***
Мидория Изуку — самый обычный серый человек, не имеющий собственной краски. Его отношения с одноклассниками и семьёй оставляют желать лучшего, зато оценки… О, он просто гений, единственный человек, у которого за тесты не бывает ниже девяносто пяти процентов, да и на поступлении в среднюю школу парень выделился лучше всех. К сожалению, он был беспричудным и на втором году обучения средней школы отбросил идею стать героем. Все его постеры, комиксы, манги, коллекционные фигурки и записи полетели в мусорное ведро, которое сразу же наполнилось всем этим бесполезным, как он называл «хламом». Осталось только быть каким-нибудь гениальным ученым, что ли. После этого Мидория закрылся в себе, уделяя большую часть времени размышлениям и наблюдениям, никогда не вступал в контакт и стал практически изгоем. Только его день однажды скрасился…***
Утро. За окном пели ненавистные птицы, с кухни доносился отвратный запах мяса, которое Изуку терпеть не мог, его вещи вновь разбросала сестра, порезав ножницами несколько любимых футболок. Как же ты ненавидишь это. — Сынок, вставай. — даже уменьшительно-ласкательное обращение не скрывало тот холод, веящий от фразы. — Да, мам. — парень встал с кровати, но тут же заскулил. — Изуми, мать твою! — маленькая острая игрушка почти проткнула стопу. Покорчившись от боли, Мидории всё же удалось дойти до ванной комнаты. Было необъяснимое ощущение лёгкости и какой-то непонятной радости. Давно он такого не чувствовал. Как только худое отражение появилось в зеркале, тёмно-зелёные глаза раскрылись в удивлении. На остром плече рядом с ключицей красовалась новоиспечённая метка. Сероватый месяц ещё формировался, но уже выглядел здорово. Изуку не понимал что точно испытывает, если у него появилась метка, то и у его соулмейта тоже должна появиться. На специальных уроках рассказывали обо всех особенностях данного свойства. Соулмейты встречаются в день появления метки, но редко в этот же день начинают отношения. Они возможно даже не узнают друг друга, но такова их участь. В основном метка появляется в период от тринадцати до восемнадцати лет. Для шестнадцатилетнего парня это было своего рода шоком. Приятным шоком. Наверное.***
На улице дул прохладный ветер. Солнце пряталось за тучами, которые и вовсе затянули небо. Мидория шёл в школу. Его чёрные кудрявые волосы слегка развивались. Мысли улетели куда-то в далёком направлении. Кто-то дёрнул Изуку за рукав и тот резко развернулся. — Молодой человек, — женщина лет пятидесяти выглядела очень обеспокоено, но какое ему дело? — Вы могли бы помочь? — Вряд ли. — парень поправил сумку и хотел уже уйти, но его вновь остановили. — Пожалуйста! — на глазах появились небольшие слёзы и Мидория кивнул, в знак того, что слушает эту надоедливую бабку. — Видишь там на площадке мальчика? Он потерялся, ему явно нужна помощь! — Я не герой… — Умоляю, он пугает всех кто к нему подходит своей причудой! — тёмно-зелёные глаза метнулись в сторону маленького силуэта. — О боже, я так в школу опоздаю. — Изуку потёр переносицу и пошёл к мальчишке. — Здравствуй. — Чего тебе надо?! Тоже помочь хочешь?! — красные глаза резко метнулись в сторону брюнета, а из рук посыпались искры. — Нет, меня заставили. Вообще, мне нет нужды помогать тебе. — парень развернулся на носочках, но его опять остановили. Он вообще сегодня доберётся до школы? — Подожди… — блондин смутился и опустил голову. — Мне нужна помощь, именно твоя. — Моя? И чем я отличаюсь от остальных присутствующих здесь зевак? — ветер встрепенул волосы и придал парню странный и серьёзный вид. — Мой папа сказал что придёт через пару минут, но его уже нет целый час, а когда я упал у меня появилась эта штука. — мальчик отодвинул ворот рубашки и на бледной коже виднелась… метка? — Это что, метка? — Мидория хотел потрогать и убедиться в этом, но в школе говорили, что прикасаться к ней можно только владельцу и соулмейту. — Сколько тебе лет? — Восемь. — красноглазый вдруг вздрогнул и его тело задрожало. — Ранняя метка, значит. — Изуку задумался, по форме напоминает месяц, прямо как у него. Но потом опомнился и с безразличным взглядом поправил одежду блондина. — Иди домой, твоя мама тебе расскажет что это. И да, как ты её увидел вообще? Она же на ключице. — В луже. Когда я упал, там закололо. Я не могу идти домой, не знаю как. — мальчик шмыгнул носом и слегка оттопырил губу. Брюнет обречённо промычал. Вряд ли он обязан это делать, и как говорит его девиз: «Если я должен сделать — сделаю по-быстрому, если не должен — смысла напрягаться нет». Но что-то невидимое заставило переступить принципы и наступить на горло самому себе. Может этот пацан и впрямь соулмейт Мидории? Ранняя метка, встретились сегодня, такая же недоделанная луна. Все факты просто-напросто очевидны и для такого как Изуку, более доказательств не требуется. В школу идти уже нет необходимости, всё равно опоздал. Да и вряд ли что-то скажут лучшему по успеваемости. Прогулял один день? Ничего, от этого парню не станет хуже. Он просто проигнорирует, вот и дело с концом. — Если я доведу тебя до дома? — красные глаза загорелись каким-то азартом и странной радостью. — Чего ты так смотришь? Адрес знаешь? — Да! На карте в телефоне появился красный маячок. Затем фиолетовая полоса протянулась до местонахождения парня и устройство завибрировало. Идти минут тридцать, иных путей нет. Придётся терпеть компанию длительное время, а затем занять себя чем-нибудь. Блондин весело припрыгивал и иногда показывал что может делать со своей причудой старшему. — А вот так можешь? — огромное количество искр разлетелось в стороны. — Да сколько тебе говорить, я беспричудный. — брюнет потёр переносицу и слегка нахмурился. — Значит ты Деку! — ухмылка этого нахальца просто взбешивала Мидорию. — У меня есть имя, если что. — большие толпы людей окружили двоих и мешали пройти. — Но оно тебе подходит. — мальчик развёл руками, а у Изуку задёргался глаз. — Меня зовут Бакуго Кацуки. — Каччан. — Что?! Я же сказал Бакуго Кацуки! — Ха, я тоже могу придумать тебе имя. — тёмно-зелёные глаза блеснули. — Иди ты. — Такой мелкий, а такой наглый. — брюнет схватил того за руку и резко потянул на себя. — Остановись, видишь красный свет горит, хочешь чтобы тебя сбила машина? — Отвянь! — Ладно. — парень пожал плечами и немного углубился в толпу. — Нет! Стой! Подожди! — загорелся зелёный свет и люди стали пихать Бакуго в разные стороны, а его состояние переходило в панику. Он крутил головой и дрожал. — Трусишка. — Кацуки подпрыгнул от неожиданного голоса, раздавшегося у него за спиной. Мидория хихикнул и выпрямился. — Чёртов Деку! — из маленькой руки посыпались взрывы. — Спасибо, Каччан.***
— О боже, Кацуки! Вот ты где! Мы с отцом уже перепугались. — женщина лет тридцати крепко сжала блондина. — Выпусти меня, корга! — они стали драться и орать друг на друга, пока Изуку молча наблюдал за этим. На его лице была лёгкая ухмылка. Понятно в кого он такой нахальный. — Спасибо тебе! — она поклонилась и заставила сына сделать тоже самое. — Заходи! Ты наверное голодный, мы тебя накормим. — Да нет, не стоит. — брюнет замахал руками, но Бакуго дёрнул его за руку так, что он чуть не упал по середине коридора. — Заходи, тупой Деку! — Ага, спасибо, Каччан. — Ты как с гостем разговариваешь?! Если бы не он, сидел бы дальше на этой площадке, понял?! — женщина дала Кацуки смачный подзатыльник, отчего Мидория прыснул со смеху. В квартире было светло и уютно. В гостиной стоял большой диван зелёного цвета со столом, из неё выходило ещё пять дверей. Четыре были похожи, но только одна имела на себе различные наклейки и надписи. Изуку подошёл ближе и стал читать в половину голоса: — «Не входить», «Личная территория Бакуго Кацуки», «Вход запрещён», «Только попробуйте зайти — убью», «Не смей тут убираться, корга», «Комната будущего героя». Забавно знать, что это всё от восьмилетнего пацана. Звучит как будто владельцу комнаты примерно пятнадцать. Дверь тихо скрипнула и открылась, будто сама собой. Комнатка была небольшой. Окно занимало почти всю стену напротив брюнета, рядом стояла кровать, с другой стороны стол, шкаф, комод, на котором стояли фигурки героев, несколько плакатов. Цветовая гамма была чёрно-оранжевой, где-то проскакивали коричневый и красный. Пахло чем-то странно приятным и на удивление, знакомым. На подоконнике, развалившись и вытянувшись, лежал кот. Одна его лапа спадала и легко покачивалась, мордашка была зарыта в другую лапку, а хвост мягко извивался. — Эй, Деку, ты что, читать не умеешь? — блондин немного толкнул парня и оскалился. — Сказано не входить! — Я и не входил, видишь. — тонкие пальцы обвели в воздухе пол. — Я не переходил за порог. — Пошли. — было бы ещё ничего, если бы мальчик не схватил гостя за руку, слегка переплетая пальцы. Но с каких пор это волнует Мидорию? Это бесчувственный серый сосуд, не способный выражать эмоции, хотя сегодня испытал их с избытком. Бакуго отвел его к столу и сел рядом. Перед лицом Изуку оказалась большая тарелка с мясом и овощами. Он немного вздохнул, ведь никто не мог заставить его есть это ужасное нечто, что по сути дела является плотью животного, а все люди млекопитающие, и если так размышлять, можно прийти к выводу: если ты ешь мясо — теоретически, ты ешь себя. Брюнет поблагодарил за еду и приступил к трапезе. — Как тебя зовут? — мама Кацуки села напротив мальчиков. — Мидория Изуку. — Ясно, сколько тебе лет? — Шестнадцать. — Ого, ты наверное школу пропустил из-за Кацуки, да? — она взглянула на форму, в которой всё это время был брюнет. — Ничего страшного, успеваемость у меня хорошая, так что ничего не будет. — парень глянул на блондина рядом с собой. Тот уплетал рисовую лапшу и заедал это всё свежими овощами. — Но родители волноваться будут. — Нет, не будут. — Почему? — У них нет времени, тем более моя сестра часто болеет и это ещё больше нагружает их. — Извини. — Всё в порядке. — Мидория отодвинул от себя тарелку. — Спасибо огромное. — Ты вегетарианец? — Что-то типа того. — Бакуго втягивал в себя большие макаронины с громкими характерными хлюпами, от которых Изуку смеялся. — Я хотел бы вам сказать… — Что? Брюнет молча отодвинул воротник рубашки Кацуки и указал на чёрный месяц, красовавшийся в том же самом месте, что и у самого парня. Женщина немного засуетилась, но опомнилась и рассказала сыну о его метке. Прямо при Мидории. — Извините, что увидел метку Каччана. — Изуку обулся и поклонился. — И, спасибо, за гостеприимство. — Ничего страшного, заходи в любое время, ты похоже понравился Кацуки. — женщина опёрлась на стену и ярко улыбнулась. — Вали, Деку. — блондин выставил кулачок и брюнет ударил по нему. Парень вышел на улицу и отправился на станцию метро, не очень уж и хотелось идти до дома в такую даль. Что с тобой? Ты только что улыбался? Абсурд. Признай, ты же поверил, что это твой соулмейт. Даже если и так. Но он же младше. Я знаю. Когда он вырастет, ему вряд ли понравится такой старик, как ты. Ну и пусть. Сумасшедший. Я знаю. В вагоне было мало народу, но чувство, что за Мидорией кто-то следит, не покидало его до самого дома. Три трёхэтажных дома, стояли в ряд, на них были написаны цифры, чтобы «не путать», но как их тут спутаешь? Изуку поднялся по лестнице и дёрнул ручку двери. К его удивлению квартира была закрыта. Ключ повернулся в замочной скважине и запахи, доносившиеся с кухни ударили в нос брюнету. На тумбе в прихожей лежала записка. «Уехали на пару дней из города. Еда на кухне, деньги в гостиной.» Так даже лучше. Думаю да. Ого, ты что, со мной согласился? Нет, отвали. Парень скинул с себя сумку с пиджаком и стал расстёгивать пуговицы узковатой рубашки. Чёрный галстук уже валялся на полу. Брюки оказались там же. Ужасная форма, будто хоронишь свою жизнь. Я вроде сказал тебе закрыть рот. Для уменьшения чувства полного одиночества Мидория включил телевизор. По новостям снова рассказывали об очередном нападении злодея и «героическом» подвиге, какого-нибудь слащавого придурка. На остальных каналах были либо мультики, либо какая-то научная ерунда, которой Изуку совсем не интересовался. Брюнет нашёл домашнюю одежду и, надев её, плюхнулся на диван. Даже в телефоне не было ничего интересного. Проветри помещение. Зачем? Тебя сейчас вырвет от запаха еды, которую тебе оставили. Я не чувствую себя плохо. Она на зло готовит тебе мясо. Как по мне, мама просто не умеет больше ничего готовить. И ты веришь в это? Как же ты меня задрал. Да, но я — это ты. Попробуй ударить меня. Я уже устал от тебя. Раз так, мог бы пить те таблетки, что прописал доктор. Знаешь, если таблетка меняет тебя, твою самую глубокую сущность… это же не нормально, правда? Кто решает, что я такое, — я сам или производители лекарства? Во мне живёшь ты, и я хочу тебя изгнать, однако делать это посредством таблеток странно, что ли? Ты где-то вычитал такие славные речи или придумал сам? Завались, идиот. Но даже после долгого спора парня будто заставили выкинуть всю еду в мусор и открыть все окна в квартире. Ужасно если тобой манипулируют, но ещё хуже, если твоё второе «я» делает это. Проклятие. С такими странными мыслями Мидория накрылся одеялом и уснул.