Оковы прошлого

Дав тебе перечень заданий, Юнги выходит прочь из морга, и вдруг воцаряется такая тишина, что ты слышишь стук собственного сердца. Ты глубоко вздыхаешь, переживая стадию принятия, что, в общем-то, у тебя нет других вариантов, кроме как показать все, на что ты способна. Да, в университете ты изучала азы вскрытия, и в общих красках знакома с тем, как происходит эта процедура, но, когда тебя оставили один на один с телом, все знания словно испарились. Уверенность в себе на нуле, как и энергия в целом, руки с очевидным тремором берутся за нож для ребер и хрящей. В морге холодно, но пот с тебя так и льется, звук трескающихся костей только нагнетает обстановку. Ты действуешь почти как робот, точнее стараешься действовать именно так, чтобы не позволить волнению взять верх и не наделать ошибок. И все идет хорошо, все получается, ты даже довольно быстро справляешься с грудной полостью, но вот дальше начинаются проблемы… Разобравшись с грудной клеткой ты видишь сердце с перикардитом. Пусть Юнги уже предупредил тебя об этом, пусть сердце является твоей специальностью, но ты впала в ступор. Рассудком ты понимала, что нужно просто вскрыть мешок с жидкостью, в которой покоится сердце и вытащить его, но сделать этого не могла. Несколько бесконечно длинных минут ты просто металась по моргу, то проклиная себя за трусость и непрофессионализм, то откровенно жалея себя. «Плевать, если я все испорчу! Плевать!», - все-таки думаешь ты про себя, хватаясь за скальпель, - «Он сам виноват, что оставил меня наедине с телом!». Острое лезвие блестит под светом ламп, и ты далеко не бесстрашно, но все же пронзаешь им чертов мешок, окутавший сердце, но на большее твоей секундной решимости не хватило. Ты видишь, как у лезвия начинает сочиться мутная жидкость, и понимаешь, стоит тебе вытащить скальпель или сильнее надрезать ткань – все содержимое мешка зальет грудную клетку, и вроде бы речь идет уже об умершем, ты не можешь допустить подобного, ведь тебе никогда не удавалось принять, как некоторым хирургам и патологоанатомам удается так бесцеремонно кромсать тела некогда живших людей. Так, со скальпелем у сердца ты стоишь добрых полчаса, а Юнги все не возвращается. Твои ноги окаменели, спина пронзительно ноет, а руку вот-вот сведет мышечным спазмом. - Юнги… Помоги мне… - почти сквозь слезы скулишь ты в никуда. - Я же сказал, называть меня только доктор Мин, - голос молодого мужчины раздается прямо за твоей спиной. Сначала ты теряешься, не понимая, как ему удалось так бесшумно зайти, но потом понимаешь, что за собственным самобичеванием и всхлипами могла просто не услышать, как тот вошел. - Что тут у тебя? – хриплый голос врача звучит совершенно спокойно, когда он, надев маску, очки и перчатки, склонился над вскрытой грудной клеткой, - Так и в чем проблема-то? - Я-я не могу… - на выдохе отвечаешь ты, хватаясь за руку со скальпелем, которая дрожит и болит, - Не могу этого сделать… Я-я не знаю почему… - Ты можешь. Я знаю это, и ты знаешь это, - Юнги встает возле тебя, да так близко, что своим окаменевшим телом ты чувствуешь тепло врача рядом, - Сделай это. - Я не могу… Руки… Не слушаются… - сдавленно почти шепчешь ты. - Сколько ты так стоишь? – внезапно в голосе врача ты слышишь нотки волнения. - Я не уверена… Может полчаса… - Блять… - шипит Юнги и тут же прижимается ближе к тебе, - Как только я возьму скальпель, ты уберешь свою руку, слышишь? И принесешь мне марлю. Много марли… Готова? - Нет! – взвизгиваешь ты, понимая, что задумал Юнги. - У тебя есть идеи получше? С тем, как у тебя затекли мышцы, ты мне все сердце в сашими покромсаешь. А теперь просто доверься мне! Слова Юнги кажутся абсурдными. Чёрта с два поверишь, а тем более доверишься человеку, с которым знакома всего пара часов и который уже умудрился задеть тебя. Юнги оказывается позади тебя и одной рукой поправляя свет лампы над телом, вторую опускает на твою. Его дыхание, касающееся края твоего уха, ровное и дурманящее теплое, в легком прикосновении руки чувствуется уверенность. Окей, ты готова довериться Юнги. Пока его пальцы медленно приближаются к зажатому в твоей руке скальпелю, ты задерживаешь дыхание и замираешь, перебарывая боль в руке. - Теперь… Осторожно разжимай пальцы, - шепчет тебе на ухо Юнги, и ты повинуешься, удивляясь тому, как Мин четко успевает заменить каждый твой палец своим, - Вот так… Умница… Наконец, ты оседаешь на ослабших ногах и аккуратно, почти ползком выбираешься из приятного плена рук Мин Юнги. Лишь на миг ты бросаешь благодарный взгляд на него, а после бросаешься за марлей, чтобы вовремя впитать всю жидкость. Вы с Юнги действуете в унисон. Ни разу не работав вместе, вам удается понимать друг друга без слов, и неповрежденное безжизненное сердце оказывается в руках патологоанатома.