочь… Но с новой силой… неужели не справится? Было бы обидно. И самое мерзкое, что тот самый амулет теперь болтался у него на шее. И ничем, видимо, не помог. Теперь она хорошо так задумалась насчет удачи — если ли та вообще? Не суеверие ли набежавших мужиков? Впрочем, без удачи этот разбойник вполне мог быть мертвым… Пока мысли думали, руки делали. Первым делом разбойника сгрузили на лавку, стараясь сильно не тревожить. Марья отыскала пару завалящих зелий на случай полного истощения, сама она забыла уже, когда такими пользовалась, обычно магии нужна была капля… А ребятам пригодится. Вручила студентам флакон, велела поделить на троих, второй оставила на чуть позже, когда первая порция зелья усвоится. Сразу резко гнать резерв тоже нехорошо — тело, восполняя магические силы, истощает физические. И пока ребята разбирались, она взялась смотреть раненого. Некстати напомнила о себе Машка, грозно мекая из сарая. — Чтоб тебя! — ругнулась ведьма, но бросать мужика не стала. Поверхностные царапины ее пока не волновали, а вот колотая рана живота… Тут было, над чем подумать. Санир действительно сделал все, что только мог. Но, видимо, с внутренностями управляться еще не умел, как и с заражением крови. И, взявшись за лечение, ведьма отстраненно подумала, что жизнь очень странная штука. Исцелять такие раны ей было не впервой. Но что удивило Марью, так это то, как спокойно полилась сила, даже без особого настроя… Велена же в это время сбегала за тазиком с чистой водой и тряпицей, помочь убрать с бедняги лишнюю грязь и кровь — его-то бинтовали на скорую руку, лишь бы успеть кровотечение пережать! — А ведь рана страшная, я меч осматриваю и это жуть, — тихо проговорила воительница, касаясь ногтем черного волнистого лезвия. — Это фламберг, и то, что парень пережил такой удар и не помер — огромная удача! — Будет еще просто величайшая удача, если он не умрет сейчас или вскорости от нагноения, — пробурчала Марья. — Давай будешь промывать, а я — выгонять всю грязь. Слабонервным лучше не смотреть… По-хорошему этому парню требовался отличный целитель, полный сил. Но у него была только ведьма и выдохшийся студент, которому самому сейчас магичить нельзя. И это действительно будет большой удачей. Марья рассеянно взглянула на главаря, присевшего на шатающуюся табуретку, но выгонять не стала. Пусть уже сидит, вдруг что подаст или чем поможет… Она осторожно разрезала маленьким ножом бинты, легко убрала окровавленные тряпки и сбросила прямо на пол. Потом уберет, не до них. Заклинание, сдерживающее кровоток, чуть ослабло, из раны засочилась грязная, почти черная кровь. Велена мрачно подала сухие чистые бинты, а сама принялась вымывать и чистить кожу вокруг раны и ее края. — Придется шить, не скажешь, где у тебя спирт и нитки с иголками — это может понадобиться? — Там, — ведьма указала на полочку, — я сейчас промою их, как-то давненько уже такого не было… — Марья метнулась к полке и достала из маленького горшочка моток белых ниток с иглой. Спирт оказался в подвале в большом, хорошо начищенном казане. — Как знала, что пригодится, и нагнала… Разбираться с раной пришлось долго. Сначала вымыли грязь, зараженную кровь и немного гноя. Потом Марья залечивала внутренности, опять же изгоняя скопившуюся в полостях кровь наружу. Выглядело это отвратно. Попутно Велена сшивала разрывы, ибо магия магией, а нитки надежнее. Главарь разбойников через некоторое время уже вышел подышать на крыльцо, слушая громогласные вопли Машки. Отягощала всю процедуру невидимая, но хорошо ощутимая аура смерти. Что было невероятно, но операцию бедолага выдержал, и в конце Велена принялась вновь накладывать перевязку. — Марь, я справлюсь, а ты иди к Машке, а то она сейчас выберется и забодает всех, — коряво пошутила фея. Сейчас просто нельзя было продолжать держать кирпичную мину. Ведьма согласно закивала, но сначала пошла мыть руки. У колодца она застала того самого блудного главаря, тихо сидящего на скамейке, подперев голову. — Не волнуйтесь, жить будет, — вяло предупредила ведьма и слила себе на руки из ведра воду. В темноте кровавые струйки показались ей особо значимыми… Стоп. В темноте? Показались? Марья несколько мгновений тупо смотрела на собственные загорелые руки, пытаясь понять, каким это таким макаром их видно. Как прекрасно видно колодец, главаря, лавку и траву под ногами. Она и помыслить не могла, что ночью можно настолько хорошо видеть! — Вы за ним присмотрите уж, не обидьте… — тихо поговорил мужчина, но, подняв на ведьму взгляд, вздрогнул и описал охранный круг. — Простите, госпожа ведьма, у вас глаза… светятся! — шокированно выдохнул он. — Остатки ворожбы, — грустно ответила Марья, разбираться в этом всем ей было некогда. Ее ждала Машка и любимое, побитое копытами ведро… А закончив с вредной козой, она перелила молоко в глиняный горшок и отдала пить студентам. Самой уже не хотелось ни есть, ни пить, ни думать. Только спать. А детям молоко полезно. Особенно выложившимся на полную катушку. Впрочем, сверкающая в полумраке желтыми глазами Велена упрямо ткнула ей в руки чашку с какао. — Ну что, в нашем полку баб со светящимися глазами прибыло? — криво улыбнулась фея, усаживаясь на свою уже привычную лавку. — Кажется, мы с тобой чего-то не знали. И сказки про ведьм не совсем сказки… — Ну, кто знает… сказки ведь ниоткуда не берутся. Что-то стало прототипом… ой, ну это все в болото, давай спать! — Марья широко зевнула, едва не расплескав какао. Кстати, интересный рецепт… она уже где-то записывала, но как обычно посеяла записку. Или Тишка угнал шуршащую бумажку в свои закрома… Марья осоловело похлопала глазами, допивая напиток. На улице студенты тихонько переговаривались с разбойником, укладываясь спать. Главарь честно просился наружу, за забор, но открывать калитку ему никто не спешил. Воительница, тихо вздохнув, взяла из ее рук опустевшую чашку и аккуратно поставила на стол, опасаясь, что усталая подруга может попросту выронить. А потом придется покупать чашки у гончара — склочного и мерзкого деда-похабника. — Так, ложись спать, завтра поговорим на эту тему… — вздохнула Велена, мягко, под руку доведя измотанную ведьму к постели и спокойно усаживая на кровать, вручая ее ночнушку. — Спокойной ночи, давай. — И тебе спокойной ночи, — пробормотала Марья, сжимая в руках тонкую светлую ночнушку. — Глянь, пожалуйста, как там студенты… — если сама ведьма была просто вымотана дурацким днем и врачеванием тяжело раненого, то студенты оказались выжаты до последней капли. А такое магическое истощение чревато последствиями… Фея, кивнув и напоследок ободряюще похлопав подругу по плечу, решительно вернулась к себе на лавку, неспешно на ходу стягивая с себя и так достаточно скудную одежду. Стоило ей улечься животом на лавку, утыкаясь лицом в сложенные руки, как Велена со смешком поняла, что у нее на спине решил заночевать Тишка, с урчанием словно вытаптывающий меж лопаток лежанку. Но после насыщенного дня сгонять кошака было излишне лениво. Студенты расположились на ночевку там же, подбив за день матрас свежей травой и разобравшись со всем необходимым. Молоко они уже употребили, как до того недурно пообедали и поужинали в отсутствие Марьи. Они все еще бессознательно сторонились разбойника, но сидеть рядом с человеком и не сказать ему ничего… это было выше их сил. — Эй, слушай, мужик, тебя хоть как зовут? Да не думай, я не со скуки интересуюсь, — Санир, как самый старший, подошел к так и сидящему на скамейке разбойнику. — Просто… все сюда пришли за удачей, но по разным причинам. — Расмус меня звать, а мотивация… Похоже, что как у всех, — мужик тихо выдохнул, пряча лицо в ладонях. А затем оглянулся, смерив парня невеселым взглядом. — Барон отобрал у моей семьи землю за долги, жена схватила ребенка, и я их больше не видел, — тихо и глухо проговорил он. — Мне уже тогда за тридцать было, в батраки поздно, а наемничать… Не все берут. Сколотил ватагу, и все хорошо было, даже деньги появились… Я просто хочу жить и чтобы мои ребята тоже жили, — он покосился туда, где уложили раненого. — Простая ведь мотивация, правда, парень? — Очень понятная, — согласно кивнул целитель. — А мы доучиться не можем. Даже выучиться. Аристократам-то что? Родители заплатили, и вот он уже все знает и умеет… нам же вот даже куратор смертельную практику обещал организовать, — парень заметно шмыгнул носом. За себя-то ладно, а Милику жалко… — Только потому, что дар есть, а золота нет. И богатой родни нет. Вот думали хоть амулетами разжиться да экзамены посдавать… Но, видимо, не судьба. Сгинем у степных гоблинов… — А может, он не всерьез? Ну какой же дурак детей-то к тем людоедам отправит? — с какой-то наивной надеждой вопросил мужик. — Ведь какой же ему резон, чтоб вы там головы сложили? — продолжил разбойник, и сам не понимая, как можно вот так и чтоб никто дерьмом за тупость не забросал. — Нет, правда, вы на что мелкота, но среагировали четко, следопыта нашего спасли, смутьянов поймали… Я слыхал, это не так-то просто у вашего брата-мага! — Да, целителю трудно убить, — кивнул парень. — А что до куратора… Он может. Прошлогодний второй курс тоже получил «веселую» практику на гиблых болотах. Из тридцати человек вернулось десять. А все потому, что они этой жабьей морде чернила зачаровали и «случайно» ему мантию залили. Больно уж дурной мужик и жадный… Знал бы ты, сколько он дерет за экзамены… знаешь, не знаешь — все равно плати. Санир грустно посмотрел на уже заснувших ребят и тихонько подвинулся. — Пойду я, попробую поспать… А вы действительно хороший человек, жаль, что в разбойники подались. Быть может, эти амулеты хоть вам помогут… всем… — он вернулся на свою мужскую половину и подвинул Фарни, развалившегося на всем матрасе. Спал огневик чутко и сразу подхватился, но, поняв, что к нему всего-навсего подошел приятель, сразу отключился снова. Расмус же, тихо выдохнув, крякнул и примостился на постеленном на мягкой травке собственном плаще. Да, жизнь не была легкой ни для кого из них…