Подрочи мне

      На удивление Юнги проснулся с рассветом и головной болью, к которой он уже привык за последний год. Никакие обезболивающие не помогали, приходилось просто жить с этим. Воспоминания о вчерашнем дне были смутными — он помнил вечеринку, где встретился с Хосоком, помнил мысли о Намджуне и то, как притащился к Чимину, начиная насильно к нему приставать. Наверное, это было ужасно.       Мин замечает одеяло на своем теле и думает о том, какой Пак хороший друг. Несмотря ни на что, укрыл его. Он встает, успокаивая свой утренний стояк, и идет в поисках одежды. Она все также грязной кучей валялась в ванной, но выбора не было — брать у Чимина одежду не хотелось. Хотелось стыдливо сбежать, поджав хвост, и уже дома написать Паку смску с извинениями.       Поэтому Юнги напяливает на себя вонючую одежду и бегом идет в прихожую. Там его кроссовки и курточка на месте, он быстро одевается и выскакивает из квартиры. Смотреть на мир трезвым взглядом не очень хочется, но с собой лишь сигареты. И парень просто мечтает оказаться дома. Он не вызывает такси, просто идет, к счастью идти к его дому не долго — не больше получаса. А с его ходьбой ещё быстрее.       Дома он сразу же снимает с себя одежду и идет в душ. Спать не хочется, хочется напиться, но если Юнги и сегодня набухается то будет плохо. Ледяная вода бодрит, он выходит укутанный в одном полотенце и мгновенно продрагивает — как же холодно. Надевает свою теплую домашнюю толстовку, чистые трусы и старые спортивные штаны, и уже чувствует себя чуть лучше. Заваривает себе чай и садится в кресло, укутываясь в плед, чтоб согреться. Мин ненавидит холод собственной квартиры. Вскоре он забывает о чае и начинает курить, не заботясь о том, что квартира полностью провоняется дымом.       Прошло несколько дней, которые Юнги провел запершись в своей квартире. Один раз он выходил в магазин, но просто чтоб наполнить свой холодильник пивом. Чимин что-то писал ему, но рэпер уперто игнорировал друга. Эти дни были проведены в самобичевании и рефлексии, как собственно и вся его жизнь.       Он пытался писать песни, но получалось ужасно, он мял листки бумаги и подпаливал их, наблюдая за тем, как горит огонь. Бумага ужасно воняла, а пламя никак не согревало. На столе уже стояло несколько пустых банок пива. Юнги даже не прислал Чимину ту чертову извиняющуюся смску. Зато выложил пятнадцатисекундную сторис с минорным монотонным битом, спрашивая у фанатов, как им. Он пытался написать новый трек, пытался выразить в нем протест всему миру, но получался все равно алкоголь и наркота.       Рэпер начал частенько проверял профиль Намджуна — тот тоже весь в творчестве, выкладывает урывки новых треков, разогревая интерес фанатов и напоминает о покупке билетов на концерты. И у него это получается органично, будто так и должно. Даже сам Юнги зашел на сайт посмотреть стоимость билета. А соцсети Мина выглядели как восстание трупа и он мог лишь получить сообщения «ого ты живой» и «когда альбом?».       Рэпер устало и с завистью рассматривает страничку Намджуна. Рука почему-то тянется к кнопке «написать сообщение», но он сдерживает себя и полностью выходит из приложения. Мин подымается из-за стола и идет на кухню за ещё одной банкой пива. Когда возвращается, видит несколько новых сообщений от Чимина.       Юнги думает о том, чувствует ли что-то Чимин. Влюбленность в него — да. Но о чем он думает? Когда тащит Мина из клуба? Или когда согласился подрочить ему по-дружбе?       Может, им стоит поговорить? — Да не, бред какой-то, — произносит вслух Юнги и открывает банку.       Мыслями он возвращается к Намджуну. Насколько жалкой фанаточкой он будет, если напишет ему, спросит как дела? Ким точно посмеется над ним. Это ж так низко, годами слать нахуй, чтоб сейчас написать, просто потому что тебе захотелось трахнуть его.       У Юнги встал член и он подумал, что все плохо. Нельзя хотеть трахнуть людей, в которых был влюблен три года назад. Но если бы Намджун предложил…. Мин бы не отказался. Но он знал, что Ким не педик.       Однажды, пьяными после концерта, они целовались в туалете. Целовались долго, запершись в кабинке. У обоих стояло и Юнги был готов сию же минуту раздвинуть ноги. Но их прервали, а на утро Намджун ничего об этом не помнил. А Юнги не хотел вспоминать. И напоминать.       Ещё когда-то, в студии, они начали дружескую перепалку, в ходе которой произошла драка — обычное дело среди мужиков. Тогда Намджун навалился на него, придушивая горло. И у Юнги встал. Ким это почувствовал, Юнги был уверен. То как изменилось его лицо, когда своим коленом он наткнулся стояк друга… Было не передать словами. И Юнги понял, что ему никогда ничего не светит, разве что дрочить ночами на светлый лик Намджуна.       А ещё через некоторое время они поссорились и Мин пошел во все тяжкие. Распад их трио взбудоражил фанатов, которые захотели сблизиться с рэперами, узнать, что произошло. И от секса эта безбашенная молодежь не отказывалась. Юнги трахался с девушками, трахался с парнями, устраивал оргии. Он стал звездой всех вписок, которому всегда бесплатно наливали водку и протягивали косяк. Его все знали, но уже не как рэпера, а как побитого жизнью наркомана. Да чего уж скрывать, пусть он уже и был далек от музыки, но трахался все также хорошо.       Но никто так и не смог пробиться в душу, узнать, почему они все пошли своими путями. Большая часть фанбазы осталась у Намджуна, но она стремительно росла, из-за чего рождались срачи об олдах и ньюфагах. У Хосока появилась своя аудитория, которая почти никак не связана с его прошлым. А Юнги… Юнги самая настоящая шлюха.       И Мин правда ненавидит все вокруг, и себя в том числе, за то что не может выпустить новый альбом, а Намджун клепает их как не в себя и трахает фанаток, а не… его.       Юнги тихо рычит и тянется за телефоном. Нужно написать Чимину. Нужно встретиться, поговорить. Нужно потрахаться.       Он чувствует невидимую петлю вокруг своей шеи, которую затягивает он сам и его ебучая жизнь. И Намджун к этому очень явно приложил свою руку.       А хотелось бы, чтоб петля была настоящая.       Юнги набирает номер друга. — Хей, Чим, не хочешь приехать? — обычным веселым тоном. — Выполнять твои сексуальные фантазии? Нет, не очень. Могу скинуть номер проститутки.       Мин полностью понимает недовольство друга, но ничего не может поделать с собственным чертовым эгоизмом. Он пиздец как хочет увидеть Чимина. И то, что Пак не отключился в первые секунды (а до этого ведь вообще слал ему сообщения, не так ли?) уже о чем-то говорит. — Просто посидим, пообщаемся, выпьем пива… — начинает было Юнги, но понимает, что на такое Чимин вряд ли согласится. В трубке гробовое молчание. — Ну согласись, Чимин, нам нужно поговорить? — с надеждой спрашивает он, а рука тянется к пачке сигарет. — Ага, я пытался, — с сарказмом отвечает тот. — Только почему-то ты не читаешь мои сообщения.       Юнги вздыхает. Он ничего не мог поделать с собой эти пару дней. И Пак должен это понять. — Как мне объяснить тебе, что я просто пиздострадал, закрывшись в квартире?       На том конце молчат. Долго молчат, медленно убивая Юнги. Он подцепляет зубами сигарету из пачки и ищет зажигалку. Ах, вот она, закатилась под стол. Рэпер наклоняется за ней и поджигает сигарету. — Ладно, я приеду.       Юнги улыбается, становясь похожим на какого-то маньяка, и откладывает телефон. Раз уж Чимин придет… То все будет хорошо. Они выпьют пива и снова будут друзьями. Он со спокойствием прикуривает сигарету и закрывает глаза. Облегчение от того, что Чимин все-таки приедет, убрало с его плеч огромную ношу. Мин почувствовал такую легкость и спокойствие, будто курит не сигарету, а как минимум травку. Все тревоги этих дней начали исчезать, а самого парня клонить в дремоту.       Он видит Чимина, они о чем-то говорят, извиняются. Юнги говорит о том, как много Чимин значит для него. И снова начинает нести ахинею про удушение. Он видит недовольство Пака и думает — ты же влюблен в меня, что не так? А Чимин говорит, что это больше не повторится. Юнги лезет к нему с поцелуями, на которые друг почему-то отвечает, стягивает с него джинсы и чувствует стояк. — Не повторится? — бормочет Мин ему в губы и обхватывает член Пака своей ладонью. Начинает дрочить ему, желая услышать стон. — Что не повторится? — Юнги слышит голос Чимина. Но не здесь, а где-то далеко. Кто-то начал его тормошить. Мин открывает глаза и ошарашено смотрит на друга. — Откуда ты здесь? — осипшим после сна голосом спрашивает Юнги. — Ты, вроде как, позвал меня к себе, — фыркает Чимин. — И чуть ли не устроил здесь пожар, — он держит в руках потухшую сигарету Юнги. — Как ты вообще умудрился уснуть с сигаретой?       Мин ничего не отвечает, лишь медленно отходит ото сна. Сейчас он трезв и даже не под наркотиками, тогда какого черта ему снится такое, отчего член мигом кровью наливается? Он пытается успокоиться и смотрит на Чимина сонным взглядом. Пак не сдерживает легкой улыбки при виде такого домашнего рэпера. — Иногда думаю, как хорошо, что у тебя есть ключи от моей квартиры, — по-кошачьи щурится Юнги и ухмыляется. — Ты мой ангел-хранитель, Чиминище.       Пак улыбается и качает головой. После чего осматривает комнату — пустые банки с-под пива, мусор, куча одежды. Не комната, а хламовник. И как Юнги здесь живет? — Может тебе обогреватель подкинуть? — спрашивает Чимин, растирая собственные ладони от холода. — Я греюсь градусом, мой дорогой друг, — хмыкает Юнги и тянется за банкой пива. — И увы больше у меня ничего нет, нужно будет выбраться на днях за травой. — Хён, мне не нравится твое саморазрушение, — закатывает глаза Чимин. — Это продолжается слишком долго.       Юнги пожимает плечами и ничего не отвечает. — Юнги, — хмурится Чимин. — Мне нужен мой друг, а не ебаный нарик. — А мне нужно, чтоб ты забирал меня бухим с вписок и держал под контролем удавку, когда я дрочу, и что! — не сдержался Юнги. Все планы о том, чтоб помириться, полетели в тартарары.       Чимин чуть дернулся, не ожидая такого крика от друга, и замолчал, старательно скрывая эмоции на лице. Он знал, что Мин попытается понять, что он чувствует на этот счет, и разрешить ему это сделать будет очень глупым решением. Пак хмурится и смотрит отстраненно, не на Юнги, в окно. Думает о том, что будет лучше — сделать вид, что он ничего не услышал или снова уйти.       Юнги потерял интерес к Чимину в тот момент, когда пиликнул его телефон. Это было сообщение от кого-то, чьего имени он не помнил, содержало лишь адрес дома и квартиры, куда, похоже, его приглашали на вечеринку. Ещё, краем глаза, он заметил новую историю у Намджуна. Палец задержался над ней, Юнги раздумывал — смотреть или нет? — после чего решил, что лучше не надо. — Меня позвали на вписку. Не буду заставлять тебя идти со мной, и уж тем более не буду звонить тебе, чтоб ты меня забрал, не переживай.       Юнги прошел мимо него, показательно зацепив плечом, и начал собираться. Джинсы, черная толстовка — сойдет, кто там будет всматриваться. Главное, что чистое. — Эй. Я иду с тобой, — почему-то произнес Чимин. Юнги насмешливо взглянул на него и пожал плечами, после чего начал набирать номер такси.       Юнги идет первым, он бежит по ступеньках, перепрыгивая по несколько штук, а Чимин тащится следом. Мин не понимает, почему друг пошел с ним и что вообще происходит у него в голове. Особенно после всего сказанного. Он все-таки решил быть его мамочкой следящей за тем, чтоб сынок не выпил больше двух рюмок? Уж извольте, Юнги сегодня ему устроит.       Такси уже стоит под домом, они оба садятся в машину и едут по указанному адресу. В салоне снова играет трек Намджуна с последнего альбома и Юнги едва заметно качает головой в бит. На припеве таксист увеличивает громкость и фальшиво подпевает артисту, вызывая у Юнги насмешку. Но пока что он трезв и не будет влезать в споры о том, кто кого трахал и какой Намджун хуевый рэпер.       Они подъезжают к многоэтажке — Юнги в душе не ебал, был ли он здесь когда-то. Если верить их переписке, был. Но он точно этого не помнит. Они подымаются на последний этаж, обнаруживая двухэтажную квартиру с выходом на крышу. Теперь Мин точно вспоминает это место — воистину крутое место, где ему отсасывала какая-то брюнетка прямо в бассейне, пока он заливался текилой с пивом. От воспоминаний пошла легкая дрожь, он идет по душному коридору, Чимин следом. Некоторые люди узнают его, здороваются, дают пять. По пути к второму этажу он стреляет у кого-то косяк и даже не смотрит в сторону Пака. После чего наконец-то доходит к столу с алкоголем, берет два стакана пива и отправляется наверх, на крышу, к воздуху. — Как-то интровертно, решил набухаться в одиночестве? — усмехнулся Чимин. — Сейчас там танцы и духота. Подожди, увидишь что с ними всеми будет через часик, — с видом знатока отвечает Юнги и затягивается. — Будешь?       Чимин правда хотел отказаться. — А, хуй с тобой, — и взял косяк у него из рук. Затянулся первый раз, даже не предполагая, что он может почувствовать. И сразу же сделал вторую затяжку, думая, что не заметил эффекта. — Ой блять.       Юнги ржет, понимая, как у Чимина от неожиданности начал крутиться мир и забирает у него косяк. От чего-то в голову рэпера снова лезут мысли о том, чтоб начать приставать к Чимину. Настолько сильные, что член наливается кровью и давит в джинсы. Он тяжело вздыхает. Почему каждый раз такое? — Блять, ну какой же ты ахуенный, Чимин, — устало бормочет он и затягивается. — Что? — не расслышал его Пак. Но заебанный внешний вид друга немного начал напрягать. — Ничего. Я отлить.       Он оставил Чимину пиво и начал спускаться вниз, в толпу. Игриво шлепая по задницам всех стоящих на его пути девушек, он без приключений добрался к туалету, который увы был занят. Юнги вздохнул и решил подождать, хотя судя по звукам там кто-то активно совокуплялся. От стонов его мысли снова вернулись к Чимину — интересно, а как бы стонал он? Мин тихо зарычал. Дверь в скорем времени открылась, выводя его из мыслей, и оттуда вышел какой-то самодовольный парень. Рэперу стало интересно и он мигом проскользнул внутрь, запирая двери. Возле умывальника стояла девушка в черном платье, которое она ещё не до конца расправила, ведь в районе задницы оно было заметно приподнято и скомкано. Юнги ухмыльнулся. — Здравствуй, — медленно подошел к ней, прижимая к раковине. Она обернулась к нему и оказалась зажатой между ним и умывальником. — Неужели Мин Юнги собственной персоной, — промурлыкала она, проводя рукой по его торсу к джинсам. — Наслышана о твоем «дружке».       Юнги хотелось цокнуть и закатить глаза от таких названий для его члена, но желание трахнуть кого-то (кто не является Чимином) было сильнее. — Знаешь, твои стоны это нечто. Хочешь второй раз? — Дорогой мой, — она взяла его руку и осторожно положила себе между ног. — Я пиздец мокрая, но так и не кончила. Я сама сейчас тебя трахну. — Какой ужас, трахать такую красоту и не довести её… — драматически проговорил Юнги проведя пальцем по внутренней стороне её бедра. — Кто-то без трусиков… как соблазнительно… — он смочил пальцы в её смазке и вставил в её два пальца, вызывая резкий стон. Начал двигать ими, прислушиваясь к стонам девушки.       Она выгибалась ему на встречу, цепляясь руками за плечи. Ноги подрагивали, если бы она не была прижата со всех сторон, она бы точно соскользнула вниз. Стоны становились громче, ноги начинало сводить, что немного мешало Юнги управляться с нею пальцами. — И это только пальцы… ах… — отходя от оргазма протянула она. Руки не слушались, но возбуждение все ещё было сильным (Юнги удивился, а не начали ли её чем-то?), поэтому она начала снимать джинсы рэпера. — Ох, какой член… — она хотела опуститься на колени, но Юнги первым подхватил её на руки и посадил на член. — Мм, вот так сразу…       Она начала двигаться у него на руках, но Юнги понял, что это не самая удобная поза, поэтому спустил её с рук и прижал лицом к стене. Завел одну руку девушки ей за спину, отчего она сексуально выгнулась и вошел в неё так. — Здесь ещё и такой красивый вид… — он шлепнул её по заднице, продолжая входить в киску. — Какая ты горячая…       Юнги казалось, что она стонет сильнее, чем с предыдущим парнем, а то как она выгибается ему навстречу… Прекрасным было все. Пока в его голову не пришел Чимин. Впервые за всю его жизнь случилось такое, что во время секса у него упал член. — Что? Ты все? — растеряно спросила она и обернулась. — А мне говорили о тебе не такое…       Юнги нахмурился и отошел от девушки. — Извини, — буркнул он, натягивая штаны. — Теперь ебучий Чимин мне ещё и секс испортил, — прорычал он, выходя из туалета.       Кажется, пора возвращаться к своей родненькой дрочке с удушением. Она единственная не подводит. И в случае когда все будет хуево можно умереть. Одни плюсы. Этого хотелось ещё сильнее, чем раньше.