Блэк Джек и Феникс

— Мне поможет доктор Блэк Джек! Хисао говорит это тихо, но уверенно. Маме приходится кивнуть, соглашаясь. Только тогда он берёт ложку и начинает поедать полужидкую кашу, тщательно её разжёвывая, как учили в больнице. У девятилетнего Хисао рак. Месяц назад его выписали из больницы после изнурительного курса химии и радиации. «Ему необходим отдых, сейчас тело просто не выдержит дальнейшего лечения»,— сказали врачи в конце мая и отправили Хисао домой. На вопрос о его шансах доктор пожал плечами, но, спохватившись, добавил, что лечить нужно обязательно, и полной безнадёжности пока что нет. Пока что... Отдых действительно пошёл Хисао на пользу. На его голове, облысевшей от химиотерапии, появились коротенькие волосы, он смог выходить и неспешно гулять по улице, не сваливаясь от усталости уже через несколько минут. Мальчик даже начал есть с аппетитом, хотя большая часть любимых блюд оставалась для него недоступна. Но анализы дали удручающий результат — болезнь лишь незначительно отступила. Имя Хисао значит «живущий долго», но сейчас никто не мог сказать, встретит ли он свой десятый день рождения. От мальчика пытались это скрывать, но трудно было не догадаться обо всём достаточно быстро — по озабоченному виду родителей и врачей, по подслушанным обрывкам бесед. Как ни странно, Хисао не отчаивался. Родители так и не разобрались, кто подарил ему в больнице пару томов классической манги «Блэк Джек», вообще-то предназначенной для мальчиков существенно старше, но он упоенно зачитался и потребовал остальные тома. Конечно же, ему их купили. И теперь он был уверен — доктор Блэк Джек, не получивший лицензии, но гениальный, может его спасти. «Ведь мы сможем ему заплатить?» — спрашивал Хисао. — «Мы найдём миллион иен?». Миллион иен и вправду не был совсем уж неподъёмной суммой для отца Хисао, менеджера в одной из гигантских корпораций. Конечно, в семидесятые, когда Тэдзука рисовал эту мангу, миллион иен стоил куда дороже, но мама убедила папу не объяснять Хисао такие тонкости. Ведь нарисованный доктор не выйдет со страниц ни за какую сумму. И даже его автор, Осаму Тэдзука, уже пять лет как умер — именно от рака, проклятого рака… — Не беспокойся. Если доктор Блэк Джек даст о себе знать, мы обязательно ему заплатим, и он поможет тебе, — успокаивала Хисао мама. — Но пока мы не смогли найти его. Ты же читал, что у него дом в дальних горах, и никто не знает, как с ним связаться. Хисао заканчивает есть. Мама помогает ему одеться, и они идут гулять. Сегодня они даже выходят со двора, проходят мимо остановки автобуса... ...и тут Хисао останавливается как вкопанный, требовательно дёргая маму за руку. — Блэк Джек! Смотри, доктор Блэк Джек приехал! На остановке — большой рекламный плакат, а на нём — действительно лицо Блэк Джека с характерным шрамом! Мама вчитывается в иероглифы, которых Хисао пока не знает, и всё понимает. Всего лишь театр «Такарадзука» привёз в Токио свою очередную постановку — «Блэк Джек»/«Феникс». Спектакли начинаются через неделю, так что время ещё есть — врачи назначили Хисао минимум два месяца отдыха, раньше он в больнице не окажется. — Хорошо, мы пойдём и увидим этого Блэк Джека. Достать билеты не так просто, но в конце концов, для такой цели у мамы есть двоюродная сестра Кадзуко, фанатка этой самой Такарадзуки. Мама иногда подшучивала над ней по-доброму — мол, все нормальные фанатки влюбляются в актёров, а у Такарадзуки — в актрис. Та же отвечала, что актрисы — это для радости и прекрасного, потому что в создании прекрасного женщине никогда не будет равных; ну а для всего прочего у неё муж имеется. Но шуточки шуточками, а тут больному ребёнку позарез необходимо... * Разумеется, Кадзуко всё достала. И вот Хисао, в непременной хирургической маске — пусть с последней химии прошёл месяц, но его ослабленное тело всё равно легко впустит любую заразу, — сидит где-то в пятнадцатом ряду и во все глаза, а иногда и в бинокль, глазеет на танцующего Доктора. Конечно, он видел многих врачей, и ни один из них так не танцевал — но это же Блэк Джек, он может всё, чего не могут другие врачи! После спектакля Хисао рвётся увидеть доктора, попросить его о помощи, предложить ему тот самый миллион. Но пока он выбирался из середины ряда, плотный занавес-стена с изображенной на нем радугой опустился в последний раз и окончательно отрезал сцену и кланяющихся актрис от зрительного зала. Хисао в истерике. Мама снова садится на телефон. Но тётушка Кадзуко и тут готова помочь. В этом спектакле роль Блэк Джека играет Майя Мики, а у неё — тут Кадзуко делает заминку, сверяясь с какими-то записями — отлично! у неё всего через четыре дня чаепитие с поклонницами. Да, это не любимая актриса самой Кадзуко, но она знает трёх человек из фан-клуба Майи, и ради такого дела, конечно же, они пойдут навстречу. * На чаепитии фан-клуба отокояку, вначале чинном и нарочито спокойном, как пресс-конференция, а под конец весёлом, когда актриса предлагает поиграть в незатейливые игры, обычно встретить мужчину вряд ли проще, чем на сцене Такарадзуки. Но мальчик, да ещё больной мальчик — дело другое. После приветствий все расступаются, давая Кадзуко подвести к Майе Мики бледного Хисао, снова прячущегося под хирургической маской. Та одета в простой, но элегантный брючный костюм, волосы собраны в хвост, как и у Блэк Джека, но, разумеется, сейчас у неё нет никакого нарисованного шрама. Кадзуко ждёт, что теперь Хисао наконец-то всё осознает... — Простите... — мальчик пожимает актрисе руку, внимательно приглядываясь к её лицу. — Вы ведь на самом деле не Блэк Джек? — Ты прав, — Майя улыбается по-доброму, совсем не так, как её персонаж. — Я актриса. Я только играю его на сцене. Кадзуко улыбается. — Я тогда не разобрал издали, а теперь увидел... — медленно говорит мальчик. — Вы актриса, а на афише было совсем другое лицо. Ведь это — настоящий доктор Блэк Джек, а вы только помогаете ему? Кадзуко сглатывает, хочет вмешаться, всё-таки объяснить ему... но сдерживается. Не время разрушать отчаянную сказку умирающего ребёнка. Пусть решает Майя Мики. — Можно сказать и так, — сдержанно кивает та. — Так получилось, что человек с афиши сейчас в Лондоне. Но он несколько раз выйдет на сцену в конце месяца. Ты хочешь его увидеть? — Да, да! — Увидишь. Обязательно увидишь. Видишь, у меня тут есть программка с такой же фотографией? Лицо на фотографии отлично известно Кадзуко — это Андзю Мира, нынешняя топ-звезда труппы Цветок. — Возьми и жди. Ты обязательно с ним встретишься. Оставьте, пожалуйста, ваш адрес. Последняя фраза обращена к Кадзуко, и та, отчаянно смущаясь, записывает адрес родителей Хисао в записную книжку Майи Мики, второй по рангу отокояку Цветка. * Вскоре на этот адрес приходит письмо с двумя билетами в первый ряд. Но нужного спектакля придётся подождать ещё две недели. За это время Хисао несколько раз возят в больницу на обследование. Результат однозначный — необходимо оперировать. Это отчаянный шаг, и нет никаких гарантий, что после операции Хисао проснётся, но лишь тогда у него есть шанс остаться в живых больше, чем на два-три месяца. Операция назначена через три дня после спектакля. И, конечно, мама берёт себя в руки и идёт с сыном в театр. На этот раз тот смотрит спектакль о Блэк Джеке без особого интереса. Его играет всё та же Майя Мики, и Хисао уже знает, что это не настоящий доктор Блэк Джек. Но после короткого антракта начинается вторая часть — «Феникс», ревю о Жар-Птице. Хисао не читал мангу о Фениксе и мало понимает из происходящего на сцене — зато он видит то самое лицо. В роскошном костюме с огненными перьями доктор Блэк Джек, кажется, смотрит прямо на него. А как он танцует! Да, никто другой так не сможет. И если он может такое, то под его скальпелем страшная болезнь наверняка исчезнет за полчаса. Спектакль заканчивается торжественным парадом на лестнице, и с первого ряда кажется, что все идут не на Серебряный мост — узкую полосу сцены, вынесенную вперед оркестровой ямы, — а прямо к нему, Хисао. Сначала на авансцену, обойдя оркестр, выходит сам Блэк Джек, потом Майя Мики, та, что играла в его костюме. Одна за другой — остальные… Когда приходит время финального поклона, Майя Мики внезапно один за другим делает два знака рукой — один оркестру, чтобы не торопился играть последнюю тему, а другой Хисао. Не веря своему счастью, тот взбегает на сцену, и Майя подводит его к долгожданному, единственному доктору. Хисао пожимает ему руку, но слёзы душат его, и он не знает, что сказать. — Я уже в курсе. Когда операция? — низкий, суровый голос, жёсткое, неулыбчивое лицо. Это действительно он! — Через... через три дня, доктор Блэк Джек! Вы… — Буду. Не беспокойся, буду. Просто передай маме вот эту карточку. На карточке мама находит номер пейджера и просьбу прислать сообщение — название больницы, корпус, время. И ещё подпись — «Андзю Мира». * Спектакли закончились накануне, и сегодня Андзю могла бы быть свободна, как ветер. Но она точно знает, что ей делать. Она же обещала... то есть ОН обещал. Доктор Блэк Джек. Её прежняя мечта и коронная роль. Она уверенным шагом входит в корпус больницы. Тяжелые каблуки полусапожек цокают по полу. Брючный костюм, короткие волосы, никакого сценического грима, лишь минимальный макияж. Неповторимое лицо топ-звезды с афиши. Пост на входе и не думает её останавливать. Андзю Мира входит в лифт, поднимается на нужный этаж, идёт по коридору. Медсёстры и нянечки оборачиваются, кто-то, кажется, пытается её сфотографировать. Практикантка гайдзинского вида не выдерживает и подсовывает листок и ручку — после чего с удивлённым лицом удаляется, разглядывая подпись ровными латинскими буквами «Black Jack». Актриса находит нужную палату ровно вовремя — Хисао пытаются переложить с кровати на каталку, чтобы везти на операцию. Тот отбивается: — Доктор Блэк Джек обещал быть! Не поеду без него! — Я здесь, — подходит Андзю. — Готовься. Врачи и медсёстры смотрят на неё с недоумением. Но твёрдый низкий голос безотказно действует на Хисао. Вскоре тот спокойно лежит на каталке и надёжно пристёгнут. — Халат, пожалуйста. Никто не решается возразить звезде прославленного театра — тут же приносят халат и маску. Каталку везут в операционную, актриса идёт рядом. Мальчик не сводит с неё глаз, полных восхищения и надежды. Остальные — тоже, но с немым вопросом: неужели она действительно попытается оперировать? Операционная свободна. Под неусыпным взглядом Блэк Джека Хисао перекладывают на стол, вставляют иглы капельниц, накладывают на лицо дыхательную маску… — Перчатки. И давайте наркоз. Анестезиолог приступает к работе. Разумеется, он не говорит актрисе, что слово «наркоз» не используют уже много лет, правильно будет «общая анестезия»; однако удивление не мешает ему действовать чётко и правильно. Меж тем Андзю Мира прямо над глазами мальчика медленно, красиво натягивает хирургические перчатки. — Скальпель! Это уже нарушает все мыслимые правила, но хирург, чуть подумав, кивает, хотя и напрягается. Скорее всего, топ-звезда Такарадзуки знает, что делает. А если она вдруг попробует воспользоваться скальпелем по назначению, он всегда успеет ударить её по руке, выбив опасное орудие. Блэк Джек берёт скальпель из рук медсестры и заносит над Хисао. Это последнее, что тому удаётся увидеть — затем его голова кружится, глаза слипаются, и он проваливается в небытие. — Пожалуйста, работайте, — Андзю возвращает скальпель медсестре и отступает в угол операционной. Вся хирургическая бригада издает общий вздох облегчения. Ничего страшного не случилось, она просто успокоила пациента. Конечно, странная прихоть для топ-звезды известнейшего театра — прийти к обычному мальчишке, чтобы тот легче пошёл на операцию. Но актрисы на то и актрисы... Однако Андзю Мира не уходит. Она отступила и ни во что не вмешивается, но вскоре все чувствуют её жёсткий, внимательный взгляд. На хирурга, ведущего операцию, в последний раз так смотрел, наверное, профессор на выпускных экзаменах. Топ-звезда молчит. Но под её взглядом каждый, от хирурга до медсестры, может делать лишь лучшее, на что способен. Они не видят, чего это стоит ей самой. Когда-то Такако тошнило от малейших ранок. Но сейчас Андзю Мира... нет, не Блэк Джек. Она не выучилась, не стала медсестрой, и сейчас знает, что может лишь держаться в стороне и не мешать. Но она — Феникс. В своей крови она принесла жизнь для этого мальчика. И поэтому она будет смотреть на врачей, режущих человеческое тело, на текущую из разрезов кровь, которую перехватывают аккуратно поставленные зажимы. На опухоли, которые хирург выуживает при помощи длинных автоматических манипуляторов. Когда манипуляторов не хватает, врачи делают большой разрез... Проходит несколько часов. Доктора работают. И все это время Андзю Мира — птица Феникс — не отводит взгляда, хотя временами ей хочется сжаться в комочек, уткнуть голову в колени от страха и отвращения. Точнее, этого хочется Такако. Но птица Феникс не боится жизни во всех её проявлениях. Она приносит жизнь. Когда операция заканчивается, Андзю Мира падает в кресло больничного кафе и чашку за чашкой пьёт кофе. Сейчас она так же бледна, как Хисао. К ней подходит хирург — внезапно он весел и оживлен, операция прошла на удивление отлично. Он что-то говорит о звёздах, приносящих счастье, но актриса почти не слышит его. Перед тем, как покинуть больницу на такси, ей еще надо дождаться, когда Хисао очнется, чтобы в последний раз подойти к нему и подбодрить. В следующем году Андзю Мира уйдет со сцены Такарадзуки, но останется в театре хореографом. Под её суровым взглядом будет учиться танцевать следующее поколение такаразьен. А Хисао, едва оправившись после операции, попросит блокнот и карандаш. На следующий день он покажет маме, пришедшей его навестить, первые две страницы новой манги.